о целительским даром, и дар матери-ведающей.
И прекрасно бы. Столько даров! Вот только пользоваться она не могла ни одним. В детстве совсем. Отец пытался учить её. Ничего не получилось. Он умыл руки. Хорошо, хоть доступ к библиотеке оставил!
Когда родилась Мэй, Нелли взяли в оборот Хельм и Гарда. Пока за малышкой присматривали сёстры Гарнар, она училась. У Гарды с радостью. Хельма же поначалу боялась до икоты. Тай уговорила. Дала слово, что старик никогда не обидит её, и попросила попробовать.
Оказалась права. Не было никого добрее Хельма! Он кричал на неё и подзуживал, когда она трусила. Издевался и провоцировал, когда не верила в себя. Но никогда не обидел её и не причинил боль. Он выстраивал её самоуважение. Выхаживал, как тех подранков, что приносили ему отовсюду…
Занимался с ней магией. С самых азов, как с ребёнком. Гарда развивала дар ведающей и учила её травничеству и целительству. И у неё стало получаться. Иногда. А иногда она разносила что-нибудь, или поджигала, или затопляла.
Мэйлин в полной мере унаследовала дар матери и её проблемы. Относилась, правда, ко всему намного проще. Она была и магом, и ведающей. Никакого конфликта! Нелли утешали, что такое безоговорочное принятие себя, поможет дочери в будущем.
Кто бы сомневался! Мэй не признавала преград, в принципе… К сожалению, красивое имя настоящей леди, осталось только для мамы. Как только Мэйлин заговорила, на вопрос: как тебя зовут? она всегда отвечала: Йли.
Странное имя, похожее на крик птицы или боевой клич, прижилось. Так звали Мэйлин теперь все. Оно подходило ей. Ещё как! Глядя на поведение дочери, Нелли видела, почему так легко дормерским магам удавалось отыскивать девочек с кровью ведающих. И смогла простить своего отца…
— Тебе нужно учиться!
Мэй не сдавалась и выдернула мать из размышлений.
— Ты взорвёшь, однажды, замок. Или затопишь! Вы с Эль его самые опасные жители!.. Ну, и я подрастаю… Что будет со мной?.. А если ты научишься справляться, то научишь меня!
О, и до этого добрались! Значит, аргументы у Мэй подистощились.
— Нет! — ответила Нелли, начиная отчищать плиту.
Всё равно не спрячешься. Она снова сожгла завтрак и половину кухни. Дёрнуло же её использовать заклинание! Надо было по старинке, ручками, а она понадеялась. Давненько срывов не было, успокоилась. Придётся звать кого-то, чтобы поправили всё. Если она попытается белить стену руками, её посчитают не только нестабильной, но ещё и сумасшедшей.
Позовёт Эль. Она точно будет молчать. Она, да. Но, не Мэй! Дочь уже сегодня разнесёт по замку, что "мама снова сорвалась. Нет-нет, она никогда не причинила бы кому-то вред, но учиться ей необходимо. Повлияйте на неё!". Неизменная песня уже больше года как. А сейчас ещё и в обострении. Август. Скоро начнутся занятия. Мэйлин и так активничала, а теперь у неё появился новый аргумент.
Йли начала кампанию "отправим мамочку учиться" с тех самых пор, как осознала проблему матери. Нелли не обижалась. Дочка защищала её. Вздохнула, села на стул. Отложила тряпку и уставилась на руки. Все в саже. И платье. Снова вздохнула:
— Я не могу поехать в Дорм, Мэй. Ты же знаешь!
— Мар сказал, что Элвин не выдаст тебя. Он знает. Он сам учился там.
Снова вздох:
— Дело ведь не только в этом. Как я оставлю тебя? Шесть лет! Ты почти вырастешь, когда я закончу!
Йли хитро улыбнулась:
— Ну, нет! Я хочу оставаться ребёнком подольше. Тем более, что я могу иногда жить с тобой в Дорме!
Как всё просто у неё! Жить в Дорме. В этом гадюшнике! Лишиться нормального детства! Мэй не видела Дормер и дормерцев. Нелли передёрнулась. Даже, если их не потащат на костёр, вести себя так свободно, как дома, девочка не сможет. Не говоря уже о том, что если папаша её узнает, что у него есть дочь, он вполне может потребовать её себе. И получит. Ведь по законам Дормера дети принадлежат отцам. Даже внебрачные. Одно может остановить его: дурная кровь Мэй. Такую, как она, не выдашь выгодно замуж.
По помрачневшему лицу матери Йли поняла, что мысли её забрели куда-то, где птицы не поют и солнце не светит. Прекратила уговоры. Зажмурилась. И сильно-сильно пожелала, чтобы заклинание получилось…
— Получилось! Получилось! — вопила Мэй и танцевала вокруг Нелли.
Получилось! Кухня сияла чистотой.
— Всё! Переодеваемся и бежим в замок завтракать. Кушать хочется! — весело крикнула Йли и бросилась на второй этаж.
Нелли осмотрелась, улыбнулась… И расплакалась, уткнувшись в ту самую тряпку, которой оттирала копоть.
Глава 2
— Мамочка снова сорвалась! Сожгла не только завтрак, но и кухню! — громко заявила Мэй, едва войдя в "семейную" столовую замка.
Её желание отправить мать "поучиться" ни для кого не было секретом, а потому взгляды на девочку бросали самые разные: от сочувственных до ироничных. Вредная прелесть не останавливается!
Ответила ей леди Сель. Не как ребёнку. Как, впрочем, и нужно говорить с Мэй, чтобы она поняла и приняла. Духу хватало у немногих. У Сьюлис Сель хватало. Она иронично вздёрнула идеальную бровь на идеально прекрасном лице:
— И что? Мы должны тут же упаковать твою мать и отправить в Дормер?..
Йли хитро улыбнулась:
— Мы можем хотя бы начать упаковывать!
Сьюлис смерила девчонку взглядом. Поджала губы:
— Ты, моя дорогая, не была в Дормере и не представляешь, что это за место. Сколько мужества нужно, чтобы вернуться туда. И как тяжело твоей матери оставить тебя, даже на время. Не кривись! Меня не проведёшь ни светлыми кудряшками, ни наивным личиком. Стоит только в глаза тебе посмотреть. Ведьма ты, дорогая! Хоть и мелкая пока. Уймись!
Йли хотела ответить. Ланель не дал. Вальяжно заметил:
— Потом!.. У нас тут самое интересное начинается. Садитесь!
Мэй в припрыжку побежала к местам, которые ожидаемо пустовали: рядом с мужем княгини. Нелли потащилась следом. "Семейная" столовая, хоть и называлась так, но была большой комнатой с огромным круглым столом посередине. Туда помещалась куча народу. И не только семья.
Кто угодно из жителей княжества мог прийти и сесть за этот стол. Не только из обитателей замка. Достаточно было отправить магвестник секретарю княгини, чтобы получить именное приглашение на завтрак.
Что касается живущих в замке, то сюда приходили все, кому хотелось общения. А потому Малый Совет был здесь практически всегда в полном составе. Советники одиноки и скучают, а потому…
Тай не обращала внимания на их оскорблённые, хмурые или ехидные лица. Раз пришли, терпите! Она не будет менять своё поведение в угоду им или прятаться!.. И она прилюдно обнимала собственного мужа за завтраком, касалась его руки или шепталась с ним, когда хотелось. Имеет право, в конце концов!
Старики злились или ехидничали. Мар терпел. Тем более, что начиналось "самое интересное". Главной интригой завтрака всегда было то, что нового выдумают поварята, чтобы снова поиздеваться над Дормерским мужем.
Почему Дормерский муж? Это просто! Таков был обычай: давать прозвища мужьям княгинь. Чтобы не называть их по номерам. У каждой властительницы Гарнара их бывало за жизнь, как правило, несколько. И пусть у Тай супруг будет единственным из-за магического брака, что связал их, это же не повод отменять древний обычай!
Тем более, что так можно лишний раз уязвить дормерца и показать, что он здесь никто. Не князь, не соправитель. Только муж. Один из череды мужей правительниц.
Альтея сердилась и хотела приказать своим людям прекратить издевательства. Мар останавливал её. Он должен сам заслужить прощение и признание подданных супруги!.. Он справится, как справился в Ламетале.
Посмеивался:
— Любимая, я так не забавлялся даже в детстве! Некогда, и друзей не было, пока Марвин не стал брать учеников, чтобы мне было повеселее. К тому же, эти твои ребята знают толк в развлечениях и никогда не повторяются. Завидная фантазия!
Говоря это, Мар вертелся перед зеркалом в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер. Он только что вышел из ванной. Оказалось, что в моющий состав ему добавили краситель. Необыкновенный! Цвет не удалось убрать сразу, с помощью магии, и Мар не стал пытаться ещё. Оставил так. Ходил по замку неделю фиолетовый, пока не выцвел до благородного лавандового оттенка. Весело же! Тем более, что смущённые лица советников и родителей тех умельцев, что устроили ему приключение, стоили того! Пусть думают, что он страдает. Может быть, примут его быстрее…
А вот и "самое интересное". Поварята внесли завтрак княгини и её супруга. Тарелка Тай была полна мясом, тушёными овощами и зеленью. На тарелке Мара стоял несколько кособокий эльф под ногами у которого находилось что-то чёрное.
— Мясной пирог с сюрпризом. А под ногами у ши, Чёрный Палач, полагаю. Что это за гарнир? И чего он мне будет стоить? — думал Мар, рассматривая завтрак расчётливо, как крепость, которую собирался взять. И извлечь из этого максимум выгоды для себя.
А потому он поднял на поварят глаза и заявил пренебрежительно:
— А не боитесь, что Чёрный Палач проглотит вашего фейри?
— Подавишься! — прошипел самый храбрый из поварят.
— Значит, перец, — философски подумал муж княгини, разглядывая ребят.
Их пришло из кухни гораздо больше, чем нужно, чтобы принести еду к столу. Желают полюбоваться на его позор. Что ж, он сыграет свою игру:
— Давайте так! Если я съем вашего ши и не подавлюсь, то вы после обеда придёте на тренировочную площадку. Часа в четыре. Хватит прятаться за кастрюлями. Вам нужно уметь защищать себя!
Парни оскорбились. Вот она разница! Дормерских подростков оскорбил бы пассаж о кастрюлях. Гарнарских он оставил равнодушными: любой труд и творчество почётно. Их обидела сама мысль, что они не могут защитить себя. Они ещё покажут дормерцу! Если, конечно, он не подавится! А шансов у него почти нет…
Поэтому тот же, самый смелый парень, заявил:
— По рукам! Ты съедаешь эльфа — мы идём на тренировку к тебе!