Осторожно поднялась, чувствуя, как боль становится все сильнее, прошла к шкафу, достала спазмолитик и налила себе воды.
«Ничего страшного, — думала она, — просто нужно немного потерпеть».
Медленно запила таблетки, надеясь, что это принесет облегчение, но боль только усилилась. Пальцы Елены сжались на стакане, а дыхание стало прерывистым.
Она вернулась в гостиную и осторожно опустилась на диван. Под спину положила подушку, пытаясь найти положение, в котором боль бы отступила. Закрыла глаза, пытаясь отвлечься. В голове всплывали образы: её свадьба со Степаном, его редкие улыбки, моменты, когда он касался её руки. Он никогда не был грубым или резким. Но и нежным его назвать тоже не получалось. Скорее холодный, или равнодушный.
«Я знаю, ты не любишь меня так, как я тебя, — пронеслось у нее в мыслях. — Но, может, однажды все изменится. Может, я смогу заслужить твою любовь?»
Сердце Лены мучительно сжалось, но не от боли в животе, а от осознания, как сильно она старалась быть для мужа идеальной. Никогда не жаловаться, ничего не требовать.
— Ты ведь хороший человек, Степа, — прошептала она в пустоту. — Просто, наверное, я не умею быть для тебя правильной.
Становилось все хуже. Прошло полчаса, а боль все нарастала. Елена почувствовала, как пот проступает на лбу, а дыхание становится тяжелым. Ее пальцы дрожали, когда она снова потянулась к стакану с водой. Сделав ещё один глоток, попыталась встать, но ноги подкашивались.
«Надо разбудить Степу, — решила Елена, — может, он сможет помочь.…»
Но эта мысль казалась убийственной. Она не хотела быть обузой для него. Не хотела, чтобы из-за неё Степан чувствовал дискомфорт. Но жизнь ребёнка была важнее.
Шатаясь, Елена направилась к спальне, держась за стену, чтобы не упасть. Она остановилась на выходе из гостиной, стараясь собраться с силами.
— Степа.… — тихо позвала, но голос был слишком слабым, чтобы разбудить его. Боль нарастала, заставляя ее чуть ли не выть.
— Степан! — повторила немного громче, но ответа не последовало.
Муж слишком устал и не слышит её. Вдохнув, Елена попыталась сделать ещё шаг, надеясь достучаться до него. Каждая секунда давалась ей с трудом.
Она дошла до середины коридора, когда боль пронзила с такой силой, что перед глазами всё поплыло. Стакан с водой выскользнул из рук, разлетевшись осколками по полу. Елена почувствовала, как тело теряет опору, и в следующий момент упала на холодный ламинат. Последнее, что она успела ощутить, прежде чем отключиться, — это ледяная поверхность под щекой и слабый запах воды, разлившейся рядом.
Глава 5
Жена не отвечала. Телефон надрывался, пробивая глухую темноту комнаты. Степан резко втянул воздух и сел. С усилием провел ладонями по лицу, пытаясь прийти в себя. Глаза отказывались открываться, сознание всё ещё плавало где-то в грани между сном и реальностью.
Раздражение вспыхнуло внутри. Где она? Почему не берёт трубку? Он с трудом поднялся с кровати и направился в коридор, но едва вышел из спальни, как непроизвольно замер. Пол под его босыми ступнями был холодным, а в лунном свете блестели осколки стекла. Маленькие, хрупкие, словно ледяные капли.
В груди неприятно засосало. Он медленно перевел взгляд выше.
Лена.
Она лежала на полу, неподвижная, а её волосы, раскинувшиеся по паркету, казались ещё темнее в полумраке. Время замерло. Мир схлопнулся в точку.
— Лена…. ты… — голос предательски дрогнул, а шаги словно утопали в вязком страхе.
Степан бросился к ней. Колени ударились о твердый пол, но он даже не почувствовал боли. Пальцы дрожали, когда он коснулся ее лица. Холодная. Слишком холодная.
Сколько прошло времени?
— Нет-нет-нет-нет.… — его голос сорвался на шепот. — Лена, Леночка! Очнись!
На автомате проверил пульс на сонной артерии. Слава богу, он ещё бился. Но слабый. Едва ощутимый.
— Чёрт! Чёрт! — Степа похлопал жену по щекам, пытаясь привести в сознание. Ноль реакции. Она не поддавалась.
Он шумно втянул воздух. Грудь сдавило, дыхание сбилось, мысли спутались. Нужно действовать. Быстро. Степан схватил телефон и с дрожью в пальцах начал набирать номер скорой.
— Женщина без сознания! — рявкнул он в трубку, как только услышал голос оператора. — Беременная, третий триместр!
— Какой срок?
Он нервно сглотнул, осознав, что не помнит точный срок беременности своей жены. В груди болезненно стянуло.
— Не знаю, — процедил сквозь зубы. — Большой. Скоро рожать.
Степа по инерции отвечал на другие вопросы оператора, даже не помнил правильно ли. Словно провалился в какое-то зыбкое марево. А может это все просто сон?
Скорая приехала. Но быстро или слишком медленно он не понимал, потерялся во времени и пространстве. Сколько минут прошло? Десять? Двадцать? Или два часа? Степан всё ещё сидел на полу перед женой и всячески старался сохранить ей жизнь. Наверное, в первый раз за всё время осознав, насколько Елена ему дорога.
Врач терпеливо осмотрел Лену, велел фельдшеру нести носилки, а сам принялся заполнять бумаги. В его голосе не было той торопливой паники, которая могла бы вселить надежду. Медики работали четко, но в их движениях читалась настороженность.
— Что с ней? — собственный голос казался Степану чужим, полным отчаяния.
Врач нахмурился и посмотрел на него поверх очков.
— Похоже на отслойку плаценты и большую кровопотерю. Мы забираем ее в больницу, но ничего не обещаем. Время упущено.
Эти слова нанесли сокрушающий удар в грудь Степы. Мир резко сузился, а осознание вины накатило, как цунами.
«Время упущено»
В его голове это прозвучало, как приговор, сразу же приведенный в исполнение.
«Это я упустил. Это я виноват. Я должен был услышать. Должен был проснуться.» — навязчиво стучало в мозгу.
Степан оперся спиной на стену и зажмурился. Пальцы сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Грудь разрывала острая, нестерпимая боль, но нужно было действовать.
Елену погрузили на носилки и унесли из квартиры. Степан накинул куртку и бросился следом, не чувствуя ни холода, ни усталости, ни страха.
Сев рядом с женой в машине, он смотрел на её бледное лицо и думал только о том, что она должна выжить. Только эта мысль пульсировала в его голове, гулко отдаваясь эхом в черепной коробке.
Яркий неоновый свет больничного коридора резал глаза, отбрасывая холодные блики на белые стены. Воздух пах антисептиком и усталостью. Степан шагал за каталкой, но ноги будто налились свинцом. Мир вокруг него становился всё более чуждым.
Врачи молчали, их лица оставались сосредоточенными, почти бесстрастными. Только быстрые, отточенные движения рук выдавали, что время играет против них.
Его остановили у дверей операционной.
— Мы сделаем всё возможное, чтобы её спасти, — коротко бросил врач и исчез за дверью.
Двери захлопнулись, отсекая Степу от последней ниточки контроля над ситуацией. Он опустился на пластиковый стул в коридоре, откинулся на спинку и несколько раз ударился затылком об стену. Физическая боль немного отрезвила, но никоим образом не облегчила страдания.
Степан шумно выдохнул. Телефон тяжело лёг в ладонь. Пальцы машинально сжимали его, затем разжимали. Грудь сдавило. Внутри всё кричало, требовало действий, но он ничего не мог сделать. Был совершенно бессилен.
«Почему я не услышал? Почему не помог сразу? Она вероятно звала меня, а я спал, как убитый!»
Он закрыл лицо руками. В висках пульсировало. В голове проносились редкие моменты их жизни. Елена, что-то говорящая ему на кухне. Убирающая со стола. Поправляющая волосы. Степа тысячи раз видел эти образы, но никогда не всматривался. Когда она перестала быть для него живым человеком?
Минуты тянулись мучительно долго. Где-то звякала каталка, медсестра быстро прошла мимо, не глядя в сторону сидящего мужчины. Для них это был обычный день. Для него — конец всего.
Телефон завибрировал. Глухо, раздражающе. Как будто из другого мира.
На экране высветилось имя Захар.
Степан долго смотрел на мигающий дисплей, прежде чем поднести трубку к уху.
— Да, — коротко и сухо.
— Степан, — голос командира был напряженным. — Срочный сбор. Все на базе через полчаса. Ситуация серьёзная.
Он молчал. Захар ждал, а в ушах всё ещё звенело: «Время упущено».
— Я не приеду, — тихо ответил Степан, его голос был пустым.
— Что? — командир явно не понял. — Степ, это не просьба, это приказ!
— Найдите кого-нибудь другого, — тихо сказал он и сбросил вызов.
Глава 6
В воздухе стояла напряженность. База наполнялась спасателями, один за другим они заходили в зал, натягивая перчатки, закидывая на плечи куртки, готовясь к худшему. Захар стоял у центра стола, пальцы стиснуты в замок. Лицо каменное, голос твердый.
— Внимание. — Он обвел всех взглядом. — Массовое ДТП на трассе. Густой туман, столкновение автобуса с грузовиком. В автобусе сорок человек, в фуре двое. Огромное количество пострадавших, есть заблокированные. Некоторые, возможно, уже мертвы. Наша задача — как можно быстрее вытащить выживших и передать медикам.
Клим хмуро кивнул:
— Насколько сильно зажаты пассажиры?
— Информации нет. Но нам сообщили, что часть автобуса развернуло, он лежит на боку. Возможно, крыша продавлена.
— Водители? — уточнил Ян.
— Грузовик врезался в автобус лоб в лоб. Водитель автобуса мог не выжить. Из фуры жив, но тоже зажат. — Захар коротко выдохнул. — Работать чётко, без паники. Это тяжелый вызов. Майя и Иван остаетесь на базе для подстраховки.
Команда кивнула. В зале повисло гнетущее молчание, которое прервал голос Максима:
— А где же Степан?
Захар стиснул зубы. Он знал, что этот вопрос прозвучит, но ответа у него не было. Поднял взгляд, встретившись с любопытными и одновременно обеспокоенными глазами ребят.
— У него особые обстоятельства, — отрезал командир. Больше добавить было нечего.