Ошибалась же она когда-то насчёт Маркуса. По словам обитателей Академии декан огня был рассеянным, нелюдимым выпивохой, и поначалу, он производил такое впечатление и на Алессию. Однако со временем Маркус Аронтил показал себя человеком честным и ответственным, искренне радеющим за своих студентов, пусть даже их шалости нередко приводили его в кабинет Архимага.
Несомненно, причиной такого характера, было происхождение Маркуса, о чём он как-то рассказал Алессии за кружкой в «Сытом драконе». Все книги, касавшиеся природы магического дара у людей, единогласно сходились в том, что он пробуждается до двенадцатилетнего возраста. В будущем декане огня же сила проснулась на тринадцатом году жизни.
Он жил с родителями в Гирланде. Отец, переписчик книг, поспешил научить единственного сына своему ремеслу, и юный Маркус мог часами сидеть, бережно перенося записи из обветшавших фолиантов. Конечно, как и любому мальчишке, ему хотелось проводить время с друзьями, но строгий отец следил за тем, чтобы тот заканчивал всю работу, за которую брался.
В Гирланде ежегодно проводили Ярмарку середины лета, где проходили состязания в силе и ловкости, выступали фокусники и показывались диковинки из дальних краёв. Шёл последний день праздника, и Маркус как раз закончил переписывать одну толстую и ужасно скучную книгу по истории. Поставив последнюю точку, он вприпрыжку помчался по лестнице вниз, где встретился с отцом. Оказалось, что тот накануне взял большой заказ с расчётом на то, что сын ему поможет, поэтому о том, чтобы, как он выразился, «праздно шататься весь день напролёт» не могло быть и речи.
Тот момент Маркус помнил хорошо и в красках. Его одолела такая злость, что, когда отец велел ему возвращаться в комнату, он вскрикнул: «Да гори они все огнём, твои книги!» и махнул рукой в сторону книжного шкафа.
К счастью, пламя, сорвавшееся в тот момент с пальцев мальчика, прошло мимо книжного шкафа, и перепуганной матери пришлось в спешке тушить только вспыхнувшие занавески. В тот день Маркус так и не попал на ярмарку, зато отец, что удивительно, даже не разозлился. Он собрал деньги и отправил сына в Вальмору. «Наконец-то ты обретёшь своё место в жизни. Не поминай старика лихом», — сказал он, обняв сына напоследок.
Тем утром Маркус Аронтил, стоя на палубе отплывавшего корабля, в последний раз видел утирающую слёзы мать и отца со смесью грусти и одобрения на лице. Зимой, в последний год его обучения, их не стало, поэтому после окончания учёбы Маркус вернулся в Гирланд только для того, чтобы продать дом вместе со всем содержимым.
С тех пор он служил Академии, со временем стал преподавателем, а после и деканом. Деньгами Маркус распоряжаться не слишком умел, поэтому за последующие годы растратил их и жил лишь на деканское жалование, но его это не особенно волновало, ведь он действительно обрёл своё место в жизни.
Корабль проходил мимо Шрамов. Под светом луны они казались именно такими голыми и безынтересными, как говорил Русворт, но, стоя в одиночестве на палубе, Алессия почему-то находила это зрелище странно умиротворяющим. Не было слышно чаек, гнездившихся на скалистых утёсах. Пропала матросская ругань и скрип снастей. Единственным звуком, нарушавшим ночную тишину, оставался ритмичный шелест волн, которые шумно разбивались о чёрный камень крутых берегов, взрываясь тысячами брызг.
Вскоре Алессия вернулась в каюту, но даже там ей казалось, что она слышит музыку моря, пока сон незаметно окутывал её разум.
Проснулась она от ощущения, будто чего-то не хватает. Спустя несколько секунд сонный разум осознал: не хватает того, что сопровождало Алессию с самого отплытия. Воды Закатного моря больше не качали корабль, заставляя крениться то в одну, то в другую сторону. Должно быть, они, наконец, прибыли.
И действительно, стоило Алессии подняться на палубу, в нос ей ударила смесь резких запахов рыбы, морской воды и пота, Открывшееся зрелище до боли напоминало порт Вальморы. Матросы, ещё не привыкшие к суше после плавания, а потому шагающие вразвалку; портовые девки в цветастых платьях настолько откровенных, что почти терялся сам смысл одежды; рыбаки, некоторые из которых тащили огромных рыбин вдвоём, другие же несли связки из десятков маленьких. Люди самых разных занятий наводняли утренний порт, отличавшийся от вальморского лишь отсутствием студентов Академии.
Сердце Алессии пронзила щемящая тоска. Все эти люди ещё даже не подозревают, какая опасность им грозит. Русворт обещал отправить весть лорду Свальдеру в Хельмар сразу по прибытии. Нужно как можно скорее напомнить ему об этом.
К счастью, долго искать Венианора Русворта не пришлось. Капитан бодро вышагивал навстречу Алессии, будто всем своим видом выражая гордость за увиденное ей.
— Впечатляет, не так ли? — Русворт махнул рукой в сторону порта. — В Вальморе и одной «Деве» было тесновато, а здесь — поглядите только — вольготно стоят все три судна, и ещё полно свободных причалов.
— Они свободны, потому что прочие ваши корабли грабят суда и прибрежные деревни близ Хельмара?
— Не забывайтесь, госпожа Винтерсонг, — сказал Русворт чуть тише. — Вы больше не у себя дома. К тому же, в том нет моей вины: восстание против короны поднял мой отец. Он потерял дочь, стало быть, имеет полное право отомстить её убийце.
— Однако ваши люди мстят рыбакам и торговцам.
— Которые платят налоги короне. Всё в этом мире взаимосвязано, госпожа Винтерсонг. Вы, маги, слишком долго оставались вдали от бед остального мира, полагая, что так они вас не коснутся. Теперь же, когда беда сама пришла к вам на порог, вы ищете помощи у нас. Тех самых негодяев, что грабят рыбаков и торговцев. Я нахожу это ироничным.
Алессия сжала зубы, понимая, что всё, что она сейчас может сказать, лишь ухудшит ситуацию.
— Вы обещали отправить весть лорду Свальдеру, — произнесла она.
— Именно поэтому мы с вами сейчас отправляемся в Солёную скалу. Поговорим с моим отцом. Он человек непростой, но договориться с ним можно. Расскажете ему о случившемся в Академии. Если хотите, можете взять с собой кого-то из своих. Например, того исцарапанного беднягу с перевязанной головой.
— Нет, пусть Ирвин отдохнёт. Я пойду одна.
Солёная скала напомнила Алессии уцепившуюся за утёс крепость лорда Свальдера в Хельмаре, которую она видела вдалеке всякий раз, когда они с отцом посещали городской рынок, чтобы продать улов и купить рыболовных снастей. Замок Русвортов стоял на скале неподалёку от Коггенпорта и выглядел так, будто вот-вот обрушится в морскую пучину. На паре башен недоставало крыш, а от одной вовсе осталась только часть стены. Иллюзию заброшенности нарушали лишь знамёна островного владыки. На рыжем, как закатное солнце, поле красовался грозного вида абордажный крюк, пронзающий корону. Алессии подумалось, что такое знамя как нельзя лучше подходило к восстанию против королевской власти.
Чтобы добраться ко входу в замок, пришлось сначала взбираться по каменным ступеням, ведущим на вершину скалы, а после пройти по хлипкому с виду подвесному мосту, по ту сторону которого и находились врата. При каждом шаге по нему слышался тихий, но от того не менее настораживающий скрип. Алессия посмотрела вниз и внутри похолодело.
— Не бойтесь, госпожа Винтерсонг, — усмехнулся Венианор Русворт, будто прочитав её мысли, — этот мост ставили ещё до моего рождения.
— Именно это меня и беспокоит, — нервно проговорила она.
— Уверяю, он прочнее скал, к которым подвязан, — возразил Русворт и в доказательство своих слов дёрнул за одну из верёвок, отчего вся конструкция закачалась.
— Прекратите! — воскликнула Алессия, от страха позабыв о манерах. — Прекратите, чёрт вас дери!
— Хе-хе! Вижу, матросня повлияла и на госпожу декана.
Вновь оказавшись на твёрдой земле, Алессия испытала невероятное облегчение.
— Зато по такому мосту не пройдёт никакая армия, — многозначительно сказал Русворт.
— Будто этих скал недостаточно… — проворчала она в ответ. — И что же, припасы для замка тоже доставляют через него? А если его оборвёт штормовой ветер?
— Мы просто воспользуемся другим ходом, — пожал плечами Русворт. — А что до припасов, бочки и тюки поднимают в замок специальным приспособлением. Верёвки, противовесы, я ничего в этом не смыслю…
Алессия нахмурилась и шумно выдохнула.
— Вы ничего не говорили о другом ходе. А если бы мы сорвались и разбились о скалы?
— Тот путь невероятно скучен. Он ведёт через прибрежный грот в сырое холодное подземелье, а потом — наверх по тёмным лестницам. Отсюда же, только поглядите, открывается прекрасный вид!
Русворт обернулся и восхищённо вздохнул, глядя туда, где утреннее солнце окрашивало море золотом.
— Этот вид был бы для меня куда более прекрасным, если бы не был сопряжён с возможностью разбиться насмерть о скалы.
— Всё самое впечатляющее в жизни сопряжено с опасностью, — произнёс Русворт и подмигнул Алессии.
— Тогда прошу перестать пытаться меня впечатлить.
Декана воды удивило, что у ворот замка не стояла стража. Не было её и нигде внутри. Алессия увидела пару стражников лишь только когда капитан привёл её в просторный зал.
Конечно, он был меньше главного холла Академии, да и выглядел куда мрачнее, но эта мрачность странным образом завораживала. Свет из узких окон без стёкол падал на колонны, устремлявшиеся к потолку, искусно выполненные в виде переплетённых морских змеев, напоминавших того, от которого Алессия когда-то давно спасла отца, только гораздо больше. Должно быть, такое чудовище, будь оно из плоти и крови, с лёгкостью могло бы потопить целый корабль.
На одной из стен красовалась выложенная каменной мозаикой картина: могучий рыжеволосый мужчина насквозь пронзает исполинского морского змея с бирюзовой чешуей. На другой — множество людей тянут из моря нечто огромное, напоминающее очертаниями корону.
В конце зала располагался массивный трон. Алессия пригляделась и чуть не ахнула от удивления. Он как две капли воды походил на то, что тащили люди с изображения на стене. В памяти всплыла давняя история, которую как-то рассказывал отец.