Когда-то там, на холме, стоял склад богатого ригенского торговца специями, который решил, что сумеет подмять под себя столичное пряное дело без оглядки на местную гильдию. Однако свою ошибку он осознал, лишь когда его склад запылал, точно факел, а драгоценные специи разлетелись по ветру.
Дунгар хорошо знал об этом случае, потому как сам помогал незадачливому воротиле сбежать от преследования торговой гильдии в Риген.
Жители городских предместий прозвали это место Горьким холмом. И говорили, будто бы всякий, кто проходил мимо, ощущал в воздухе горький перечный запах, который потом долго оставался на языке.
Когда на Горький холм прибыли гномы, там уже почти закончили каменный фундамент, а вскоре и привезли все необходимые материалы. Король выделил в помощь две дюжины рабочих и гномы принялись за дело. Работали они усердно, на совесть, а мальчишка Делвин, чью историю все семеро поклялись хранить в тайне, помогал по мере сил.
Конечно, большую часть времени он просто бегал тут и там, донимая мастеровых вопросами, но гномы относились к нему тепло, а ворчун Крелагак даже смастерил защитный шлем-каску как раз под размер головы мальчика. Впрочем, когда на Делвина едва не рухнула балка, на саму площадку его больше не пускали.
Жили все они в здании закрытого ныне отделения банка «Феннс и Драйберг», которое, по слухам, собирались передать Церкви. Юргент Драйберг жил на постоялом дворе в верхнем городе и планировал вернуться в Риген до холодов, захватив с собой часть важных бумаг, а до тех пор они были под личной ответственностью Дунгара. Кроме этого, гном почти каждый день навещал стройку, надеясь всё-таки понять, что же такое делают могримбарские мастера по велению его величества.
По трём сторонам квадратного фундамента в три человеческих роста рабочие возвели десять толстых каменных столбов. Между ними в три яруса расположились деревянные балки. Дунгару сначала казалось, получится нечто вроде храма, а места в пустотах между колоннами займут витражи. Но строительство шло, а никакого намёка на стекла там не появлялось.
Иногда на площадку приезжал немолодой мужчина с оплывшим лицом, жидкими волосами чуть ниже плеч и лысиной до самой макушке. Он представился как мастер Уоллес, автор чертежей по личному королевскому поручению. Появлялся этот человек совсем ненадолго и всякий раз выйдя из крытой повозки щурился на свет, даже когда небо заволакивало тучами. Он осматривал стройку, ковыряясь мизинцем в жёлтых зубах, отвечал на несколько вопросов гномов и вскоре исчезал. Но однажды Дунгару удалось буквально поймать мастера Уоллеса за рукав потрёпанного камзола, когда тот уже собрался уезжать.
— Прошу прощения, я очень спешу, — взволнованно проговорил он, утерев потный лоб с прилипшими к нему прядями жидких волос.
— Не займу много времени, — поспешил успокоить его гном. — Просто скажите, что же это такое строится?
— Его величество велел держать это в секрете.
— Но как, чёрт возьми, можно строить, не зная, что именно должно получиться? — не унимался Дунгар.
— Ах, — вздохнул мастер Уоллес, — его величество желает, чтобы его враги получили по заслугам, потому и поручил мне задумать конструкцию и создать чертежи. Пока с вас довольно и этого.
Сказав это, он быстрым шагом вернулся в повозку, а Дунгар остался наедине со своими догадками. «Чтобы враги получили по заслугам…» Но это даже на оружие не походит. Возможно, король задумал выстроить тюрьму? Или, быть может, это всё же будет храм? Его величество нынче набожен и вполне может решить, что его врагов должны карать боги…
Но даже когда сооружение было объявлено оконченным, а к прежней конструкции добавилась лестница, по которой можно было подняться на верх фундамента, Дунгар не имел ни малейшего понятия о предназначении диковинной конструкции. Мастеровые из Могримбара имели не больше догадок, чем он. Впрочем, их это не особо и интересовало, поскольку каждый получил солидную сумму и личную благодарность короля, который даже позволил им по старой традиции выточить зубилом свои имена на камнях фундамента.
— Да уж, — усмехался старый Крегалак, — сколько лет в ремесле, а такое впервые. Выстроил не пойми что, да ещё и деньгами одарили так, что спину надорву, если решусь поднять этот мешок серебра. Видать, правду говорят, будто король из ума выжил. Ну да моё дело маленькое…
После случившегося на турнире Дунгар безвылазно сидел в своей комнате в бывшем здании банка и ничего не ел. Единственной пищей для него была крепчайшая ржаная настойка, пустых бутылок из-под которой с каждым днём становилось всё больше.
В это утро, продрав глаза, он вдруг ощутил себя отвратительно трезвым. Всё горе последних дней вдруг навалилось на него с новой силой, поэтому единственным его желанием оказалось вновь забыться в пьяном угаре. Рука потянулась к полупустой бутылке с ржаной настойкой, но, к несчастью для него, в комнату вломился старый Крегалак с бумагой в руке.
— Король вызывает, — проскрипел гном. — Всю нашу бригаду. И тебя тоже. Узнаем, наконец, для чего эту штуковину возводили.
— Плевать… — прохрипел Дунгар.
— Ты третий день не просыхаешь. Хочешь свести себя в могилу — выбери способ побыстрее и не трать выпивку зазря. Идём, короля надобно уважить.
— К чёрту. Короля. Хреновину эту… Всё к чёрту… И меня к чёрту! Если б не этот щит проклятый… Если б не я…
Старый гном опустился на колено и положил широкую ладонь на голову Дунгара.
— Послушай. Сделанного не воротить. Хочешь, чтобы хуже стало? Можешь сразу послать короля к чёрту, но тогда точно никак не поможешь своему другу. Возьми, чёрт побери, себя в руки! Ты ведь гном! Плоть от плоти самой земли! Крепче гор и твёрже камня! Этой работой мы обязаны тебе, стало быть, мы тебе и поможем. Во всяком случае я уж точно, да и ребята вряд ли откажутся. Ты каждому из нас обеспечил безбедную старость.
— Хотя б Рию из этого дерьма вытащить… — тяжело вздохнул Дунгар, садясь на край скамьи. — Карл бы того и хотел, не сомневаюсь… А уж потом…
— Не говори так, будто бы он уже помер! А чтобы девице той помочь, нужно прямо сейчас оторвать задницу от скамейки и пойти с нами.
— А Делвин? Кто-то же должен с ним остаться…
— Ему уже велено сидеть тут, и сидеть тихо. Никто, кроме нас, не знает, что он здесь.
У Дунгара больше не осталось сил спорить, так что вскоре он уже стоял неподалёку от стройплощадки вместе с остальными мастеровыми. Серое небо будто давило, а редкие капли дождя противно разбивались о лоб и нос.
Громада диковинной постройки возвышалась над гномами, как и прежде, но теперь на каменных колоннах красовались алые знамёна с изображением серого, словно небо, железного кулака и такой же железной короны над ним. Лестницу наверх теперь прикрывали железные ворота, а стропила, которые Дунгар видел ещё три дня назад, уже успели разобрать. Вдобавок теперь с деревянных балок свисали покачивающиеся на ветру короткие цепи.
Сооружение окружала городская стража, вооружённая алебардами, и куда более многочисленные братья ордена Железной руки в серых накидках и палицами в руках. Вокруг них же собралась разномастная толпа, которую, судя по одежде, составляли как горожане, так и жители предместий. Гномы решили остановиться немного поодаль гомонящего людского моря и подождать короля. Впрочем, долго им ждать не пришлось.
Королевский экипаж появился из ворот, как и было условлено, в полдень. За крытой каретой следовал командующий гвардией Гильям Фолтрейн верхом на чёрном, как ночь, коне. На блестящем боку животного виднелись глубокие шрамы, и Дунгар поёжился, подумав о том, откуда они там взялись. К седлу был прикреплён злосчастный бело-голубой щит с полосами серебряной стали. Должно быть, теперь этот ублюдок повсюду таскает его с собой. То ли по приказу короля, то ли по собственному желанию.
Следом за Фолтрейном шла целая вереница людей. Разного пола и возраста, одетые в потрёпанную, испачканную одежду, они медленно шагали в сопровождении стражи. Их ноги сковывали кандалы, а руки были зажаты в деревянных колодках. Дунгар невольно сосчитал их — ровно двенадцать человек. За ними шагали ещё четверо, среди которых выделялся рослый детина с угрюмой рожей и удивительно толстыми руками. Он переводил взгляд с узников на королевский экипаж, с экипажа на огромную постройку, и в его голове зарождалась страшная догадка…
Наконец, карета остановилась. Из неё вышел сам король и подал руку матриарху. Следующим оттуда показался Эрниваль, это обожжённое лицо Дунгар узнал бы везде. Последним на землю ступил мастер Уоллес, по одному взгляду которого было видно, что он, как и Дунгар, рассматривает нахождение здесь не иначе как неприятную необходимость. Он пощурился на пасмурное небо, вздохнул и, плотнее запахнувшись в шерстяную накидку, последовал за матриархом. Король добродушно улыбнулся и поприветствовал гномов.
— Рад, что вы приняли моё приглашение, — король перевёл взгляд на возвышающуюся постройку и добавил с гордостью: — Пусть это великолепное сооружение, станет символом сотрудничества наших народов. Всё это стало возможным благодаря вам, господин Велендгрим.
Дунгар мрачно взглянул на короля, но ничего не ответил.
— Уверяю, я не держу на вас зла за то, что ваш друг Карл совершил преступление против короны. Вы к его проступку не имеете ни малейшего отношения. Более того, вместе с обещанным грузом в Могримбар отправятся наилучшие рекомендации для вас. Если же вы решите остаться в городе, в знак ваших заслуг, корона выделит щедрое довольствие, чтобы вы смогли провести остаток жизни сыто и спокойно.
— Благодарю, ваше величество, — только и сумел выдавить Дунгар.
— Что ж, нет повода больше откладывать, — провозгласил король и обратился к гномам: — Вы, непревзойдённые мастера, как никто другой заслуживаете знать, как я собираюсь использовать это… произведение искусства! Идёмте же!
Фолтрейн спешился и направился к воротам постройки. За ним следовал король, жестом велев гномам идти следом.