Прежде чем говорить о взгляде на еретические и раскольнические сообщества святителя Феофана Затворника следует, несколько нарушая последовательность данной работы, привести цитату из одной его проповеди, на основании которой о. А. Кураев выстраивает богословскую концепцию отношения к инославным свт. Феофана Затворника. Вот эта цитата из свт. Феофана в контексте о. Андрея: «Неправославное христианство… видится больным. Но ведь больной все–таки жив. Это не труп. Жизнь в нем еще есть. — Это трудно совместить с «ревнительской» схемой… Подобный же взгляд на духовную сторону жизни неправославных христиан был и у св. Феофана Затворника: «Каналы легких — это Божественные таинства св. Церкви и другие освятительные ее действия… Так дышит Христова Церковь или все повсюду христиане. Но не все человечество причастно животворящих действий сего Божественного дыхания. Причина сему та, что в одной части человечества повреждены органы дыхания, другая — большая не подвергает себя влиянию сего благотворного дыхания. Где повреждены сии учреждения (т. е. таинства), там дыхание Божественным Духом не полно, и, следовательно, не имеет полного действия. Так у папистов все таинства повреждены и искажены многие спасительные священнодействия. Папство — легкое со струпами или загноенное. У лютеран большая часть таинств и священнодействий отвергнута, оставшаяся искажена и в смысле и в форме. Они походят на тех, у коих согнило три четверти легких, а остальная дотлевает. Близки к ним, но еще поврежденнее наши раскольники, молокане, хлыстовцы и проч. Все таковые не дышат или не полно дышат, потому суть тлеющие трупы или чахнущие, как чахнет тот, у кого расстроена грудь». Нетрудно заметить, что полными трупами св. Феофан считает только крайние секты типа молокан или хлыстов. В католических и протестантских сообществах он видит еще живые организмы, хотя и исполненные опасных болезней. Чахоточник все же жив. И туберкулезник — как бы ни был он болен — все же никак не есть труп. Значит, живительная сила Духа Божия еще струится в этих неправославных сообществах. Пусть с преградами, пусть с трудом — но струится. Западное христианство хоть и тяжко больно, но все еще живо ("полумертвый" = "полуживой", но в любом случае не труп: труп не болеет)».[106]
Но что же реально можно увидеть из вышеприведенных слов святителя Феофана? «Не все человечество причастно животворящих действий сего Божественного дыхания. Причина сему та, что в одной части человечества повреждены органы дыхания, другая — большая не подвергает себя влиянию сего благотворного дыхания». Таким образом, все равно — повреждены органы дыхания или вообще отсутствуют — еретики, раскольники и сектанты не причастны «животворящих действий сего Божественного дыхания». Разница в том, что у некоторых еретиков органы дыхания (таинства) некогда действовали (в период их иерархического и евхаристического единства с Церковью) и остатки этих органов присутствуют в их сообществах (хотя и не сообщают уже «животворящих действий сего Божественного дыхания»), а крайние сектанты никогда таких органов не имели. «Неполное дыхание Духом» — действие призывающей благодати Божией, которая действует во всем мире. Естественно, более она действует там, где более сохранилось к ее действию средств. Например, у латинян сохранено Священное Писание, часть святоотеческого наследия и понятие о таинствах, у лютеран — Священное Писание и некоторые элементы понятия о таинствах, у баптистов — одно Писание и т. п. Поэтому, и это подтверждается священнической практикой, гораздо чаще приходится присоединять к Православию католиков или баптистов, чем практикующих иудеев или мусульман. Возразят — но еще чаще к Православию обращаются бывшие атеисты. Такое сравнение не корректно. Ведь их обращение обуславливается не большим действием призывающей благодати в атеистической среде, но близостью православного храма, православной среды, доступностью православной литературы (ни в одну схему, конечно, не вложить случаи особого призыва Божьего, который может прозвучать в любом обществе к любому угодному Господу человеку). Итак, когда святитель Феофан говорит, что «не все человечество причастно животворящих действий сего Божественного дыхания», — это, как бы, общий знаменатель непричастности действию освящающей благодати, благодати Таинств всех внецерковных сообществ. Когда же святитель говорит о различной степени «неполноты» действия дыхания Божественного Духа — речь идет о призывающей благодати, по разному действующей в разных исповеданиях. Это ни в коем случае не говорит о благодатности таинств или духовной жизни у еретиков и раскольников.
Интересно рассуждает архимандрит Рафаил (Карелин): «Еп. Феофан в одной из своих проповедей сравнил католицизм с чахоточным больным, у которого сгнило легкое, а протестантство — с больным, у которого процесс захватил 3/4 легких. Как ни странно, о. Андрей делает из этого мрачного диагноза оптимистический вывод: раз дело идет о болезни, то, следовательно, человек еще жив. Во времена Феофана Затворника чахотка считалась неизлечимым заболеванием с таким же роковым — летальным исходом, как в наше время рак. Поэтому диагноз чахотки с кавернами в легких означал смертельный приговор. По выражению еп. Феофана, ереси — это «разлагающие трупы или чахнущие организмы» (чахнущие — значит умирающие). О. Андрей пишет: «Чахоточный все же жив. Значит, живительная сила Духа Божьего еще струится в этих неправославных сообществах». Но разве спасение можно сравнить с состоянием больного, оставшаяся жизнь которого представляет собой затяжную мучительную агонию? Разве чахотка может служить аналогом или метафорой вечной радости и райской красоты?».[107]
В любом случае, спорную мысль цитируемого автора поверяют его же мыслями, изложенными в других произведениях. Послушаем другие проповеди святителя Феофана Затворника. «Сего ради Он учредил Церковь, коей «врата адовы не одолеют» (Матф. 16, 18), и узаконил, что кто Церковь преслушает, будет как язычник и мытарь, т. е. погибший».[108] Как видим, отделившийся от Церкви уже погибший, т. е. труп. «А когда нет Церкви, нет спасения: ибо только в Церкви спасение, как в ковчеге Ноевом».[109]
Далее свт. Феофан ставит в прямую связь благодать и спасение, объясняя, что именно потому вне Церкви нет спасения, что нет благодати. Особо следует подчеркнуть, что святитель говорит о раскольниках–старообрядцах поповского толка, в том числе о так называемой «белокриницкой» ветви, клириков которой в Русской Православной Церкви принимают без перерукоположения, подобно католическим клирикам. Поэтому слова святителя приобретают особенно важное догматическое значение, указывая на принципиальное отношение Церкви к «благодатности» священства и таинств еретиков и раскольников, имеющих цепочку апостольской преемственности. «Сами (раскольники — А. Н.) гибнут, — говорит святитель Феофан Затворник, — и других влекут в пагубу, а не спасают. Заметьте себе. Спасение без благодати невозможно, благодать не дается без Таинств; Таинства не совершаются без священства. Нет священства, нет Таинств; нет Таинств, нет благодати; нет благодати, нет и спасения. Иные из них говорят: вот мы нашли теперь священство, или завели корень священства. Завели корень, да гнилой — бесплодный. Сами посудите. Амвросий, которого они сманили к себе, был связан запрещением — связан законною властию. Сей законной власти обетовал Господь: «Елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси» (Матф. 18, 18). Стало быть, и Амвросий тот был связан на небе. Если он связан на небе, то как он, связанный на небе, мог сообщать небесную благодать? Где он ее взял?! — Не мог он ее сообщить, и не сообщал; и все, которые им поставлены, как были мирянами, так и остались мирянами, хоть их величают священниками и епископами. Это одни имена, как когда дети, играя, дают себе разные титла — полковников, генералов, главнокомандующих… И Амвросий остался запрещенным… Если запрещен, то благодать в нем пресечена, если пресечена, то не могла изливаться и на других. Когда, напр., вода идет по желобу, то от него она переливается и на другие желоба и сосуды; а когда желоб запереть, вода не потечет по нему и не перельется на другие места и вещи».[110]
Еще несколько примеров отношения свт. Феофана Затворника к еретическим и раскольническим сообществам. «Кто в Церкви истинной, тот избавлен от греха, проклятия и смерти, тот сын и наследник Богу и сонаследник Христу, тому принадлежат все дары благодатные здесь и все блага наследия на небесах. Так есть из–за чего позаботиться о том, чтоб не отпасть от св. Церкви. Кто отпадет, тот лишается всех сих неоцененных благ ее и губит душу свою. В св. Церкви, и только в ней одной, все устроено к нашему спасению — почему отпадающий от нее не имеет чем спасать себя. Для спасения нужна благодать: где возьмешь ее вне Церкви? Благодать подается чрез св. таинства, а Таинства хранятся во св. Церкви. Для совершения таинств нужно священство, а истинное священство есть только в Церкви. Стало, кто вне Церкви, тот без священства, без Таинств и без благодати. Чем же спасать ему душу свою?! Вот он и гибнет вне Церкви».[111] «У раскольников нет ей (душе — А. Н.) спасения. Ибо у них нет священства и Таинств. Одна часть раскольников убоялась сего и стала искать священства. Долго принимали беглых попов; а потом австрийские раскольники нашли себе и беглого архиерея — запрещенного. От них и наши позаимствовались, давши много денег. Думают они, что нашли себе истинное священство чрез этого архиерея, а оно не истинное. Все одно — беглый же. Хоть и архиерей он, но то же, что поп–перемазанец, к тому же и под клятвой состоящий. Он был запрещен, стало, не имел благодати действующей; не имел благодати — не мог сообщать ее и другим. И хоть от себя наделал он много архиереев и священников; но все это — одни имена без настоящей силы — лесть одна и скверноприбыточество».