После войны в Рязань был назначен новый архиерей, архиепископ Димитрий (Градусов), своеобразный, интересный человек. Родом из ярославской интеллигенции, полудуховного, полукупеческого происхождения, владыка Димитрий был высокоинтеллектуальным и глубоко религиозным человеком. До принятия сана он был музыкантом. Будучи лично близок к митрополиту Сергию (Страгородскому) (тогда патриаршему местоблюстителю), отец Димитрий Градусов был рукоположен во священники в 1930-е годы, а перед самой войной, после принятия монашества, стал епископом Можайским (викарием Московской епархии). Это было едва ли не единственное рукоположение в предвоенные годы, так как все хиротонии были запрещены властями, и только благодаря личной близости рукополагаемого к митрополиту Сергию удалось эту хиротонию осуществить [15] .
Во время войны, после восстановления патриаршества (1943 г.), владыка Димитрий был назначен в Ульяновск (бывш. Симбирск); из Ульяновска он был переведён на Рязанскую кафедру. К нему и обратился юноша Борис Ротов. Время это было своеобразное. Только что было восстановлено патриаршество, в Москве непрестанно рукополагались епископы и священники, всюду открывались храмы.
В Рязани было решено восстановить великолепный кафедральный Борисоглебский собор, стоящий на самом высоком месте города, в местном Кремле. В 1944 г. открылись врата старинного заброшенного храма, и первый, кто туда вошёл, был 15-летний Борис Ротов, новый приближенный рязанского владыки. Вскоре архиерей решает постричь смышлёного энергичного отрока в монахи. Уже был назначен день пострижения, Борис даже знал своё монашеское имя; его уже все звали Никодимом. Всё сорвалось в последний момент. Владыка Димитрий пригласил престарелую монахиню прислуживать ему и петь во время пострижения, которое должно было быть совершено келейно в покоях владыки.
Монахиня, однако, узнав, что речь идёт о пострижении Бориса, пришла в ужас: «Как, владыко, 16-летнего? Что Вы, владыко!». Она была права. Пострижение в монашество 16-летнего юноши противоречило не только церковному уставу, но и с точки зрения советских законов было тягчайшим преступлением [16] .
По окончании средней школы Борис поступил на биологический факультет Рязанского педагогического института. Студенческая среда – это «площадка молодняка», с её нехитрыми развлечениями, среди которых в те годы главное было – «танцульки». Но молодой первокурсник чурался «рассеянного образа жизни». Он не мог понять – что влечёт его однокашников на танцплощадку и в школу танцев. Прямо по Канту: «странное ощущение при бессмысленных движениях». Уже тогда юный Борис был предрасположен к иному призванию. Конечно, то, что «в области балета мы впереди планеты всей», позднее вызывало у владыки гордость за державу. Но в личном плане он относился к этому скептически: «Лукавых жен многовертимое плясанье».
На втором году обучения в педагогическом вузе юноше уже исполнилось 18 лет, поэтому владыка Димитрий, переведённый к этому времени в Ярославль, в августе 1947 г. постриг Бориса в монашество с именем Никодим и рукоположил его во иеродиакона. Монахом Борис стал в полной тайне от отца, который был атеистом, как и полагалось настоящему коммунисту. Но потом, когда всё открылось, отца – третьего секретаря обкома – чуть не хватил удар.
Отец Никодим некоторое время скрывал от родителей, что он – священнослужитель, и они были уверены, что их сын – студент. Однажды мать случайно увидела его фотографию в священническом облачении и всё поняла. Затем был тяжёлый разговор с отцом, после чего о. Никодим покидает родителей на долгие годы. По некоторым сведениям, с отцом он встречается после многих лет, став уже митрополитом [17] .
Тоталитарный режим уловлял молодые умы в свои диавольские сети через систему «всеобуча». И педагоги должны были участвовать в этих играх. В те годы на «владыкиной Рязанщине» учительствовала Наталья Алексеевна Решетовская, первая супруга Александра Солженицына. Это потом, в конце 1960-х, её сломали «органы», и она написала книгу, «порочащую честь и достоинство» опального писателя. (Издана АПН для заграницы; переиздана в России в начале 1990-х годов) А в 1950-х, находясь на «переднем крае идеологического фронта», она должна была составить брошюрку под названием: «Химия в борьбе с религиозными суевериями. Материал в помощь лектору» (Рязань, 1955). А сколько было тогда в стране несчастных, замотанных «училок»?
Но Бог поругаем не бывает… 2005 год. В Рязани губернатор отобрал у журналистов Дом печати, где располагались «Рязанские ведомости», и вернул здание местной православной епархии. Наталья Алексеевна до этих дней не дожила, Александр Исаевич дожил [18] . А на факультете естествознания сегодняшнего Рязанского государственного педагогического университета находится музейная экспозиция, посвящённая митрополиту Никодиму. Именно в этом учебном заведении созданный недавно Экспериментальный центр православной педагогики провозгласил, что особое внимание уделяет «изучению того духовного наследия, которое оставили выпускники РГПУ – такие, как митрополит Никодим (Ротов)…» [19]
После многолетнего «атеистического воспитания» выросла молодёжь, которая «не различает» церковной колокольни от каланчи. Писатель Григорий Медынский приводит в «Воспоминаниях» такой случай.
Пришлось мне как-то побывать в древнем русском городе Рязани. В поисках нужного адреса я обратился к молодому человеку.
– А вот, батя, как дойдёшь до той каланчи, так спросишь, развязно ответил он.
– Так это же не каланча, – попробовал я поправить его. – Это колокольня, собор вашего рязанского кремля.
– Ну, всё равно! Один ч…! [20]
В те годы в педагогических институтах организовывались атеистические кружки, проводились атеистические викторины. Одна из них – на тему: «Знаешь ли ты Библию?». Вопросы – актуальные, соответствовавшие «текущему моменту».
Вопрос: В каком месте Библии говорится о том, что Христос поощрял тунеядство?
Ответ: В Евангелии от Матфея, 6-я глава, 29 стих – «Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их».
Вопрос: В каком месте Библии говорится о том, что Христос нанёс ущерб животноводству Палестины?
Ответ: В Евангелии от Марка, 5-я глава, 2–13 стихи. Христос исцелил бесноватого; бесы вышли из одержимого. «И нечистые духи, выйдя, вошли в свиней; и устремилось стадо с крутизны в море, а их было около двух тысяч; и потонули в море» (Мк.5:13).
Впрочем, «беснование» в те годы было и на Рязанщине. Именно в Рязани покончил с собой первый секретарь Рязанского обкома КПСС А.Н. Ларионов – когда вскрылась его «мясная афера». Он громогласно принял обязательство, что его область за 1959 г. сдаст государству на 280% больше мяса, чем в 1958 г. На декабрьском 1959 г. Пленуме ЦК партии Ларионов гордо доложил о выполнении обязательства, и его похвалил сам Хрущёв. Восхищённый и умилённый Никита Сергеевич распорядился дать «мяснику» «Гертруду» – звание Героя Социалистического Труда. А на следующий год выяснилось, что все рапорты Ларионова были обманом: чтобы перевыполнить план производства мяса и обогнать Америку, Ларионов приказал забить весь скот в области. Кроме того, он приказал купить мясо в продовольственных магазинах своей и соседней областей и «сдал государству»… И Ларионову предложили незаметно застрелиться.
С Рязанской епархией была связана жизнь известного старца Псково-Печерского монастыря архимандрита Иоанна (Крестьянкина) (род. в 1910 г.) 14 января 1945 г. митрополит Николай (Ярушевич) рукоположил его во диакона в храме на Ваганькове (Москва). На праздник Иерусалимской иконы Божией Матери, 25 октября того же года, Святейший патриарх Алексий I рукоположил диакона Иоанна в сан священника в Измайловском Христорождественском храме в Москве. В 1950 г. о. Иоанн окончил два курса Московской духовной академии.
В ночь с 29 на 30 апреля 1950 г. на основании ордера прокурора г. Москвы в своей квартире о. Иоанн был арестован сотрудниками НКВД. Был судим тройкой по статье 58, пункт 10 УК РСФСР, после чего был приговорён к семи годам лишения свободы. С 30 апреля по 1 июля 1950 г. он находился в заключении в тюрьме на Лубянке, с 1 июля по 19 августа в тюрьме в Лефортово (камера-одиночка), с 19 августа по 8 октября – в Бутырской тюрьме до дня отправления на этап. С 1950 по 1953 гг. работал на лесоповале разъезда Чёрный в Архангельской области. С 1953 по 1955 гг. – переведён в инвалидный ОЛП (отдельный лагпункт) через Сызранскую тюрьму в г. Молотовске, Куйбышевской области, где и находился до 15 февраля 1955 г. [21] Об этом духовном пастыре, которого почитала вся православная Россия, вспоминает один из его солагерников – Анатолий Краснов-Левитин.
Иван Михайлович Крестьянкин родился 11 апреля 1910 г. в городе Орле, в типичной городской мещанской семье. Отца не помнит. Воспитывала мать – глубоко религиозная женщина. Старшие дети женились, от семьи отошли. Что касается Ивана Михайловича, то он монах, монах от рождения.
С детства глубоко религиозный, хотя и в меру шаловливый. Добросовестный, трудолюбивый. Был посошником у известного своей монашеской строгостью Орловского архиерея Серафима. В нормальных условиях быть ему монахом с 18 лет, как указывало призвание. Но попал он в тяжёлое советское время, когда все монастыри были ликвидированы.
И пришлось Ване Крестьянкину после окончания средней школы окончить бухгалтерские курсы и переезжать в Москву, работать бухгалтером. Но любил он бухгалтерию. Был необыкновенно аккуратен, копейку не пропустит, всё сосчитает. И абсолютная, неподкупная честность. В то же время – монашеский образ жизни, инок в миру. Всенощные моления, посты, хождения в храм.