[293] .
С годами владыке Никодиму всё труднее было осуществлять руководство этим движением, и он остался лишь на посту почётного президента ХМК. А в руководящие структуры ХМК был внедрён тогдашний митрополит Киевский и Галицкий Филарет (Денисенко, он же «Антонов»). Эту агентурную кличку можно обнаружить в отчётах КГБ ещё 1967 г., в которых, в частности сказано, что «Антонов» вместе с другими агентами, будучи на заседаниях исполкома и Центрального комитета Всемирного совета Церквей, в пику западным Церквам «требовал обсуждения положения негров в США» [294] . И теперь этот старый, проверенный и опытный кадр был брошен на фронт борьбы за мир: надувать щеки в президиуме ХМК.
Вот выдержка из отчёта, который начальник четвёртого отдела полковник В. Тимошевский направил руководству КГБ СССР. Год 1985-й: «В ВНР на заседании рабочего комитета ХМК (Международная религиозная организация »Христианская мирная конференция») направлены агенты «Антонов», «Кузнецов», «Вадим», «Прохоров» с заданием осуществить подготовку 6-го конгресса ХМК в приемлемом для нас плане. Решением рабочего комитета определён состав ряда руководящих органов, куда будет продвинута наша агентура” [295] .
Но вся эта мышиная возня продолжалась уже после кончины владыки Никодима. Через 20 лет после Пражской весны в одной лишь Чехословакии стояло больше советских дивизий, чем США имели во всей Европе; в ГДР было размещено больше советских дивизий, чем их было во всей американской армии; на Кольском полуострове против трёх норвежских лёгких пехотных батальонов были выдвинуты три советские дивизии, флот и дивизия морской пехоты [296] .
В недолгий период горбачёвского правления начали «сыпаться» восточноевропейские режимы. Предчувствуя это, «пражские миротворцы» разбегались, как крысы с тонущего ХМК-овского корабля, попутно «приватизируя» миротворчские фонды. О том, как разворовывалась собственность ХМК, мог бы поведать Филарет (Денисенко) (на Украине его нынче кличут «Филя-анафема»), но тайну сию он унесёт с собой в могилу: закон мафии – омерта (обет молчания).
Мог ли владыка Никодим предположить, что в декабре 1989 г. КПСС и КПЧ дадут тождественную оценку вводу войск пяти государств Варшавского договора на территорию Чехословакии в 1968 г.? («Эта акция явилась вмешательством во внутренние дела ЧССР, несовместимым с нормами отношений между суверенными государствами»). Что в конце 1980-х – начале 1990-х годов в Чехословакии произойдёт «бархатная революция» («глазик за глазик, зубик за зубик») и главой государства станет бывший политзаключённый Вацлав Гавел? Что в Прагу из Мюнхена переберётся радиостанция «Свобода»?
Милослав Петрусек, декан факультета политических наук Карлова университета, президент Чешского социологического общества, опубликовал интересное исследование самиздата в Чехословакии. В 1969–1989 гг. в самиздате в ЧССР выходило более 80 журналов (средний тираж 132 экземпляра), было напечатано несколько сотен литературных произведений. Изданием и распространением занималось 5% населения страны. С властями существовал негласный уговор. «Тоталитарный режим» требовал лишь соблюдения некоторых условных формальностей. Например, писать на титульном листе: «Для друзей размножил в количестве 7 экземпляров Вацлав Гавел». А за печатание тиража журнала Гавел уже не отвечал.
Самиздат создал его авторам политическую рекламу, что сказалось в «бархатную революцию» 1989 г. – интеллектуалы, вовлечённые в самиздат, сразу заняли важные государственные посты [297] .
… 15 июля 1992 г. в пражскую резиденцию Вацлава Гавела позвонил Борис Ельцин. Российский президент сообщил, что в архивах КПСС обнаружены документы чрезвычайной важности, проливающие свет на августовские события 1968 г. На следующий же день в Прагу прибыл специальный представитель Ельцина и передал их Вацлаву Гавелу. Среди них оказалось и так называемое «пригласительное письмо».
Речь идёт о письме, существование которого его авторы отрицали с самого августа 1968-го и на которое, в свою очередь, ссылались инициаторы вторжения во главе с Брежневым (но письма не публиковали). Поскольку письмо оставалось неизвестным, и не нашлось ни в каких подборках документов, переданных новому руководству Чехословакии сначала Горбачёвым и уже потом – Ельциным, очень многие считали этот документ мифическим. Оказалось, однако, что это не так.
На это письмо ссылался Леонид Брежнев на встрече пяти руководителей стран Варшавского Договора в Москве 18 августа 1968 г., не упоминая, правда, имён авторов. Тогда же было предложено использовать письмо в качестве политического обоснования агрессии. Ульбрихт, Гомулка, Живков и Кадар согласились.
– Почему советские войска так долго находятся в Чехословакии?
– Они до сих пор ищут того, кто позвал их на помощь.
«Максимальное засекречивание» было обеспечено хорошо (письмо хранилось в конверте с надписью: «Не вскрывать»). Письмо было передано Брежневу, по-видимому, 3 августа в Братиславе (есть свидетельство Шелеста о том, что Басил Биляк передал ему это письмо для Брежнева тайком, в туалете), затем было прочитано на коммунистической встрече в верхах 18 августа в Москве и стало формальным обоснованием вторжения.
16 июля 1992 г. Вацлав Гавел прочитал на пресс-конференции чешский перевод «письма-приглашения». Вот текст письма, – образец советской «туалетной дипломатии». Оно написано по-русски – приводим его дословно, не исправляя ошибок.
Уважаемый Леонид Ильич, с сознанием полной ответственности за наше решение обращаемся к Вам со следующим нашим заявлением.
Наш по существу здоровый после-январский процесс, исправление ошибок и недостатков прошлого, и общее политическое руководство обществом постепенно вырывается из рук центрального комитета партии. Печать, радио и телевидение, которые практически находятся в руках правых сил, настолько повлияли на общественное мнение, что в политической жизни страны сейчас без сопротивления общественности начинают принимать участие элементы враждебные партии. Они развивают волну национализма и шовинизма, вызывают антикоммунистический и антисоветский психоз.
Наш коллектив – руководство партии – совершил ряд ошибок. Мы не смогли правильно защитить и провести в жизнь марксистско-ленинские нормы партийной жизни, и, прежде всего принципы демократического централизма. Руководство партии уже не способно в дальнейшем успешно защищаться перед атаками на социализм, не способно организовать против правых сил ни идеологического, ни политического отпора. Само существо социализма в нашей стране стоит под угрозой.
Политические средства и средства государственной мощи в нашей стране в настоящее время уже в значительной степени парализованы. Правые силы создали благоприятные условия для контрреволюционного переворота.
В такой сложной обстановке обращаемся к вам, советские коммунисты, руководящие представители КПСС и СССР, с просьбой оказать нам действенную поддержку и помощь всеми средствами, которые у вас имеются. Только с вашей помощью можно вырвать ЧССР из грозной опасности контрреволюции.
Мы сознаём, что для КПСС и СССР этот последний шаг для защиты социализма в ЧССР бы не был лёгким. Поэтому мы будем изо всех своих сил бороться собственными средствами. Но в случае, если бы наши силы и возможности были исчерпаны или если бы не принесли политических результатов, то считайте это наше заявление за настойчивую просьбу и требование ваших действий и всесторонней помощи.
В связи со сложностью и опасностью развития обстановки в нашей стране, просим вас максимальное засекречивание этого нашего заявления, по этой причине пишем его прямо лично для Вас на русском языке [298].
Сегодня имена «подписантов» хорошо известны – Алоис Индра, Драгомир Колдер, Антонин Калек, Олдржих Швестка и Васил Биляк. После того, как Вацлав Гавел передал фотокопию оригинала письма генеральному прокурору ЧСФР, репортёры разыскали Басила Биляка.
Василу Биляку, единственному здравствовавшему автору письма, которое дало в 1968 г. повод для оккупации Чехословакии войсками Варшавского Договора, грозил судебный процесс. «Ничего не подписывал, ничего не знаю, подпись – подделка», – заявил он журналистам. Конверт передавал, но что в нём было, не ведал. Биляку грозил 10-летний срок тюрьмы за «преступление против мира»: авторы письма могли спровоцировать широкомасштабную войну.
Тогдашний прокурор генеральной прокуратуры ЧСФР Владимир Неханицкий считал, что Биляку не избежать возмездия. Правда, следствию предстояло доказать подлинность подписи. Состояние здоровья 75-летнего Биляка могло стать препятствием для привлечения его к суду [299] . Такова была расплата за интервенцию…
Всего этого владыка Никодим не знал; он не мог также предположить, что в начале XXI столетия Чехия вступит в НАТО. И что «чехов» (чеченских боевиков) «федералы» будут «мочить» не в Праге, а в Грозном, как до этого «воины-интернационалисты» «гасили» «духов» (душманов) в Афганистане.
А как же с десятками статей и докладов по «текущему моменту», прочитанных владыкой на заседаниях ХМК и разом утративших свою актуальность? Утешает лишь одно: эти тексты готовили сотрудники ОВЦС, и владыка мог сберегать свои силы для более важных дел.
Конец 1970-х годов. Беседуют два пожилых актёра.
– Да! Сколько мы с тобой дерьма переиграли!
– Не дерьма, а нужного в своё время драматургического материала!
Как-то, вернувшись из очередной миротворческой поездки, владыка служил всенощную в Троицком соборе Александро-Невской лавры. Маститые протоиереи, стоявшие в алтаре, о чём-то оживлённо переговаривались. Начинается шестопсалмие; раскрываю архиерейский молитвослов, а святитель, подойдя к беседующим, назидательно изрекает: «Отцы! Здесь вам не британский парламент!» А потом, вынув очечник из кармана подрясника, подбрасывает застрявшую в нём чешскую крону: «Всё, что осталось от Праги!».