(озадаченно). Настоящее?
Клеопатра. Да. Я всегда зову его Гором: Гор – самый красивый из наших богов. Но скажи его настоящее имя.
Цезарь. Его зовут Марк Антоний.
Клеопатра(нараспев). Марк Антоний. Марк Антоний. Марк Антоний! Какое красивое имя! (Обнимает Цезаря за шею.) Ох, как люблю тебя за то, что прислал его на помощь моему отцу! Ты очень любил моего отца?
Цезарь. Нет, дитя; но, как ты говоришь, твой отец никогда не работал. А я всегда работаю. Поэтому, когда он потерял власть, ему пришлось пообещать мне шестнадцать тысяч талантов, чтобы я вернул его на трон.
Клеопатра. Он с тобой расплатился.
Цезарь. Не полностью.
Клеопатра. И правильно сделал – ты запросил слишком дорого. Весь мир не стоит шестнадцати тысяч талантов.
Цезарь. Может быть, и так, Клеопатра. Те египтяне, которые работают, заплатили мне столько, сколько смог из них выжать твой отец. И кое-что еще должны. Но, поскольку я скорее всего этих денег не дождусь, надо снова приниматься за работу. Так что беги пока и пришли сюда моего секретаря.
Клеопатра(упрашивает). Нет, я хочу остаться и еще послушать про Марка Антония.
Цезарь. Если ты не дашь мне работать, нас отрежут от гавани и тогда путь в Рим будет закрыт.
Клеопатра. Ну что ж! Я все равно не хочу, чтобы ты уезжал в Рим.
Цезарь. Но ты хочешь, чтобы я прислал тебе оттуда Марка Антония?
Клеопатра(вскакивает). О, да, да! Я забыла. Работай, работай, Цезарь. И смотри, чтобы путь с моря был открыт для моего Марка Антония! Я люблю его. (Убегает в лоджию, посылая за море воздушный поцелуй Марку Антонию.)
Цезарь(живо проходит к ступеням лоджии и зовет). Британн! (К его удивлению, на верхней ступени возникает раненыйримский солдат.) Что случилось?
Солдат(показав на перевязанную голову). Вот что, Цезарь, – и два моих товарища убиты на базарной площади.
Цезарь(спокойно и внимательно). Так. Почему?
Солдат. В Александрию вошли войска, называют себя римскими.
Цезарь. Римская оккупационная армия. Дальше?
Солдат. Ею командует какой-то Ахилла.
Цезарь. Так?
Солдат. Как только войска вошли в город, жители восстали. Я и еще двое были на базарной площади, когда об этом разнесся слух. На нас набросились. Я пробился, и вот я здесь.
Цезарь. Ясно. Я рад, что ты жив. (В лоджии появляетсяРуфий,быстро проходит за спиной солдата и через арку смотрит на набережную внизу.) Руфий, мы осаждены.
Руфий. Как? Уже?
Цезарь. Сегодня или завтра – какая разница? К этому всё и шло.
Вбегает Британн.
Британн. Цезарь…
Цезарь. Знаю. (Руфий и Британн спускаются из лоджии по обе стороны от Цезаря, а тот задерживается перед ступенями и говорит с солдатом.) Друг, передай, чтобы заняли набережную и стояли наготове у лодок. Пусть займутся твоей раной. Иди. (Солдатпоспешно уходит. Цезарь идет по залу между Руфием и Британном.) Руфий, в западной гавани у нас стоят корабли. Сожги их.
Руфий(с изумлением). Сжечь?
Цезарь. Возьми все корабли из восточной гавани и захвати Фарос – остров, где стоит маяк. Это – ключ к Египту. Половину солдат оставь охранять берег и набережную возле дворца – это дорога домой.
Руфий(неодобрительно). Ты хочешь сдать город?
Цезарь. Мы им не владеем. У нас только дворец! И… что это за дом рядом с нами?
Руфий. Театр.
Цезарь. И его занять. Он господствует над берегом. А в остальном Египет – для египтян!
Руфий. Тебе виднее. Это всё?
Цезарь. Всё. Корабли еще не сожжены?
Руфий. Не беспокойся. Я не буду мешкать. (Выбегает.)
Британн. Потин желает с вами говорить. По моему мнению, он нуждается в уроке. Ведет себя нагло.
Цезарь. Где он?
Британн. Ждет снаружи.
Цезарь. Караул, впустите Потина.
В лоджии появляется Потин и гордо подходит к Цезарю.
Цезарь. Ну, Потин?
Потин. Я пришел предъявить наш ультиматум, Цезарь.
Цезарь. Ультиматум? Дверь была открыта: тебе следовало выйти через нее, прежде чем объявить войну. Теперь ты мой пленник… (Подходит к трону и развязывает тогу.)
Потин. Я твой пленник? (С издевкой.) Ты забыл, что ты в Александрии? Ты, видно, не знаешь, что царь Птолемей с армией, в сто раз многочисленнее твоего жалкого отряда, владеет городом?
Цезарь(небрежно бросает тогу на трон). Ну что ж, мой друг, попробуй отсюда выбраться. И скажи твоим друзьям, чтобы больше не убивали римлян на базарной площади. Моим солдатам чуждо мое прославленное милосердие и они, чего доброго, убьют тебя. Британн, предупреди караул. И принеси мои доспехи. (Британнвыбегает.Руфийвозвращается.) Ну, как?
Руфий(показывая ему облако дыма над гаванью). Смотри!
Потин взбегает по ступенькам, чтобы посмотреть.
Цезарь. Уже горит? Невероятно!
Руфий. Да, пять кораблей и пять барж с маслом. Но это сделал не я – египтяне избавили меня от труда. Они захватили западную гавань.
Цезарь(с тревогой). А восточная? А маяк?
Руфий(с внезапной обидой; спускается с лоджии и отчитывает Цезаря). Разве я могу за пять минут посадить на корабли целый легион? Первая когорта уже на берегу. Если хочешь, чтобы все делалось быстрее, иди и командуй сам!
Цезарь. Хорошо, хорошо. Не горячись, Руфий.
Руфий. Не горячись! Кто тут горячится, ты или я? Сидя здесь, легко поторапливать.
Цезарь. Прости меня, Руфий. Только поторопи их, прошу…
Его прерывает отчаянный крик. Крик приближается, и в зал вбегает Теодот, который рвет на себе волосы и выкрикивает что-то нечленораздельное. Руфий отступает и с изумлением смотрит на обезумевшего человека. Потин поворачивается и слушает.
Теодот(воздев руки). О, ужас, ужас несказанный! Беда! Помогите!
Руфий. Что там еще?
Цезарь(нахмурившись). Кто убит?
Теодот. Убит? Лучше десять тысяч смертей! Невосполнимая потеря!
Руфий. Что случилось?
Теодот(бежит к ним). Огонь с ваших кораблей перекинулся на первое из семи чудес света! Горит Александрийская библиотека!
Руфий. Хе! (С облегчением поднимается на лоджию и наблюдает за развертыванием войск на берегу.)
Цезарь. И только-то?
Теодот. Только-то?! (Не веря своим ушам.) Цезарь, неужели ты хочешь оставить о себе память как о варваре, солдафоне, не знающем цену книгам?
Цезарь. Теодот, я сам писатель. И скажу тебе: пусть лучше египтяне живут своей жизнью, а не выдумывают ее, грезя над книгами.
Теодот(на коленях, с подлинной страстью книжника). Цезарь, это великое счастье, если один раз в десять поколений появляется бессмертная книга.
Цезарь(непреклонно). Если она не льстит власть имущим, ее бросают в костер на площади.
Теодот. Не будь истории, смерть сравняла бы тебя с простым солдатом.
Цезарь. Она в любом случае сравняет. Я не прошу лучшей могилы.
Теодот. Но там сгорает память человечества.
Цезарь. Память о позорной жизни? Пусть горит.
Теодот(ошеломлен). Ты хочешь уничтожить прошлое?
Цезарь. Да. И построить будущее на его развалинах. (Теодот в отчаянии бьет себя кулаками по вискам.) Но слушай, Теодот, учитель царей, ты, для кого голова Помпея была не дороже, чем луковица для пастуха, ты стоишь передо мной на коленях, в слезах, чтобы вымолить несколько овечьих шкур, испещренных людскими заблуждениями. У меня нет ни одного свободного человека, ни одного лишнего ведра воды; ступай к Ахилле, пусть его воины тушат пожар. (Подводит его к ступенькам.)
Потин(многозначительно). Ты понял, Теодот, я остаюсь их пленником.
Теодот. Пленником?
Цезарь. Неужели ты будешь болтать с ним в то время, как сгорает память человечества? (Кричит в лоджию.) Караул, выпустить Теодота! Ступай скорее!
Теодот(Потину). Мне нужно спасать библиотеку! (Убегает.)
Цезарь. Проводи его до ворот, Потин. И попроси, чтобы он внушил вашим жителям не убивать моих солдат. Иначе за твою жизнь не ручаюсь.
Потин. Моя жизнь, Цезарь, будет тебе дорого стоить, если ты возьмешь ее (Идет за Теодотом.)
Руфий, стоявший у арки и поглощенный зрелищем того, как солдаты садятся в лодки, не заметил ухода египтян.
Руфий(кричит вниз). Готовы там?
Центурион(снизу). Готовы. Ждем Цезаря.
Цезарь. Скажи им, Цезарь идет… мерзавцы! (Зовет). Британникус! (Это пышное наименование секретаря – одна из шуток Цезаря. Впоследствии оно вполне официально означало бы «Завоеватель Британии».)
Руфий(кричит вниз). Отчаливайте, все, кроме баркаса. Караул, приготовиться к посадке! (Спускается с лоджии в зал.) А где эти египтяне? Опять милосердие?
Цезарь(посмеиваясь). Я отпустил Теодота спасать библиотеку. Литературу надо уважать, Руфий.
Руфий(в ярости). Глупость за глупостью! Умей ты воскрешать мертвецов, ты воскресил бы всех убитых нами в Испании, в Галлии и Фессалии, чтобы нам пришлось убивать их снова.
Цезарь. Если бы боги всерьез хотели обеспечить мир, им пришлось бы сперва уничтожить все человечество. (Руфий, потеряв терпение, рассерженно отворачивается.) К тому же, друг мой, каждый пленный египтянин – это два римских солдата, которые должны его охранять.