Хьюго Рэ был прав. Ужасно находиться среди веселых отдыхающих в синеве и золоте солнечного света летних вечеров и моря и чувствовать внутри мрак, холод и страх.
— Шутка, — заявила миссис Кэмп, отмахиваясь, когда запыхавшаяся и смущенная небольшая группа, цепляясь друг за друга, словно чем больше их, тем безопаснее, вернулась в «Саннисайд». — Шутка — один из вас пытается быть остроумным.
— Или какой-то незнакомец — возможно, в толпе, — неубедительно предположил Хьюго Рэ.
— Нет, — отрезала Шарон Джонс.
— Нет?
— Разве не понятно, что это должен быть один из нас. Один из вас двоих, — сказала она Калхэмам. — Или мисс Пратт или вы сами, мистер Рэ. Или я. Из-за формулировки.
— «Готовься встретить свою судьбу»?
— Но там было иначе, — возразила Шарон. — Да, обычно было: «Готовься встретить свою судьбу». Но не в этот раз. Здесь стоит: «Готовься встретить свой конец». — И только шестеро из нас, не считая миссис Кэмп, которой там не было, могли знать, что мисс Пратт сказала лишь за час до этого на ужине, будто будет менее отвратительно, если формулировать иначе.
— Шутка, — повторила миссис Кэмп.
Но на следующее утро за завтраком в «Саннисайде» пять человек сидели за столом с пепельно-серыми лицами. Миссис Калхэм, шестая из их группы, по привычке все еще нежилась наверху в постели.
Дело в том, что почтой прибыло письмо с адресом, написанным толстым карандашом большими буквами. У миссис Кэмп даже перехватило дыхание.
— Такое же! Это как письмо, которое пришло старой леди. Я видела его у нее в руке. И другие — их печатали в газетах, другие предупреждения. После убийств, я хочу сказать, чтобы кто-нибудь мог узнать письмо и сообщить в полицию.
Конверт был адресован миссис Калхэм.
— Лине! Моей жене! — воскликнул Джон Калхэм, не веря своим глазам. — Кто в целом свете захотел бы сделать Лине что-нибудь плохое?
— А почему бродяга? Почему девушка в поезде? Почему тот бедняга — полковник Томас? — спросила миссис Кэмп, печально пожимая плечами. Полковник Томас был номером пятым Скемптонского убийцы.
— Считаете, я должен вскрыть его? — спросил, наконец, Джон Калхэм. Он обвел остальных беспокойными глазами, в которых сквозила мука. — Жена… она уже настолько переволновалась. Вы не считаете, что лучше мне? И, в конце концов, это может и не быть предупреждением об убийстве. Может, просто обычное письмо. Зачем понапрасну пугать ее?
Все согласились:
— Да-да, распечатайте сами прежде, чем она спустится.
В конверте оказался клочок бумаги. Теми же большими буквами написаны те же слова: «ГОТОВЬСЯ ВСТРЕТИТЬ СВОЮ СУДЬБУ».
— Я не осмелюсь сказать ей, — прошептал мистер Калхэм. — Она и так уже перенервничала. Вы же видели.
— Если это не шутка, — сказала Шарон, и ее прекрасные голубые глаза от ужаса стали большими и синими, как у сиамского котенка, — то вы же в самом деле понимаете, что это — один из нас? Один из НАС!
Решили, наконец, ничего пока не сообщать полиции: не пугать без нужды миссис Калхэм. Шутка это или нет, отправитель письма был одним из них.
Конечно, тогда безопаснее всего держаться всем вместе так, чтобы невиновные могли следить за виновным, и, таким образом, миссис Калхэм окажется в безопасности.
Конечно, была девушка в поезде, мужчина в театре. Оказаться вне Скемптона после того, как уже получил письмо, ни в коем случае не гарантировало безопасность.
Безусловно, лучше всем держаться вместе, следить друг за другом, проверять каждый кусок, попадающий в рот миссис Калхэм.
Второе воскресенье августа в Скемптоне — это день владелиц гостиниц. По давней традиции небольшие частные отели и пансионы устраивают для постояльцев вечерний пикник на пляже.
Каждая леди берет для своей небольшой группы корзинку с едой и напитками.
На этот пир миссис Калхэм, единственная постоялица «Саннисайда», не подозревающая о нависшей над ней угрозе, согласилась пойти с большой неохотой.
И верные своему плану ее защищать, остальные также пошли.
— Я организую все очень, очень просто, — сказала миссис Кэмп, обсуждая процедурные вопросы с небольшим «Комитетом по безопасности». — Никакой готовки, когда можно что-то подложить в процессе. Я не могу наблюдать за кухней каждую секунду. Все новое, в упаковке — в том виде, как куплю. И кто-то из вас должен пойти со мной в каждый из магазинов. И ничего особенного — специально для миссис Калхэм — все возьмут то, что будет на столе и в том виде, как оно будет на столе. И никто, — предложила она, — не должен специально обслуживать миссис Калхэм. Каждый внесет свою лепту в сервировку — передаст предмет, разольет напитки и так далее.
Было ясно, что подготовка к празднику никому из «Саннисайда» расслабиться не даст. Как всегда, за исключением миссис Калхэм.
Но, так или иначе, никто не испытывал желания повеселиться.
И трапеза оказалась очень простой. Они сидели кольцом на твердом, сухом песке. В центре расстелили скатерть.
И все другие небольшие группы сидели, смеясь и беззаботно болтая под председательством своей «миссис Кэмп».
— А теперь, — сказала миссис Кэмп, — вот хлеб и масло. А перед вами, мисс Пратт, салат, а перед мистером Рэ пакет с нарезанной ветчиной. Так, теперь, мистер Калхэм, берите нож, отрезайте хлеб и передавайте мне каждый кусок, а я намажу на него масло. Мисс Пратт может положить сверху немного салата. Мисс Джонс польет салат заправкой из той бутылки, а мистер Рэ положит сверху всего кусок ветчины. А миссис Джеральд, — скомандовала миссис Кэмп с преувеличенным весельем, — станет у нас Королевой горшочка с горчицей! А теперь: один, два, три — поехали!
До этого они съели небольшой ланч и чай, при этом непрерывно следя за каждым куском, который отправляла в рот миссис Калхэм.
Конечно, теперь они могли немного расслабиться, ведь у них имелся такой прекрасный план!
— Чур горбушка мне! — воскликнула миссис Кэмп, ужасно радуясь, когда первый сандвич начал свое путешествие по кругу.
«Если с хлебом что-то не так, — говорил ее взгляд коллегам-заговорщикам, — это моя вина, и я возьму внешний кусок, демонстрируя, что все по-честному».
На горбушку, пущенную по кругу, должным образом намазали масло, положили салат, приправив заправкой, ветчину и сдобрили горчицей.
Миссис Калхэм смотрела с оскорбленным удивлением, как их хозяйка протянула руку, взяла сандвич и откусила большой кусок.
Миссис Калхэм сидела, ожидая с раздражительным нетерпением своей очереди.
Мистер Калхэм отрезал кусок хлеба. Миссис Кэмп тем же ножом взяла масло от того же полуфунтового брусочка, что и в первый раз, и размазала его.
Мисс Пратт положила вилкой лист салата из кучи перед ней.
Шарон Джонс вытрясла несколько капель заправки из бутылки.
Хьюго Рэ наколол кусок ветчины и почтительно положил его поверх салата.
Миссис Джеральд добавила немного горчицы и передала готовый сандвич ближайшему соседу.
Все так безопасно, так просто, так надежно.
Момент агонизирующей неуверенности, момент чудовищного удивления, бесконечность ужаса — все сжалось в 60 секунд, пока ужасное, дергающееся тело задыхалось и металось в смертельных муках на сухом золотом песке.
Ровно через минуту после того, как откусила первый кусок, миссис Калхэм была мертва.
Суббота, воскресенье, понедельник, вторник — все указывало на то, что август будет замечательным.
И единственным пятнышком на лазури и золоте тех ярких летних дней в Скемптоне-он-си было очередное убийство с цианидом…
В понедельник началась неделя карнавала — немного смазанно, поскольку заголовки газет повсеместно кричали, что Скемптонский убийца нанес новый удар.
Но внизу в конце пирса было почти пустынно. Шарон Джонс стояла там, облокотившись на деревянное ограждение, вместе с Хьюго Рэ.
— Все это так ужасно, так ужасно!
Но эта фраза произносилась уже так часто, что и сами слова, и даже выраженные в них эмоции уже почти не волновали.
— Как это ужасно для бедного мистера Калхэма.
— А также для бедной миссис Калхэм, — сухо вставил Хьюго.
— Его продержали в полиции долгие часы.
— Если джентльмен не т-так хорошо ладит с женой, — заметил Хьюго с легким иностранным акцентом, — и эт-та жена внезапно умирает…
— Как вы можете говорить такое, — испуганно воскликнула Шарон. — Мистер Калхэм даже не был до этого в Скемптоне. Как он может быть Цианидным Убийцей?
— Это мистер Калхэм утверждает, что никогда прежде не был в Скемптоне. И я не говорю, что эт-то он — Цианидный Убийца. Возможно, Цианидный Убийца, — но это не одно и то же.
— Но…
— Дорогая мисс Джонс, маньяк в Скемптоне убивает полдюжины человек случайным образом, посылая им сначала сообщение «ГОТОВЬСЯ ВСТРЕТИТЬ СВОЮ СУДЬБУ». Это не запрещает кому-то еще убить одного человека или больше… также случайным образом… с таким же предупреждением и прочее. В особенности, — добавил Хьюго, — если легко устроить, чтобы сообщение вообще не дошло до адресата. А сообщению для миссис Калхэм не дали дойти по назначению…
— Почему бедняга Джон Калхэм сделал бы подобное? — спросила Шарон.
— Разве вы не заметили, — усмехнулся Хьюго с непосредственностью, свойственной молодости, — что мистер Калхэм посматривает на мисс Пратт с большой симпатией?
— До понедельника они даже не видели друг друга.
— Откуда вы знаете? — улыбнулся Хьюго.
— Я считаю, что вы совершенно невыносимы, — повторила Шарон. — И, так или иначе, он не мог этого сделать. Я знаю, что не мог. Я наблюдала за ним. Он отрезал горбушку и передал ее на кончике хлебного ножа миссис Кэмп. А затем он просто сидел и ждал, поигрывая ножом в воздухе, а затем отрезал следующий ломоть и передал его точно так же. И другая его рука не касалась ничего, ничего! Итак, — торжествующе закончила Шарон, — раз вы такой великий детектив, куда это нас ведет?
Это привело их, сказал великий и совершенно невозмутимый детектив, к единственному оставшемуся углу треугольника — к мисс Пратт.