Белозеров открыл стол, выдвинул ящики. Но там лежали только книги, учебные тетради, канцелярская мелочь.
— Сейчас молодежь писем не пишет! — поучительно заметила Варвара. — Все интернетствуют! Бездуховность…
Тут у Савушкина зазвонил мобильник.
— Слушаю, — ответил он. — Что?! Девушка? Убита? Где? В подвале? Говори адрес! Улица Колодезная, 33, — закончив разговор, повернулся к коллегам. — Едем!
— Туши камеру, — распорядился Белозеров.
— Запись окончена. Время… — привычно пробубнил Сергей, глянув на часы, — 21 час 15 минут. Оператор видеозаписи С. Кошкин.
Белозеров прихватил ноутбук, папку с документами, спросил:
— Что там?
— Убийство!
Не дожидаясь лифта, все, как горох, сыпанули вниз по лестнице. Несколько хлопков дверей, и машины кавалькадой ринулись к месту происшествия. Замыкающей в своей машине была Настя. Через несколько минут подъехали к многоэтажке на Колодезной.
Сразу увидели стоявших истуканами у входа в подвал мужчину и женщину с метлами — соответствующей национальности и в соответствующей униформе.
Савушкин первым выскочил из машины, за ним, тенью, Кошкин.
— Ты вызывал милицию? — сурово спросил Савушкин дворника.
— Я, однако! — кивнул тот.
— Где труп?
— Там, — показал дворник на вход в подвал.
— Пошли! — Савушкин подтолкнул дворника.
Дворник отскочил в сторону.
— Не-е, я не пойду!
Савушкин оставил попытку.
— Убийца не выходил?
Дворник покачал головой:
— Нет! Не выходил!
— Не выходил?! — рявкнул Савушкин. — Да ты, наверное, сбежал от страха! В спецовку не навалил? Пошли!
Матильда Жановна было дернулась идти за ними, Никита тут же пресек эту попытку.
— Все остаются здесь! Серега, пошли.
Оба достали пистолеты, а Кошкин приготовил и видеокамеру с фонарем. По ступеням осторожно спустились вниз. Дверь подвала была приоткрыта, на петле висел открытый навесной замок. Кошкин включил фонарь на видеокамере.
Савушкин громко крикнул:
— Это милиция! Выходи с поднятыми руками! Считаю до трех. Раз! Два! Три!
Ответом была могильная тишина.
— Вперед! — тихо скомандовал Савушкин.
Никита рванул первым, за ним — Кошкин с видеокамерой на плечевом ремне.
В первом подвальном помещении не было ни души. По коридору они пробежали дальше и в конце концов уперлись в запасный выход — узкую дверь с английским замком. И тут оба одновременно увидели кровавую дорожку: рубиновые капли ярко отражались в свете фонаря. Дверь оказалась закрытой.
— Никого, — констатировал очевидное Савушкин. — Судя по каплям крови, упырь уволок девчонку с собой. Скорей всего, через эту же дверь они и вошли сюда…
— Естественно, ведь на той двери висел наружный замок, — заметил Кошкин.
По кровавым каплям Савушкин и Кошкин вернулись в первое подвальное помещение. Следы крови привели в самый угол.
В подвал спустился Белозеров.
— Ну что?
Савушкин почесал нос.
— Здесь он, видно, и прирезал девчонку. Серега, зови всех сюда! Дворников, понятых… Чертовщина какая-то, Дмитрич…
Кошкин кивнул, поднялся наверх, и через минуту в подвал спустилась целая делегация. Все были возбуждены от предвкушения перестрелки, погони за убийцей и сокровенной мечты лично поймать злодея. Но Кошкин всех разочаровал. Тем не менее тайна подвала оставалась неразгаданной, и все сгорали от любопытства.
Настя первой сбежала вниз по лестнице, за ней — величаво — теща. И уже за ними боязливо дворник и его жена. Кошкин снимал все подряд на камеру.
Савушкин спросил Белозерова:
— Дмитрич, разреши, я начну.
Белозеров кивнул, зная, что, пока «горячо», лучшего спеца по допросам не сыщешь во всем Подмосковье.
Савушкин вплотную подошел к дворнику.
— Имя, фамилия…
— Абдул Носиржонов, — торопливо ответил дворник.
— А ваша? — спросил Савушкин женщину.
Дворник махнул рукой:
— Э-э, ей не нада! Это жина…
— Ну и будешь один расхлебывать! Рассказывай все по порядку.
— Какой порядок? — всплеснул руками дворник. — Девушку убили!
— Долго будешь пыль гнать? — перебил Савушкин.
— На мой двор всегда самый лучший порядок! — продолжал разглагольствовать Абдул. — Хочешь, грамоту покажу?
— Кошкин, выключи камеру! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, приказал Савушкин. — Рекламная пауза. Сейчас будем «пиарить» дворника. Сам напросился.
— Потом отпиарим жену… — без эмоций добавил Кошкин.
— В хорошем смысле этого слова, — пояснил Савушкин.
— Эй, ты чего говоришь? — испугался дворник. — Меня пярь, жину не надо пярить!
— Ты на что милицию вызвал? — гробовым голосом, усугубленным подвальным эхом, вопросил Савушкин. — Ты мужик или нет? Или, как болонка, уже набздел от страха?
— Я мужчина! — Дворник гордо выпятил грудь.
— Кошкин, включай камеру!
Кошкин так же без эмоций исполнил приказание. Вспыхнул красный глаз видеосъемки.
— Да, значит, так, — кашлянув, начал Абдул. — Надо било новый метелка взять. Метелка подвал лежит. Замок, значит, открыл, зашел, о, смотрю, фонарь большой светит. И девушка в крови вся. Горло зарезано. Ай! И на цепи она, рука на цепи… А там… — Абдул показал в сторону угла. — Очень сильно темно. У-у-у… И тут, где темно, выходит мужик в красный такой халат, и колпак на голове, вот такие дырки.
Дворник показал кружочки пальцами, перевел дух.
— С какими еще дырками? — сурово вопросил Савушкин.
— Ты ОМОН знаешь, да?
— Слышал.
— Во такие во… — показал еще раз дворник. — Выходит и очень мне страшно говорит: иди сюда, красавчик, я тебя тоже зарежу! Я посмотрел вокруг: кто красавчик — я?!
— Ну, а дальше? — поторопил Савушкин.
— А дальше стою, ноги почему-то не ходят. А тут жена, глюпый женщин, сюда идет, приходит… да? Абдул, говорит, еще лопату надо забрать… Увидела тут все — как закричит. И тут я сразу хорошо побежал.
— Опиши девушку, какая была? Платье? — продолжил допрос Савушкин.
— Волос светлый. Блондинка. Платье белый, кружочки такой были.
Савушкин кивнул, обратился к женщине:
— Как вас звать, уважаемая?
— Наиля, — ответила дворничиха.
— Наиля, вы видели все то, что рассказывал сейчас ваш муж? Убитую женщину и убийцу в красном балахоне и маске?
Дворничиха кивнула:
— Видела. У девушки цепь с замком на руке была и вот тут… — Наиля показала на балку. — Прицеплена. Платье белое было, узор горошек такой… Она блондинка, да. Очень молодая. 18–19 лет. Я так испугалась и сильно закричала, дернула Абдула за руку, мы вместе убежали.
— Абдул, — язвительно уточнил Савушкин, — слушай, жена ведь тебя из ступорного состояния вывела, а ты ее ругаешь.
— Щто такое «с-ту-порное»? — спросил дворник.
— Ну, с тупого состояния — то же самое, — пояснил Савушкин.
— А-а, тупой? — Абдул радостно закивал. — Понял…
Потом до Абдула дошел смысл, и он накинулся на жену на родном языке:
— Халды чабуреги, вай-вай, манта плов? Шайтан ханум кичи дурунды метелка!
(Что в дословном подстрочном переводе означало: «Ты что тут — самая смелая и умная? Ты — глупая женщина, ты — всего лишь младшая метелка!»)
Супруга не осталась в долгу:
— Шалдырас, агу, сивирисюки!
(Что означало: «Хоть бы раз спасибо сказал!»)
— Ладно, хватит сюсюкать, — остановил семейные разборки Савушкин, — пошли наверх. А свет тут есть?
— Нету света. Лампочкя — тифисит, — пояснил Абдул.
Все это время Настя незаметно записывала на мобильный телефон показания четы дворников, фотографировала место происшествия.
А Матильда Жановна под шумок отправилась обследовать подвал. Ее обостренное внимание привлек распределительный кран. Увидев валявшиеся рядом окурки, она пришла в восторг, открыла косметичку, вытащила оттуда целлофановый пакетик, пинцет, аккуратно подцепила окурки и спрятала в пакетике. Затем вытащила из сумки огромную лупу, стала осматривать кран.
— Та-ак… ржавчина явно свежая! — торжествующе заключила Матильда Жановна. — Кого хотите обмануть?!
Она попробовала крутануть кран. Неожиданно вырвалась струя пара, вмиг горячий туман заполнил все помещение. Матильда отскочила, как мячик, и, подавив крик, быстро ретировалась.
Успокоившись, она продолжила обследование подвала. Подземный коридор привел исследовательницу к электрощитку с предостерегающим изображением черепа и молнии. Оглядевшись по сторонам, Матильда вновь достала лупу, внимательно осмотрела дверцу. Увлекшись, она даже стала напевать известный милицейский шлягер:
Наша служба и опасна и трудна,
И на первый взгляд как будто не видна.
Если кто-то кое-где у нас порой
Честно жить не хочет…
Но тут вниманием тещи завладел ящик с пожарным краном, который сразу же был скрупулезно осмотрен через увеличительное стекло.
— Откроем ящичек Пандоры, — скептически пробормотала Матильда и решительно распахнула дверцу.
Изучив поверхность могучего пожарного крана, женщина саркастически усмехнулась:
— Отпечатки пальцев, ха-ха, конечно, стерли! И пожарный кран сломали, чтоб дом сгорел, как спичка. Вместе с несчастными узбеками. Ха-ха…
Теща решительно крутанула кран, и тут же мощная струя окатила ее с ног до головы. Поняв, что сотворила стихийное бедствие, Матильда грудью бросилась на кран, чтобы закрыть водный поток: именно так, как поступали моряки на подлодке в борьбе за живучесть. Неимоверными усилиями ей удалось провернуть кран обратно, и водная стихия, издав прощальное шипение, иссякла.
Именно в этот момент Савушкин и обнаружил пропажу своей экзальтированной тещи.
— А куда подевалась понятая Луканина?
— Только что здесь была, — пожал плечами Кошкин.
— Матильда Жановна! — встревоженно крикнул в подвальную черноту Савушкин.
— Нет ответа, — прокомментировал Кошкин.
— Куда ее черти понесли? Агата Кристи… Пойду искать.