Однако и крылья не несут в себе никакого практического смысла, а у полукровок так вообще вместо них малюсенькие отростки. Помимо внешний, косметических атрибутов «ангелы и демоны» отличаются от людей цветом кожи и глаз. Первые синеглазые Белоснежки, а вторые красноглазые ниггеры.
Понятное дело, что я утрирую, и они могут отличаться между собой. Но есть и серафимы с кожей цвета первого снега, а есть и демоны, сбежавшие из Африки. И у тех и у других длинные острые пальцы, что порождает много мифов об их происхождении. Неофициально считается, что серафимы и демоны стоят выше людей за счёт своих уникальных способностей и предрасположенностей, сами же человеки не имеют никаких плюшек, а полурослики вообще вынуждены пыхтеть над своей алхимией предметов, чтобы хоть как–то удержаться на мировой арене.
Учитель говорил, что за последнюю тысячу лет было больше десятка крупных войн и больше полутысячи локальных конфликтов. Чаще всего это резня между серафимами и демонами: последние пытаются отжать хотя бы малую часть плодородных, но затем получают люлей и убегают назад. Почему серафимы до сих пор не истребили их? Мои соседи и их собратья попросту не выживут в тех условиях, в которых вынуждены находиться демоны.
Люди тоже не остаются в стороне, но последнее время им приходится защищаться. Серафимы пользуются своим тотальным преимуществом и всё сильнее закручивают гайки, увеличивая торговые пошлины. Наше королевство — это страна третьего мира, ибо даже банальные электрические приборы производятся либо полуросликами, либо серафимами.
А что производим мы? Практически ничего. В основном добываем, выкапываем, собираем и продаём на материк. Что–то мне это напоминает… И если бы на территории Островного Королевства не было богатых залежей электрума и других полезных ископаемых, то мы были бы самыми отсталыми. А если бы добывать так нужные всем кристаллы было безопасно, то серафимы дано бы вынесли нас вперёд ногами.
Я вижу проблему в консерватизме и монархии. Наш король — это прямой наследник прошлого короля, других вариантов быть не может. А на примере лорда Милиана и его отношения к огненной алхимии можно убедиться, что традиции порой превалируют над здравым смыслом. В этом плане мы похожи на папуасов, готовых закидать самолёт копьями, ибо его существование не укладывается у них в голове.
Но что–то я отвлёкся… Вайты уже совсем близко и мне надо сделать пару шагов, чтобы поприветствовать их.
— Сразу прошу меня извинить, что я вынужден принимать вас в таких условиях, — говорю я. — Но переезд — дело небыстрое.
— Добрый вечер, Рей, — Браум подходит ко мне и протягивает руку.
— Добрый, — пожимаю её и стараюсь вести себя максимально приветливо.
— А это моя жена Молли, — он показывает на неё.
Девушка лет сорока с пристойными форами и подтянутой фигурой даёт мне свою руку, чтобы я её поцеловал. Наверное… Ведь что ещё может означать вытянутая пакля с опущенной вниз ладонью?
— Приятно познакомиться, — повторяю то, что видел только в фильмах, и целую её белоснежную ручку. — Возможно, некоторые мои манеры покажутся вам странными, и поэтому заранее прошу прощения, но со своей стороны обещаю быстро освоить все тонкости жизни в Верхнем Городе, дабы не быть белой вороной.
— Белой вороной? — Браун хмурится.
— Я имел в виду не выделяться из коллектива, — тут же поправляюсь.
— Ах, вот оно что, — он кивает. — Раз вы далеки от наших норм и правил, то спешу выразить глубочайшее извинение за недостойное поведение моего сына. Это было неприемлемо… А в знак признательности прошу принять эти статуи, символизирующие терпимость и недопустимость расизма.
— Это была моя идея, — улыбаясь, признаётся Молли. — Я подумала, что в вашем дворе не хватает скульптур и статуй. Ведь каждое поместье должно иметь свою изюминку. А эти два прекрасных мужа отлично впишутся в ваш экстерьер.
— Благодарю. Думаю, им самое место у входа, смотрящими друг на друга, — отвечаю я.
— Вы всё слышали? — Браун командует своим слугам установить скульптуры прямо у дверей на каменном полу. — Вы уж простите нашего юнца, он привык видеть только людей и серафимов, но никак не…
— Полукровок, — я отмахиваюсь, давая понять, что меня это не задевает. — Не волнуйтесь, я знаю, в каком мире живу, и подобные оскорбления давно меня не задевают. Не станет же дракон обижаться на то, что его назовут драконом?
— Истину глаголете, — поддерживает Браун.
— Ну что мы стоит? Я приглашаю вас пройти внутрь. Рабочие уже установили мебель в гостиной, а моя лучшая кухарка приготовила нечто такое, что не оставит вас равнодушными, — жестами предлагаю зайти в дом.
— Что ж, мы не вправе отказать дорогому соседу, — говорит он, но при этом хорошо скрывает эмоции, лицемер хренов, однако я отчётливо вижу их с женой негативное отношение. — Молли как раз только сегодня упоминала о необходимости смены нашего стандартного меню.
— Дорогой, эта бесконечная рыба мне уже приелась… Хочется чего–то мясного… — они идут к входу, я шагаю рядом.
— К несчастью, вы нужен вас немного огорчить, ибо блюдо скорее сладкое, нежели мясное, — предупреждаю я. — Однако могу гарантировать, что, попробовав его единожды, заходить в гости вы будете едва ли не каждый день.
— Вы так уверены в своей кухарке? — хмурится Браун, выражая сомнения.
— Я настолько впечатлился её талантами, что собираюсь открыть пекарню. Просто попробуйте всего один кусочек, и ваша жизнь изменится навсегда, — позволяю им зайти в дом первыми.
Мы проходим в гостиную и садимся за накрытый стол. Чай уже налит, горячее печенье стоит на столе, остальные пустоты украшены нарезанными фруктами.
— Скромненько, но уютно, — подкалывает Браун.
— Всё дело в переезде, — оправдываюсь я. — Слуг мы купили, однако они прибудут только завтра. Но уже буквально через неделю тут всё изменится.
— С радостью на это посмотрим, — Молли натягивает притворную улыбку.
Гости рассаживаются за круглым столом, и я лично подаю им тарелку с печеньем и предлагаю попробовать, пусть это и не имеет ничего общего с поведением хозяина поместья за столом, ведь подобными вещами должна заниматься служанка.
Они немного смущаются моей напористости, но из приличия всё–таки берут по одной печеньке и долго крутят в руках, рассматривают, нюхают. Первой решается попробовать Молли: стоит ей откусить маленький кусочек, как её натренированное годами лицо сбрасывает фальшивые эмоции и озаряется истинным удивлением.
— Невероятно… — шепчет она и откусывает сразу половину печенья. — Никогда не пробовала ничего подобного…
— Хм, — хмыкает Браун. — А я никогда не видел такой реакции на обычное печенье.
— Вы попробуйте… — добродушное коварство из меня так и прёт. — Это не совсем «обычное» печенье, ведь стал бы я в таком случае приглашать вас к столу, если бы оно было «обычным».
— Дорогой, просто попробуй, — настойчиво требует Молли.
— Хорошо, хорошо… — он устало вздыхает и откусывает кусок, размером с половину ногтя на мизинце. — Эм–м–м… Что это за вкус?.. Не могу понять… Какие–то ягоды?
— Простите, но секрет приготовление я держу в строжайшей тайне, — снисходительно улыбаюсь.
— Как странно, — никого не стесняясь и забывая о манерах, Браун запихивает в рот оставшуюся печеньку. — Может быть, бергамот? Или полынь?..
— Дорогой, хватит гадать, — Молли доедает первое печенье и берёт второе. — Тебе же сказали, это секретный рецепт.
— Так и есть, — мне приходится и саму съесть печеньку, дабы они не заподозрили подвоха. — Вкус просто божественный… А ведь скоро эти сладкие шалунишки появятся на рынке Верхнего Города. Я считаю, что только достойные граждане имеют моральное право наслаждаться этими дарами. Простой люд сойдёт с ума и устроит бунт, а ингредиентов на всех не хватит, ведь мы заказываем их с материка.
— С материка? — переспрашивает Браун. — Тогда, может быть, это рисмова ягода?
— Поверьте мне на слово, даже если вы перечислите все знакомые вам ингредиенты, то всё равно не догадаетесь. На то она и секретная формула, ведь никто не сможет повторить её простым методом перебора.
— Уникальное лакомство… — констатирует Молли и уплетает уже четвёртую печеньку.
— Когда–нибудь я обязательно догадаюсь, — Браум подносит печенье ко рту и обнюхивает его. — Не подумайте, что я хочу украсть вашу идея, просто я по натуре заядлый гурман.
— Тогда заходите в гости почаще, думаю, я смогу вас удивить, — надеваю маску дружелюбия.
— Закончились… — с тоской в голосе произносит Молли.
И она права, ведь я специально положил всего девять штук, дабы они не смогли наждаться от пуза. Ограниченное предложение увеличивает спрос, а вместе с ним и цену.
— Как я уже заметил, ингредиенты очень дорогостоящие и редкие, а поэтому наслаждаться этим кулинарным шедевром лучше понемногу. Дабы оно не приелось.
— Соглашусь, — Браун кивает. — Но что мы всё о печенье, да о печенье, давайте лучше поговорим о вас. Как мне доложили, лорд Милиан жаловал вам это поместье за успехи в учёбе?
— Всё верно, — коротко отвечаю я и стараюсь понять, к чему он ведёт.
— Никогда бы не подумала, что юноша ваших лет может стать преподавателем, — Молли бросает на меня оценивающий взгляд. — И если бы не наш старший сын, который учится на третьем курсе, то я бы и вовсе не поверила в эту историю. Однако в академии о вас говорят почти все.
— И что говорят? Мне аж интересно стало посмотреть на себя со стороны.
— Мой старший сын очень хочет обучиться водному заклинанию, которое поражает своей убойностью — с его слов, конечно же, — в её голосе одновременно слышатся скепсис и солидарность. — Даже жаль, что в Рейвенхоле не жалуют водную алхимию. Кругом один огонь…
— Вот и я им о том же твержу! Огонь — это красиво, но неэффективно. Вода же куда практичнее, — решаю умаслить Вайтов. — Те, кто не освоит моё водное заклинание, не сдаст экзамен.
— Как жёстко… — Молли слегка отстраняется.
— А ничего, им только на пользу пойдёт, — не соглашается с ней Браун. — В скольких стычках участвовали, почти все их проиграли, но всё равно используют огонь… Прошу простить мне мою болтливость, но иногда аж в дрожь бросает от консерватизма местных властей.