— Да, тяжелая у тебя судьба. — После этого он завел манипулятор за спину, открыл шкафчик и достал оттуда моток медной проволоки. — На, это подарок, — не глядя на мимикра, проговорил он. — Еще у меня есть с собой старый гаечный ключ девять на двенадцать, но лучше, когда мы вернемся, я подарю тебе набор хромированных гаечных ключей. Пригодится машину починить или так, похвастать перед кем-нибудь.
Фуго растерянно принял моток проволоки и дрогнувшим голосом проговорил:
— Спасибо, Цицерон.
— Не за что, — ответил робот. — Да, извини, если я тебя иногда обижал. Я постараюсь больше этого не делать.
— Да, конечно, — едва сдерживая слезы, пролепетал мимикр. — Ты тоже меня прости. Я иногда называл тебя железякой. Это неправда. Ты не железяка, ты… ты…
— Деревяшка, что ли? — беззлобно усмехнулся робот.
— Ты — мой друг, — наконец выговорил Фуго. — Когда мы вернемся, я тоже тебе что-нибудь подарю. Правда, у меня почти ничего нет, но, может быть, я найду что-нибудь на улице или на корабле.
— На корабле найти ничего невозможно, — расчувствовавшись, сказал Цицерон. — Там можно только украсть. Но все равно спасибо. Считай, что я забыл, как ты все время оскорблял меня.
— Но согласись, ты тоже частенько обзывал меня вором и пройдохой, и делал это гораздо чаще, — с укором ответил Фуго.
— Нет уж, позволь с тобой не согласиться, — более твердым голосом сказал Цицерон. — Ты всегда начинал первым и все время пытался обидеть меня как-нибудь посильнее.
— Ну это уже наглое вранье, — возмутился мимикр. — Кто меня с самой первой минуты знакомства обозвал жуликом?
— Но вначале ты обозвал меня железным болваном, — ответил робот. — К тому же не один я считаю мимикров жуликами.
— А-а-а! Так все-таки ты считаешь меня жуликом?! — повысил голос Фуго.
— Все! — закричал Алеша. — Хватит ругаться, или я выйду из вездехода и пойду пешком.
— А я что? Я ничего, — пробормотал Фуго. — Ты своей железяке скажи.
— Вот видишь, — не на шутку обиделся Цицерон. — А ведь я пожалел его.
— Ну так найди в себе силы дожалеть до конца, — сказал Алеша.
Глава пятая
Путешественники и не заметили, как на джунгли опустился вечер. Небо как-то разом погасло, появились крупные, как яблоки, звезды и в разных концах небосвода — две яркие луны. Первобытный лес сделался серебристо-синим и с наступлением темноты наполнился рычанием хищников и жалобными воплями их жертв.
Алеша включил фары, и тут же в полукружье яркого света начали слетаться насекомые и птицы. Мелкие зверушки сбегались на свет, словно ища у пришельцев защиты от хищников. В кронах деревьев зашелестели невидимые обитатели, которые, вероятно, сопровождали вездеход, как будто боялись снова очутиться один на один с кромешной тьмой.
— Вообще-то пора остановиться на привал, — глядя в темное окошко, сказал Фуго. — Кто-то здесь обещал испечь на костре вот это. — Он показал на кабачок и добавил: — Кушать хочется.
— Сейчас найдем поляну и остановимся, — ответил Алеша. — Здесь в лесу опасно даже вылезать из вездехода.
— Ой! — вдруг закричал мимикр и шарахнулся к Алеше. — Сейчас в окно заглянула такая рожа! Ужас, а не рожа!
— А я никого не видел, — сказал Цицерон.
— Посидел бы на моем месте, увидел бы, — опасливо поглядывая на окно, ответил Фуго. — Страшнее я никогда ничего не видал. Вот смотри, — обратился он к Алеше и изобразил из себя лохматую звериную морду с маленькими злыми глазками. Алеша повернулся к Фуго, увидел рядом страшилище и с испугу так сильно вильнул в сторону, что чуть не наехал на шагающего рядом Цицерона.
— Не надо! — крикнул он мимикру. — Прошу тебя, в экспедиции будь только самим собой! Вернемся на корабль, хоть трубираном или кабачком прикидывайся, а здесь и без тебя зверей хватает.
— Ладно, — ответил мимикр и со страхом посмотрел на окно. — А стекло здесь крепкое?
— Пуленепробиваемое, — ответил Цицерон.
— А если посильнее ударить лапой, пробьет? — не унимался мимикр.
— Ну если лапу зарядить в пушку, может, и пробьет, — сказал робот и добавил: — И то вряд ли.
— Может, тогда ты сам испечешь нам кабачок, а мы с Алешей посидим в вездеходе? — высказал Фуго здравую мысль.
— Это идея, — подумав, ответил робот. — Тогда «стоп» машина. Вы сидите, а я пошел за хворостом.
Алеша нажал на тормоз, выключил мотор и проводил взглядом робота. Цицерон сошел с просеки и уже через несколько шагов исчез за деревьями. Некоторое время еще было слышно, как он продирается через заросли, а затем все стихло.
Минут пятнадцать Алеша с Фуго молча ждали робота, а потом заволновались.
— Он что, к кораблю за топором пошел? — нервничая, спросил Фуго.
— Наверное, ищет сухое дерево, — пожал плечами Алеша.
— Здесь сухих деревьев полным-полно, — сказал мимикр. — Может, у него опять что-нибудь с памятью? Небось стоит сейчас столбом у дерева и вспоминает, зачем пришел в лес. А может, и вовсе решил бросить нас.
— Не говори так о Цицероне, — возмутился Алеша. — Он никогда не бросит друзей.
— Тогда где он? За это время можно было половину леса на дрова изрубить. Нажми на свою гуделку, может, он вспомнит, что бросил в страшном лесу двух совершенно беззащитных друзей.
Алеша нажал на сигнал, и от вездехода сразу же шарахнулись несколько зверушек и стайка каких-то ночных пташек. Еще через полчаса Алеша с мимикром поняли, что с роботом случилось что-то серьезное.
— Если его сожрут — не страшно, нового выкуют, — сильно нервничая, проговорил Фуго. — А вот если съедят нас, мы на твою дачу никогда не попадем.
— Во-первых, его не сожрут, — возразил Алеша. — А во-вторых, другого такого робота уже не выкуют. Сигналить бесполезно. Поехали его искать.
Алеша включил двигатель и направил вездеход в кусты, за которыми исчез Цицерон. Но уже через несколько метров машина забуксовала. Деревья здесь росли так часто и так густо были оплетены лианами, что маленький вездеход словно запутался в паутине.
Напрасно Алеша изо всей силы нажимал на акселератор. Машина лишь жалобно завывала, дергалась, но не могла сдвинуться с места.
— Кажется, мы влипли. Ни назад, ни вперед, — расстроился Алеша.
— Почему же вы с Цицероном говорили, что это вездеход? — истерически выкрикнул Фуго. — Вездеход должен везде ходить, а этот ящик на колесах стоит как вкопанный.
— Ты только не волнуйся, Фуго, — попытался успокоить его Алеша. — Даже если с Цицероном что-нибудь случилось, когда рассветет, мы обязательно найдем его. А пока давай поужинаем. У нас есть хлеб и селедка.
— Тогда напомни, что такое селедка? — сразу заинтересовался мимикр.
— Это земная соленая рыба. Мы же ели ее вчера на завтрак, — ответил Алеша. — Очень вкусная, особенно с жареной картошкой.
— Это кусочками такими, — вспомнил мимикр. — А я еще подумал, как же это она плавает: ни головы, ни хвоста, ни плавников. Хорошо, — предвкушая удовольствие, сказал Фуго. — А картошка — это что?
— Картошка — земной овощ, который растет в земле.
— Ну картошку я, наверное, тоже ел? — спросил мимикр.
— Нет, когда ты попал к нам в лагерь, она уже кончилась, — ответил Алеша.
— Мне всю жизнь не везет, — печально сказал Фуго. — Самое вкусное обязательно кончается перед моим приходом или появляется после моего ухода.
— Точно, — чему-то обрадовался Алеша. — Корабль, на котором мы летим, привез на Тимиук картошку.
— Вот видишь, а если бы я остался в лагере, корабельная команда обязательно съела бы ее по дороге и мне все равно ничего не досталось бы. Судьба такая, — вздохнул мимикр. — Значит, здесь у нас нет этого овоща? — спросил мимикр.
— Нет, — согласился Алеша. — Зато на даче ее сколько хочешь.
— То есть ты предлагаешь селедку съесть здесь, а картошку, когда приедем на дачу? — спросил Фуго.
— Нет, я предлагаю поужинать тем, что есть, — ответил Алеша и достал селедку. А Фуго с сомнением посмотрел на банку, осторожно потрогал ее и спросил:
— Это и есть земная рыба? Об нее же можно сломать все зубы. Она же железная!
— Да нет, — рассмеялся Алеша. — Селедка находится внутри этой банки. Нам надо ее открыть, вот только я не знаю — чем. Был бы Цицерон…
— Хорошенькое дельце, — проворчал Фуго. — Предлагаешь поужинать картошкой, которая у тебя на даче, и селедкой, которую нельзя достать из железной коробки.
— Я сейчас попробую ее открыть, — сказал Алеша и полез за сиденье в надежде найти какой-нибудь инструмент. Покопавшись несколько минут, он извлек гаечный ключ, отвертку и молоток. — Ну вот, — обрадовался Алеша. — Сейчас мы ее расковыряем.
Фуго с сомнением взглянул на инструменты и спросил:
— Ты уверен, что молотком можно достать рыбу из железной коробки?
— Как говорит Цицерон: «Мы на Юпитере и не такое делывали», — примериваясь к банке, ответил Алеша. Он положил банку на сиденье, приставил к ней отвертку и ударил молотком по ручке. Вверх пахучим фонтанчиком брызнул рассол, и Фуго испуганно шарахнулся от него, словно от опасного зверя.
— Фу-ф, чем это пахнет? — спросил мимикр. — Неужели рыба живет у вас в такой воде?
— Нет, она хранится в этом рассоле. — Алеша еще некоторое время пытался сделать отверстие побольше, но у него ничего не вышло. Тогда он достал хлеб, разломил булку пополам и один кусок протянул Фуго. — Значит, будем есть хлеб с соленой водичкой. Ты же любишь соль.
— Люблю, — осторожно ответил мимикр. — Но мне что-то не нравится эта грязная вода из коробки. Я, пожалуй, обойдусь хлебом.
— Как хочешь. — Алеша полил булку рассолом и принялся с аппетитом уминать ее.
Некоторое время Фуго с завистью смотрел, как Алеша ужинает, а потом все же решился. Он попробовал каплю рассола, причмокнул и с удовлетворением сказал:
— А ничего. Можно есть.
Через некоторое время в банке не осталось ни капли жидкости. Фуго вылил остатки рассола себе в рот, заел хлебом и одобрительно крякнул.
— Да, это было хорошо, — сказал мимикр. — Если картошка окажется такой же вкусной, мы с тетей поживем на даче подольше. А теперь дай-ка мне попить водички. А то от соли у меня совсем пересохло в горле.