Михайловна Надежда
Цветик-2 . Обычные судьбы
ЦВЕТИК-2 Обычные судьбы.
ГЛАВА 1.
Утром у генерала Романова уже лежал на столе доклад, в котором кратко была написано, что имеющие огнестрельные ранения капитан ВВС Филин Ю.А. и капитан ВДВ Чертов И.Г. осмотрены военфельдшером поста, им оказана первая медицинская помощь, и сегодня - 28.11.85, специально присланным бортом были отправлены в Кабул.
Романов пошел к связистам, минут через двадцать он уже точно знал, что за ранения у капитанов. У вертолетчика прострелено плечо, а у племяша - левое бедро, раны воспалились, и обоих срочно, после очистки от грязи, гноя, сегодня же отправляли в Союз, в госпиталь. Оба капитана в сознании, но ослаблены из-за недельного голодания. Капитан Чертов велел передать: - "Все нормально, жив!"
Евсеич велел докладывать ему незамедлительно о времени вылета борта и времени прибытия в Союз, тут же начал обзванивать всех, кого надо, и капитаны летели в Москву, в военный госпиталь им.Бурденко. Позвонил Чертовым, сегодня все сестрички собрались дома и с тревогой ждали вестей о брате. Все знали, что борт, случалось, и подбивали.
Дядька поговорил со старшей, Татьяной, попросил подготовить разгневанную фурию к тому, что Иван ранен, но не тяжело, просто ослаблен, из-за этого будет лечиться в госпитале.
Фурия же восприняла это известие вполне спокойно:
-После восьмидневного постоянного жуткого страха за сына, это уже не так страшно, жив моя кровиночка, мальчик мой.
А мальчик, напичканный лекарствами и уснувший беспробудным сном, ничего не слышал и не ощущал, как их перегружали с самолета на самолет, как выгружали уже в Москве, как на следующий день к нему по одной приходили сестрички, с жалостью глядящие на так непохожего на себя их могучего Ваньку...
Худой, с ввалившимися щеками и ставшими за эти долгие, тяжкие восемь дней, седыми волосами (модный такой цвет - соль с перцем, скажет потом младшенькая, которая сейчас давилась слезами).
А Ольга Евсеевна наотрез отказалась уходить от своей кровиночки, не помогли никакие уговоры. Ивана и Юрия положили в отдельный бокс - стараниями генерала Романова.
Мамулька сказала Татьяне:
-Передай этому... этой гадской морде, пусть сына хотя бы в госпитале обустроит как надо.
И спали умученные мальчики, а Евсеевна сидела возле изредка стонущего или скрипящего зубами, или начинавшего метаться сыночка. Гладила его по худому лицу, по поседевшим волосам, утирала мокрый лоб и шептала, совсем как в детстве, когда её маленький Ванюшка заболевал:
-Спи, сыночек. Мама с тобой, все пройдет!
И её двухметровый сыночек успокоенно затихал... заходили медсестры, посматривали на спящих, мамуля кивала или шепотом говорила:
-Все спокойно, спят.
Иногда вставала, подходила к вертолетчику, тоже гладила его по голове, приговаривая:
-Спи, сынок, все хорошо.
Ванька проснулся только часов в восемь вечера и первое, что он увидел - тревожные глаза матери. Мамулька, его кругленькая по жизни мамулька, резко схуднувшая и с запавшими глазами, с нежностью смотрела на него.
-Мам, - хрипло проговорил он, - мамка, ты почему здесь?
-А где ж мне ещё быть, сынок, как не возле тебя.
-Я где?
-В Бурденко.
-А,- он попытался подняться, - Юрка, Юрка где?
-Спит твой Юрка, вон, рядом кровать стоит.
-Уфф, мам... я...
-Молчи лучше, Ванька, а то и тебе прилетит, как мне, - откуда-то сбоку раздался голос дядьки, - как ещё свою любимую вазу об мою бедную голову не разбила, фурия!
-Молчи, лучше скажи спасибо, что я тут не начинаю скандалить! - припечатала мамулька.
Ванька во все глаза смотрел на неё:
-Мам, это и вправду ты? Ты ж у нас такая ласковая, как кошечка.
-Ага, кошечка. Тигрица!
"Тигрица", заметив как сглотнул Ванька, тут же подала ему воду:
-Пей, сынок!
Ванька жадно напился и спросил:
-А где все?
-Да вон, за дверью, сейчас братец уйдет и набегут, не велят всем сразу - по одной будут тебя зацеловывать.
Сестрицы зацеловали и залили слезами всего Ваньку, он неловко обнимая их, гудел:
-Чё потоп устроили, вот он я, почти целый!
Ворвавшаяся последней Галинка, вихрем подлетела к нему, вгляделась в его лицо и жалобно так, как в детстве, заскулила:
-Ой, Ванька, какой ты худющий!
-Не, ну ты чё, были бы кости, мясо точно нарастет!!
.Сестричка присела на кровать, с другой стороны от забинтованной ноги.
-Сынок, я на пять минут отойду. Галь, смотри мне!
-Да, мам! Ванька, ты не представляешь, что было, мама все дни сидела неподвижно, мы её растормошить не могли, она была как робот, а потом, когда дядь Толя приехал и сказал, - она всхлипнула и утерла нос рукой, - сказал, что ты нашелся... Ванька, я такую маму никогда не видела... она так материлась... разбила свою любимую вазу. Ну, ту, метровую. Как она дядьку обзывала... Вань, она такие слова, оказывается, знает...
-Что ребята?
-Ребята твои с ума сходили от неизвестности, Витёк ваще пришибленный был, но как опять вчера орал в трубку, прыгал там, до потолка. А Авер был уверен, что ты непотопляемый, они там с Витьком заврались оба. Алюне-то как такое скажешь, даже мой безалаберный Доронин понял, что молоко может пропасть.
-Галь, Авер будет звонить, скажи, чтобы Наташу успокоил, а ты мне конвертов принеси и бумаги.
-Значит, будущую родню Наташа зовут? Вот и хорошо, - оба не слышали как вошла мать, - значит, сразу и порешаем, так сказать, быка за рога возьмем. Так, сынок, ультиматум тебе мой: как только выпишешься из госпиталя - женись немедленно и по возможности сразу детку родить!! Хватит мне такого удовольствия, не знать, жив ты или... - её голос сорвался, она глубоко вздохнула, и продолжила, - ещё... этот старый му... интриган переводит тебя в обычную часть. Вон, хоть в Коломну - там парашютная есть, я узнавала, и никаких, я повторяю, никаких командировок! Хватит мне мозги пудрить!
Ванька во все глаза смотрел на свою раздухарившуюся мамулю:-Мам, мама, я тебя так люблю! - выдал он, с нежностью глядя на неё, и Евсеевна жалко улыбнувшись, вдруг залилась слезами.
-Мам, иди сюда,- Ванька неловко обнял её, и она уткнулась ему в грудь:
- Паразиты вы с братцем! Сыночка, я же без тебя жить не смогу.
-Всё, все, мам, я же вот он, о, смотри, мой кореш проснулся! Юр, ты как?
-Нормально, здравствуйте, пить очень хочется.
-Ой! - мамуля мигом подхватилась и взяла с тумбочки возле капитана поильник. - Давай, миленький, я тебя попою, не переживай. Пусть рука твоя пока в покое будет.
Спасибо Вам! - напившись сказал вертолетчик. - Меня Юра зовут, а Вас?
На последней паре в аудиторию, где занималась Натахина группа заглянул Санька, оглядел всех и, увидев сестру, кивнул головой на выход. Побледневшая Наташка, еле шевеля языком, попросилась выйти. У неё разом начали отниматься ноги, она еле выбрела, как старая Богданиха в Медведке, которая пять метров шла пять минут. Санька сидел на подоконнике, а Наташка, собрав все силы, дошла до него, тревожно всматриваясь в лицо брата.
-Сеструх, ты чего, как старушка ковыляешь, чё болит?
-Сань, что?
-О, я дебил! Натах, жив твой Чертушка, жив. Позавчера вышли на дальний пост, совсем в другой стороне. Авер сказал, ранен, но, но, но, не падай в обморок, не тяжело, в бедро. Просто они там оказались без лекарств, воспалилось все. В госпитале он, в Москве, велел сказать, чтобы ты не волновалась, как выпишут - приедет! - присочинил про приезд Санька, видя, как бледнеет ещё больше и без того бледная сеструха.
-Натах, я... ты меня прости за тот срыв, война, она даром не проходит, - перевел он тему, стараясь, чтобы она не разрыдалась.
-Да я понимаю, - слабо улыбнулась Натаха, - вот и Ваня теперь воевать по ночам будет! - она как-то непонятно взглянула на брата. - Сань, я тыква. Только сейчас начинаю понимать, через что вы прошли с Авером, теперь вот и Чертов.
-А ни хрена, на то мы и русские, фиг нас сломаешь! - Помолчал, подумал... - Не всех, правда, есть и слабаки, и немало, но все равно, русский дух, он...
-Ага, могучий и вонючий, - добавила Натаха.
-Но, но, я попрошу... - заулыбался Санька.
-А что, не так? Вон, у нашего магазина в Медведке, постоянно, как бабка Богданиха скажет,'дюжеть духмяные мущщины стоять'.
-Так что, все нормально, жди теперь письмецо от своего амбала, а и сама отпиши, чё почём. Ему в госпитале, знаешь, как от писем полегчает?
-А я б и не сообразила? - всплеснула руками повеселевшая Натаха.
-Ну и хорошо, я побёг, от меня там поклон напиши, пусть не сачкует.
Санька чмокнул её в щеку и удрал.
А Наташка, придя в общагу, наплевав на факультатив, села писать письмо. Она как-то враз расписалась и опомнилась, когда за окном уже стемнело:
-Ничего себе, аж пять листов накатала. А, и пусть! - Шустро накинула куртку, сгоняла, опустила письмо в ящик и вздохнула:
-Живой!! Пусть даже и не сладится у нас ничего, все равно - живой!!
А живой держал лицо перед родней, а по ночам 'видел Америку', бедро как-то плохо заживало, перенёс ещё одну чистку, поматерился всласть, но стало полегче. После перевязок лечащий врач похваливал, дело крошечными шагами шло на поправку. У Юрки рука заживала веселей, но он волновался, сможет ли он летать после ранения, разрабатывал понемногу руку, много гулял, вызывая зависть у безногого, пока что, Ивана.
Нет он ловко прыгал на костылях, которые едва нашлись под его рост, но на улицу выходить не спешил- слякоть и начавшийся вслед гололёд не вызывали желания идти прогуляться.
Мамуля, немного успокоившаяся, теперь приходила утром и вечером, притаскивая полную сумку 'вкусненького для мальчиков'.
Ванька безуспешно пытался уговорить её помириться с Толюшкой.
-Мам, ну что ты на него взъелась, я сам настоял на такой службе.
-Он в три раза старше тебя, дурак старый, не дави на меня! Пока не успокоюсь, пусть и не мечтает!