5/02–2007
Как мы любили
Нам бы так запомнить
Оставить в памяти навсегда
Слов и надежд золотое солнце
И голубой реки берега.
В тихое детство
Лелеять печали
В слезы не верить
И в облаках маяться вечно
Для встреч не жалея
Нити надежд
Не порвется в руках
Мира загадка – любовь моя.
«Стихов серебряные нити…»
6/02–2007
Стихов серебряные нити
Накроют стол для скорого свиданья
Уйдет о чем так долго
Я мечтала, в бездомность
Вечно маяться грехами.
Как только воздух переменится
Погодой, зашелестят вчерашние
Напевы. Как искренне и
Безутешно много роняется
На пол паркетный безуспешно.
Безудержность зелено-ярких
Вкусов зажгет в желанном
Коридоре свет вчерашний.
Шаги послышаться в соседней
Спальне и многое вдруг
Станет ясным. Печали лист
Тоску на тень меняет.
«Скоростные поезда…»
8/02–2007
Скоростные поезда
навеют новые дороги
откроют смелые глаза,
на лучших, кто так дороги.
Кружась ворвется в жизнь апрель
И новых планов ожидания
Вернет потерянных людей
Из жизни срочного задания
За срочной почтой самолет
Под бязь специального журнального
Открытия вселенных неизведанных полет
Спасет в дожди от телевиденья банального,
Мы берегли из прошлого листы
Надеялись на лучшее и в
праздники, особенно под Старый Новый год
Увидели Христовы знаки тайные.
«Кто говорил, что я любить умею…»
9/02–2007
Кто говорил, что я любить умею
Так яростно, по детски хрупко.
Вновь перерезать горло вам сумею
И заиграю визгом в аде крупно.
Натянутые нервы в узел волос
По солнцу рыжеватых тянет небо
Не причитайте мама во весь голос
Никто не знал что ты по мне был
Снежок – ледышкой олимпийских игр
Отец откажет сердцу у порога
Ты не мое, и нет тебе дороги
Туда, где у пирог сверкают иглы.
«Да здравствуют фиалки линий…»
13/02–2007
Да здравствуют фиалки линий
И лилий нежные бутоны
Ласкают взоры Цицероны
Расправив зонтики идиллий.
Земных и радужно небесных
Как сочетанье вечного движенья
Амурных ласточек прелестных
Несущих лиры строгой дуновенья.
«Беспечной храбростью оконных рам…»
23/02–2007
Беспечной храбростью оконных рам
Катилось детство по крахмаленной
Пастели кружа, и кружев рукава
в моем рассудке запестрели
желаньем тех, кто уходил любя,
себя быть может. Но ненужность
Запойменных ребят, девчат,
Как жизни одичалую подонства
пошлость. Он не нашел меня
И это моей обители завороженная
любовь и прелесть.
«Гуляло солнце по закатным…»
23/02–2007
Гуляло солнце по закатным
Вечерам, морошку ело и
Морочилось немножко о тех,
кто песни пел, вино в любовь
мешал, лошадку запрягал умело,
Косил на сенокосе сеновал
Ласкал небрежно дикую гадалку,
На жизнь цепочку с крестом
Одевал и лаял на прохожих
важно. Пока на грусть
монету дал мой скоморох
глухой, зато отважный.
«Хрупкость ненужного общения…»
24/02–2007
Хрупкость ненужного общения
Насчитывало сотни тысяч лет
Найди уютность на завалинках
Работай в лодке по реке из бед.
Увидишь ласточку по-утренней
Стрекозчатой весной на берегах
Забвений на пеленки выменял
Я та, что никогда не скажет:
«Да, ты навсегда со мной».
«Ты обещал вернуться с той войны…»
25/02–2007
Ты обещал вернуться с той войны,
Я верила, надежды хлеб роняя
На ровные окопы блиндажей,
Отчаянье с грустной нежностью меняя.
Рассветным капало дождем
Иль в погреб сизый на закат ходило,
Рекой заговорило много лет
Твоей, нет, да моя свежа могила.
Черты как очертания лица
Гадалка милого наворожила
Желанного, но не найти кольца
Так что нежданно, но отчаянно любила
«Оборачивалось лето на меня…»
25/02–2007
Оборачивалось лето на меня
Красным поясом ловя затменья
Сок березовый срывало уходя
На войну 14-ть к значеньям.
Разбежалось и откинулось весло
Отлетел заряд, вода заговорила:
«Не носи цепочек, в крестик не везло.
На погоны капать водкой – к милой».
Вздернутым веревочным звонком
Грохнуло 17 залпов кряду утром
Завтра письма вышлет исполком
Робеспьер заговорит о враге грустно.
Алая в зеленое заря метилась
Ножом, в траву ложилось негой.
Отзвучала чахлым табаком земля
Дымом в прошлое шагнуло небо.
Мы ушли копать окопы блиндажей
Верить в лучшее, любить нежданно
И отчаянно ронять надежду с этажей
Встречам редким радоваться пьяно.
Ах, как много важного в букет
Девочка несет для обещанья.
Новая заря взойдет, а нас уж нет
Тайной стало вечное касанье.
«Улетающие дали по карнизам…»
23/02–2007
Улетающие дали по карнизам
Проводами звонков звенели по утрам
Солнце радостно туманилось тобой
Отголоском расцветая сочной вербой.
Всегда сочувствующая и ироничная
Как провожают братьев на войну.
Загадкой до беспечности циничная
Запутывала пряжей кутерьму
Больничных коек, коридоров тюрем
И обычностью срывая хрупкий снег
увидевших зрачков, распластывало
небо до помоек – администраторски
шумя под вечный граммофон.
Оформленная виза на Канары
Где выращено детство помидор
Луи Шанелем Элеоноре пело
Аккорды приговора жуткий сон.
«Родина моя не земляничная…»
23/02–2007
Родина моя не земляничная,
Песни по утрам все не в унисон
И гармонь звучит неприличная,
Словно вишен тяжесть в стон.
Раскрывало облако сирени Ене
Дали разглядеть в мерцании
Окон, звезды падали с качелей
В кадку, где лягушек милый
дом. Расцвела пахучая зараза
меда с манкой хлебною рекой.
Разбухало, бухнуло изнанкой
Нежности червоненным дождем.
Где мой палец нужный
Безымянный, отговорено —
Не голосуй за путь, вечной
Неприкаянностью жути
Отлетела сочных яблонь грусть.
«Затянувшаяся болезнь губила…»
01/03–2007
Затянувшаяся болезнь губила
Уж много лет вонзала лапы
Сорвавшимся здоровьем гнила
Жизнь: я долго жить хотела,
Но не тут по было.
Отчаянье в рассветы, я в
Могилу, не знаю к милому
Иль к смерти опостылой.
«Красивая, волнующая сказка…»
Красивая, волнующая сказка
Печалила твои лучистые глаза
Я так люблю тебя, что не напрасно
Осыпятся на розы нужные слова.
Волнующая даль твоих больших
Озер, манила далями.
Вела надежным домом
Над порогом, мы уходили
в жизнь на многие года
вечерясь по заутренней морошкой.
Милый ангел, в этот день
Лучезарной зари, я хочу
Этот мир непрестанно
дарить. Нежность грез
поутру, алость роз и
надежды, изменять
шалость гроз на ветру.
Нежная, мой ангел незабвенный,
Я так люблю тебя,
Ты радуешь меня уж много лет;
Чаруешь вдохновенно,
Моя лучистая, надежда
Жизни всей.
«Сережек ольховая печаль…»
Сережек ольховая печаль
Туманилась весеннею погодой
Ты улетал в далекие края
Я уходила в море на полгода.
Забвения реки вела судьба
По малым виражам печалей
И откровений уж не надо нам
Расставлено все по местам.
Секундный день взойдет в
Часы затмений как знамений.
«Подо мной дурманилась земля…»
Подо мной дурманилась земля
Край любви горел ракетами
Ты моя нежнейшая заря
Радуйся с весной навечно мной.
«Животные не имеют коварства…»
Животные не имеют коварства
Оно у них прячется в чувствах.
Развевается в парусах погоды
На лужайках дремучих слов.
Человечество берегло застенчивость
Для дев с наивностью в глазах.
Мы не знали верить ли снам,
В прошлое отдавали долги,
Любили и растили надежду.
Франция диктовала моду
Российских сезонных времен.