облюдаю все указания точно и в срок. Ваши же слова, дорогая Лунная сестра, право, не серьезны! Вы хотите, чтобы все четыре времени года прошли в одно мгновенье и все цветы сразу расцвели!
Выслушав богиню Цветов, Чан Э отлично поняла, что та права, и не могла больше настаивать на своем. Однако слова богини Цветов не подействовали на богиню Ветерок, которая всегда была в близких отношениях с обитательницей Лунного дворца [48] и издавна не ладила с богиней Цветов. Теперь она вмешалась в разговор.
Что было дальше, вы узнаете из следующей главы.
Глава 2
Богиня Цветов признается открыто,
что может лишь следовать времени года.
Заранее ей наказанье назначить
тут Лунной сестре Ветерок помогает.
Итак, богиня Ветерок сказала богине Цветов:
– Ты говоришь, что ты в большом затруднении и смятении и никак не можешь поступить наперекор установленному небом порядку. Однако ведь цветением слив, которые идут во главе всех цветов, начинается год [49], и они распускаются при приближении весны. Но почему же вдруг есть исключения и на Сливовом перевале [50] растет сорт слив, расцветающий раньше – в десятой луне? Где же тут, как ты говоришь, «чрезвычайно строгие распоряжения, которые ты не осмеливаешься нарушить»? А вот еще среди людей есть волшебники-даосы, проделывающие с цветами такие фокусы: они в материи проращивают семена и заставляют их зацветать в одно мгновение! Где же тут опять, как ты говоришь, «наблюдение самое тщательное и все цветы распускаются в свое время»? Далее, когда старик садовник берет цветы вроде пионов или махрового персика, поливает и удобряет их, да еще подогревает углями, то они уже к Новому году расцветают во всей красе и благоухают! Такие цветы даже называются «танские цветы» [51]. Опять-таки, кто же в этом случае дает распоряжение? Словом, когда власть в своих руках, делаешь что хочешь. Сейчас, когда к тебе обращается с убедительной просьбой Лунная сестричка, – чего ты отговариваешься? Подожди, я сейчас тебе помогу теплым дуновением, чтобы это прекрасное зрелище могло состояться. К тому же ведь все это произойдет на пиру у Золотой матери, и если даже Яшмовый владыка [52] узнает обо всем, ему будет неудобно поставить это тебе в вину. Ну, а если он все же сочтет это за проступок, то я охотно буду отвечать вместе с тобой. Ну, как?
Богиня Ветерок сказала: «…подожди, я сейчас тебе помогу теплым дуновением».
Видя, что богиня Ветерок хитроумна, и чувствуя, что ее трудно будет переубедить, богиня Цветов невольно испугалась.
– Тетушка, прошу вас, выслушайте, что я скажу в свое оправдание! – сказала она с деланой улыбкой. – На том хребте сливы так рано расцветают потому, что на нем места разные: на южных склонах теплые, на северных – холодные. Если некоторые сливы случайно расцветают «малой весной» [53] оттого, что они получают жизненную силу несколько раньше, а зубоскалы приходят от этого в восторг, так неужели это можно считать за правило? А что цветы распускаются в одно мгновение, то это ведь только колдовство даосов – мелькнет перед глазами и все. Тем более не стоит и говорить о так называемых танских цветах, что является прямо-таки насилием над природой. На такое дело я никак не пойду. Ведь вот законы ветров, которыми вы, тетушка, управляете, неодинаковы во все четыре времени года. И разве вы сочтете возможным в ту пору, когда солнышко тепло пригревает, дать разгуляться осеннему или зимнему ветру, губящему все цветы, или же в то время, когда спадает жара, приказать подуть жарким и знойным ветрам? Или вот еще: луна бывает и темной и светлой, и полной и ущербной – и всегда это бывает точно, как по солнечным часам, и тут ошибки быть не может. А найдет ли возможным для себя Лунная сестра сделать так, чтобы луна всегда была круглая и ночь за ночью сияла бы на этом синем небе, безбрежном, как лазоревое море? Но поскольку я получила ваш, Лунная сестра, приказ, я сейчас же велю феям Персиков и Абрикосов со своими самыми лучшими цветами явиться сюда – сплясать и спеть нам. Что вы на это скажете?
– Что тебе зря себя утруждать, раз сейчас и так повсюду расцветают персики и абрикосы! – ответила Чан Э. – Я ведь высказала свою просьбу совсем не потому, что хотела развлечься. Моя мысль заключалась в том, чтобы этим прекрасным зрелищем доставить еще больше радости великой богине Си Ван Му в этот торжественный для нее день и сделать наш праздник еще великолепнее. Чего ради мне настаивать, если ты, неожиданно для меня, проявляешь такую заботливость о подвластных тебе феях и боишься их затруднить! Ведь для тебя-то весь труд – только слово сказать, а ты назло упорно создаешь всякие трудности да только придумываешь разные отговорки, стараясь раздуть целое дело – уж не слишком ли ты много на себя берешь!
Богиня Цветов, видя, что разговор принимает нежелательный оборот, сказала:
– Понятно, заставить все цветы сразу расцвести – дело нетрудное, но только я никогда это сама не делала, а лишь выполняла повеление Верховного владыки. Если же нет его указаний, я не осмелюсь выполнить даже приказа властелина людей и тем более всякие другие приказы! К тому же я от природы труслива и во мне мало притворства. Потому, например, я бы не смогла добыть чудодейственный эликсир бессмертия [54] и создать себе такое прекрасное убежище, как Лунный дворец [55]. Я робкая и слабая, совсем не как некоторые другие, а мои заслуги на путях истины столь ничтожны, что разве я посмею решиться на такое дело! Я предпочту оказаться виноватой перед вами, чем подчиниться вашему приказу!
Чан Э поняла, что в словах богини Цветов содержится явный намек на похищение ею эликсира бессмертия, и ей невольно стало стыдно, но в то же время она рассердилась и с холодной усмешкой заметила:
– Ты не хочешь, чтобы цветы распустились, – ну и ладно, но зачем ты допускаешь колкости?
– Вы бывали между собой так любезны и предупредительны, когда прежде с утра до вечера играли в шахматы, – стала увещевать их Небесная Ткачиха, – чего же это вы теперь так ссоритесь, разве это не нарушает царящего здесь согласия? Да и чего ссориться – ведь дело-то идет о пустяках!
– Вот вы обе бранитесь, – добавила богиня Сюаньнюй, – а великая богиня Си Ван Му великодушна и не решается пожурить вас. Но ведь место-то тут у Яшмового пруда праведное и благолепное, а вы позволяете себе здесь кричать да шуметь, словно дети, забавляющиеся на площадке для игр. Ведь это неуважение к богам. Если дежурные небожители доложат Верховному владыке, то на следующие Персиковые празднества, боюсь, вас уже нельзя будет приглашать!
– Богиня Цветов только что заявила, – сказала Чан Э, – что лишь по приказу Верховного владыки цветы могут все вместе распуститься и что она не выполнит приказа даже властелина из мира людей. Но вот, если через тысячи лет в мире людей появится веселый государь, который, в нарушение порядка чередования времен года, издаст такой приказ, и все цветы тогда вместе расцветут, то какому наказанию нам подвергнуть за это богиню Цветов?
– Пользуясь тем, что сейчас сама великая богиня Си Ван Му и все властители пещер являются свидетелями, надо бы договориться об этом заранее!
– По моему скромному мнению, – усмехнувшись, предложила богиня Магу, – если в будущем это случится, то в наказание заставим-ка мы богиню Цветов три года подметать сбитые ветром цветы в Лунном дворце! Как вы на это смотрите, Лунная сестричка?
– Земной государь, – возразила богиня Цветов, – это ведь владыка «четырех морей и девяти областей» [56], и он, представляя небо, насаждает среди людей добрые нравы. Как же он решится нарушить порядок чередования сил инь и ян [57] и поставить меня в затруднительное положение? Разве только сама богиня Чан Э сойдет на землю в виде государыни и издаст такой несуразный приказ – никто другой на это не решится. Если тогда я действительно, потеряв рассудок, велю всем цветам сразу распуститься, я охотно сойду в мир суеты [58] и в возмездие погружусь в безбрежное море страданий [59] на веки веков без надежды на искупление!
Не успела еще богиня Цветов договорить, как к ней подошла, держа в руке кисть, богиня Куйсин и, ткнув ее этой кистью в лоб, поставила на нем пятно. Потом она на красном луче мгновенно покинула Яшмовый пруд и отправилась на Малый Пэнлай охранять яшмовую стелу.
Чан Э, услышав ответ богини Цветов, готова уже была выйти из себя, но Ткачиха [60] принялась ее уговаривать:
– Только что Куйсин наказала богиню Цветов ударом кисти за то, что та не соглашается приказать всем цветам распуститься, и, разгневавшись, покинула нас, так что вы, Лунная сестричка, могли бы немного умерить свой гнев. Если вы обе будете еще ссориться, то не только испортите нам удовольствие от пения и танцев, но, боюсь, как бы великая богиня Си Ван Му не прогнала бы всех гостей.
Си Ван Му закивала головой и сказала про себя:
– Добро! Добро! Заслуги на путях истины у нее совсем ничтожны – она только и думает как бы повздорить даже из-за совершенных пустяков. Неужели она не понимает, что это в будущем приведет ко многим печальным последствиям. Ей только что цветной кистью поставили на лбу пятно, и тут уже сказалось сокровенное предопределение. Но она словно во сне и даже ничего не почувствовала, а ведь в этом проявилось предопределение и для всех цветов – и здесь, увы, уже ничего не поделаешь!