Статья шестая. Принимая во внимание бедственное положение престарелых и одиноких женщин, которые не в состоянии, как говорится, ни в руки тяжесть взять, ни ношу на плечи взвалить, и под старость лет, не имея определенного заработка, оказываются обреченными на голодную смерть, государыня повелевает властям во всех уездах и округах построить дома призрения престарелых. Всем женщинам свыше сорока лет, не имеющим средств к существованию или больным тяжким недугом, если им не к кому обратиться за помощью, дается право заявить о себе местным властям и перейти на государственное содержание в домах призрения.
Статья седьмая. Государыне известно, что в бедных семьях, где у родителей нет средств и возможности прокормить, одеть и воспитать детей, нередко малолетних девочек отдают в женские монастыри, продают в публичные дома или же попросту бросают на дороге. Случается, что девочек бросают и тогда, когда они постоянно болеют, а средств на лечение у родителей нет. Поэтому государыня повелевает в областях и уездах устроить приюты, куда будут приниматься на воспитание девочки из бедных семей, начиная от грудного возраста до десяти лет или несколько выше. Для ухода за ними назначаются няньки. Родители воспитанниц таких приютов могут в любое время забрать своего ребенка домой. Если же воспитаннице исполняется двадцать лет и она все еще находится в приюте, то ей назначается приданое и попечители приюта должны позаботиться о том, чтобы выдать ее замуж.
Статья восьмая. Ввиду того, что женщина обычно целиком находится на иждивении своего мужа и после его смерти становится одиноким беспомощным существом, до которого никому нет дела, государыня приказывает местным властям выдавать вдовам, строго соблюдающим вдовство и нуждающимся в помощи, ежемесячное содержание независимо от того, имеют они детей или нет.
Статья девятая. Государыня считает, что следует придерживаться старого мудрого положения: «Женщина в двадцать лет должна быть выдана замуж». Однако государыне известно, что не всегда женщина в двадцать лет бывает уже замужем. В бедных семьях родители зачастую не могут снабдить дочерей приданым и, соблазняясь небольшой выгодой, продают их в служанки, певички или дома терпимости. В связи с этим императрица повелевает местным властям оказывать денежную помощь семьям, не имеющим средств на то, чтобы выдать замуж своих дочерей, достигших двадцатилетнего возраста. Таким девицам местные власти должны выдавать приданое и оказывать содействие в сватовстве.
Статья десятая. Государыня считает, что каждая женщина, помимо женских болезней, подвергается опасности в период беременности и родов. При этом бывают случаи, требующие безотлагательной помощи, случаи, когда решается вопрос о жизни или смерти одновременно двух существ. И не зря святой даос Сунь Сы-мяо [341] в своем «Врачевании» в первую очередь говорит о женщинах. Допускать небрежение в отношении к здоровью женщин нельзя. Однако в бедных семьях зачастую не только не могут пригласить врача, но даже не имеют средств на покупку лекарства. Болезнь вовремя не лечится и запускается до того, что больная в конце концов умирает. Учитывая все это, государыня повелевает властям во всех областях и уездах иметь искусных врачей и устраивать специальные врачебные приемы для женщин. Кроме того, придворным лекарям приказывается приготовлять и раздавать для общего пользования лекарственные снадобья из тех проверенных средств, которые употребляются для лечения членов императорской семьи.
Статья одиннадцатая. В «Книге обрядов и этикета» есть наставление о том, что «женщина приподымает платье только тогда, когда переходит через реку». Это означает, что тело женщины всегда должно быть тщательно прикрыто одеждой. Отсюда само собой ясно, что и после смерти прах женщины должен быть укрыт. Исходя из этого, государыня повелевает местным властям за счет казны хоронить женщин, умерших в неимущих семьях. Кроме того, местным властям вменяется в обязанность похоронить труп женщины, если о нем некому позаботиться и он лежит на дороге.
Статья двенадцатая. Государыня считает прискорбным то обстоятельство, что имена женщин, известных почитанием родителей и своей нравственной чистотой, забываются вскоре после их смерти и забываются даже в том случае, если такие женщины удостаивались при жизни почетных наград. Поэтому государыня приказывает во всех уездах и округах воздвигать храмы в честь женщин, которые почтением к родителям и соблюдением нравственной чистоты заслужили того, чтобы после смерти их чтили. При этом представителям власти на местах вменяется в обязанность два раза в год совершать жертвоприношения в таких храмах. Скажи, это ли не исключительное событие? – обратился Тань Минь к племяннице, после того как изложил содержание всех двенадцати статей указа. – Но это еще не все.
– А что же еще? – спросила крайне заинтересованная Сяо-шань.
– Государыне, если ты знаешь, очень понравился палиндром, составленный Су Жо-лань. Наша государыня даже сама написала к нему предисловие. Но вскоре после того, как это предисловие стало широко известно, государыне доложили, что некая девица по имени Ши Ю-тань придумала новый способ чтения палиндрома Су Жо-лань, и, сверх прежних двухсот с чем-то стихов, у нее получилось еще несколько сот строк. Стихи эти сразу же стали известны по всей стране. Но вслед за ней другая девица по имени Ай Цуй-фан нашла еще один способ чтения этого палиндрома, и у нее получилось еще на несколько сот стихотворных строк больше, чем у Ши Ю-тань. Об этих стихах вскоре узнали во дворце, Шангуань Вар доложила об этом императрице, и вот этот-то случай и навел нашу государыню на мысль об издании еще одного указа. Государыня наша, – продолжал Тан Минь, – говорит, что ей известно много талантливых женщин прошлых эпох, и считает, что и в наше время в необъятных пространствах Поднебесной империи должно быть немало таких талантов, как Ши Ю-тань и Ай Цуй-фан. Повелительница наша не может спокойно относиться к тому, что такие таланты пропадают зря и о них почти никто в стране даже и не знает. Поэтому императрица решила предоставить возможность всем женщинам являться на экзамены и в зависимости от их знаний награждать их почетными грамотами. Родителям же таких девиц будет разрешено носить почетные головные уборы и пояса. Наша повелительница долго обсуждала все это с придворными и ближайшими советниками и приказала им выработать соответствующее уложение. Так что, кроме тех двенадцати статей указа, особо будет обнародован еще указ об экзаменах для женщин. Срок первого экзамена пока еще не установлен, но слухи эти достоверны, и тебе следовало бы немедленно сесть за книги, чтобы быть готовой заранее. Ведь с твоими знаниями получить почетную грамоту не труднее, чем вынуть вещь из мешка. И оказывается, ты была права, когда в прошлом году приставала ко мне со своими женскими экзаменами.
– Просто удивительно! Даже не верится! – радостно восклицала Сяо-шань. – Теперь я понимаю, почему вы, дядюшка, с таким восторгом говорили об этом указе. Это действительно небывалое, неслыханное событие. Но как бы там ни было, мне вряд ли выпадет счастье получить грамоту почета. Я просто и не смею об этом мечтать – ведь знания мои так еще ничтожны. Правда, можно, ни на что не рассчитывая, принять участие в самих экзаменах, но и тогда нужно как следует взяться за учение. Поэтому буду просить вас о неустанных наставлениях и указаниях. Однако и эта мечта может быть осуществлена лишь в том случае, если до экзаменов останется много времени, если же они будут назначены на следующий год, тогда придется оставить всякие мысли об этом.
– Как же понимать твои слова? – удивился Тан Минь. Но что ответила Сяо-шань, оставим до следующей главы.
Глава 42
Указом вводит государыня
экзамены для женщин.
С надеждой трепетной ждет дочь
известий от отца.
Удивленный рассуждениями племянницы, Тань Минь спросил у нее:
– Не понимаю, почему ты должна оставить всякие мысли, если экзамены назначат на будущий год?
– Если экзамены были бы попозже, – ответила Сяо-шань, – то я смогла бы как следует подготовиться. Если же они начнутся скоро, то я вряд ли смогу в них участвовать. Я ведь запустила занятия, да и вообще мало что знаю, а кроме того, мне слишком мало лет.
– Да, знания, конечно, необходимы. А что касается возраста, то, по-моему, чем моложе, тем лучше. Думаю, что великовозрастным даже и не разрешат держать экзамены. Словом, ты занимайся. А если экзамены даже и назначат на будущий год, то бояться нечего: кистью ты уже и так умеешь хорошо писать.
И вот Сяо-шань целыми днями стала просиживать над книгами.
Как-то в начале следующего года Тан Минь принес племяннице списанный им в школе указ:
– Вот он, этот указ об экзаменах для женщин, – сказал Тан Минь, протягивая Сяо-шань свиток. – В нем еще двенадцать статей-правил для экзаменующихся. Внимательно прочти его, и тебе станет все ясно.
Сяо-шань прочитала следующее:
“Судьбу страны принявшая от неба”[342] повелевает: если небо и земля дарят человеку все лучшее, что есть в природе, не делая при этом различий между женщиной и мужчиной, то почему бы нам, царствующей монархине, при поисках крыльев, в правлении подсобляющих, не дозволить себе сделать исключение. Конечно, юноша, обладающий кладом знаний научных, благороден, как яшма прекрасная, но и дева с блестящими обширными познаниями украшает собой царство земное.
Наше государство всегда покровительствовало людям даровитым, считая это важным делом. Так было спокон веков, при всех монархах. Ныне же, когда волею неба нами вводятся в стране ряд новшеств и нужда в талантах столь же велика, как велика нужда во влаге для жаждущего человека, всем достойным широко раскрыты двери, и к ним наш глас призывный обращен.