то подчиниться воле твоего отца и возвратиться домой в Линнань. Как знать, может быть, когда-нибудь твой отец явится за нами и поможет нам тоже стать бессмертными!
С этими словами Жо-хуа взяла Сяо-шань за руку и повела ее назад, в беседку. По дороге они подкрепились орехами, нарвали еще банановых листьев и настрогали бамбуковых палочек.
– Интересно, сколько же слов будет в этом списке? – спросила Жо-хуа у Сяо-шань, когда они уже сидели в беседке.
– Всего тысячи две, – ответила та. – Постараюсь писать побыстрее и думаю, что завтра успею все переписать…
Сяо-шань писала весь день, до самого вечера, и ночевать девушки остались в беседке. На следующее утро, когда Сяо-шань принялась переписывать дальше, она заметила, что под каждой фамилией появились новые слова. Под ее собственной фамилией теперь стояло:
Из-за одной ошибки в ходе
Во власти семи чувств страдает [375].
А под именем Жо-хуа значилось:
Горька цветов царицы доля,
Но быть главою ей страны.
– Из-за какого это «одного хода»? – недоумевала Сяо-шань. – В шахматы я ведь не играю. С чего же это вдруг? – и она рассказала Жо-хуа о том, что под фамилиями появились новые надписи.
– Непременно надо все списать, – сказала Жо-хуа. – Чтобы не мешать тебе, я пойду опять погуляю.
На следующий день, переписав все, что было высечено на яшмовой плите, Сяо-шань уложила исписанные банановые листья в узел и вместе с Жо-хуа вышла из «Беседки слез». Обратившись лицом в ту сторону, где виднелись чудесные башни и террасы, Сяо-шань опустилась на колени и совершила земные поклоны. Сердце у ней при этом защемило, и из глаз закапали слезы… Вскоре девушки прошли через сосновый бор, перешли через горную речку, миновали деревушку «Луна в воде» и перебрались через хребет «Цветы в зеркале». Вот уж, действительно, сердца возвращающихся стрелою несутся домой.
Уже два дня они шли назад, останавливаясь на ночлег в каменных пещерах. На третий день горная тропа привела их к какому-то водопаду, который, покрывая все вокруг пеной и брызгами, со страшным грохотом низвергался с высоких скал. Тут же, у водопада, на отвесной скале было высечено: «Водопад странниц». Идти по тропе было очень опасно, ноги скользили; подобрав юбки и держа друг друга за руки, Сяо-шань и Жо-хуа с трудом перешли это место. Дальше тропа разветвлялась на несколько узких извилистых тропинок, и неизвестно было, по какой из них следовало идти. Сяо-шань, взволнованная, обратилась к подруге:
– На пути туда нам попадались водопады, но такого большого я что-то не припомню. Может быть, мы сбились с дороги? Давай-ка посмотрим, не найдем ли мы здесь наших зарубок.
Искать пришлось довольно долго, и каково же было удивление Сяо-шань, когда она увидела, что там, где она высекла свое имя «Тан Сяо-шань» всюду стояло теперь «Тан Гуй-чэнь». Решив, что это чудо свершилось по милости бессмертных, возможно даже самого Тан Ао, девушки смело пошли вперед. И дальше, когда им приходилось искать дорогу, они находили те же знаки «Тан Гуй-чэнь» и полагались на них.
Девушки взбирались теперь на какой-то хребет. Идти было трудно: тропинка петляла и шла то вверх, то вниз. В конце концов, выбившись из сил, они остановились, чтобы перевести дух. Тут они огляделись и увидели, что дальше тропа проходит среди каких-то огромных, причудливых каменных глыб, беспорядочно разбросанных повсюду. Отвесные скалы, громоздясь одна на другую, поднимались в бесконечную высь.
– Когда мы шли сюда, такой хребет нам на пути не встречался, – сказала Жо-хуа. – Откуда же это опять вдруг такие скалы? А у меня эти дни как назло от ходьбы начали ныть ноги. Просто не знаю, что делать.
Тогда Сяо-шань предложила подруге сойти с тропинки и взбираться вверх, цепляясь за деревья. Жо-хуа последовала совету Сяо-шань, и они пошли дальше. Но вскоре ноги у нее так разболелись, что она села на камень и горько заплакала.
Не зная, чем помочь подруге, Сяо-шань совсем растерялась. Вдруг листья на деревьях зашелестели, по земле вихрем пронесся ветер, и откуда ни возьмись из-за деревьев выскочил огромный тигр. Перепуганные чуть ли не до смерти, Сяо-шань и Жо-хуа дрожащими руками выхватили мечи… В два-три прыжка тигр очутился перед ними. Глаза его сверкали зловещим огнем; он задрал хвост, присел и, издав оглушительный рев, в страшном прыжке бросился прямо на девушек. Те машинально занесли мечи, но тигр пронесся над ними и лишь ветер просвистел у них в ушах. Ощупав себя и с радостью убедившись, что они остались целы и невредимы, девушки обернулись и увидели, что зверь набросился на пасущуюся невдалеке от них дикую козу… Вмиг расправившись с козой, тигр повернул обратно и снова очутился перед ними. Опять раздался рев, и тигр приготовился к прыжку.
Но чем это кончилось, будет рассказано в следующей главе.
Глава 50
Где беда, вдруг удача —
тигра конь усмиряет.
Где несчастье, вдруг счастье —
атамана жена укрощает.
Итак, когда тигр уже был готов броситься на Сяо-шань и Жо-хуа, а те были в страхе и смятении, вдруг раздались громкие звуки, похожие на бой барабанов. Это со страшным ревом с горы стремглав мчался вниз удивительный конь – весь белый, с черным хвостом, с лапами как у тигра и с огромным рогом на спине. При появлении коня тигр бросился наутек.
– Что это за зверь? – спросила Жо-хуа у Сяо-шань. – Интересно, что тигр боится его. А с виду он вовсе не страшный, и если бы не рог на спине, его, пожалуй, было бы не отличить от простого коня.
– Я слышала, что существуют такие единороги, у которых рог растет на голове и крик их похож на бой барабанов; говорят, что они пожирают тигров и леопардов. У этого рог почему-то на спине, но по виду и во всем остальном он очень похож на единорога. Я думаю, что это животное из их породы.
Тем временем диковинный конь подошел к девушкам, миролюбиво помотал головой, помахал хвостом и спокойно улегся возле них, пощипывая травку. Сяо-шань, видя, что животное ведет себя смирно, погладила его по спине и сказала подруге:
– Я слышала, что конь – очень умное животное.
– Давай попробуем, не довезет ли он нас до перевала – ведь самим нам не одолеть этой горы. Благо, за рог его очень удобно держаться, а чтобы легче было управлять этим конем, надо бы взнуздать его какими-нибудь поводьями, но будет ли он нас слушаться? Дай-ка я попробую!
С этими словами она сняла с себя шелковый шнур, которым была подпоясана, и обратилась к коню с ласковыми уговорами и обещаниями отблагодарить его, если он поднимет их на гору. Не теряя времени, Сяо-шань перебросила свой шелковый шнур через шею животного, повесила на его рог свои узлы, подвела коня к большому валуну, помогла Жо-хуа взобраться на коня, которого придерживала одной рукой за рог, другой – за шнур, а затем и сама села верхом позади Жо-хуа. Конь понес их вверх по склону горы… Вскоре перевал остался позади, и они начали спускаться к подножию хребта. В это время животное вдруг стало вырываться. Только тогда Сяо-шань и Жо-хуа увидели, что впереди, кого-то выслеживая, крался тот же самый тигр. Заметив коня, он с ревом бросился бежать. Девушки быстро соскочили на землю; конь кинулся вдогонку убегавшему тигру, и в мгновение ока и тигр, и конь скрылись из виду.
Отдохнув у подножья горы, подруги пошли дальше. Боясь, как бы у Жо-хуа опять не разболелись ноги, Сяо-шань подыскала пещеру, и они остановились в ней на ночлег. На следующий день с утра они пошли дальше.
– Нам повезло, – говорила Жо-хуа, – сегодня дорога ровная, и мне идти нетрудно, если не спешить. Только вот что: с тех пор как мы стали питаться орехами, я никак не могу наесться досыта. Эти дни я пробовала питаться тутовыми ягодами, но и это не помогает. Что, если мы еще раз поедим бобовой муки – ведь до джонки еще далеко, а ноги у меня уже совсем ослабли.
– Почему же ты не сказала об этом раньше! – упрекнула Сяо-шань подругу.
Поев бобовой муки, Жо-хуа сразу же почувствовала силу в ногах.
Девушки провели в дороге еще два дня. На третий день они вдруг услышали в лесу человеческие крики:
– Вот они! Вот они наконец!
В испуге Сяо-шань и Жо-хуа остановились и выхватили мечи.
Оказалось, что навстречу им бежал Линь Чжи-ян.
– Я еще издали заметил их. В башлыках, с узлами через спину… Я говорил же, что это они! – с трудом переводя дыхание, на ходу выкрикивал Линь Чжи-ян. – Ну вот хорошо! Наконец-то! А мы-то чуть не извелись, ожидая вас!
– Как здоровье тети? Почему вы, дядя, здесь, а не там внизу, у джонки? И зачем вы так себя утруждаете? Шутка ли пройти такой длинный и трудный путь.
– Как давно вы с джонки? Как там все? – наперебой спрашивали девушки Линь Чжи-яна.
– Да вы что, заблудились что ли? – отвечал он. – Вон впереди плита с надписью «Малый Пэнлай». Спустимся вниз и сразу будем у джонки. Вы ведь больше двадцати дней пропадали, вот я и стал каждый день подниматься на гору, смотреть, не видно ли вас…
Сяо-шань и Жо-хуа слушали Линь Чжи-яна. Теперь им казалось, что они пробуждаются от глубокого сна, и они поражались тому, каким непостижимым путем оказывают им помощь небожители.
Возвратясь на джонку, Сяо-шань рассказала всем, что приключилось с ними в пути, рассказала о том, как они встретили старика дровосека, который передал ей письмо от отца. Рассказала, что в этом письме отец повелевает ей возвращаться домой и обещает встретиться с ней после того, как она сдаст экзамены на ученую степень.
– Ну что ж, – сказал Линь Чжи-ян, прочитав письмо, – если отец обещал встретиться с тобой после экзаменов, то ждать остается недолго – всего только один год.
– Как знать, – возразила ему Сяо-шань, – может быть, отец просто так это сказал. Ведь попутных джонок здесь почти не бывает. Как же он вернется на родину?