С этими словами Сюй Чэн-чжи взял братьев Вэнь за руки и повел их дальше.
– Ну, так рассказывайте, – вернулся к прерванному разговору Вэнь Ши. – Как выглядят разбойники и какие разбойники встречаются на свете?
– Какие у них лица, это трудно сказать, – начал Сюй Чэн-чжи, – все они ходят с лицами, намазанными черной краской, и давно уже утратили свой первоначальный облик. Только бесстрастный взгляд проницательного наблюдателя может заметить в таких людях кое-какие присущие им черты.
– Так как же все-таки можно распознать их? – спросил Вэнь Ши.
– Когда такие люди обладают деньгами и властью, они становятся непомерно гордыми и заносчивыми, когда же у них нет денег, они начинают угодничать. Они будут улыбаться вам во все лицо, а в сердце таить недоброе, будут говорить сладкие речи, а в душе таить коварные замыслы. Конечно, все это еще не дает полного представления об этих людях, но все же кое-что говорит о них. Легче всего распознавать таких людей по глазам. У них воровские глаза, которые при виде денег наливаются кровью от жадности.
– Ну, а какие бывают злодеи, как они там подразделяются? – не успокаивался Вэнь Ши.
– Если делить этих людей по совершаемым ими преступлениям, – ответил Сюй Чэн-чжи, – то среди них есть и убийцы, и поджигатели, и грабители, и воры.
– И только? – спросил Вэнь Цзи.
– Нет, не только, – не задумываясь, ответил Сюй Чэн-чжи, – бывают и другие злодеи. Одни не почитают ни землю, ни небо, другие не уважают своих правителей, третьи – это те, кто ни во что не ставят божества. Есть подлецы, оскверняющие память мудрых и достойных; предающие забвению память своих предков; непочтительные к родителям; обижающие братьев и губящие невесток; перечащие старшим и не повинующиеся вышестоящим; клевещущие на порядочных людей; обижающие скромных и тихих; оскорбляющие вдов и сирот. Есть также притеснители бедных; корыстолюбцы, действующие во вред другим, на пользу себе; лицемеры, вводящие народ в заблуждение; клянущие людей и призывающие на них зло; забывающие оказанное им благодеяние и добро; презирающие бедных и льнущие к богатым; бывают и такие, которые не считаются ни с какими правилами приличия, или такие, которые ни с того ни с сего затевают всякие безобразия; есть разрушители храмов и молелен. Встречаются такие, которые оскверняют исписанную бумагу; есть такие, которые выкидывают зерна хлебов; есть подлецы, губители всего живого; есть мерзавцы, которые пакостят и вредят людям исподтишка, или злодеи, которые чужими руками убивают людей; бывают и такие, которые клеветою губят людей, или такие, которые опутывают людей коварными интригами; есть соблазнители чужих жен и дочерей; встречаются нередко и такие, которые развращают чужих детей; и есть еще сеющие вражду в чужих семьях, разжигающие рознь между братьями, разрушающие чужой брак и чужую семью; есть вовлекающие людей в азартные игры; бывают и такие, которые зарятся на чужое имущество, или еще такие, которые вредят чужому делу и разоряют человека; еще есть губящие репутацию и оскверняющие доброе имя других; есть и такие, которые другого превращают в подлеца; встречаются среди них и подстрекатели к сутяжничеству, сеятели вражды и ссор между людьми; а то еще есть сплетники, которые судачат о чужих дочерях и женах; есть и такие, которые любят перебирать чужие недостатки… И много еще есть разных злодеев и подлецов. Их столько, что всех и не перечтешь, – сказал в заключение Сюй Чэн-чжи и, оглядевшись вокруг, обратился к своим спутникам:
– Ну что ж, так незаметно, за разговорами, мы уже прошли, пожалуй, около тридцати ли. Теперь впереди будут селения. Хорошо бы поскорей остановиться на ночлег, чтобы завтра с самого утра отправиться дальше.
Путники действительно вскоре набрели на постоялый двор, где и заночевали. На рассвете они уже снова были в пути и через несколько дней добрались до Лунъю. Здесь они стали всюду разузнавать о судьбе Ши И. Оказалось, что на его отряд внезапно напали войска У Цзю-сы, и он был вынужден отступить в направлении Дагуань. Но Дагуань был уже в руках врага, так что Ши И ничего не оставалось, как распустить свое войско, а самому спасаться бегством. Теперь в Лунъю находился сам У Цзю-сы со своими войсками. И сколько наши друзья ни старались разузнать что-либо о судьбе Ло Чэн-чжи, им так это и не удалось.
Прошло еще несколько дней в бесплодных расспросах и поисках. Наконец Сюй Чэн-чжи, посоветовавшись с братьями Вэнь, решил возвращаться в Хуайнань.
Через два-три дня они были уже за пределами области Лунъю и опять оказались в районе гор Малого Инчжоу.
Вэнь Ши и Вэнь Цзи только было собрались, чтобы отправиться в горы и посмотреть там на разбойников, как вдруг невдалеке заметили целую шайку, которая окружала двух сражающихся. Какая-то девушка с мечом в руках храбро сражалась с молодым человеком, очевидно предводителем шайки, а разбойники, окружавшие их, молча наблюдали за этим поединком. Видно было, что бились они долго и что молодой человек начинает сдавать.
– Издали мне кажется, что он очень похож на Ло Чэн-чжи, – сказал Сюй Чэн-чжи, указывая на сражающихся. – Жаль, что нельзя поговорить с ним. Как же быть?
– А давайте поможем ему, – сказал Вэнь Ши.
– Раз вы, уважаемый Сюй Чэн-чжи, думаете, что это Ло Чэн-чжи, – сказал Вэнь Цзи, – то мы примем на себя бой с этой девицей, а вы тем временем поговорите с ним.
Братья Вэнь тут же выхватили мечи и с криками: «Эй, девица, не особенно-то расходись! Берегись! Идем на тебя» – бросились вперед и вступили с ней в бой. Сюй Чэн-чжи подошел к сражающимся и крикнул:
– Уж не Ло Чэн-чжи ли это?
Услышав, что его назвали по имени, молодой человек отошел от своей противницы и смерил взглядом окликнувшего его человека. И хотя Ло Чэн-чжи давно уже не видел Сюй Чэн-чжи, но все-таки узнал его:
– Не Сюй Чэн-чжи ли? Как ты здесь очутился?
Сюй Чэн-чжи бросился к другу и после первых приветствий рассказал ему о том, как он явился с письмом к Вэнь Иню, как они с братьями Вэнь решили разыскать его.
– А ты давно ли здесь? И почему сражаешься с этой девицей? – в свою очередь спрашивал Сюй Чэн-чжи.
– Это долго рассказывать, – ответил Ло Чэн-чжи. – Давай сначала расправимся с ней, а потом поговорим.
Оба схватились за мечи и пошли на помощь братьям Вэнь.
Хотя девица была ловкой в бою и искусно владела мечом, но с четырьмя противниками, конечно, трудно справиться. Меч уже плохо повиновался ей, и она заметно слабела. И вот, когда судьба ее, казалось, была уже предрешена, вдруг раздался крик:
– Ло Чэн-чжи, господа! Не трогайте, пожалуйста, мою золовку.
– В чем дело, уважаемый Ши Шу? Как понять тебя? – спросил Ло Чэн-чжи, отойдя в сторону от сражавшихся.
– Остановитесь, пожалуйста, и вы, господа, – обратился к остальным молодой человек. – Я объясню, в чем дело.
Братья Вэнь и Сюй Чэн-чжи оставили девушку, а та, взглянув на своего спасителя, воскликнула:
– Это вы, уважаемый Ши Шу? Как же вы очутились здесь?
– Ну раз вы родственники, – сказал Ло Чэн-чжи, – то здесь, конечно, не место разговаривать. Пойдемте к нам и там поговорим.
Все пошли за Ло Чэн-чжи. Довольно долго поднимались они в гору и наконец дошли до стана. Ши Шу пошел проводить свою золовку на женскую половину, а когда вернулся, Ло Чэн-чжи представил его Сюй Чэн-чжи:
– Это Ши Шу, сын уважаемого Ши И. Когда мы расстались с тобой, – сказал он Сюй Чэн-чжи, – я добрался до Лунъю; там я явился к отцу этого юноши, почтенному Ши И, и подал ему письмо. Ши И оставил меня у себя, посоветовал мне изменить фамилию и велел заниматься фехтованием и военной акробатикой с опытными учителями. С тех пор прошло уже более десяти лет. Должен сказать, что дядюшка Ши давно уже намеревался поднять войско и помочь государю вернуться на престол. Однако он все медлил, так как постоянные наблюдения над звездами говорили о том, что власть нынешней правительницы находится в расцвете и что еще не наступило время поворота в судьбе династии Тан. В последние же годы стало наблюдаться постепенное угасание ее звезды, а звезда императора стала наконец излучать яркое сияние. Совсем недавно звезда правительницы начала отражать сияние другой звезды, и стало ясно, что ее власти пришел конец. Дядюшка Ши И решил, что настало время собрать все силы и разом довести дело до победного конца. Он поднял войска, но вскоре армия его была разбита наголову, и ему пришлось бежать. Я вместе с уважаемым Ши Шу был в запасном отряде. Когда мы поняли, что положение наше безнадежно, то с отрядом в тысячу человек бежали сюда. Здесь мы встретили разбойников. Их было несколько сот человек, и, как выяснилось, они уже давно живут здесь, в горах. Разбойники увидели, что наш отряд состоит из храбрых молодцов, и пожелали перейти к нам в подчинение, предложив нам остаться с ними. В те дни мы были в положении, когда
в страну свою
боишься возвратиться
и дом родной
не смеешь посетить.
Поэтому-то мы и решили принять их предложение и временно укрылись здесь в горах. И вот, к великой нашей радости, нежданно и негаданно встретили сегодня вас троих.
Тут Ло Чэн-чжи вспомнил о девице:
– А что же это за родственница твоя? – обратился он к Ши Шу.
– Ты только послушай! Пока ты здесь сражался с ней, я захватил какие-то повозки и вместе с находившимися в них людьми пригнал их в стан. Затем я приказал привести всех тех, кто был в повозках, ко мне. Я собирался допросить их, зачем они тут разъезжают и что высматривают. Оказалось, что мы задержали мою тетку по матери, да к тому же еще и тещу мою.
– Да как же это так? – изумился Ло Чэн-чжи.
– Покойный брат моей матери, Цзай Цзун, военный губернатор области Лунъю, оставил после себя двух дочерей – Цзай Инь-чжань и Цзай Юй-чжань. Старшую из них, Инь-чжань, отец сосватал мне в жены, когда я был еще младенцем. А та, с которой вы сейчас дрались, это сестра ее – Юй-чжань. Они, оказывается, едут на экзамены в свой родной округ, а матушка решила их сопровождать. Вместе с ними едут на экзамены и их двоюродные сестры Минь Лань-сунь и Би Цюань-чжэнь. Юй-чжань всегда была заботливой дочерью, и вот, проезжая мимо этих мест, она побоялась, как бы мать не напугали