Так и вбежали они в лес: первым торопливо рысил пастушок, его спешным шагом догонял вол, вмиг растерявший свои спокойствие и неторопливость, а рядом с упрямой скотиной едва успевали переставлять ноги учитель и Котька, повисшие на вожжах будто луковицы в вязанке.
В лесу, притормозив у первого же толстого дерева, Фелька ловко юркнул за ствол. В пылу погони вол пробежал мимо него, но быстро сообразил, что впереди никого нет. Остановился, растерянный, поднял голову и вытянул морду, втягивая воздух. Пастушок, опасаясь, что он сейчас заревет (не хватало еще дракона о своем прибытии оповестить!), подбежал к нему и с размаху ткнул оставшийся кусок:
— На, бесстыжий! Совсем меня уморил.
В тот же миг паренек почувствовал, как большой мокрый нос дыхнул ему в руку теплым воздухом и длинный влажный язык скользнул по его ладони — хлеб мгновенно исчез.
— Иди уже, хватит с тебя!
Фелька попытался увернуться от назойливого языка, но вол и не думал отворачиваться, продолжая шарить по его одежде. Наверное, бабка приносила ему угощение в кармане передника — именно туда, ниже пояса, настырная скотина и норовила лизнуть. Котомку, спрятанную за спиной, он даже и не пытался искать.
Учитель вместо того, чтобы помочь, лишь растерянно смотрел, как его «гужевой транспорт» бесцеремонно обыскивает Фельку. Друга спас Котька — выхватил у Ваныча палку, которой тот подгонял ломового, и легонько стукнул вола по настырной морде:
— Что, не слышал? Хватит с тебя! Ишь, разохотился!
На этот раз скотина не стала упрямиться: в последний раз шумно фыркнула Фельке в живот и потянулась к ближайшей груше-дичке, густо облепленной мелкой завязью. Но пастушок не дал даже понюхать ветки, отогнал вола палкой подальше, на заросший травой пригорок:
— Не надо тебе этих зеленых груш, рано их еще пробовать!
Молодая земляничная поросль, щедро рассыпанная по пригорку, показалась волу вполне равноценной заменой: он начал на весь рот хватать аппетитные листики. Конечно, Фельке было жаль еще зеленых ягод, но все равно собирать их сюда никто не придет — далеко и страшновато. Пусть хоть скотина порадуется.
— Зря ты так рано остановился! Надо было ближе к пещере бочку подвезти, — проворчал Котька. — А теперь его от этой травы не так просто будет оторвать, проголодался в дороге.
— Ничего, мы пока от мошкары его намажем и обкурим. Сакуниха, похоже, с утра его мазала, да когда это было?
Действительно, вокруг разгоряченного вола уже собирался рой кусючей мелочи, а два слепня даже попытались сесть ему на спину, но безуспешно — хвост с длиннющей кисточкой на конце мотался как заведенный.
— Сопат Ваныч, давайте вола мазать! — крикнул Фелька.
Учитель, озабоченно осматривавший бочку, обернулся на зов:
— Вы видели? Из-под крышки уже пена выступила! И воняет здорово.
— Ничего, — махнул рукой Котькой. — Это ее немного растрясло, пока бежали. Тут уже совсем чуть-чуть проехать осталось, да по тени. Довезем! Лучше свое мазило несите, а то мошкара вашего вола заест.
— А я его забыл… — растерянно развел руками Сопат Ваныч.
Фелька, заслышав это, не сдержался — смачно выругался. Хотел тихонько, но так получилось, что услышали все. Конечно, нехорошо было при учителе выражаться, однако сил уже не хватало сдерживаться.
Это же надо было додуматься поручить Сопат Ванычу такое ответственное дело, как подготовку к походу на дракона! Он же городской, несмышленыш бестолковый! О самом важном даже не подумал.
А дальше что будет? Когда выяснится, что учитель еще что-нибудь забыл, не менее важное?
Глава 5
Фелькиной склянки да плошки Котьки хватило лишь на то, чтобы намазать самые уязвимые места вола. Пока друг вместе с учителем натирали скотину вонючими снадобьями, пастушок достал свой сверток с углем и спросил:
— Будем пытаться зажечь?
— Нет, — деловито сказал Котька. — Не надо времени терять. Посмотрим, может, мошкары здесь меньше, чем у нас. Чувствуешь, как сквозняком тянет? Должно сдувать немного. Сопат Ваныч, вы потеряли что?
— Родник ищу… — растерянно отозвался учитель.
— Зачем?
— Руки помыть.
— Так мы ведь мыло не взяли, чем мыть-то? В лесу оно не растет, — не удержался Котька от подколки.
Беспомощность учителя начинала раздражать и его. Тут каждый комочек мази на вес золота, а с рук Ваныча еще полплошки можно наскрести! Но он лишь брезгливо трясет кистями, без толку разбрасывая ценный продукт.
У него даже понятия никакого нет о том, что дальше делать! Мог ведь тщательно вытереть ладони об спину вола, а потом — о траву. В густой тени деревьев еще мокро от росы, пару раз провести руками — и будут чистые.
Может, Сопат Ванычу еще и полотенце выдать, как какому-нибудь барину?
Место, в котором обосновался дракон, само по себе было жутковатым. Цепочка густо поросших деревьями холмов протянулась на много верст, но эта гора была самой необычной. Например, здесь постоянно гуляли сквозняки — и откуда только брался ветер в таком дремучем лесу? Ручей, весело журчавший между деревьями, тоже удивлял: разве на вершине может находиться источник?
Говорили, будто внутри холм весь изрыт ходами, и сквозняки эти вырываются из-под земли. А вместе с ними частенько выдувает на поверхность и всякую нечисть, особенно лютующую по ночам.
Еще добавляли, что в самой серединке холма находится огромное озеро, которое питают талые воды с вершины. Естественная каменная чаша, в которой оно находится, настолько плотная, что не дает воде нормально впитываться. Потому она давно переполнена, и этот ручей — лишняя вода из того мертвого подземного озера.
Конечно, Фелька понимал, что все это — байки для любопытных детей. Надо же было их чем-то припугнуть, чтобы не совались в дальние леса. Горные лесные массивы тянулись очень далеко, сюда выходил только узкий передний край. Зайдя с этой стороны и углубившись, легко было заблудиться, плутать многие дни, так и не выйдя к человеческому жилью. С другой стороны, если бы все было так страшно, как рассказывали, мужики бы сюда за драконьим навозом не ездили.
Постоянный шум деревьев раздражал, заставлял все время оглядываться. Да и вол капризничал — шел все медленнее, упорно норовя свернуть в сторону, с накатанной мужиками просеки. Хоть мошкары здесь почти не было, а в проплешинах между деревьями встречалась вполне аппетитная трава, упрямцу это место заметно не нравилось. В итоге телега совсем остановилась: ни призывное помахивание горбушкой, ни сердитые возгласы, ни удары палкой, не могли сдвинуть своенравную скотину с места. Мало того, от постоянных рывков пена из бочки полезла еще сильнее, из щелей под крышкой вырывался заметный дымок.
— Толку не будет! — рассерженно махнул рукой Котька. — Не пойдет он дальше.
— Возвращаемся? — не подумав, ляпнул Фелька.
— Как так возвращаемся?! Мы же почти дошли! — возмутился учитель. — Слышите, драконом пахнет? Он совсем рядом, чуть-чуть осталось!
Пастушок повел носом. Действительно, в воздухе чувствовался слабый звериный дух.
— Потому вол и не хочет идти. Что он — совсем дурак, самому в пасть дракону переться? Агрессор не будет разбирать, кто здесь обед, а кто — только извозчик. Цапнет самого аппетитного и спасибо не скажет, — авторитетно заметил Котька.
Как будто в подтверждение его слов, вол тяжело вздохнул и еще сильнее понурил голову.
— Если дракон рядом, может, здесь бочку сгрузим? Крышку снимем, бражка завоняет, ящер на запах сам и придет. У него же нюх! — предложил Фелька. — Чего к пещере с грузом идти?
— Правильно! — поддержал его учитель, довольный тем, что пастушок передумал возвращаться.
Закинув вожжи на передок телеги, Сопат Ваныч первый подбежал к бочке. Но схватиться за нее не успел: почувствовав, что его уже никто не держит, вол мгновенно ожил и начал решительно разворачиваться назад.
— Ты куда??? — сердито завопил учитель.
А кто бы не завопил, если бы ему на ногу наехали колесом? Сопат Ваныч, только чудом успел ее выдернуть!
Вол даже ухом не повел на гневные крики хозяина — сказалась закалка бабы Сакунихи. Сделав пару мощных рывков, он решительно поставил телегу поперек просеки. Бочка нервно покачнулась, возмущенно пшикнув еще одной порцией пены, но не упала — учитель закрепил ее на совесть.
— Э-э, нет! Так дело не пойдет, — возмутился Сопат Ваныч. — Разворачивайся обратно!
Он широко замахнулся палкой, которую все еще держал в руке, и со всей дури влепил вредной скотине по огузку. И так время поджимает, бочку нужно сгружать, еше и вол решил норов свой показать!
— Му-у-у!!! — разнесся по лесу обиженный рев.
Взбрыкнув задними ногами, вол попытался достать обидчика копытами, но упряжь не позволила. Зато телега дернулась так, что бочка на ней подпрыгнула, щедро плеснув во все стороны "бражкой".
Учитель громко взвизгнул и разразился отборной бранью. Фелька даже рот разинул от изумления. Он и не думал, что их Ваныч знает такие слова!
Уворачиваясь вначале от вонючих брызг, а затем — от увесистой грядки телеги, учитель вынужден был отступить в заросли кактусов. Колючих, между прочим! Не удивительно, что Сопат Ваныч вспомнил даже те ругательства, о которых раньше и не ведал.
Не на шутку рассерженный вол, казалось, специально загнал нахального зятя в ловушку, чтобы больше не размахивал палкой. С громким треском ломая заросли кактусов, вол решительно разворачивал свой груз оглоблями к спуску. Из-за этого зад телеги дергался как припадочный, так и норовя двинуть Сопат Ваныча по зубам.
Котька и Фелька замерли растерянно, не зная, что делать. Любое их движение, любой крик могли рассердить вола еще сильнее.
— Грау-у-у-у! — внезапно разнесся по холму мощный рык хозяина леса.
Дракон, обепокоенный странным шумом, решил навести порядок в собственных владениях. Еще бы, ведь кто-то посмел покуситься на его лакомство!
Крик ящера, казалось, раздался так близко, что вол даже немного присел от испуга, судорожно дернув хвостом. До Фельки донесся резкий запах свежего навоза.