и тюркские народы. Между тюркским и шумерским мифами о сотворении мира можно провести немало параллелей: в шумерском мифе первых людей создал рожденный от первозданной богини Намму и бога неба Ану бог воды Энки, а в турецком эту роль выполняет бог-создатель Кайракан, чьим отцом считается бог неба Тенгри.
Пантеон древних богов, или тюркская головоломка
С ориентироваться в созвездии древнетюркских божеств не так-то просто. Кочуя из одного пантеона в другой, тюркские боги постоянно видоизменялись и брали на себя новые обязанности, а их биографии обрастали неожиданными подробностями, появлялись и новые родственные связи: Ульгень, к примеру, становился Кудаем и братом бога подземного мира Эрлика, вместе с которым создавал сушу, животных, птиц и человека.
Свою лепту в путаницу внесли и многочисленные расхождения в написании и произношении имен богов и духов: богиня материнства Умай становилась то Ымай, то Май, то Омай, а волчица-прародительница была то Ашиной, то Асеной, не говоря уже о том, что в некоторых мифах это имя носила вовсе не она, а один из ее сыновей, рожденных от ее связи с человеком.
Тенгри – верховное божество, властвующее над небом и землей. Его также называли Кюк-Тенгри, или Голубым небом. Считалось, что он не просто обитал на небесах, а был самим небом. Древние тюрки верили, что небо состоит из семнадцати ярусов, а подземный мир – из семи или девяти. Примечательно, что у некоторых древнетюркских народов небо ассоциировалось с куполом юрты. Будучи верховным богом, Тенгри пребывал на самом верхнем ярусе Голубого неба. Его культ существовал, среди прочих, у алтайцев, татар, хакасов, якутов, кумыков и монголов. Кроме того, он сохранился у некоторых алтайских племен до наших дней.
Во многих тюркских верованиях ему одному были подвластны жизнь и смерть человека, один лишь он мог благословить или проклясть человека или весь его род. Сам Билге-каган говорил: «Человеческие сыны все рождены, чтобы умереть в установленное Небом время»[1]. Желая укрепить свой авторитет и легитимировать взятую в свои руки власть, каганы утверждали, что являются его прямыми потомками или что они взошли на престол по воле самих Тенгри и Йер-Суб.
Слово «Тенгри», написанное орхонским письмом. Встречается в первой строке надписи Кюль-тегина. VIII в.
Становясь «сыновьями Тенгри», каганы получали право вершить от его имени справедливость, в том числе карая тех, кто смел идти против воли верховного бога. Тенгри был единственным судьей человека: древние тюрки в большинстве своем не верили в грех, рай и ад и считали, что кара бога неба незамедлительно следовала за неправедным поступком. Наказания Тенгри боялись не только простые люди, но и сами каганы.
Никому не известно, как именно выглядел небесный правитель, так как его нигде не описывали и не изображали. Его сыном был бог-создатель Кайракан, также именуемый в некоторых тюркских пантеонах Ульгенем. Цветом Тенгри считался голубой, а упоминания голубого в древних текстах чаще всего указывали на небесное происхождение духа или животного. Великого Духа Неба славили, поднимая руки к небесам, и просили у него мудрости и крепкого здоровья. Считалось, что Тенгри покровительствовал лишь энергичным и предприимчивым, готовым постоять за себя людям.
Ему часто приносили в жертву коней. Более того, в животном календаре конь покровительствовал июню, во время которого происходило летнее солнцестояние, а солнце находилось в зените, что еще нагляднее говорило о неразрывной связи этого благородного животного с небом. К числу священных животных неба также принадлежали волк, бык, олень, баран и собака. Желая подчеркнуть их неземное происхождение, люди часто добавляли к ним приставку кюк-, или «голубой». Жертвоприношения, к слову, совершали и другим богам и духам: известно о жертвоприношениях джиннам, деревьям и воде.
Читая о Великом Духе Неба, невольно вспоминается о живущем на Олимпе Зевсе, повелевающем громом и молниями и выражающем с их помощью свое недовольство, как это делал его тюркский «коллега».
Неизвестный автор. Живопись на стенах могилы тюрка. VII в. Гробница Шорона Бумбагара. Монголия
В древних китайских письменах есть упоминание о некоем От Тенгри – боге огня, которому тюрки, по словам китайцев, молились каждое утро.
Имя этого божества состоит из двух частей – Йер, что означает «земля», и Суб, что переводится как «вода». Это слово также отсылает к понятию родины – священной земли предков, которую человек считает своей и ради которой готов пожертвовать жизнью. Йер-Суб нередко считалась вторым по важности божеством в тюркском пантеоне и проживала на Хангайском нагорье, что в современной Монголии. В своем человеческом образе она представала пышнотелой женщиной приятной наружности.
Йер-Суб была подвластна природа и все населявшие ее живые существа, за исключением самого человека, находившегося под покровительством богини Умай. Считалось, что она дополняла верховного бога Тенгри, участвуя в принятии им важных решений. Тюрки относились к ней с большим уважением, прославляли ее и приносили ей жертвы дважды в год, весной и осенью, выбрав место у воды. Ей, так же как и самому Тенгри, чаще всего приносили в жертву белого коня.
Шанырак – символ тенгрианства
Будучи богиней материнства и плодородия, Умай считалась важной фигурой у тюркских племен. Ее имя упоминается в Орхонских надписях, а некоторые изображающие ее статуи датируются археологами VIII веком нашей эры. Она считалась женой Тенгри и, так же как и он сам, обитала на небесах. Тюрки верили, что «матушка Умай» приглядывала за женщинами на сносях и защищала малышей. Ее символами в разное время становились птицы, солнце, цветы и деревья.
Считалось, что Умай брала под свое покровительство кут зачатого ребенка – его душу, или своего рода божественную искру, дарованную ему высшими силами при рождении, в которой были заключены его счастье и удача. Более того, существовало поверье, что именно она дарила ребенку душу, накормив его волшебным молоком из «молочного озера», находящегося на третьем ярусе неба и хранящего в себе души нерожденных детей.
Умай подпитывала малыша своей божественной энергией и защищала от злых духов на протяжении всех девяти месяцев, используя для этого лук и стрелы. Другим ее оберегом было веретено. О связи Умай с материнством говорит само ее имя, переводящееся как «плацента», «матка» или «чрево матери». К ее имени иногда добавляли слово «ана», означающее «мать».
Тяжелые роды расценивались как схватка Умай с нечистой силой, пытающейся утянуть новорожденного ребенка в потусторонний мир. На этом ее участие в жизни дитя не заканчивалось: тюрки верили, что она заботилась о малышах, развлекала их и разговаривала с ними. Если ребенок смеялся и с интересом следил за чем-то, находясь в пустой комнате, они считали, что Умай находилась рядом с ним.
Ее иногда путают с Йер-Суб, но на самом деле это абсолютно разные божества, выполнявшие разные функции. Йер-Суб покровительствовала всему живому, в том числе растениям и животным, в то время как Умай опекала людей. И хотя некоторые пытаются персонифицировать ее, она в основном представлялась древним народам в образе яркого солнца, божественные лучи которого согревали души людей. Дарованную Умай искру требовалось холить и лелеять, ибо, потеряв ее, человек лишался жизненной силы.
Умай олицетворяла собой священную связь между человеком и природой, из-за чего во многих мифах считалась хозяйкой Древа Жизни. В портовом городе Теос растет оливковое дерево, которое зовется бабушка Умай, или Умай-Нине. Величественному дереву, согласно исследователям, около 1800 лет. Местные считают его олицетворением самой Умай – частицей божественной энергии, застывшей в вечности.
Оливковое дерево на протяжении многих веков является символом мира и мудрости, а его способность выживать в самых непростых климатических условиях связывает его с долговечностью. Согласно поверьям, если прислушаться к шелесту его многовековых веток и серебристых листьев, можно услышать шепот поколений.
Умай – дуальное божество: в тюркской мифологии она иногда представала в образе Кары-Умай – злого духа, символизирующего смерть и тьму. Двуликость Умай напоминала о цикличности бытия и о том, что жизнь невозможна без смерти. В традициях тюркских народов Умай также отождествлялась с огненной птицей счастья, которая считалась проводником душ умерших в иной мир. Умай, в отличие от многих других богов, не приносили в жертву животных. Вместо этого в честь богини плодородия готовились церемониальные молочные и мясные блюда.
Имя Эрлика, также встречающегося под именем Эрклика или Эрглика, переводится как «мужественный» или «героический человек». Он властвовал над подземным миром, куда был сослан Ульгенем, после того как возомнил себя равным верховному богу. Согласно преданиям, он проживал в подземном дворце из зеленого железа и восседал на серебряном троне. Вход во дворец темного бога защищали гигантские драконоподобные змеи Абра и Юпта (в некоторых поверьях – Апра и Юмта, Абура и Утма или даже Кер Абра и Кер Юпта). Четвероногие и медноглазые, с раздвоенными хвостами и красными лапами, они наводили неподдельный ужас на посетителей подземного царства и запросто могли проглотить слона.
Эрлик – один из немногих тюркских богов, чей внешний облик известен. Он чаще всего представал в образе чернобрового старика с длинной раздвоенной бородой и закрученными вверх усами. У него были мощные рога, чем-то напоминающие толстые корни дерева, а также плеть, похожая на черную змею. Владыка преисподней приводил людей в трепет, ассоциируясь у них в основном с болезнями и стихийными бедствиями. Его имя боялись произносить, а жертвы ему приносили крайне редко – лишь тогда, когда стремились вымолить у него пощаду для семьи или скота.