Лишь при следующем публичном выставлении святыни, 3 мая 1931 года, когда профессиональный фотограф Джузеппе Энрие выполнил одиннадцать более детализированных снимков на новую ортохроматическую пленку и с применением желтых фильтров, эти сомнения были развеяны[6]. Сам того не зная, Секондо Пиа открыл новую эпоху в истории Туринской плащаницы, которая, не лишившись статуса святыни, стала еще и предметом научных исследований[7].
С тех самых пор вокруг этой важнейшей реликвии христианства не утихают споры историков и других ученых. Главные вопросы таковы: действительно ли этим погребальным полотном был укрыт Иисус Христос? Стало ли оно свидетельством его погребения? Было ли оно и вправду «безмолвным» «и в то же время удивительно красноречивым» свидетелем, как говорил святой Иоанн Павел II?
Как известно, в Средние века, во времена, когда чудесное почти всегда смешивалось с подлинной верой, реликвии были объектом всеобщего поклонения. Вокруг них процветали культы, подпитывая спрос и набожность простонародья, принимавшего все за чистую монету. Процветала и незаконная торговля, приносившая немалый доход. Волосы и фрагменты платья Девы Марии, ампула с ее молоком, волоски из бороды святого Петра, зуб святого Иоанна Крестителя, крайняя плоть Христа – причем не одна… А сколько по всему миру кусочков Креста Господня или гвоздей с него? Считалось, что подобные предметы своей материальностью помогают паломникам в молитве. В XVI веке кальвинисты посмеялись над этим.
Отметим, что не всегда речь шла о намеренном надувательстве. В те давние времена представления о подлинных и поддельных реликвиях отличались от современных. Даже частицы реликвии, включенной в копию, было достаточно, чтобы она также считалась подлинной. С парой металлических опилок от гвоздя с Креста Господня можно изготовить новый гвоздь! Чтобы заручиться защитой Спасителя, император Константин I, прозванный Великим (280–337), приказал вковать в свои доспехи кусочек одного из священных гвоздей, а лангобардская королева Теоделинда (570–627) носила эту реликвию в железной короне, украшенной драгоценными камнями и эмалью; корона ее хранится в Монце. Другой метод, попроще, заключался в том, что к оригиналу прикладывали копию – плат или иной предмет, – и копия эта, в свою очередь, становилась источником чудес… и прибыли! Свойства таких «контактных реликвий» приумножались до бесконечности.
Наука обошлась с большинством из этих древних предметов безжалостно. Самый знаменитый пример – Кадуэнская плащаница, бережно хранившаяся в одноименном аббатстве на юге Перигора: люди верили, что в нее вечером Великой пятницы было завернуто тело Христово. В 1934 году выяснилось, что на самом деле это магометанский штандарт конца XI века, эпохи Фатимидов, с надписями, сделанными куфическим письмом и прославляющим халифа Аль-Мустали!
И все же некоторые святыни – очень немногие – по итогам впечатляющей исследовательской работы выдержали критический анализ. Среди них две великие реликвии Страстей Христовых: Туринская плащаница и суда́рь[8] из Овьедо, которые долго изучали многопрофильные команды специалистов международного уровня. К ним с небольшой оговоркой (необходимы дополнительные исследования) можно отнести и хитон, или ризу, из французского города Аржентёй.
Туринская плащаница – самая выдающаяся из святынь. Она представляет собой неокрашенное льняное полотно, причем очень дорогое, вытканное саржевым методом, то есть с диагональным переплетением нитей, 4,245 м в длину и 1,137 м в ширину[9], мягкое и в то же время прочное. Цвет его варьируется от бежевого до сепии. Сбоку есть кромка, но по ширине ни каймы, ни бахромы нет. К основному полотну пришита длинная полоска шириной 7 см, отрезанная от того же рулона ткани. В длину она чуть короче, чем вся Плащаница, – на 14 см со стороны лица и на 36 см со стороны спины, так как от нее отрезаны два куска. Первый, в верхнем правом углу, в далеком прошлом, вероятно, был использован для создания одной или нескольких реликвий, а второй, в верхнем левом, отрезали исследователи для проведения различных анализов.
Эта боковая полоска так точно подогнана под рисунок ткани, что исследователи предполагают, что она была частью оригинального изделия. По мнению признанной специалистки по древним тканям Мехтхильды Флури-Лемберг, принимавшей в 2002 году участие в реставрации святыни, Плащаница была отрезана от полотна длиной 4,42 м и шириной 3,5 м. Оставшийся кусок, примерно 2,3–2,5 м, использовался в каких-то иных целях, а боковину пришили сразу же, чтобы подрубленная кромка была такой же, как и с другой стороны.
На полотне наряду с заломами, появившимися в результате многовекового неправильного хранения, можно заметить четыре области с мелкими прожженными дырами – давние повреждения пламенем, – пятна от воды и крупные треугольные заплаты вдоль двух рыжеватых линий по бокам от тела: они были поставлены после пожара в Святой капелле дворца Шамбери, случившегося 4 декабря 1532 года[10]. Подкладку, пришитую шамберийскими клариссинками при починке, во время последней реставрации заменили. Таковы вкратце технические характеристики полотна.
При первом приближении не укладывается в голове, что люди могли сохранить подобный саван со времен Античности. Однако же в том, что полотно, датирующееся I веком н. э., дошло до наших дней без значительных повреждений, нет ничего исключительного. Материи подобной текстуры находили на раскопках Помпей. Погребальные покрывала избежали ущерба времени. Египетским тканям, обнаруженным в гробницах и хранящимся в Лувре, насчитывается тридцать или тридцать пять веков. Самому древнему из известных нам льняных полотен сравнялось семьдесят веков.
Следует ясно определить значение полемики вокруг Плащаницы. Подлинность Туринской плащаницы – не вопрос веры и никогда таковым не будет, несмотря на то что эта святыня была и остается причиной впечатляющего проявления набожности (сотни тысяч и даже миллионы паломников стекаются к ней всякий раз, когда ее выставляют) и несмотря на то что многие папы убежденно высказывались в ее пользу. Даже если речь и идет о «средневековой подделке», как кое-кто чересчур поспешно заявил после знаменитого радиоуглеродного анализа, проведенного в 1988 году и вызвавшего множество споров, для верующих это никоим образом не ставит под сомнение воскресение Христа в ночь на Пасху. А для ученых со времен сенсационного открытия кавалера Пиа в 1898 году Плащаница стала загадочным и завораживающим предметом исследований, который необходимо подвергнуть критическому анализу и в отношении которого еще очень и очень многое предстоит прояснить. Словом, это вопрос Истории и Науки, и ничто иное.
За первыми, но весьма примечательными работами французского хирурга Пьера Барбе из больницы Святого Иосифа, и французского же биолога Поля Виньона в 1969 году последовали междисциплинарные исследования. Архиепископ Туринский собрал первую экспертную комиссию, и фотограф Джованни Баттиста Джудика-Кордилья выполнил новые снимки, на сей раз в цвете. Известный криминалист, швейцарский профессор Макс Фрай, эксперт цюрихского суда, определил присутствие на Плащанице пыльцы тринадцати видов растений, встречающихся только в соляных и песчаных пустынях Мертвого моря и в пустыне Негев. Он обнаружил пыльцу растений, которые цветут в Иерусалиме в апреле, в частности Hyoscyamus aureus L. (белены золотистой) и Onosma orientalis L. (подоносмы восточной).
В 1978 году в США была создана ассоциация, поставившая своей целью научное исследование Плащаницы, STURP (Shroud of Turin Research Project). В нее вошли 33 специалиста разных направлений, американцы, европейцы, христиане, евреи и атеисты. Плащаницу изучили всесторонне: микрохимические анализы, спектроскопия, инфракрасная радиометрия, световая микроскопия, флуоресцентный анализ… Под руководством Вернона Миллера, официального фотографа STURP, было сделано 6000 снимков – разрешение которых, разумеется, многократно превосходило снимки Энрие и Джудики-Кордильи.
Заключения этих специалистов имеют научную ценность и сегодня. Отпечаток на Плащанице однозначно не представляет собой рисунок. Его нельзя рассматривать как произведение рук человеческих (и тем не менее найдутся шутники, которые будут утверждать, что мы имеем дело с автопортретом Леонардо да Винчи!). Это акеропита[11], нерукотворный образ, изотропный, практически нестираемый, влаго- и жароустойчивый.
Согласно ученым STURP, отпечаток представляет собой легкое неравномерное побурение, затрагивающее только верхнюю часть фибрилл льна на глубину от 20 до 40 микрон в зависимости от расстояния между телом и полотном. Таким образом, можно предположить, что он был получен в результате облучения, причем перпендикулярно направленного, поскольку отпечатки боков отсутствуют. Необъяснимая загадка. Кроме того, речь идет о монохромном негативе, несущем в себе зашифрованные данные, что побудило французского инженера Поля Гастино, а затем и двух физиков из Академии ВВС США, Джона П. Джексона и Эрика Джампера, воспроизвести трехмерное изображение; первый сделал это в 1974 году с помощью прибора для измерения яркости света, а двое других – в 1976 году, с помощью разработки NASA, анализатора VP8.
Оставался вопрос относительно следов крови. Проведя многочисленные анализы карминно-красных пятен, усеивающих плащаницу, два исследователя STURP, доктора Джон Г. Хеллер и Алан Д. Адлер, один биофизик, а другой специалист по физической химии и термодинамике, обнаружили билирубин, продукт распада гемоглобина, содержание которого в крови особенно высоко в случае смерти от серьезных травм. Фотографии в ультрафиолетовом спектре, сделанные Верноном Миллером, также показали присутствие крови и лимфы.