[30]. Мощи незамедлительно были заключены в серебряную раку, и поклониться им приходили тысячи христиан. Действительно, 253–254 годы кажутся самым благоприятным периодом для возникновения истории о царе Авгаре – после недолгих, но жестоких гонений на христиан империи в 250 году по приказу императора Деция и прибытия в Эдессу халдейских христиан-беженцев и новообращенных евреев из Адиабены (на севере древней Ассирии), изгнанных Сасанидами. Великую метрополию Запада, Антиохию, третий по значению город Римской империи, под началом патриархата которого Эдесса оказалась в 202 году, когда ее епископом стал Палут, ставленник Серапиона, разрушил жестокий персидский шах Шапур I. Большую часть жителей изгнали. А гордая месопотамская соперница Антиохии храбро оборонялась и выстояла, защищенная мощными стенами. В 254 году новый император, Валериан, отвоевал Антиохию, но у нее ушли годы на то, чтобы восстановить свое первоначальное великолепие, что повлекло беспорядки в патриархате; власть ее ослабла. На Востоке Римская империя, в свою очередь, была погружена в анархию, которая закончилась лишь в 298 году с заключением Нисибисского мирного договора.
Вот почему некоторые иудео-христиане, в основном с востока Месопотамии, с трудом мирившиеся с властью «палутистов», сторонников антиохийского епископа, захотели воспользоваться ситуацией, чтобы освободиться от этого влияния и связать происхождение Эдесской церкви с эпохой апостолов. Распространение диссидентских иудео-христианских учений и еретических богословских школ – несторианской, маркионистской, валентинианской, монофизитской, монтанистской, гностической (не говоря уже о процветавшем в то время манихействе) – придало городу совершенно особый характер. Идеи утверждения национальной «ортодоксальности», уходящей корнями не в греческую культуру, представительницей которой была Антиохия, а в сирийскую, и необходимости в интегрирующем нарративе в конце концов привлекли даже местных епископов, которые усмотрели в этом возможность добиться политической сплоченности и весьма полезное связующее вещество для культуры.
Легенда о царе Авгаре, которая просто перенесла «обращение» Абгара VIII на его предка Абгара V, оказала огромное влияние на христианский и даже исламский мир. И на Востоке, и на Западе предполагаемые письма Иисуса и Абгара V стали распространяться как подлинные документы, очаровывая любителей чудесного. Как отметил профессор Иуда Бенцион Сегал, специалист по семитским языкам и востоковедению из Лондонского университета, это был «один из самых успешных религиозных обманов древности»[31]. Эдессийцы стали примером для подражания. «Армяне, – отмечает востоковед Рюбан Дюваль, – в своем стремлении проследить историю своей Церкви до времен апостолов, ухватились за этот миф и переделали историю Абгара в соответствии со своими воззрениями»[32]. Они сделали из Абгара армянского царя, а Фаддея (Аддая) объявили апостолом своего края[33].
«Значение ее и идею, которую она представляет, – пишет отец Тиксерон об этой легенде, – понять легко. Под исцелением и обращением Абгара подразумевается обращение Осроены и всего мира. Царь и город представляют все царство. Болезнь царя – идолопоклонничество и обусловленные им духовные наказания. Знак на лице апостола – это свет Евангелия, явленный посреди язычества. Исцеление Абгара рукой Аддая – это избавление от заблуждений и греха через проповедь и христианскую веру»[34].
Таким образом, речь идет о представлениях и символическом изображении, а не об истории.
Другое свидетельство, относящееся к IV веку, также подтверждает, что Образ – будущая Туринская плащаница – еще не прибыл в Эдессу. Святой Ефрем Сирин, отец Восточной церкви и Учитель Церкви, живший в этом городе в 363–373 годах и здесь умерший, был знаком со всеми местными преданиями и, естественно, с легендой о царе Авгаре, которой он, как и все его современники, верил, особо не задаваясь вопросами. «Благословен населяемый вами град Едесса – матерь мудрых! Его живыми устами благословил Сын через ученика Своего[35]. И благословение это да пребывает на нем, пока не приидет Святый!»[36]
Текст Ефрема с этим благословением, адресованным уже не Абгару, а всему городу, по-видимому, представляет собой первую переработку легенды, которая окончательно сформируется несколько лет спустя с добавлением в письмо Иисуса фразы об особой защите города: «Благословен будет твой град, и ни один враг не одолеет его».
Эта трансформация завершилась к 384 году, о чем мы можем судить по «путевому дневнику» (на самом деле это мемуары в эпистолярной форме) галисийской аристократки по имени Эгерия. Эта знаменитая паломница, то ли набожная мирянка, то ли монахиня, чей рассказ, обнаруженный в 1884 году в библиотеке мирского братства святой Марии в Ареццо, живо заинтересовал историков и литургистов первых веков христианства, с Пасхи 381 по Пасху 384 года побывала сначала в Палестине, затем в Египте, на Синае, в Трансиордании, Сирии, Антиохии и, наконец, в Константинополе, подробно описывая храмы и святые места[37].
Углубившись в Месопотамию, эта неутомимая путешественница останавливалась в Эдессе с 19 по 21 апреля 384 года, где ее любезно принял местный епископ, показавший ей «все места, в которых любили бывать христиане», и, прежде всего, мартирий апостола Фомы в главной церкви, где «все его тело было упокоено». В легенде, рассказанной Эгерии епископом, выдающуюся роль евангелиста Эдессы играл уже не Фаддей (Аддай), а сам Фома. Главная церковь, добавляла паломница, «большая и очень красивая, построенная в новейшем стиле и достойна вполне быть домом Божиим».
Затем епископ сопроводил Эгерию в зимний дворец, построенный в 206 году для защиты от наводнений реки Дайсан («Скачущей»), своенравного притока Евфрата, с мраморными статуями Абгара V и его сына Ману[38], затем к Западным воротам, называемым также Пещерными, или Каппе («Своды»), через которые, по легенде, вошел посланник Анания, и, наконец, в «верхний дворец». Там он прочитал паломнице знаменитую переписку и передал ей текст.
В 1899 году Эрнст фон Добшютц, немецкий ученый, проявивший наибольший интерес к этой истории, не без оснований увидел в рассказе Эгерии новое развитие легенды. Письмо, как объясняла Эгерия, использовалось для защиты города во время осад. Вскоре после выздоровления и обращения топарха персидская армия окружила город. «Авгарь же, с письмом Господа, придя к воротам города, совершил всенародное моление со всем своим воинством, говоря: „Господи Иисусе, Ты обещал нам, что никто из врагов не войдет в этот город. Но услыши нас, ибо персы в этот самый момент нападают на нас“. После того как царь произнес эти слова, держа в поднятых руках письмо, внезапно спустилась сильная тьма на подступивших к городу персов и закрыла его от них! В смятении персы отступили на три мили от города». Случившееся расстроило их ряды, и они были вынуждены повернуть назад.
И снова в этом рассказе нет ничего исторического. Произошла намеренная путаница фактов и эпох. Персы атаковали Эдессу позже. Лишь в 262 году Шапур I ненадолго занял Эдессу, а затем оставил ее при приближении войска пальмирского царя Одената II, союзника римского императора Галлиена. Понятно, что эдессийцы, не знавшие о стратегических тонкостях, объяснили чудесное спасение письмом Иисуса. Но все это происходило не во времена Абгара V. Новое свойство посланию Иисуса, по-видимому, было приписано в IV веке, после формирования первой сюжетной основы в 253–254 годах, точно пересказанной Евсевием в «Церковной истории». И наконец, следует отметить, что паломница также не упомянула об Образе.
Обещание неприкосновенности, добавленное к вымышленному письму Иисуса к Авгарю, казалось, освящало Эдессу, гарантируя ей мир и процветание. Люди были настолько убеждены в этом, что эти слова были выгравированы как талисман на главных воротах цитадели – вероятно, вскоре после отъезда Эгерии, которая о них не упоминает. Их писали на дверных косяках домов, на пергаментах, остраках (глиняных черепках) и амулетах, чтобы обеспечить носителю персональную защиту. Одиннадцать строк письма были обнаружены в пещере к западу от города, в месте под названием Сорок пещер, которое, вероятно, использовалось в качестве некрополя. Как будто божественная помощь распространялась и за пределы мира живых[39].
Весть о том, что столица Осроены стала неприступной благодаря этой особой милости, облетела весь Восток и христианский Запад. Эта тема появляется в сирийских, армянских, арабских и сахидских преданиях. «Магическая» надпись была обнаружена даже на коптской гробнице в Нубийской пустыне, к западу от Фараса. В 1920 году ученый Шарль Пикар сообщил о существовании еще одного следа подобного текста на юго-восточных воротах города Филиппы в Македонии, датировав его началом V века[40]. Он был выгравирован на мраморной доске.
Глава IIНерукотворный Образ
В рукописи, хранящейся в Национальной библиотеке Франции, летописец Иаков Саругский (450–521) сообщает, что около 405 года блаженный Даниил Галашский отправился в Эдессу вместе с монахом по имени Мари, «чтобы получить благословение от образа Мессии, который там находился, и посетить отшельников, живущих в горах… Эти святые (отшельники) поклоняются образу Господню и живут в пещере в двух милях к юго-западу от Эдессы»