— Мельник, — окликнул Данилу Олег Иванов, вратарь дубля, — ты как насчет того, чтобы до Олимпийской базы прогуляться?
— А что там?
— Как что, с дуба рухнул? — искренне удивился товарищ. — Там же девчонки-«художницы»[9] на сборах кукуют. А на волейбольной площадке у них танцы по вечерам организованы. Магнитофон, рок-н-ролл, все такое. Настоящие богини! — Иванов закатил глаза и, разве что, не причмокнул от восхищения.
— Поздно уже, — буркнул Данила. — Давай в другой раз. — Тащиться куда-то в ночь не хотелось. Да и в голове после просмотра трансляции засела интересная мысль, которую хотелось хорошенько обдумать в преддверии предстоящего матча с «Торпедо».
— Оставь его, — презрительно произнес стоявший рядом с Ивановым невысокий светловолосый крепыш с водянистыми глазами навыкате. Вроде тоже из дубля, но фамилию его Мельник почему-то не помнил. И память не спешила с подсказкой. — Пусть мальчик выпьет теплого молочка и в люльку.
Мельник усмехнулся. А парень то ли на слабо берет, то ли на драку провоцирует. Интересно, где их пути-дорожки успели пересечься? Или это банальная зависть из-за того, что Данилу взяли в основной состав? Хотя, может зря он себя накручивает, обычные подростковые игры из серии кто выше на забор писает.
— Не нагнетай, Мишка, — поморщился Олег, — не хочет и ладно. Пошли быстрее, пока все не закончилось.
О, точно, теперь вспомнил. Мишка. Фамилия Микрюков вроде. Полузащитник дубля. Чуть старше Данилы, на год или два. И в молодежной команде «Динамо» числился среди подающих надежды. Но к основе его пока не подпускали.
Мельник проводил глазами удаляющихся товарищей. Что же он хотел обдумать? А, точно, пришло в голову, что порой в игре динамовцам, как и сборной, не хватало игрока, что выполнял бы роль мозгового центра атак. Дирижера-диспетчера, если хотите. Вопрос, правда, заключается в том, а потянет ли он сам эту роль, хватит ли видения поля и футбольного мышления. Интересно. Да и как к подобной идее отнесется Бесков, не влетит ли за несоблюдение тренерских установок?
Остапа понесло, невольно усмехнулся столь амбициозным мыслям Данила. Уже возомнил себя невесть кем. Тоже мне, Зинедин Зидан из Вешняков выискался! Кто вообще сказал, что Константин Иванович решит выпустить молодого игрока в следующем матче? То-то.
На утренней тренировке сразу целый ряд игроков выглядел не лучшим образом. Упражнения выполнялись без огонька, достаточно формально. А стоило Бескову и его помощникам чуть отвернуться, как футболисты откровенно включали режим энергосбережения и норовили остановиться. Данила наблюдал за этим с тягостным недоумением. Что произошло, почему команда так наплевательски себя ведет? Важная ведь игра впереди, да и незавидное турнирное положение обязывает.
— На даче у Числа победу отмечали, — просветил его Маслов, когда они уселись на травку и начали выполнять упражнение на растяжку. — Башка трещит, сил нет! Эх, сейчас бы в баньку, через часик как огурчик был бы. Да разве Бес отпустит?
А ларчик, оказывается, просто открывался. Теперь понятно, почему в СССР спорт считается любительским. Нет, зарплату за свои спортивные подвиги игроки, ясное дело, получают. Пусть и формально числятся при этом работниками заводов, фабрик, шахт или носят погоны. Но отношением профессиональным к своей настоящей работе у них, как правило, и не пахнет. Курение, выпивка, походы по ресторанам были вполне обыденным делом. Не случайно Валерий Воронин как-то сказал, что русский футбол по колено в водке стоит. Преувеличивал, наверное, но проблема такая и правда имелась. Печально, что даже тренеры подчас не придавали серьезного значения загулам своих игроков. Считалось, что всегда можно дать шанс провинившимся отработать свои грешки на поле. А тренер киевского «Динамо» Маслов, как поговаривали, вообще иногда мог сесть за один стол с лидерами команды и пропустить с ними рюмочку-другую. Обидно, что с каждым годом ситуацию будет лишь ухудшаться, а разрыв между советским футболом и ведущими странами начнет нарастать. Да, будут отдельные всплески у того же Лобановского, но в целом…эх!
Ладно, не время предаваться унынию, решил Данила. Мы еще повоюем!
Странное дело, когда отрабатывали удары по воротам, Мельник обратил внимание, что Бесков совершенно открыто тиранит и унижает их вратаря Сашку Ракитского. Старший тренер то и дело отпускал в адрес голкипера язвительные замечания и высмеивал малейший промах.
— Чего это он? — тихонько поинтересовался Данила у Юрки Семина.
— А ты что, не слышал, как Бес в поезде еще сказал, что Сашка чуть ли не нарочно мячи в наши ворота привез? И сокрушался, что, дескать, ждет не дождется, когда же Яшин в рамку вернется. А, ну да, ты ж дрых, как сурок.
— Охренеть! — пришалел Мельник. — Нам же с «Торпедо» вот-вот играть, а кроме Ракитского только Олег Иванов в дубле. На кой черт основного вратаря в дерьмо втаптывать?
— Так ты пойди и поинтересуйся, — Семин лукаво глянул искоса, словно проверяя, поведется товарищ или нет.
— Сожрет, — мрачно заметил Володя Эштреков, стоявший рядом. — И косточек от Малого не оставит. Нашел, что предложить, Сэм. О, бей, давай, Бесков на нас смотрит!
После свистка об окончании тренировки Данила подошел к вратарю и попросил:
— Сань, можно я тебе пяток-другой пеналей пробью? — и, видя, что товарищ колеблется, быстро добавил, — Я ненадолго тебя задержу, буквально пятнадцать минут.
Ракитский, который уже начал снимать перчатки, задумался на секунду, а потом как-то обреченно махнул рукой.
— Давай. Бей.
— Ракитский, Мельник, не задерживаемся надолго, — крикнул им Адамас Голодец, помощник старшего тренера. — Через сорок минут обед!
Мельник установил мяч на одиннадцатиметровой отметке и отошел на несколько шагов назад. Поднял руку вверх, сигнализируя о том, что сейчас ударит, рванул вперед и хлестко пробил. Мяч с тихим шелестом влетел в сетку в нижний угол. Ракитский вяло дернулся, но даже не стал падать. Данила взял другой мяч. Удар. Та же картина, только теперь мяч оказался в другом углу.
Нет, так не пойдет! Как там в пособиях по мотивации персонала рекомендовали, нематериальное поощрение и прочие глупости? А почему бы не попробовать, чем черт не шутит, вдруг поможет? Только мы иначе поступим.
— Ты не вратарь, а дырка! — презрительно заявил Данила. — Моя бабушка лучше тебя отстояла бы.
Сашка дернулся, словно его обожгло кипятком.
— Ты…ты что несешь, Малой?! Белены объелся?!
— Ага, ее, родимую! Тебе тоже не помешало бы — глядишь, взбодрился бы чуток. А то застыл, как беременная баба, упасть боишься. А разговоров то, разговоров было: «Ракитский — это смена Яшина!» Да тебя на первенство водокачки только заявлять.
— Что ты сказал?! — взвился Сашка. — А ну, повтори!
— Без проблем, — отозвался Данила и неожиданно, без разбега, пробил по мячу.
Ракитский, кипящий, словно перегретый чайник, машинально, на вбитых инстинктах кинулся за пятнистым, точно за классовым врагом. И, вытянувшись в струнку, отбил таки.
— Молодец, Сашка! — заорал Мельник и, не давая товарищу опомниться, принялся обстреливать его ворота. Благо, мячей на траве валялось десятка полтора.
Ракитский, рыча от злости, буквально летал из угла в угол, бросаясь даже за самыми безнадежными мячами. Что-то ловил, что-то пропускал, но, самое главное, от его прежнего обреченного равнодушия не осталось и следа!
— Все, Саня, шабаш! — Данила остановился, потому что мячи закончились.
— Не, все только начинается! — зловещим шепотом сообщил вратарь, тяжело дыша, и не торопясь пошел к форварду, сжав кулаки. — Сейчас ты у меня, сволота, землю жрать будешь!
— Запомни это состояние, — сказал вдруг Данила, глядя на товарища без всякого страха. Это было настолько странно и неожиданно, что Ракитский замер на месте. — Запомни и не отпускай. И когда Бесков тебя в следующий раз начнет унижать, просто вспомни эту секунду. Ты большой молодец, Саня. Это я тебе серьезно говорю, без иронии. Другой бы на твоем месте лапки сложил, всплакнул в уголочке и, глядишь, перед матчем травмой придуманной отговорился бы. Зассал, в общем! А ты в драку кинулся. Это дорогого стоит.
— Так ты что, нарочно меня заводил? — неверяще спросил Ракитский.
— Конечно, — широко улыбнулся ему в ответ Данила. — Как тебя иначе растормошить можно было? Ты зажался и уже белый флаг выбросил, приходите и берите. Зато сейчас вижу — все у нас с «Торпедо» будет пучком!
— Ох и гад же ты, Малой! — восхищенно покачал головой голкипер. — Смотри, доиграешься, воспитатель хренов, таким макаром тебе точно кто-нибудь ребра пересчитает.
— Ничего, — легкомысленно отозвался Данила. — Как утверждают советские ученые, в организме человека находится аж двенадцать пар ребер. Что-то, да останется.
Ракитский ошалело посмотрел на него, а потом вдруг расхохотался.
Глава 7
«Но упрямо едет прямо на „Динамо“ Вся Москва позабыв о дожде…» — слова «Футбольной песенки» разносились над стадионом из репродукторов. Сегодня, правда, никаким дождем и не пахло. Стояла ясная сухая погода, на термометре шестнадцать — семнадцать градусов — играть одно удовольствие. Да и зрителям на трибунах вполне комфортно. Не случайно, что посмотреть дерби «Динамо» — «Торпедо» пришло почти сорок тысяч. По крайней именно такая цифра высветилась на электронном световом табло. К слову, оно лишь несколько лет тому назад появилось вместо башен восточной трибуны, на которых раньше аршинными буквами и цифрами отображали названия играющих команд и счет матча.
На предматчевой разминке, выйдя на зеленый газон, Данила с удовольствием оглядел заполненные трибуны. Что не говори, но играть со зрителями или без — это две большие разницы. Давно известно, какое поистине магическое влияние оказывает та бешенная энергетика, что выплескивают болельщики во время спортивного состязания. И как безрадостно отбывают номер игроки, когда на стадионе пусто. Не случайно, Бесков на своих тренировках обычно включал какую-нибудь бодрую, энергичную музыку, чтобы придать настроение занятиям. Это, конечно, не рев десятков тысяч зрителей, но все-таки.