— Извините, но мне сначала надо переговорить с Егором Николаевичем.
Взгляд начальника моментально потемнел и он просто кивнул и ушёл. Странно. Очень странно.
Вспомнив, что я забыла не только про кофе, но и про папку, которую просила передать Ульяна, я мысленно себя отругала и занесла всё документы в кабинет Дениса Михайловича, после чего направилась к своему бывшему мужу.
Глава 19
У меня был целый час, чтобы поговорить с Егором, позвонить маме и узнать, как у неё там дела, и пообедать. Так что я рассчитывала успеть всё это сделать за отведённые мне шестьдесят минут. Но всё, как оказалось, не могло пройти гладко. Уже почти подойдя к приёмной своего мужа, я наткнулась на выходящих из неё Наталью Григорьевну и Катю. Обе женщины возмущённо застыли на месте и я по одному виду своей бывшей свекрови поняла, что на меня вот-вот накинутся с вопросами «что такая, как я, здесь делает» и «почему это я не оставлю её сыночка в покое, постоянно мозоля ему глаза». А вот на лице Кати, которая ненавидела меня так же сильно, как и мать Егора, отразилось одно лишь омерзение, словно перед ней был не человек, а… кое-что не слишком ароматное.
— Добрый день, — с наимилейшей улыбкой поздоровалась и, прежде чем кто-то из этих двоих успел сказать мне хоть слово, вошла в приёмную.
Первым делом мой взгляд остановился на Ульяне, неподвижно сидевшей за своим столом и смотревшей в одну точку. Её покрасневшие и блестящие от слёз глаза дали понять, что моя «многоуважаемая» Наталья Григорьевна решила с ней поболтать, сумев пробиться сквозь равнодушное отношение к чужому мнению. Этого следовало ожидать. Всё-таки она не для нас с Ульяной своего сыночка растила.
Вздрогнув, когда за мной закрылась дверь, блондинка тут же натянула улыбку и повернулась в мою сторону. Правда при виде меня её улыбка чуть померкла.
— Наталья Григорьевна? — тихо спросила, подходя к двери кабинета. Сама не знаю, с чего я вдруг решила поговорить с Ульяной. Наверное, вспомнив, как я пряталась в ванной после каждого разговора с этой тираньшей, чтобы никто не видел моих покрасневших глаз.
— Да.
— И как ты?
— Нормально. Меня не в первый раз называют второсортной подстилкой. Не понимаю только, как она узнала, что мы любовники?
— И ты промолчала?
— Конечно. Она ведь мама Егора Николаевича, так что я не могу ей нагрубить.
— Тогда готовься, эта женщина будь раз за разом тебя изводить, пока ты не отстанешь от Егора. И я не думаю, что такой мужчина, как твой начальник, стоит того, чтобы терпеть оскорбления от его матери.
— Но я ведь уже сказала, что меня всё устраивает! Я имею в виду наши с ним отношения. А Наталья Григорьевна… так она не так часто здесь появляется, чтобы я отказывалась от Егора Николаевича. И вообще, я просто была не готова, она застала меня врасплох!
Ульяна зло вытерла глаза, впервые проявив настолько сильные, негативные эмоции. Хотя даже так она всё равно выглядела по-кукольному милой, и этому не мешала размазанная тушь и покрасневшие глаза.
— Сколько тебе лет?
— Восемнадцать. А что?
— Так странно, ты такая молодая, а уже так сильно себя не уважаешь. Советую тебе пересмотреть свои приоритеты, а то дальше будет только хуже. И, если честно, позволять вытирать о себя ноги, довольствуясь положением любовницы, просто ради секса и побрякушек — это удел продажных женщин. У них, конечно, есть деньги, украшения и дорогая одежда, но они обычно отказываются от своей гордости, позволяя играть собой, как куклами.
— Да что ты… вы понимаете! — зло выдохнула Ульяна, отвернувшись от меня. — Вы, наверное, из тех, кто до свадьбы ни-ни, а потом читают другим правила морали, хотя сами в браке занимают роль кухарки и няньки.
— Твоя реакция даёт понять, что мои слова всё-таки что-то в тебе задели. Значит, далеко не всё в ваших отношениях с Егором тебя устраивает.
Ульяна так и не повернулась ко мне, а я не стала продолжать этот разговор, уже поняв, что это ничего не даст, так что без стука вошла в кабинет Егора.
— Привет, — поздоровалась с бывшим, найдя его не в самом лучшем расположении духа.
Ого, неужели даже его вывела из себя Наталья Григорьевна? Может быть, она слишком нагло пыталась подсунуть под него Катю? Всё-таки у Егора была особая антипатия к этой молодой женщине, которая порой слишком сильно напоминала его самого.
— Привет, — мрачно произнёс бывший муж, посмотрев на меня с таким раздражением, что мне сразу же захотелось уйти. Но вместо этого я подошла к его столу, никак не показывая, что меня как-то взволновало его плохое настроение.
— Ну что, где документы? — Я села на стул, желая покончить со всем как можно быстрее, но не тут то было.
Дверь кабинета распахнулась и к нам влетела Наталья Григорьевна, и по одному виду женщины стало понятно, что она за эти дни накопила в себе достаточно невыплеснутой агрессии, которую она собиралась направить на меня.
Взгляд её карих глаз буквально жалил, причиняя ощутимый дискомфорт, а лицо как никогда сильно напоминало застывшую маску.
— Я проводила Катеньку, так что теперь мы можем поговорить, — так зловеще протянула моя бывшая свекровь, что я даже испугалась, что одними словами дело не закончится.
— Мама, мы уже всё обсудили, так что тебе не стоит тратить время и снова повторять мне одно и то же. И я бы предпочёл поговорить со своей женой наедине.
Егор так сильно удивил меня своим ответом, что я повернулась к нему, не понимая, что это с ним такое. Он ведь ещё никогда не смел хоть в чём-то отказать своей мамочке. А тут мало того, что он произнёс всё это с плохо скрытым раздражением, так он ещё и дал понять, что ей стоит уйти. Чудеса, да и только!
Так, мне уже даже интересно, что же будет дальше. Судя по вытянувшемуся лицу Натальи Григорьевны, она оскорблена словами сына до самой глубины своей прогнившей души, но вот в её глазах всё также сильно горела злость, так что она явно не собиралась отступать.
— Ты, наверное, хотел сказать, с бывшей женой, да? — Женщина подошла к столу сына и круто повернулась ко мне. — А ты чего сидишь? Никто не учил уступать место старшим?
— В вашем возрасте сидеть противопоказано, доктора советуют больше двигаться и гулять на свежем воздухе. Кстати, через две улицы отсюда есть чудесный парк, почему бы вам до него не прогуляться? — грубо ответила, откинувшись на спинку стула и назло устроившись максимально удобно.
— Хамка!
— Почему сразу хамка? Я, может, забочусь о вашем здоровье, а вы не цените.
— Да ты…
— Хватит! — неожиданно крикнул Егор и мы с Натальей Григорьевной тут же замолчали, посмотрев на невероятно злого директора компании «Спектр». — Во-первых, мама, если тебе ещё есть, что мне сказать, то скажешь мне это вечером, потому что сейчас я нахожусь не в том настроении, чтобы тебя выслушивать. Во-вторых, Лена, тебе стоит проявлять больше уважения. Всё-таки ты нравилась мне в первую очередь за своё воспитание и спокойствие.
— Вот только меня почему-то никто не ценил ни за воспитание, ни за спокойствие.
— Да потому что не было ни того, ни другого! — Всё же вставила свои пять копеек свекровь, подойдя максимально близко к моему стулу, чуть ли не прижимаясь к нему бедром.
— Мама! Ну что за детский сад? Неужели мы не можем хоть раз нормально поговорить?
— Я не понимаю, зачем ты с ней вообще разговариваешь? Ты что, ещё не понял, что она собирается доить из тебя деньги? Надо просто забрать детей и оставить эту мерзавку ни с чем!
Говоря всё это, Наталья Григорьевна смотрела исключительно на меня, и я была уверена, что она сейчас надеется, что её слова смогут так сильно меня ранить, что я даже заплачу, как это сделала Ульяна, или уйду. Но я не собиралась доставлять ей такой радости. Эта женщина специально выводила на эмоции и провоцировала, и чем сильнее её слова тебя ранили, тем счастливее она становилась. Но я больше не собиралась вестись на её провокации и манипуляции. Этот человек стал для меня настолько бесцветным, неважным и незначительным, что я смогла подавить вспышку злости, решив, что она даже этого недостойна. Да, теперь Наталья Григорьевна была для меня пустым местом.
— И кто, интересно, будет заниматься детьми? — отрывисто спросил Егор, зло постукивая пальцами по столу и с каким-то подростковым вызовом смотря на свою мать. — Я всё время на работе, а ты вряд ли захочешь утруждать себя воспитанием внуков. Отдать их на попечение незнакомым нянькам? Ну уж нет, спасибо. Лена хорошая мать и я не вижу ни одной причины, чтобы лишать её материнских прав.
— А вот я вижу много причин, чтобы лишить её твоего содержания. Она ведь спит и видит, как ты будешь переводить ей деньги и…
— Егор, что там с документами, я могу на них посмотреть? — я громко, но относительно спокойно произнесла, заглушая голос бывшей свекрови. Она моментально вспыхнула, но я смотрела исключительно на бывшего мужа. — Давай уже закончим со всем как можно быстрее, а то у меня на обеденный перерыв выделен всего лишь час.
— Обеденный перерыв? Ты что, работаешь? Где? — ошарашенно спросила Наталья Григорьевна, но я промолчала. Тогда она повернулась к своему сыну, который достал из стола несколько листов бумаги. — Егор, только не говори мне, что вот эта вот работает в твоём офисе! Кто её сюда вообще впустил? Кто её нанял? Почему?
Но Егор тоже перестал обращать внимание на свою мать, которая уже стала задыхаться, с такой жадностью глотая воздух, что это вызвало у меня слабые опасения за её здоровье.
— Вот, ознакомься. Я буду выплачивать тебе указанную тобой суммой до совершеннолетия детей, так же я учёл твои пожелания и куплю вам квартиру, которая будет оформлена только на них.
— Егор! Да ты с ума сошёл! — В каком-то ненормальном порыве Наталья Григорьевна подскочила к столу, попытавшись вырвать из рук сына документы, но он успел вовремя одёрнуть руку и, с силой ударив по крышке стола, тут же встал.
— Мама, хватит!
От его звучного крика вздрогнула не только покрасневшая женщина, но и я, интуитивно чувствуя, что сейчас он куда злее, чем вчера, когда застал меня в компании Дениса Михайловича.