Павел уже собирался уходить и ненадолго завернул в туалет. Сделал дело, вышел — и практически налетел на улыбающуюся Настю.
— Вот ты где-е-е, — выдохнула она и затолкнула его обратно. Схватила за ширинку, погладила — и Павла словно подбросило вверх, причём и в прямом, и в переносном смысле. Желание, которое он уже долго не испытывал, замутило сознание, выпитый алкоголь отключил мозг — и Павел, рыкнув, посадил Настю верхом на раковину, тут же стянул трусики…
— Подожди! — крикнула она, что-то пихая почти ему под нос. — Презик!
Расстегнул ширинку, натянул прозрачный латекс — и одним движением пронзил разведённые ноги, совершенно не заботясь о том, готова Настя или нет. Сделал несколько резких и глубоких выпадов и мощно кончил, зажмурившись и выдыхая через рот.
А потом открыл глаза… и застонал, осознав, что именно натворил.
— Б**, Настя! — Он отодвинулся, стянул презерватив и выбросил его в урну. — Ну нах**, а?!
— А тебе не понравилось? — Она по-кошачьи облизнула губы, выгнулась, лаская себя пальцем между ног. — Так быстро кончил, я ничего не успела… Давай продолжим?
— Да пошла ты на х**, шалава! — почти плюнул в неё Павел, поправил штаны и выскочил из туалета.
Настолько дерьмово он не ощущал себя никогда в жизни. А главное, что он сам не понимал — как так получилось? Что заставило его трахнуть эту абсолютно чужую девку, к которой он даже ничего не чувствовал? Да, Настя красивая, но у Павла до этого вечера ничего не колыхалось, когда он на неё смотрел. По правде говоря, она даже была ему немного неприятна, как обычно бывает неприятен человек, который не понимает слова «нет». До чего он докатился, он же любит Динь! А если она узнает?!
Подумав об этом, Павел вздрогнул и даже перекрестился. Нет, он не мог позволить себе потерять жену, только не её! В то мгновение он даже был готов всю жизнь платить Насте деньги, лишь бы она молчала об этом позорном эпизоде в туалете ресторана. И тогда он надеялся, что на нём всё и закончится.
Но, увы, кошмар только начинался.
9
Следующие пару недель я ощущала себя тюленем. Лежала, читала книжки, смотрела фильмы, ела и спала. Гуляла, как и просили меня Игорь Евгеньевич и Ирина Сергеевна, только по квартире. Токсикоз окончательно ушёл в прошлое, поэтому я изо всех сил старалась умерить аппетит, опасаясь, что не в меру поправлюсь и стану даже не тюленем, а моржом или вообще китом. Ещё и Павел со своими кулинарными изысками… Бывший муж настолько вкусно готовил, что я частенько не могла удержаться и съедала больше, чем могла себе позволить.
Самого Павла я видела редко, несмотря на почти прежний график — он приезжал два раза в день гулять с Кнопой, периодически бегал в магазин, когда было нужно убирал квартиру или готовил еду. Вот в такие дни я могла его наблюдать, и мне, честно говоря, не нравился внешний вид Павла. Он выглядел как человек, который не отдыхает вообще. Возможно, так оно и было, вряд ли у бывшего мужа имелось много времени на отдых.
Пару раз мы вместе ужинали. Я предлагала всегда сама, замечая, что Павел от усталости и голода на ногах не стоит, и он спокойно соглашался. Ел всегда с огромным аппетитом и молчал, пока я сама не начинала говорить — а я не начинала. Опасалась наткнуться ещё на какие-нибудь откровения. До сих пор не отошла от прошлого упоминания его лечения у психотерапевта. Причём сама не могла понять, что по этому поводу на самом деле чувствую, кроме глубочайшего недоумения.
Учитывая тот факт, что я почти не могла сидеть за компьютером — увы, врачи предупреждали меня и об этом, — а работать полноценно, втыкая только в телефон, невозможно, доходы мои резко упали почти до нуля. Если, конечно, не считать денег, которые я получала от сдачи нашей с мамой квартиры, но их я традиционно старалась отправлять на вклад, да и сумма там была небольшая. Пока я не слишком тратилась, потому что почти на всё тратился Павел, но боялась представить, что было бы, если бы не он со своей помощью. И мне было неловко. Бывший муж — это всё же бывший муж, а не настоящий, и он не должен спускать на меня всю зарплату. Конечно, Павел спускал не всю, но тратил более чем прилично, и от этого было не по себе. Я пыталась поговорить с ним на эту тему однажды за ужином, но наткнулась на такое ослиное упрямство и каменную уверенность в собственной правоте, что решила не спорить. Попытка всучить Павлу хотя бы какую-то часть потраченной на меня суммы могла закончиться плачевно для ребёнка, которого я старалась оберегать от всех волнений. Вот рожу, тогда и разберёмся.
Первый триместр подходил к концу, и через пару дней мне необходимо было пройти первый скрининг, мысли о котором давно вызывали лёгкую панику, хотя я честно старалась не думать ни о чём плохом. Но подсознание всё равно считывало моё настроение, и за несколько дней до поездки в клинику мне начали сниться дурные сны, в которых я просыпалась вся в крови. Я действительно просыпалась, сразу щупала себя между ног, убеждалась, что ничего нет — и долго лежала потом без сна, глядя в потолок и успокаивая разошедшееся сердце. Поэтому и в клинику ехала мрачная, как туча. Мне предстояло сначала сдать кровь, потом подождать пару часов — за это время я собиралась позавтракать — и прийти на УЗИ к Игорю Евгеньевичу. Сам анализ крови должен был прийти через несколько дней по электронной почте.
— Тошнит? — тихо спросил Павел, врываясь в мои мысли, когда мы ехали в клинику ранним утром. Меня действительно слегка мутило от голода, и это добавляло пару пунктов в копилку моего раздражения.
— Немного, — буркнула я и отвернулась. Последнее, что я сейчас желала — разговаривать с бывшим мужем. Особенно в этой машине, которая до боли напоминала мне о нашей жизни три года назад. Несмотря на все проблемы и неудачи с беременностью, я была счастлива тогда. А счастлива ли я сейчас? С беременностью получилось, но во всём остальном — счастлива ли?
Если и да, то в эту конкретную секунду я никакого счастья не чувствовала.
— Послушай, Динь…
Понятия не имею, что он хотел сказать, слушать я не стала.
— Не надо, а? — перебила Павла, поморщившись. — И говорить со мной не надо, и называть вот так. Сколько можно? Я же не зову тебя Пашей.
Он промолчал, и я, кинув на бывшего мужа быстрый взгляд, сглотнула, заметив, с каким лицом Павел смотрит на дорогу. Точнее, смотрели туда одни глаза, но душой и мыслями он явно был весь в себе, и глядел в себя. Мрачный, словно почерневший, с поджатыми губами, заросший щетиной и хмурый до морщин на лбу, бывший муж сейчас выглядел лет на десять старше.
И почему он отреагировал подобным образом на закономерное требование не называть меня Динь? И на признание, что я не зову его Пашей? Не я же от него ушла к другому мужику, это он обрюхатил какую-то бабу и свалил. А теперь строит из себя страдальца.
Я выдохнула и вновь отвернулась. Так, Дина, надо успокоиться. Ты такая бешеная на нервяке из-за скрининга, раздражаешься почём зря. Мысли и чувства Павла не имеют никакого значения, его заморочки — это его проблемы, которые он себе устроил сам. Сам! А тебе не об этом надо думать.
Уговаривая себя подобным образом, я потихоньку успокоилась, и в кабинет сдачи крови входила уже почти невозмутимой, как удав. Несмотря на то, что меня, как в прошлый раз, Павел провожал аж до самого кресла. И потом, после сдачи крови — до кафе, в котором мы тогда завтракали.
Я заказала сырники с малиновым соусом, миндальный круассан и ромашковый чай, бывший муж — только кофе. И этот факт вновь меня взбесил.
— Ты собираешься довести себя до язвы? — почти прошипела я, когда официантка унесла меню и отошла подальше.
— Что? — Он мотнул головой, явно не сразу осознав, о чём я говорю, а потом, включившись, тяжело вздохнул. — Ди… Дина, я просто…
— Ты просто идиот, если думаешь, что можно сутками не жрать и пить один кофе. Ты себя в зеркало видел вообще? Вылитый Кощей Бессмертный, не хватает только злата, над которым ты будешь чахнуть! — Меня аж трясло от раздражения, когда я смотрела в удивлённое лицо Павла. — Возвращай давай эту красавицу с томным взглядом и заказывай себе какой-нибудь салат хотя бы!
— Красавицу с томным взглядом? — переспросил бывший муж с недоумением, и я зло фыркнула.
— Угу, а ты не заметил? Так и облизывает тебя всего с ног до головы. Может, дашь ей свой телефончик? У тебя же не сложилось с предыдущей, отчего бы не попробовать ещё?
— С предыдущей?..
— Я понятия не имею, как звали твою шалаву, — припечатала я, плюнув на то, что Павел, возможно, любил эту «шалаву». Он же ушёл от меня к ней, значит, любил.
Бывший муж вдруг изменился в лице. Побледнел, выпрямился, и взгляд наполнился чем-то таким… уязвимым и больным. Не совсем взгляд побитой собаки, но похожий.
— Так, Динь, давай успокоимся, — говорил он, тем не менее, весьма жёстко. — Тебе вредно нервничать. Я понимаю, день такой сегодня, скрининг, но всё же постарайся не переживать. Тех болезней, на которые там тестируют, ни в твоём, ни в моём роду не было. Это же генетические отклонения. Плюс ты постоянно общаешься с врачами, если бы что-то шло не так, тебе об этом уже сообщили бы. Ты же говорила вчера с Ириной Сергеевной, она сама сказала, что уверена — всё будет отлично.
Я шмыгнула носом. Раздражение как-то разом улеглось.
Павел был прав в том, что касалось меня, врачей и скрининга. Но это не отменяло того факта, что он заказал себе только кофе. Да, меня не должно это волновать, но…
Но, блин!
— Ладно, извини, вспылила, — кивнула я, вздохнув и опустив глаза. — Но поесть тебе всё же нужно. Не дело это, ты же понимаешь.
— Понимаю, — вполне миролюбиво ответил Павел. — Прости, я не подумал, просто не хочется есть, поэтому заказал только кофе. Но да, ты права, это неправильно. Сейчас закажу ещё что-нибудь и всё съем, ты только не волнуйся.
«Ты только не волнуйся». Как с капризным младенцем разговаривает. Впрочем, я сегодня именно так себя и вела, устроила скандал на пустом месте…