е начинала свой рассказ. Зато потом, когда в животе появилась приятная тяжесть, я поделись с Ксюшей своими неприятностями. При этом ожидаемого чувства стыда не было. Просто вчера я волновалась, что же обо мне подумают другие, когда узнают, что меня променяли на мою же сестру, а сегодня… Сегодня мне было уже всё равно, хотя к моему рассказу добавилась ещё и история с Евгением Витальевичем, как я умудрилась привлечь его внимание, и то, как меня выгнали из моей же квартиры.
— Офигеть, — выдавила из себя Ксюша, стоило мне замолчать. — Я даже не знаю, что тебе сейчас сказать. У меня просто в голове не укладывается, как этот урод мог так с тобой поступить! Вот он конченный! А твоя сестра… У неё с головой всё в порядке? Она не думает, что Данил также легко променяет её на другую девчонку, как сделал это с тобой? Уверена, стоит ему встретить какую-то симпатичную и выгодную бизнес-вумен, то он сразу же перепрыгнет на неё. А ты ему ещё и с работой помогла!
— И не напоминай! На самом деле, я давно чувствовала, что что-то не так, но просто не хотела это замечать. Всё это казалась мне какой-то мелочью, хотя от Данила исходила фальш. Если бы я была умнее, или хотя бы ценила в первую очередь себя, то ничего бы этого не произошло. Я бы уже давно послала Данила куда подальше, а не принимала его предложение. Знаешь, я же тебе соврала, что он сделал его в ресторане, сняв для меня весь зал и наняв музыкантов. Мне просто было стыдно говорить, что ему было настолько плевать на романтику, что он просто заказал суши, купил бутылку шампанского и положил коробочку с кольцом на стол. Да я… о многом умалчивала или приукрашала. Дура. Не было у меня в жизни той сказки, о которой я мечтала, но мне очень хотелось, чтобы другие об этом не узнали.
Не в состоянии вынести сочувствующий взгляд Ксюши, я опустила голову, злясь на себя и свою слабость. Но зато теперь я чувствую себя намного лучше, когда хоть кто-то знает правду. Не знаю, почему я всё время врала, видно всё дело в воспитании, из-за того, что мама вдалбливала мне в голову, что я не должна взваливать свои проблемы на чужих и давать повод для злорадства и сплетней. Я и от родных много чего скрывала, зная, что меня или не поймут, или осудят.
— Вот дурочка! Ты давай ещё и дальше вини себя в том, в чём ты совершенно не виновата. Какая разница, как человек сделал тебе предложение, если он тебя по-настоящему любит? Здесь нечего стесняться. Но… да, к Данилу это теперь не имеет никакого отношения. Потому что он и не любил. Но плевать на него! Ты найдёшь себе ещё лучше. А может и уже нашла. — Тут Ксюша хитро улыбнулась и легонько толкнула меня локтем в бок. — Кому расскажи, у кого ты провела эту ночь, никто не поверит. Это же надо было соблазнить самого финансового директора!
— Прекрати! Я его не соблазняла и ты это знаешь. Ему просто стало меня жаль.
— Ага, жаль ему стало, а как же! Фиг кто из мужчин за просто так поможет женщине, если только он не хочет с ней «а» — переспать, «б» — произвести на неё впечатление, «в» — поиметь какую-то материальную выгоду. Судя по твоему рассказу, Евгений Витальевич выбрал вариант «б».
— Не смешно.
— А я и не смеюсь. Ты ему явно понравилась, раз он отвёз тебя к себе домой, а не приказал охране вытолкать тебя в первый зал. А потом он ещё и накормил тебя завтраком и вызвал такси, хотя ты всё ночь защищала свою честь, — тут Ксюша не удержалась и рассмеялась, а вот я пожалела, что не умолчала о своих попытках донести до начальника, что я не такая и ничего не будет.
— Ну или я просто была настолько жалкой, что он мне посочувствовал.
— Да хватит уже! Ты не жалкая… ну разве что глупая, это да, с этим не поспоришь. Да и вообще, сочувствие — это чисто наша, женская фишка.
— Лучше скажи, куда ты сама делась и как ты вообще согласилась участвовать в моём глупом плане? — решила перевести тему, не желая слушать, что я могу понравиться такому мужчине, как Евгений Витальевич. Не стоит мне сейчас вообще думать о любви, от неё одни проблемы. К тому же ясно как день, что мы с начальником не пара, мы слишком разные, да и не подходим друг другу по социальному статусу. Я уже не восемнадцатилетняя золушка, чтобы в меня влюбился богатый принц.
— Знаешь, после нескольких бокалов шампанского, твой план начал казался гениальным. К тому же я тоже хотела узнать, как же празднуют корпоратив наши Всевышние. Ну а когда ты прорвалась во второй зал, меня скрутила охрана и вышвырнула из клуба, так что мне пришлось уйти ни с чем.
— Оу, мне так жаль…
— Не надо. Это было даже весело и не так позорно, как я себе это представляла. Правда наши теперь, наверное, думают, что я тоже охочусь за кошельками директоров, но это несмертельно. А ещё, если честно, я была уверена, что тебя вышвырнут вслед за мной, так что я ждала тебя на входе, но ты так и не появилась, ещё и телефон был отключён.
— С телефоном у меня беда. Он не выжил после падения и дождя из алкоголя.
Ксюша сочувственно похлопала меня по руке и неожиданно снова рассмеялась. И её смех был настолько заразным, что я не выдержалась и последовала её примеру. Мне вдруг стало так легко и спокойно на душе, что события прошлого вечера теперь не казались мне такими ужасными и позорными. Вот правда, чего я так расстроилась? Всё-таки ничего смертельного не произошло, так что я не должна себя накручивать.
Мы с Ксюшей проговорили несколько часов, по кругу обсуждая корпоратив, припоминая смешные моменты и просто болтая о всякой ерунде, так что я окончательно избавилась от неприятных мыслей и отвлеклась от предательства Данила и сестры.
Глава 8
Глава 8
Остаток воскресенья прошёл для меня более-менее хорошо. Я больше не думала о корпоративе, не переживала, какое же мнение обо мне сложилось у Евгения Витальевича, и не мучилась из-за Вари и Данила. Да, за последние сутки жизнь меня немного потрепала, но не настолько, чтобы забиться в угол и плакать, какие все плохие и какая я бедная и несчастная. Как говорится, прорвёмся!
Данил не последний мужчина на земле, Варя ещё сама когда-нибудь осознает свои ошибки, а Евгений Витальевич должен обращать внимание только на качество моей работы, а в рабочем плане ко мне не придраться. Единственное, что до сих пор не даёт мне покоя, так это мои взаимоотношения с матерью. Такое ощущение, как будто я не любимый и нежеланный ребёнок, и это заставляет испытывать душевную боль. Я уже так устала ей постоянно доказывать, что я сильная и состоятельная, что у меня уже банально опускаются руки. Порой она требует от меня слишком много, взваливая на мою спину непосильные для меня задачи.
Вечером мы с Ксюшей съездили в город и я отдала свой телефон знакомому мастеру и он за дополнительную плату вернул его к жизни всего за два часа, избавив меня от незапланированных трат. И не знаю, как я его так стукнула, потому что влага вряд ли могла проникнуть внутрь, но ремонт обошёлся всё равно в приличную сумму. А может Сергей просто решил воспользоваться ситуацией и взял с меня не только за срочность, но и за хороший внешний вид. А то знаю я таких, как он, у них цены рассчитываются исходя из одежды их клиентов, чем круче и дороже одежда, тем выше цена.
Прогулявшись по городу и выпив кофе, мы с Ксюшей довольные и уставшие вернулись к ней домой, чтобы тут же засесть за просмотр фотографий из нашего общего чата, в котором не состояло руководство.
— О, а вон и нашу Дашку тащат к выходу, — Ксюша рассмеялась, толкая меня локтем в бок и показывая пальцем на экран своего телефона. — Ты только посмотри на эту свирепую тигрицу! Знаешь, что-то на фотографиях она вышла ещё хуже, чем в живую. Выглядит реально пугающей. Она как-будто сейчас вцепится зубами в шею бедного охранника.
— Ещё бы! Даша, я просто в этом уверена, несколько недель готовилась к корпоративу, со своими подружками планируя план по захвату директоров.
— Ага. Теперь мы знаем, как выглядит поражение, с которым ты не можешь смириться. А ты представь её лицо, когда она узнает, что ты за несколько минут провернула то, о чём она мечтает с самого момента принятия на работу.
— Ой нет, Ксюша, ей лучше о таком не знать! Она же мне глаза выцарапает. Да и не только она. Что-то у меня нет желания, чтобы на меня открылся сезон охоты, ещё и под девизом «убей соперницу».
— Не утрируй, — со смехом ответила Ксюша, уже сильно покраснев, но не в состоянии остановиться.
Подруга смеялась почти с каждой фотографии. Ну кроме тех на которых была запечатлена она сама. И что могу сказать, вчера мы с ней были не такими фотогеничными, как бы нам этого хотелось. Даже мои попытки привести макияж в порядок, не оправдали своих результатов. Да и на что я надеялась, находясь в таком нетрезвом состоянии? Теперь-то я вижу, что вылезла слишком сильно за контур губ, лицо припудрила лишь частично, и не заметила, как почти полностью стёрла левую бровь.
Но сейчас меня куда сильнее волнует другое, а именно, заснял ли кто-то как я проскальзываю во второй зал к нашим начальникам, или ещё хуже, ухожу с Евгением Витальевичем. И какое же сильное облегчение я испытала, когда так и не нашла опасного компромата. Видно к этому времени, когда я стала осуществлять задуманное, ни у кого из наших уже не было сил записывать видео и делать фотки. Повезло, по-другому и не скажешь. Хотя мне не нравится, что почти на всех фотках, где меня подловили, я стою с бокалом шампанского в руках, не отдаляясь от столика с алкоголем ни на шаг. Теперь по фотографиям понятно, кто в нашей компании главный алкаш.
Закрыв чат, устав от лицезрения нетрезвых лиц, я решила зайти в свою галерею, смутно помня, что я сделала вчера несколько фотографий. И да, так оно и есть. Вот размытый силуэт Ксюши на танцполе, вот кусочек моего лица с горящим и пьяным взглядом, вон чьи-то ноги, а вот и кривое селфи в туалете с какой-то женщиной, а это… Евгений Витальевич, с удивлением смотрящий на меня. Похоже, я сделала эту фотку когда пробралась в вип-зал, прямо перед своим триумфальным падением.