– Чего? – спросил брат, усаживаясь на кровать. Глянул косо в мою сторону. Так, будто ему не терпелось скорей остаться одному. Я подошла и села рядом. Диван-книжка скрипнул, напоминая о своей старости. Мы накрывали его зеленым пледом, чтобы как-то скрыть потертости и ветхость, однако звуки выдают.
– Что за суммы? О чем ты говорил по телефону?
– Подслушивать не хорошо, – буркнул Ваня, поднялся и подошел к окну. На нем были черные спортивки с белыми полосками по бокам, аплечи обтягивала поношенная олимпийка.
– Я и не подслушивала, ты кричал на всю квартиру.
– В субботу будет тотализатор. Мне нужна крупная ставка, чтобы выиграть нужную сумму. – Сухо ответил брат, разглядывая улицу через стекло.
– Тебе же нет восемнадцати, как ты можешь участвовать в этом?
– Уль, какая ты наивная, – усмехнулся Ванька, кинув на меня взгляд через плечо. В его глазах так и читалось: иди, погуляй, незнающая фома. Я может и не знала, но нутром чуяла – ничем хорошим не закончатся игры с деньгами. В конце концов, варианты проигрышей никто не отменял.
– И все-таки, – настаивала.
– Нелегальный тотак: если за тебя замолвят словечко важные люди, то ставку примут и от пятнадцатилетнего. Были бы бабки, как говорится.
– Остановись, не влезай в это, – я тоже встала. Подошла к брату, коснулась его руки, думала обнять, но он резко оттолкнул. От него так и веяло недовольством.
– Я сам знаю, что делать, а что нет. Мне не три года, Уль. Да и не факт, что прокатит с займом. Но в этот раз мелкие ставки не берут, – вздохнул грустно брат. Провел ладошкой по лицу, словно безумно устал, словно носил тяжелую ношу на плечах.
– Вань, а если проиграешь? Как будешь отдавать кредит?
– Во-первых, мне еще никто ничего не дал. Во-вторых, там верняк. Я все просчитал. А в-третьих, вали-ка к своей ученице, дорогая сестрица. Уже вот где твоя опека сидит.
Глава 10 – Ульяна
Ругаться с Ванькой я не стала, зато решила поговорить с матерью. В конце концов, она должна заниматься воспитанием сына. Он собирается влезать во что-то очень нехорошее, где ее глаза? Не факт, конечно, что он послушает. Ваня сейчас в том возрасте, когда мир кажется разноцветной зеброй со стороны друзей, и серым пятном со стороны взрослых. Но она – мать. К родителям обычно прислушиваешься. По крайне мере, я всегда старалась прислушиваться.
Однако разговор вышел скудным. Мама вернулась домой почти в девять, запевала утренней пташкой, кружилась по комнатам. От нее несло сладкими духами и табаком. Видимо в зале для курящих сидела. Я выждала законных полчаса, пока мать сходит в душ, переоденется и пойдет на кухню чаевничать. И тут уже подкатила с претензией.
– Ваня собирается брать кредит для участия в нелегальном тотализаторе! – обрушила правду ей на голову. Хорошо, брата дома не было. Он ушел к другу в плойку резаться.
– Кредит? – мама сидела на стуле. Кухня у нас маленькая, особо не протолкнуться, здесь троим одновременно уже тесно. Стол квадратный возле окна, прям у самой батареи, два стула по бокам. У стенки холодильник, печка, раковина и одна кухонная ячейка. В квартире странная планировка: три просторных комнаты, свободная ванная с туалетом и узкая кухонька.
– Да, мам. Заем денег. Ты должна с ним поговорить.
Я стояла в проеме, скрестив руки на груди. Ненавижу ноябрь и в принципе зиму. У нас вечно холодно, приходится надевать по две кофты, толстые вязаные носки, потому что полы ледяные.
– Кто ему даст кредит, Улечка? – улыбнулась мать. Потянулась к маленькой красной пиале, в которой лежали мармеладки, обсыпанные сахаром.
– Мам, это все нелегально. Ему дадут, не переживай. Но если он не дай бог проиграет, возвращать придется нам с тобой.
– Глупости, – отмахнулась мама.
– Ты серьезно, мам? – я в очередной раз поразилась, как легко эта женщина решает проблемы.
– Улечка, кредиты так просто не раздают направо и налево. Для этого надо работу официальную иметь, справку о доходах, а он…
– Мам! – крикнула раздражаясь. – Ты меня не слышишь, кажется. Я говорю, это нелегальный тотализатор. И заем нелегальный. Поговори с Ваней, заставь его отказаться от этой…
– Хорошо, только не кричи. Я поговорю, а если нет, Валеру подключу. Не переживай, договорились? – она улыбнулась, а мне стало противно. Не было в ее улыбке ничего, что должно быть в улыбке матери. Плевать. Ей всегда плевать на своих детей.
– Ты неисправима, – сухо произнесла и пошла в свою комнату. Если Ванька проиграет кучу денег, пусть у своего Валеры занимает или как хочет, решает вопрос. Не собираюсь влезать. Хватит! Надоело быть нянькой и самой взрослой в семье. Разве не для этих целей нужна мать?
Неделя меня серьезно вымотала. Во-первых, в универе откуда-то свалились тесты, контрольные, обилие домашки. Преподаватели словно готовились оторваться к зимней сессии. Ну и Иванов, конечно, дал жару. Пару раз подловил меня у входа в корпус и пристал со своим «давай поговорим». Говорили о том же, вернее говорил Женька. Я шла в нужную сторону и старалась не слушать пустые отговорки. Потом мы молча разошлись в разные коридоры. На переменах он постоянно пожирал взглядом, и вечно оказывался там же, где я. Хотя у нас частенько пары стояли не на одном этаже. В пятницу Иванов отличился серьезно. Я отпросилась в туалет на занятии, и тут откуда-то взялся этот.
Наглости ему хватило войти в дамскую комнату, хлопнуть за собой дверь и подойти впритык. Я стояла рядом с раковиной, мыла руки.
– Мне надоело бегать за тобой, – выдал герой-любовник.
– Посочувствовать или похлопать в ладоши, что такой настойчивый? – взяла салфетку, и повернулась лицом к нему. Между нами было маленькое расстояние, но нарастало напряжение. Я его ощущала в плечах, словно тяжелый груз.
– Ты реально думаешь, что какой-то другой дурак будет терпеть игры девочки-целки? – в глазах Женьки мелькнула ледяная злость. Мне аж не по себе сделалось. Ну и фразы резали слух, конечно.
– Не переживай, девочка-целка как-то справится с этой проблемой. А теперь, отойди-ка! Мешаешь, – я скривила губами, и, не дожидаясь ответа, обошла Иванова сама. Ждала очередную гадость в свой адрес, но видимо Женя слишком долго думал. Интересно, однако, зачем он пытается наладить отношения, раз я настолько ему противна. Совсем крыша поехала что ли.
А вечером дома был концерт. Забавный такой. Мать с Валерой закрылись у Ваньки в комнате и учили его взрослым обдуманным поступкам. Правда, не знаю, кто еще кого учил. После общения тет-а-тет Валера вышел с горящими глазами и смотался к знакомым товарищам. Как позже выяснилось, он тоже решил поучаствовать в тотализаторе. И чего я собственно ожидала? Что мужчина, который в сорок пять ни разу не был женат и не имел детей, вдруг сделается мудрым старцем? Или что под давлением взрослых у глупого Ваньки проснется мозг?
Нет! Надо самой надавить на него. Но уже не сегодня. Сегодня пусть остывает, иначе получится игра в одни ворота, где мама добрая фея, а я – злой маг.
Однако утром в субботу мы разминулись. Ваня пошел в школу, я занималась с учениками дома. Иногда поглядывала на часы, но брата не было. К трем дня стало тревожно. Сердце словно сеткой обтянуло, давило, сжимало бедный орган. Я старалась, конечно, отвлечься: почитала конспекты, проект села делать, приготовила ужин. Но время тикало, а Ваньки не было.
В пять решила позвонить. На другом конце сказали, абонент недоступен. Еще одна тревожная кнопочка сработала. В семь явилась мама с Валерой. Оба веселые, румяные, мать цветы в руках держала, улыбалась. Конечно, мои разговоры про брата им были неинтересны. Как же противно… В такие моменты я задавалась вопросом: зачем она нас родила? Неужели потому что денег на аборт не хватило?..
– Мам, ты с Ваней не созванивалась? Его до сих пор нет, а телефон отключен…
– Он говорил, что у друга ночевать останется, – выдала она. Какого такого друга, правда, не пояснила. Ладно, нормальная мама знает всех друзей своих детей. Вон Ванька никогда не ночевал ни у кого. Разве что у нас пару раз оставался его товарищ.
– Как зовут друга? Я позвоню! – настаивала.
– Ну чего ты, Ульянка? – подал голос Валера. Мама ушла на кухню, а он продолжал стоять в прихожей. Мазнул по мне влажным взглядом, сверху вниз. Уже не первый раз я замечаю этот взгляд, да и Ваня замечал. Он даже матери пытался намекнуть, что как-то нехорошо поглядывает Валерий в мою сторону. Однако мать, как обычно, отмахнулась.
– Я не Ульянка, а вам, дядя Валера, лучше парфюм сменить. Тошнотворный, – фыркнула, развернулась и закрылась у себя в комнате. Ненавижу этого мужика. Ненависть к нему пропиталась под кожу, кажется. Фу! Омерзительно. Как рядом с таким можно вообще лежать, а целовать… О чем только думает мама.
Комната у меня закрывалась на замок, но Ваня пару месяцев назад прикрутил щеколду зачем-то. Сказал, так ему будет спокойней. Когда он дома, ерунда. А вот когда его нет, лучше на два замка закрыться. Кто знает, какие черти пляшут в голове у Валеры. Хотя он руки не распускал, намеков не подавал, только эти поглядывания. Не очень приятные, правда.
По наставлению брата, я закрылась на все замки и уселась на кровать. Взяла телефон, набрала его, пусть бы ответил. Сердце не на месте, когда не можешь дозвониться до родного человека. Сразу не те мысли лезть начинают, тревога сжимает каждую клеточку.
Но на той стороне продолжали твердить – недоступен.
Ничего не изменилось ни через час, ни через два, ни через три. Я встала, подошла к окну. Темно. Дождь срывается. Деревья раскачивает осенний ветер. Кажется, скоро выпадет снег. Станет еще холодней.
Я поджала губы, скрестила руки на груди.
Этой ночью Ваня так и не вернулся.
Глава 11 – Ульяна
Утром первым делом я позвонила классной руководительнице Вани – Людмиле Михайлове. Она женщина открытая, понимающая, в возрасте, а главное у нее есть номера одноклассников брата. Ведь если он не пришел ночевать, вполне вероятно кто-то может знать, по крайне мере, мне так хотелось думать.