— Где хочешь, на любом свободном месте, только…
Я не питал иллюзий относительно того, что кто-то захочет общаться со мной дольше необходимого. Не надеялся и обзавестись другом. Если уж за десять прошедших лет ничего не вышло, то и выпускной год исключением не станет.
— Спасибо, Димыч, — кивнул Боря и сел рядом со мной.
— Дима, — поправил я.
— Дима? — Боря нахмурился. — Это ведь… Дмитрий, если не ошибаюсь?
— Ну да, Дмитрий. Сокращенно — Дима.
— Ясно. Я понял тебя, Дима. Спасибо тебе.
В класс потянулись ученики. Каждый бросал взгляд на новенького. Борис, в свою очередь, внимательно разглядывал новых одноклассников и улыбался каждому. Никто не отвечал на его улыбку, кроме Насти Елизаровой. Она с первого класса старалась казаться воплощением доброты и милосердия.
Разговоров почти не слышно: каждый занимался своими делами. Зевая, доставали учебники. Девочки расчесывались, глядя в зеркало. Кто-то пытался за пять оставшихся минут написать домашнюю работу.
В класс вошла Жанна, и у меня перехватило дыхание. Она выделялась из всех, приковывала внимание, будто айсберг, внезапно выросший по соседству с египетскими пирамидами. Платиновые волосы, редко знавшиеся с расческой, торчат во все стороны, напоминая дикий куст — так же, как в первом классе. Белая блузка и джинсовая юбка безупречно чистые, но утюг для них — тема запретная. Девушка, которой плевать, как она выглядит. Но выглядела она сногсшибательно. Ее не портили даже веснушки, которые с годами становились все бледнее и теперь почти не бросались в глаза.
— Почему ты на нее так внимательно смотришь?
Я вздрогнул. Брик задал вопрос громко, на весь класс, и теперь все таращились на меня. И Жанна! Господи, как бы я хотел в этот момент снова оказаться лицом к лицу с Рыбой!
— Заткнись, — прошипел я, краснея.
Боря оценил ситуацию быстро. Он наклонился ко мне и, сквозь зарождающийся в классе смех, я услышал его шепот:
— Ты не хочешь, чтобы она знала, что ты на нее смотришь?
— Да, не хочу! — шепнул я, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.
— Почему?
— Непочему. Отстань.
— Мне показалось, что она тебе нравится.
— Отвяжись, пожалуйста!
— Почему тогда ты боишься показать это? Мне действительно интересно. Кажется, людям свойственно сближаться с теми, кто им нравится.
— Не так все просто.
— Объяснишь?
— Потом. Урок начинается!
Но я не удержался и глянул-таки в сторону Жанны. Она сидела ближе к доске, на соседнем ряду, небрежно бросив на стол учебник и тетрадь. Поигрывала ручкой. Я почти не видел ее лица, но легко мог его представить: равнодушное и как будто немного усталое.
Одновременно со звонком в класс ворвалась Екатерина Михайловна, наша сумасшедшая математичка. Пожилая женщина с острым маленьким личиком, напоминающим мордочку лисы. Мы все подскочили и замерли в молчаливом приветствии. Боря некоторое время сидел, но потом неторопливо поднялся и с любопытством оглядел стоящих рядом учеников и Екатерину Михайловну, которая, раскрыв журнал на нужной странице, ждала безупречной тишины.
— Садитесь! — каркнула она.
Ученики единым порывом опустились за парты. Родился и быстро умер шепоток.
— Брик Борис, новенький, где?
— Я здесь! — откликнулся Боря.
— Где? Тебя руку поднимать не учили?
Боря, помешкав, поднял руку.
— Ясно. Первый день, и сразу без учебника. Молодец, ничего не скажешь. В какой школе учился?
Брик опустил руку на голову и почесал макушку, вызвав негромкий смех класса.
— Не уверен, что смогу сейчас ответить на этот вопрос, — признался он.
— Что? Это еще почему?
— Я думаю, в данной ситуации уместно говорить о шоке, вызванном резкой сменой обстановки. Из-за этого шока могут возникать небольшие провалы в памяти. Завтра я приду в себя и смогу дать подробный отчет о том, где учился ранее.
Тишина. Все пытались осмыслить слова Бори. Нелегкая задача, ведь обычно все изъясняются куда более простыми предложениями.
— Встань! — крикнула Екатерина Михайловна.
Боря послушался.
— Характер свой мне тут показывать не надо, понятно?
— Да, понятно, — кивнул Боря.
— Не знаю, какие были порядки в твоей бывшей школе, но тут ты будешь себя вести, как полагается!
— Я прикладываю к этому все усилия.
— Ты издеваешься?
— Нет, я поддерживаю диалог…
— Это тебе не диалог! Это я тебе говорю! Ты понял?
Боря на секунду задумался и кивнул:
— Не показывать характер, вести себя согласно установленным порядкам, не вступать в диалог. Да, я понял.
Екатерина Михайловна кипела, но продолжать прения не имело смысла. Все ее фирменные приемчики, доводящие до слез любого, словно падали в черную дыру.
— Садись!
Она сделала перекличку. Присутствовали все, кроме Рыбы. Напротив его фамилии Екатерина Михайловна поставила «Н», судя по венам, взбухшим на запястье, прорезая ручкой страницу насквозь. Урок начался.
Глава 3
Когда отзвенел последний на сегодня звонок, я схватил Брика за руку и провел к черному ходу. Мы вышли на задний двор школы, перелезли через забор и углубились в лес, окружающий поселок. Я увидел лежащее на земле трухлявое бревно и со вздохом облегчения уселся на него. Боря сел рядом.
На улице еще тепло. Совсем недавно минул август, и солнце по-прежнему светит ярко, воздух полнится свежестью и ароматами лета. На земле окурки, пустые бутылки и банки из-под пива и коктейлей. Очевидно, бревно пользовалось популярностью. Может, не самое безопасное место, но Рыба вряд ли станет нас здесь искать.
— Теперь ты можешь ответить на мои вопросы? — спросил Брик, оглядываясь по сторонам. Я тоже покрутил головой, но не увидел ничего, достойного внимания. А Боре, кажется, был интересен каждый сучок.
— Какие вопросы? — покорился я.
— Почему мы вышли из школы не как все?
— Из-за Рыбы.
— Мы пойдем на рыбалку?
Я засмеялся. Эта святая простота начинала меня забавлять.
— «Рыба» — это кличка. Так называют Саню Рыбина, который у тебя деньги хотел отобрать. Он сильно разозлился, и я думаю, что он подстерегает нас у выхода. Потому мы и убежали.
— А что он хочет, по-твоему, сделать?
— Ну, что… Избить нас, думаю.
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем ему нас бить?
Я задумался.
— Боря, скажи, где ты жил раньше?
Он повернулся ко мне, отвлекшись от созерцания мха на северной стороне дерева. Смотрел, будто размышляя о чем-то.
— Это очень непростой вопрос, Дима. Я отвечу тебе на него позже, при одном условии.
— Каком условии?
— Ты будешь моим другом?
Я чуть не рухнул с бревна. Вот так просто взял и спросил, как в фильмах делают предложение! В моем понимании дружба должна начинаться несколько иначе.
— Я? Другом?
— Ну да. У меня сложная ситуация, в которой необходим друг. Человек, который поможет мне. Я понимаю, что дружба — это процесс взаимовыгодный. Пока я, к сожалению, не знаю, какие услуги смогу оказать тебе взамен, но, наверное, что-нибудь придумаю.
Странный это был паренек, очень странный. Но явного неприятия он во мне не вызывал. Хм, друг… надо же…
— Ладно, — улыбнулся я и протянул ему руку. — Друзья?
— Друзья! — Боря скопировал мою улыбку и ответил на рукопожатие. — Итак, Дима, объясни мне, зачем этот Рыба бьет людей?
— Рыба считает себя крутым…
— Что значит, «крутым»?
— Значит, самым сильным, что ли… Он пьет, курит, общается с криминальным… миром. В общем, считает себя выше всех. И, чтобы доказать это, унижает людей.
Меня понесло. Чуть ли не впервые в жизни я общался с человеком, способным понять предложение, составленное более чем из трех слов.
— Видишь ли, есть общественная иерархия, включающая в себя уйму факторов. Первый фактор — возраст. Чем человек старше, тем он главнее. Другой фактор — интеллект, напрямую влияющий на образование. Человек более образованный будет главнее менее образованного. Так, люди с высшим образованием занимают руководящие посты, люди со средним специальным работают на них, а со средним или даже без среднего — работают на самой неблагодарной работе. Так живет мир. Понимаешь?
— Разумеется, — пожал плечами Боря.
— Ну вот. А что если человек очень хочет пробиться наверх, но при этом у него не хватает ума? Он ведет себя так, как Рыба. Он бьет и унижает тех, кто слабее. Дальнейшая его жизнь — это бандитизм. Бандиты убивают и грабят, паразитируя на обществе. Вот и все.
Боря улыбнулся.
— Я понял. Сильный порабощает слабого. Этот закон действует во всей Вселенной. Ладно, оставим. Думаю, остальное я смогу постепенно понять и сам. А теперь меня интересуют твои чувства к той девушке.
Я вздрогнул и почувствовал, как снова краснею.
— Что тебе интересно?
— Все. Это ведь любовь, так?
Я чуть не завыл в голос.
— Боря, да с какой ты планеты?
Настал черед Бори содрогнуться и выпучить на меня глаза.
— Почему ты задал такой вопрос? — пробормотал он.
— Потому что ты ведешь себя странно, не понимаешь очевидных вещей. Как будто инопланетянин, честное слово.
Боря встал с бревна, прошелся по небольшой полянке, потрогал сосну и повернулся ко мне. На его лице расцвела улыбка.
— Давай так, — сказал он. — Представь, будто я и вправду инопланетянин, и мне очень важно понять, как устроен ваш мир.
— Но на самом-то деле это не так? — с надеждой спросил я.
— Конечно, нет. Но мы же договорились, что я расскажу о себе позже. А до тех пор ты расскажи мне все, что сможешь. Меня очень интересует любовь!
Будь рядом со мной нормальный человек, я, может, и раскрыл бы перед ним душу. Но Боря ждал не откровений. Он жаждал информации, как одержимый биолог подстерегает очередную лягушку, готовя сачок и скальпель.
— В другой раз, — сказал я. — Когда расскажешь о себе.
Путь через лес с Борей превратился в целый поход. Он останавливался у каждого куста, поднимал листья, шишки, провожал взглядом птиц. Вел себя так, будто это не он двумя часами раньше разозлил самого свирепого парня в школе.