Он сидел широко, как всегда. Уверенно. Просторно.
Колени — сильные, мужские, чуть раздвинуты. И я не сразу поняла — насколько близко он.
Может быть, это была тряска дороги, может, его небрежность — но одно его колено… слегка коснулось моего.
Меня как током ударило. Не резко — глубоко.
Дыхание сбилось.
Мир — чуть замедлился.
А он продолжал говорить — спокойно, как будто ничего. Но я видела, что он смотрит. Прямо. В меня. Не скрываясь. Слишком долго для случайности. Слишком пристально, чтобы это было просто взглядом.
Внутри всё сжалось.
Я потянулась к кнопке и резко опустила окно.
Ветер врезался в салон, прохладный, острый — рассыпал мои волосы, спутал их, будто нарочно. Я закрыла глаза на секунду, чтобы сбить жар изнутри.
Не помогло.
Когда я снова взглянула на него — Марк уже не говорил. Телефон был в руке, экран погас. Он чуть наклонился вперёд, локтями на коленях. Расстояние между нами стало опасным.
— Почему ты постоянно избегаешь моего взгляда? — голос Марка прозвучал неожиданно тихо, почти бархатно. Без нажима, но с каким-то странным притяжением.
— Я не избегаю. Тебе кажется, — выдохнула, слишком резко. Слишком быстро.
Я уже ненавидела, как предательски скользит взгляд в сторону. Как ладони становятся влажными, как будто мне снова семнадцать и я поймала себя на том, что думаю о нём... не как о боссе.
— Что за допрос? — добавляю, пытаясь вернуть контроль. — Мне не нравятся игры. Особенно когда меня держат за дуру.
В его взгляде что-то меняется. Как вспышка — неуловимая, быстрая, но горячая. Он чуть наклоняет голову набок, как хищник, перед тем как двинуться ближе.
— Что ты имеешь в виду? — голос стал ниже. Серьёзнее.
Я чувствую, как сердце колотится. Решаюсь. Хватит недомолвок. Хватит играть в холод.
— Я слышала тот разговор, — произношу глухо.
— Какой разговор? — он замирает.
— Когда ты сказал, что не переспал бы со мной.
И вдруг — хохот. Настоящий, хриплый, с каким-то изломом.
— Вот оно что… — говорит он уже тише. Его взгляд становится легче, мягче, почти тёплым. — Дай руку.
Я мёртво сижу, не двигаясь.
— Марина, — он смотрит в глаза. — Просто руку.
Я колеблюсь. Но он сам берёт мою ладонь, осторожно, как хрупкую вещь. Переворачивает её тыльной стороной вверх и медленно, почти не касаясь, проводит подушечками пальцев по моему запястью.
От этого прикосновения воздух в груди застревает. Кажется, даже сердце забыло, как биться.
— Когда я это сказал… ты меня тогда просто… выбесила своим вечным холодным игнором. Я был зол и уязвлён. И сказал гадость, чтобы тебя задеть, — говорит он, не отрывая взгляда от моей кожи.
Каждое его слово — как капля горячего меда, текущая по позвоночнику.
— Я правда так не считаю, — добавляет он, всё ещё касаясь моего запястья. — Ни капли.
Я не знаю, что сказать. Внутри всё клокочет. Мозг требует: «Не верь». Сердце — предательски молчит.
Снаружи — будто по команде — раздался первый глухой раскат грома. За окном чёрное небо вспыхнуло вспышкой молнии, и через секунду мир за стеклом вздрогнул от порыва ветра. Машина качнулась на месте, и дождь ударил в стекло, как барабан.
И меня — будто током.
Память сработала, как капкан: звук, вспышка, удар — всё это уже было.
Не здесь, не сейчас. Но в теле вспыхнул тот самый знакомый ужас. Холодный, липкий, отвратительно живой.
Я сглотнула, едва заметно напрягшись.
Сердце сжалось. Как в тот день.
Я не позволила себе думать дальше. Не туда. Только выровнять дыхание. Только… не выдать себя.
Марк продолжал держать моё запястье. Его пальцы были тёплыми, сильными, а движение нежным.
Я могла бы провалиться в это прикосновение, как в спасение.
Могла бы. Если бы не…
— Мне не нужны твои извинения, — резко выдохнула я и дёрнула руку.
Он замер.
Молча. Не стал настаивать, не попытался удержать.
Только смотрел. Немного по-другому, чем минуту назад.
Что-то в его лице стало жёстче. Линия челюсти — напряжённее. Губы — в тонкую полоску.
— Всё ясно, — коротко сказал он.
И отвернулся.
И я снова была в себе — в старой, привычной броне, где нет места ни боли, ни вине, ни его взгляду.
Контроль — превыше всего.
Чувства? Не сегодня.
Фасад отеля вспыхнул яркими огнями, когда машина плавно притормозила у парадного входа. Дождь уже почти стих, но воздух по-прежнему был натянут, как струна — насыщенный озоном и напряжением, которое не утихло между нами.
Пятизвёздочный отель, возвышающийся как стеклянный дворец. Он буквально врезался в гору, как будто приручил её, подчинил. Холл сиял мрамором, свет падал мягко, как в лучших ювелирных бутиках. Пространство дышало дороговизной и сдержанной властью.
Марк вышел первым. Не обернулся, не сказал ни слова.
Просто захлопнул за собой дверь и, сунув руки в карманы, зашагал к входу, всё тем же уверенным шагом, который подчёркивал: он никогда не сомневается.
Ни в себе. Ни в своих действиях.
У меня внутри что-то вспыхнуло.
Не обида, нет.
Скорее, злость.
На него. На себя. На то, что эта командировка уводит в совсем другое русло, чем я рассчитывала.
Понимаю, что мне нужна просто передышка, нейтральная зона. Хотя бы на пару минут.
Я вышла из машины чуть позже, натянув на лицо привычную маску деловой отстранённости. К счастью, у входа к отелю уже собрались наши — сотрудники, прилетевшие тем же рейсом.
Увидела Гаврилова — он, как всегда, в своей фирменной вежливой расхлябанности, с кофе в руке и ремарками про «нелётную погоду».
Затем мы все вошли в лобби одновременно.
И тут Марка заметили.
— Мистер Морено! — загремел добродушный баритон. —Мы так ждали вас!
К нему подлетел высокий, статный мужчина лет пятидесяти с идеально выбритым лицом и дорогим запахом — наш, надеюсь, будущий партнер Аскар Оспанов.
Марк улыбнулся в ответ.
— Аскар, всегда рад встрече, — сказал он уверенно, протягивая руку мужчине. — Ваше имя давно на слуху, приятно познакомиться лично.
Аскар крепко пожал руку, взгляд его был внимательным, чуть оценивающим.
— Мы тщательно изучили ваше предложение. Потенциал огромен, особенно учитывая текущие тенденции рынка. Но, конечно, детали нужно обсудить, чтобы понять, как лучше двигаться вперед. А пока располагаетесь.
В ту же секунду рядом с Аскаром возникла необычайной красоты девушка, которая представила себя как, Назима.
Леди-блеск, леди-глянец, леди-безупречность.
Высокая, с идеальной осанкой, в платье, которое явно было сшито по фигуре.
Тонкие запястья. Глянцевые волосы, забранные в гладкий хвост. И эти каблуки, на которых она не шла, а скользила.
Сразу стало ясно: она не просто ассистент.
Она — витрина.
Правая рука бизнесмена, но куда опаснее любого менеджера с планёрки.
Она подошла к Марку с идеальной улыбкой и чуть склонила голову:
— Señor Moreno, я так много о вас слышала.
Марк ответил ей улыбкой. Той самой. Половинчатой, ленивой, обольстительной.
Я знала эту улыбку. Видела, как он использует её в переговорах.
Но сейчас... сейчас она была не для бизнеса.
Шум в лобби начал стихать, когда сотрудники стали по очереди получать ключи и расходиться по этажам. Всё по отработанному сценарию: деловитость, лёгкие комментарии, кто с кем в номерах — началась рабочая суета.
Костик, как всегда, оказался рядом в нужный момент — вежливо и чуть торопливо взял у меня из рук чемодан, хотя он не был тяжелым:
— Давай, Левицкая, не таскай. Ты у нас стратег, а не грузчик.
— Спасибо, Костик, — мягко улыбаюсь я.
В это время Марк уже направлялся к лифтам — а за ним, как тень, шла Назима. Визуально — ничего лишнего. Ни прикосновений, ни шепота. Только взгляд, который не отрывается, и каблуки, щёлкающие в идеальном ритме его шагов.
Возле лифта Марк замечает меня и Костика. Хмурится. Затем выдает:
— Левицкая, номера односпальные, если ты не знала. Двуспальные номера вам никто оплачивать не собирается.
К ушам приливает краска. Ну не козел ли, а?
Но я лишь киваю, сдерживая раздражение:
— Спасибо за заботу, Марк. Очень мило с твоей стороны.
— Чего это он? — шепотом мне бросает Костя.
— Не обращай внимание. Он сегодня весь день не в себе, — я слегка улыбаюсь и отвечаю тихо.
Потом Костя помогает мне с чемоданом и уходит в свой номер, пожелав спокойной ночи.
Комната была просторной и светлой, стены нежного оттенка слоновой кости, а свет дизайнерских ламп играл теплыми бликами по поверхности мебели. Большая кровать с идеально выглаженным белоснежным бельём манила забыться хотя бы на пару часов. Лёгкий аромат ванили и свежести наполнял воздух, как будто обещая спокойствие и отдых.
Я подошла к окну — оно тянулось от пола до потолка и открывало потрясающий вид на вечерний город. Огни Алматы сверкали, словно рассыпанные звёзды, а вдалеке поднимались горы, укутанные лёгкой дымкой — словно стражи, охраняющие город от чужих бед.
Внизу — извилистые улицы, залитые мягким светом уличных фонарей, зеленые аллеи и тихие кафе, где ещё слышался гул вечерней жизни. Легкий ветер колыхал занавески, приглашая вдохнуть эту особенную тишину и красоту.
Я сделала глубокий вдох и позволила себе на мгновение просто быть здесь и сейчас — в месте, где всё кажется таким далеким, и вместе с тем — таким заманчиво близким.
Направляюсь в ванную — просторную, словно маленький спа-салон. Мягкий свет приглушал всё вокруг, создавая атмосферу полного уединения и расслабления. Я медленно погрузилась в воду, чувствуя, как напряжение уходит из тела, а мысли становятся тише.
После, замечаю на столике серебряный поднос. На нём лежали сочные фрукты — спелые виноградины, сладкие кусочки манго и ломтики ананаса.
Живот заурчал. Я взяла одну виноградину как, вдруг, внезапно, завибрировал телефон на тумбочке. Я схватила устройство и прочитала сообщение от Марка: