— Вино? — Паша уже манит официанта.
— Сухое белое, — киваю, хотя в горле стоит ком.
Стендап-комик выходит на сцену под аплодисменты. Его шутки грубоватые, про отношения, про секс. Зал хохочет. Паша громко смеется и иногда косится на меня.
— Тебе нравится? — он наклоняется так близко, что между нами не остается воздуха.
— Да... забавно, — делаю глоток вина.
После концерта Паша предлагает прогуляться по набережной. Я соглашаюсь — слишком рано возвращаться в пустую квартиру.
— Ты вся в напряжении, — замечает Паша, когда мы выходим к реке. — Надеюсь, не из-за меня? — Его руки в карманах, он намеренно держит дистанцию, давая мне пространство.
Ночная вода черна и безмолвна.
— Нет, ты здесь не при чем. Наоборот, спасибо, что пригласил. Я думаю... о семье, — осторожно начинаю я.
— Что тебя беспокоит?
— Влад не хочет второго ребёнка, — ночь располагает к откровениям. — Мы будто перестали быть на одной волне, — говорю, глядя на отражение фонарей в воде.
Паша вдруг останавливается, поворачивается ко мне. Его глаза в темноте кажутся глубже, серьёзнее.
— Я всегда мечтал о детях. Но Лика... — он делает паузу, перемалывая старую боль. — Она сказала, что карьера важнее. Потом оказалось, что и я ей не так уж нужен.
В его голосе нет жалости к себе — только горькая ясность.
— Прости, — шепчу я.
Он берет мое запястье, осторожно, как хрупкую вещь.
— Но если бы у меня была такая женщина, как ты... Я бы не раздумывал.
Луна выплывает из-за туч, освещая его лицо. В этом свете он кажется другим — не начальником, не коллегой, а просто мужчиной, который тоже знает, что такое одиночество.
— Я, наверное, глупо выгляжу, — внезапно говорю я.
Паша удивленно поднимает бровь.
— Почему?
— Потому что.... — Я сжимаю руки в кулаки. — Потому что я всё ещё надеюсь, что кризис можно пережить. Что Влад просто устал, занят, хочет заработать для нас больше денег. Что дело не в том, что мы больше не такие влюбленные как раньше…
Он долго смотрит на меня, затем мягко говорит:
— Надеяться — не глупо. Глупо — мучить себя за эту надежду.
Мы возвращаемся молча. У подъезда Паша неожиданно целует меня в щеку — дружески.
— Если захочешь поговорить — я рядом.
— Спасибо. Обещай, что не используешь все, что я тебе наговорила, против меня, когда у нас с Владом снова всё наладится?
— Обещаю.
В квартире я первым делом проверяю телефон. Ни звонков, ни сообщений.
Я захожу в комнату Маруси, беру ее плюшевого зайца, прижимаю к груди.
Я буду бороться за нашу семью. Ради Маруси. Ради нас.
Глава 9
Любовница
Я встаю с барного стула. Трогаю горящие губы. Влад пристально наблюдает за мной.
Что я делаю? Почему так поступаю?
Но я так хочу.… Так жажду забыться в его руках…
Нельзя! Нужно убежать! Протрезветь! Найти совесть!
Быстрым шагом выхожу из бара. Дыхание перехватывает. На самом деле я знаю, что уже сдалась. Просто нравится создавать иллюзию своих сомнений.
Да, я собираюсь совершить нечто неправильное. Постыдное.
Но я ведь тоже имею право хоть иногда поступить не так как надо, а как велит сердце…
Я ведь не робот, у которого нет чувств.
Иду дальше. Не оглядываюсь, но знаю — Влад идёт следом. Его шаги тихие, хищные, будто крадущийся за добычей зверь.
Ноги приносят меня в спа-зону. Она пуста в этот поздний час. Лишь синяя подсветка бассейна дрожит на поверхности воды, как мои руки. Я останавливаюсь у края, чувствуя его приближение.
— Роза.... — его голос обжигает спину.
Замираю.
— Я не должна этого делать, мы не должны… нам нельзя… — шепчу, но его пальцы уже тянутся к молнии на спине платья.
Теплые ладони скользят по моим плечам, снимая тонкую ткань. Воздух касается обнаженной кожи, но стыда уже нет — только жгучее желание и страх, что сейчас проснутся все оставшиеся в отеле гости.
— Ты хочешь этого? — его губы касаются моего плеча, зубы слегка покусывают кожу.
Платье падает к моим ногам беззвучным приговором.
В ответ я делаю шаг вперед — и падаю в воду. Холод обжигает горячее тело. Я всплываю, откидываю мокрые волосы. Влад стоит на бортике, снимая рубашку и брюки. Снова любуюсь его телом.
— Это неправильно, Влад Игоревич, — говорю я, но плыву к центру бассейна, заманивая.
Он прыгает с разбегу, поднимая фонтан брызг. Когда выныривает, мы оказываемся в сантиметрах друг от друга. Вода делает каждое прикосновение скользким, опасным.
— Ничего правильного в этом нет, да, — отвечает, хватает меня за бедра и прижимает к мокрому кафелю бортика.
Наши губы снова встречаются — жадные, влажные. Его руки исследуют мое тело под водой, будто хотят запомнить на ощупь.
Его пальцы скользят по моей талии. Одна рука остается на моем бедре, сжимая его, словно боясь, что я исчезну, а другая медленно поднимается вверх, к груди.
— Ты такая красивая... — его шепот тонет в плеске воды.
Влад достает полусферу из кружева. Я закидываю голову назад, когда его ладонь накрывает мою грудь, большой палец проводит по соску, заставляя его набухнуть.
— Ты так манишь меня, Роза…. — кусает остроконечную башню.
— Кто-то может увидеть... — выдыхаю я, но сама прижимаюсь к нему сильнее.
— Пусть смотрят.
Его губы опускаются на мою шею, оставляя влажные поцелуи по пути к ключице. Я сжимаю его плечи, ногти впиваются в кожу. Он прижимает меня спиной к бортику, его бедра плотно прижаты к моим. Я чувствую его возбуждение.
— Влад... — мое дыхание сбивается, когда его рука опускается ниже, скользит по животу, едва касаясь того места, где пульсирует желание.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — он целует меня в ухо, зубы слегка зажимают мочку.
Я не отвечаю. Мой ответ — это мое тело, выгнутое навстречу его пальцам, это мой стон, когда он наконец касается меня там, где я уже горю.
— Тогда скажи.... Скажи, что ты хочешь.
— Тебя... — шепчу я, теряя остатки стыда. — Только тебя.
Его пальцы начинают медленные, уверенные движения, вода усиливает каждое прикосновение. Где-то вдали снова раздаются шаги, но мне уже всё равно. Я закрываю глаза, погружаясь в ощущения, в его дыхание на своей коже, в его пальцы, которые ведут меня к краю.
— Не останавливайся... — мой голос дрожит, ноги слабеют.
Он прижимается губами к моим, заглушая мой стон, когда оргазм наконец накрывает меня с головой.
Когда я открываю глаза, он смотрит на меня с тем самым выражением — голодным, довольным, виноватым.
— Теперь твоя очередь... — шепчу я, опуская руку под воду.
Но он ловит мое запястье.
— Не здесь.
Он берет меня за руку и ведет к выходу из бассейна. Вода стекает с наших тел, оставляя мокрые следы на мраморе.
Влад ведет меня в массажный кабинет. Дверь поддается с тихим щелчком. Внутри пахнет ароматическими маслами — иланг-иланг, сандал, что-то пряное. Лунный свет пробивается сквозь полупрозрачные шторы, рисуя на массажном столе серебристые полосы.
Забавно, что ещё несколько часов назад мы были здесь ради работы…
Влад закрывает дверь на ключ. Звук поворачивающегося замка — наш последний барьер разрушен.
— Ложись, — его голос низкий, хриплый.
Я медленно подхожу к столу, чувствуя, как его взгляд прожигает мою спину. Кожа покрывается мурашками — от холода, от страха, от желания.
Затем я резко разворачиваюсь.
— Нет, — шепчу ему в губы, чувствуя, как его дыхание сбивается. — У меня есть идея получше.
Мои пальцы скользят по его груди, смахивая капли воды. Я медленно опускаюсь на колени перед ним, наблюдая, как его живот напрягается от ожидания.
— Роза.... — он хрипит, когда мои губы касаются линии его белья.
Я снимаю их одним движением. Его возбуждение напряженное, горячее, уже готовое ко всему. Первое прикосновение языка заставляет Влада вскрикнуть.
— Детка...
Его пальцы впиваются в мои волосы, но не направляют. Я беру его глубже, чувствуя, как он дрожит. Внезапно Влад резко поднимает меня, разворачивает и прижимает к себе спиной.
— Ты горячая, даже слишком, — его голос звучит опасно.
— А ты боишься обжечься? — бросаю через плечо.
Ответом становится резкий шлепок по моей попе. Я вскрикиваю от неожиданности, но тут же выгибаюсь навстречу.
— Ещё.
— Ты именно такая, какой я тебя представлял, — он рычит прямо в ухо, и его голос, низкий, хриплый, заставляет все внутри меня сжаться в сладком предвкушении.
Он выполняет просьбу, ещё один сильный шлепок обжигает, обдает болью, возбуждает.
Затем Влад раздвигает мои ноги, отодвигает в сторону полоску мокрого белья и без предупреждения входит в меня. Мы оба стонем — он от непривычной тесноты, я от внезапной полноты.
— Да, вот так… — хватаюсь за край стола.
Влад держит меня за бедра, задавая безжалостный ритм.
— Ты не представляешь, как я мечтал об этом, — его слова прерываются, когда я намеренно сжимаюсь вокруг него, заставляя застонать.
Запрет смешивается с наслаждением, превращаясь во что-то невыносимо сладкое.
— Тебе нравится это, да? — он хватает меня за волосы, оттягивая голову назад, чтобы видеть мое лицо.
Я не отвечаю — не могу. Все, что остается — это стоны, его имя, срывающееся с губ, и бессвязные мольбы.
Он ускоряется, его дыхание становится прерывистым, движения — ещё более неистовыми.
— Давай, Роза, — приказывает он, и этого достаточно.
Наслаждения накрывает с такой силой, что я теряю дар речи. Он следует за мной почти сразу, его тело напрягается.
Влад выходит из меня. Мы не предохранялись, но это не страшно. Я принимаю таблетки, но он этого ведь не знает... Странно, что Влад даже не обеспокоился.
Разворачиваюсь и смотрю на него.
— Роза.... — он выдыхает, и в его голосе столько изумления, будто он и сам не ожидал, что все зайдет так далеко.
Я обнимаю его и медленно провожу пальцами по спине. Затем мы замираем. Его лоб прижимается к моему, пытаясь отдышаться.