Ждать надо было минут десять, я прошел к одной из скамей подальше в углу и сел. Я читал газету, прячась за ее страницами. Эти десять минут стоили мне нервов, но до вагона я добрался, так и не встретив никого из знакомых.
Не без труда подыскав себе место, я снова спрятался за газетой.
И только уж когда поезд выехал со станции, я испытал некоторое облегчение. Пока что все идет хорошо, сказал я сам себе. Теперь можно было считать, что я благополучно отбыл в отпуск.
Я по-прежнему чувствовал себя неловко. Лучше бы Хелен не звонила, тогда бы Джина не услышала имя миссис Дуглас Шеррард. Жаль, что мне не хватило ума отказаться от этой восхитительной светловолосой девушки. Теперь, немного узнав о ее прошлом, я понимал, что вряд ли мне нужна такая. Девушка, которая забавлялась с человеком типа Менотти, просто не могла быть в моем вкусе. Я говорил себе, что тут все дело в физическом влечении, что я самый что ни на есть безмозглый дурак, раз втрескался в нее.
Все эти рассуждения были впустую. Я знал, что если мне чего и хочется больше всего на свете, так это провести месяц в ее обществе. А это было все равно, что сказать, что я конченый человек, когда речь идет о Хелен.
III
Поезд прибыл на станцию Сорренто с двадцатиминутным опозданием. Народу набилось порядком, и прошло несколько минут, прежде чем я смог выйти с перрона на привокзальную площадь, где в ожидании клиентов стояла вереница такси и конных экипажей.
Я постоял на жарком солнце, выискивая глазами Хелен, но ее нигде не было видно. Я поставил чемодан на землю, отмахнулся от наглого попрошайки, который хотел проводить меня до такси, и закурил сигарету.
Я удивился, что Хелен меня не встречает, но ведь поезд опоздал, и она могла пойти по магазинам, чтобы убить время. Я прислонился к стене вокзала и стал ждать.
Толпа, выливавшаяся со станции, медленно рассасывалась. Одних встречали друзья, другие уходили пешком, третьи нанимали такси и экипажи. Наконец я остался одни. Минут через пятнадцать, когда Хелен так и не появилась, я стал проявлять нетерпение.
Возможно, она сидит в каком-нибудь кафе на площади, подумал я. Я подхватил чемодан и отнес его в камеру хранения, а затем, уже налегке, пошел по улице к центру городка.
Я ходил, выискивая глазами Хелен, но нигде ее не видел, подошел к платной стоянке, но там ее машины не было. Тогда я прошел к одному из кафе, сел за столик и заказал кофе.
Оттуда я мог наблюдать за подъездом к станции, а также видеть все машины, въезжавшие на площадь.
Время приближалось к 4.30. Я выпил кофе, выкурил три сигареты, затем, когда мне уже наскучило ждать, спросил у официанта, могу ли я воспользоваться телефоном. Беда в том, что я не знал номера виллы, но после некоторой задержки телефонистка нашла его, а еще через какое-то время сообщила мне, что никто не отвечает. Значит, меня продинамили.
Возможно, Хелен перепутала время прибытия поезда, только что выехала с виллы и сейчас находится на пути к станции. Сдерживая нетерпение, я заказал еще кофе и сел ждать. Но к десяти минутам шестого я был не просто раздражен. Я чувствовал серьезное беспокойство.
Что же с ней случилось? На вилле она уже поселилась, это я знал. Тогда почему она не пришла встречать меня, как договорились?
По карте, которую она мне показывала, я более пли менее представлял, где находится вилла. По грубым подсчетам, она была в пяти милях от Сорренто, в предгорьях. Надо было что-то делать — не сидеть же сиднем в кафе. Я решил дойти до виллы пешком в надежде, что встречу ее по пути.
К вилле вела всего одна дорога, так что разминуться мы не могли. Надо было только идти, никуда не сворачивая. Рано пли поздно мы должны встретиться.
Я не спеша отправился в долгую прогулку.
Первую милю мне пришлось пробираться сквозь толпы туристов, которые глазели на витрины, ждали автобусов и вообще портили пейзаж, но когда я вырвался из города, на извивающейся как змея дороге, связывавшей Сорренто с Амальфи, я встречал только автомобили.
Протопав мили две, я добрался до уходящего в горы проселка, на который мне нужно было свернуть. Уже двадцать минут седьмого, а Хелен и в помине нет. Я прибавил шагу и начал долгий изнурительный подъем. Отшагав с милю и не встретив Хелен, я вспотел и уже не на шутку встревожился.
Виллу, примостившуюся на высоком холме с видом на залив Сорренто, я заметил за добрых полчаса до того, как добрался туда. Она была милой и красивой, как и описывала Хелен, но сейчас мне было не до прелестей пейзажа. Мною всецело владела одна мысль — найти Хелен.
Она верно говорила, что вилла стоит на отшибе. Впрочем, и на отшибе — еще мягко сказано. Виллу окружал сад, и вокруг, сколько хватал глаз, не было никакого другого жилья.
Я толкнул чугунные ворота и пошел по широкой подъездной аллее, по обеим сторонам которой росли георгины шести футов в вышину, а их тяжелые разноцветные головки имели дюймов восемь в поперечнике.
Аллея выходила на бетонированную площадку, где стоял «линкольн» Хелен с открывающимся верхом. Во всяком случае, мы не разминулись с нею по дороге, подумал я, увидев машину.
Я поднялся по ступенькам крыльца. Передняя дверь была приоткрыта, и я толкнул ее.
— Хелен! Ты здесь?
Тишина подействовала на меня угнетающе. Я прошел в большой холл с мраморным полом.
— Хелен!
Я медленно обошел все комнаты в доме. Там была большая гостиная с альковом для столовой, кухня и большая веранда, откуда открывался вид на море, футов на двести ниже. Наверху были три спальни и две ванные. Современная вилла, хорошо обставленная, — идеальное место для отдыха. Я был бы в полном восторге, встреть меня там Хелен. Но я убедился, что ее там нет. Тогда я вышел искать в сад.
Мои многократные оклики оставались без ответа, я уже начал трусить всерьез.
В конце одной из садовых дорожек я обнаружил приоткрытую калитку. За ней была узкая тропинка, которая вела на вершину холма, возвышавшегося над виллой. Может, она пошла туда? Я решил не ждать ее возвращения. Похоже, кроме как по этой тропинке и по подъездной аллее, с виллы не уйти. Либо Хелен, забыв о поезде, пошла гулять, либо с ней что-то стряслось.
Я поспешил обратно к дому, чтобы оставить записку на тот случай, если она еще в Сорренто и мы все же каким-то образом разминулись. Мне не хотелось, чтобы она помчалась назад в Сорренто, не найдя меня на вилле.
Найдя какие-то бланки в одном из выдвижных ящиков письменного стола, нацарапал короткую записку и оставил ее на столе в гостиной; затем вышел из дома и быстро зашагал к калитке.
Я прошел, вероятно, с четверть мили и уже начал сомневаться, что Хелен могла пойти этой дорогой, когда увидел внизу большую белую виллу, прилепившуюся к склону холма. Я еще ни разу не видывал дома, построенного в таком недоступном месте. К вилле вела только крутая лестница с верхушки утеса. Добраться до этого места можно было практически только со стороны моря. Вилла меня не интересовала, я даже не остановился, но все же оглядел ее, продолжая шагать по извилистой тропке. Я увидел широкую террасу со столом, шезлонгами и большим красным тентом. Под лестницей была маленькая бухточка, где стояли на приколе две лодки с мощными моторами. «Интересно, какому толстосуму принадлежит этот дом?» — подумал я на ходу. Однако, прошагав еще ярдов триста, я напрочь позабыл о вилле. Прямо на тропинке валялся футляр от кинокамеры Хелен.
Я сразу же узнал его и остановился как вкопанный, сердце у меня замерло.
Я долго его разглядывал, потом подошел и поднял. Футляр, несомненно, принадлежал Хелен. На новенькой крышке из свиной кожи были вытиснены золотом ее инициалы. Камеры в футляре не оказалось.
Зажав его в руке, я поспешил дальше. Еще через пятьдесят ярдов тропинка вдруг свернула под прямым углом и ушла в густой лесок, который покрывал последнюю четверть мили до вершины холма.
На повороте тропка шла над самым обрывом. Остановившись, я посмотрел на море, плескавшееся меж тяжелых валунов футах в двухстах внизу.
Я ахнул. Внизу лежал наполовину покрытый водой какой-то белый предмет, похожий на разбитую куклу.
Я будто к месту прирос, сердце выскакивало у меня из груди, во рту пересохло.
Я видел, как длинные светлые волосы легонько покачиваются на волнах. Надутый подол белого платья вздымался, когда море омывало разбитое тело.
Гадать не было нужды. Наверняка это Хелен. И наверняка она мертва.
Часть III
I
Наверняка мертва: рухнув с такой высоты, невозможно остаться в живых. Да и не станет живой человек лежать, подставив голову под набегавшие волны. И все же я не мог в это поверить.
— Хелен! — с надрывом крикнул я. — Хелен!
Голос эхом вернулся ко мне: какой-то потусторонний звук, от которого меня бросило в дрожь.
И все же уйти не удостоверившись, что она действительно мертва, я не мог. А вдруг она тонет, а я стою и глазею?
Я распластался на земле и подполз к обрыву, свесив голову над пропастью. От страшной высоты у меня закружилась голова.
Я лихорадочно оглядел меловой склон обрыва, пытаясь отыскать путь вниз, но его не было. Оставалось только спуститься по веревке.
Сердце у меня стучало как молот, на лице выступил холодный пот, и все же я рискнул податься вперед еще на несколько дюймов.
Теперь я видел ее несколько лучше. Голову покрывала слегка колышущаяся вода, а когда на море упал луч закатного солнца, я увидел вокруг ее светлых волос алый ореол.
Она была мертва.
Я добрался до тропинки и сел на корточки. Меня тошнило и трясло. Сколько же она там пролежала? Может, она мертва уже несколько часов?
Мне нужна была помощь. В доме есть телефон. Оттуда я мог позвонить в полицию. Если я поспешу, они приедут еще засветло.
Я встал, сделал два неуверенных шатких шага назад и резко остановился. Полиция!
До меня вдруг дошло, чем может обернуться полицейское расследование. Они легко узнают, что мы с Хелен планировали провести месяц на этой вилле. А еще чуть погодя эта весть дойдет до Чалмерса. Стоит мне позвонить в полицию, и вся эта мерзкая история выплывет наружу.