— Кто это сделал?! — В зеленых глазах брата алыми всполохами играла ярость.
— Барон Кенсард и его люди!
— Ты готов ответить за свои слова перед Властелином?
— Да! — рыкнул рыжий. — И перед этим вашим Властелином и перед всеми богами разом!
Гил смерил Шамита странным взглядом и повернулся ко мне:
— Как ты думаешь, старший или младший?
— На месте разберешься! — недобро ухмыльнулся я, так же полыхнув взглядом.
Брат осклабился в ответ и рявкнул на гоблинов:
— Пошли вон! Вы здесь никого и ничего не видели!
— Но… — попытался было спорить какой-то смельчак.
— Считаю до трех! «Один» и «два» уже были!
Гоблинов словно ветром с полянки сдуло.
А Гил легко взлетел в седло дракона и крикнул:
— Удачи, Ди! Отцу я напишу о неперекрытой дороге часа через два, когда буду в Мореании!
— Договорились! — в ответ усмехнулся я и помахал брату рукой: — Ты не особо торопись с бароном!
А Второй Рыцарь Тьмы вдруг хлопнул себя по лбу… И как ему не больно — мириновой перчаткой да по голове? Правильно Марика говорит: были бы у братца мозги, было бы сотрясение, хи-хи-хи! Не, он, конечно, ничего, да и брат, как ни крути, но… порой ведет себя так… Брат тем временем подманил меня пальцем. Я, ничего не понимая, подошел к дракону.
Гил сунул мне под самый нос кулак и задушевно так сообщил:
— Получишь в этой школе хоть одну двойку или еще как опозоришь наш род — лично прилечу и откручу тебе голову.
И черный дракон резко взмыл в воздух, заставив меня прикрыться рукой от сильных ударов ветра. Я проводил взглядом Пиню и направился к команде, собираясь развязать их.
— Почему он спросил, когда это было? — спросил у меня Шамит, напряженно застыв на том же месте, где мы оставили его с братом.
— «…Оборотни, вервольфы и волкодлаки, а также иные аниморфы и полиморфы, вне зависимости от наименования и самоназвания, не приносящие вреда жителям или имуществу империи, обладают равными правами с иными жителями Темной империи и находятся под защитой Властелина…»
Я, процитировав параграф из Уложения о Пришлых Расах, вытащил из-за пояса Шамитов кинжал и, бросив его под ноги рыжему, начал развязывать позабытую команду.
Сперва я думал развязать Аэлиниэль, но, наткнувшись на злобный взгляд вора, передумал и занялся Аматой. Та, по крайней мере, все еще пребывала в глубокой отключке, так что дергаться не будет.
Развязав всех, я направился в сторону слегка позабытого Трима, поскольку после последних переживания и откровений мне захотелось есть. Похоже, Триму тоже, поскольку из его пасти уже торчал, быстро исчезая, хвост какой-то неосторожной зверушки.
Флегматично пожав плечами, я вынул из сумки продукты и направился в сторону постанывающей и растирающей конечности светлой компании.
При виде меня все разговоры как-то быстро смолкли, и светлые неловко отвели глаза. Не понял? Это еще что? Я и не рассчитывал на вопли восторга, но такой откровенной неприязни, честно говоря, не ожидал.
— Та-а-ак… — протянул я, сгружая еду прямо на. траву. — Еще раз и с того же места?
— Что? — фальшиво удивился Вангар, пытаясь не встречаться со мной взглядом.
— Я говорю, опять все с начала? Да что же вы так меня боитесь?
— Мы? — вылез гном. — Тебя?!
— Ну а кого же? — начал злиться я. — Что, даже смотреть страшно?
— Не кричи! — оборвал меня мелодичный эльфийский голос — Чего же ты ожидал? Здесь всем известно, кто такие Властелины и что они могут совершить.
— Так то ж Властелины! — удивился я. — А я еще даже не посвященный.
— Ага! — ехидно ответила Тайма. — Такой беззащитный, что аж плакать хочется! Навзрыд. А то мы не видели ни твоих глаз, ни клыков!
Все, в ком течет кровь Властелинов, достигая определенного возраста, называемого посвящением, обретают способность в гневе, ярости, злости или при других сильных эмоциях менять свой облик. И не скажу, что он очень приятный и милый. Скорее, он очень страшен и идеально приспособлен для одного — боя.
На поле боя один обернувшийся Властелин стоил тысячи хорошо обученных солдат. Кроме того, почти полная неуязвимость для магии и для обычного оружия превращала их в поистине страшных противников.
Вот за это светлые нас не просто недолюбливали, а ненавидели. Горячо и исступленно.
И эти светлые, увидав мою начальную стадию превращения, решили, что я уже один из Властелинов. М-да, проблемка…
— А в ваших книгах не пишут, какими свойствами обладает кровь Властелинов? — ровно, глядя поверх голов своих спутников спросил я.
— У нас — пишут! — отозвалась эльфийка, настороженно поглядывая на меня.
Я молча достал кинжал из ножен и от души полоснул по запястью. Кровь, мгновенно наполнившая рану и обхватив руку подобно причудливому браслету, стекала на ладонь, а затем закапала на траву. Красная, как хорошее вино… У посвященных она светится зеленоватым светом.
Если они этого так хотят!
Эльфийка уже успела шепотом растолковать светлым разницу между кровью Властелина и непосвященного, так что над полянкой пронесся дружный облегченно-разочарованный вздох. Не понял, они что, надеялись, что я посвященный? А тогда чего боялись? М-да, с этими светлыми пока поймешь, чего они хотят…
— Ди, — окликнул меня Вангар, когда я опустился на землю и наложил на порезанную руку заклятие исцеления, — а ты действительно сын Темного Властелина?
— Да, — нехотя ответил я. Лучше они бы и дальше принимали меня за мелкого дворянчика. — Самый младший, если тебя это так волнует.
— И каково это? — не утерпев, вылез гном.
— Что — «каково»? — не понял я.
А рана-то щиплется! Ай! Все! В следующий раз никому и ничего доказывать не буду! Что я, крайний? И вообще, чего это я полез им что-то доказывать? Это общение со светлыми действительно отрицательно действует на мою бедную голову.
— Каково это — быть сыном Темного Властелина?
— А как ты думаешь? — ехидно поинтересовался я.
— Не, мы, конечно, слышали ваши вопли, — не отставал Торм, — но а все же?
Остальные тоже с любопытством уставились на меня.
— Не знаю, — пожал плечами я, руку опять дернуло. — Я не могу сравнивать. Не с чем. Как по мне так нормально.
— А вы правда на завтрак людей едите? — подала голос очухавшаяся Амата, осторожно, бочком, отодвигаясь от меня.
— Ага, — с самым серьезным выражением лица кивнул я. — Людей на завтрак, гномов — на обед, а эльфов — на ужин! А, забыл! Клириков, как особо ненормальных, выделяем из общей кучки и — на полдник их! — И, поясняя добавил: — Мясо сладкое.
Ой, про оборотней забыл… Команда резко сбледнула с лица.
— Почему? — тихо, очень печально переспросил гном.
— Что — «почему»? — Рука не давала покоя. Да когда ж ты заживешь, зараза? И после этого кто-то еще заикается про ускоренную регенерацию!
— Почему гномов на обед? — судорожно вцепился в секиру Торм.
— А на сон грядущий наедаться вредно! — ехидно ухмыльнулся я и, не выдержав, расхохотался.
— Ди! — Рассерженный вскрик Таймы перекрыл мой смех. — Этим же не шутят!
— А я виноват, что вы в сказки верите? — парировал я. — Мне тоже отец в детстве на ночь рассказывал, что светлые очень любят есть кузнечиков!
Вангар подавился воздухом.
— Кого-кого мы едим? — прокашлявшись, переспросил он.
— Ну насекомых всяческих… — Я попытался вспомнить: — Кузнечиков, гусениц… Лягушек вот, змеюк там, червяков… Ну и еще чего-то там по мелочи.
— Враки! — возмутился предводитель. — Не едим мы эту пакость!
— Вот! — подловил я его. — А нас что есть заставляете?! Мне, между прочим, больше всего стейк из горгоны нравится!
— Из кого-о-о? — синхронно округлила глаза команда.
— Из горгоны… — Не понял, а что я такого сказал?
— И вы что, на них охотитесь? — недоверчиво уточнила Тайма.
— Когда охотимся, а когда и разводим.
Хотя на диких горгон охотятся редко… На луа, похожего на гигантского зайца, и на водяного быка тарушти — и то чаще.
— М-да… — протянул гном, — дважды подумаю, если меня темные мясом угощать будут!
— А что? — удивился я. — На вкус — говядина говядиной.
Тайма молча поднялась на ноги, извлекла из общей кучи вещей свой мешок, вытащила оттуда кусок материи, служивший нам на природе столом, и принялась молча раскладывать на нем продукты команды и мои.
— Да что вы с ним тут еду обсуждаете?! — взорвался стоявший невдалеке Шамит.
Долго же он молчал. Что-то в лесу сдохло, не иначе. А рыжик между тем продолжал:
— Да всех темных еще в утробе матери убивать надо!
Над поляной повисла гнетущая тишина. Но, похоже, команда в этот единственный раз была на моей стороне… Я медленно встал и подошел к Шамиту почти вплотную.
— Слушай, ты! — прошипел я, меряя вора взглядом. — Да ты должен быть счастлив, что жив остался! За покушение на принца и оскорбление достоинства рода Властелинов полагается медленная и мучительная смерть!
Глаза Шамита, пустые, как бутыли из-под вина перед похмельным орком, не выражали ничего.
— Я умер десять лет назад, темный, — бросил он. — Все, что происходит сейчас, — лишь агония.
И оборотень, резко отвернувшись, принялся медленно перебирать золотистые пряди гривы своего коня.
Глава 5СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ, СКАЖИ…
Обед проходил в гробовом молчании. Шамит, специально усевшийся подальше от меня, горделиво молчал в тряпочку и показательно отворачивался, стоило ему случайно встретиться со мною взглядом. А я что? Мне разве больше всех надо?
Тайма пару раз попыталась улучшить обстановку, рассказав несколько шуток, но единственным, кто оценил ее юмор, был лишь гулко расхохотавшийся Торм. Даже клиричка отвела взгляд. Вангар, похоже, решил, что раз уж я иду с ними, то со временем все образуется само собой, а потому просто молчал. Аэлиниэль, получив свою порцию еды, мгновенно перебралась поближе к Шамиту, сохраняя при этом абсолютно независимый вид: мол, я так, случайно, да и, вообще, мест больше не было.