— Не о чем? — Селина была поражена его легкомысленным тоном. Как он мог отмахнуться от этого, словно от простой заусеницы на пальце? — Он выдал нас.
— Нет, Тэлон, чья вспышка гнева в Новом Орлеане попала в объективы фото- и видеокамер, выдал нас. Зарек, чья драка с даймонами попала в выпуск новостей, выдал нас. А это не так серьезно. Я хочу сказать, черт побери, что Ашерону легко удалось прикрыть всех остальных. И это тоже прокатит.
Ни черта подобного.
— Это абсолютно другое.
— Согласен. Джефф смертен, и у него в запасе всего несколько лет, тогда как у Тэлона и Зарека на то, чтобы оставаться недоумками, есть целая вечность. Давай не будем делать жизнь парня короче, чем следует, ладно?
В его словах был смысл, но она не хотела это признавать. Кроме того, это было не так важно. Она здесь, чтобы сделать свою работу. Рафаэль не имел никакого права ей указывать. Она была представителем Совета.
— Что с ним будет, решать не мне, а Совету. Я здесь просто чтобы забрать его.
— Он совсем молод.
— Он всего на два года моложе меня и, определенно, достаточно взрослый, чтобы знать о необходимости держать язык за зубами.
— Неужели тебе никогда не доводилось сделать что-нибудь, чего делать точно не следовало, а затем сожалеть об этом?
Селина ответила, не колеблясь.
— Нет.
— Нет? — недоверчиво спросил он. — Неужели ты никогда не нарушала правил, не лгала, и тебе не сошел с рук какой-нибудь проступок?
— Только однажды, когда была в средней школе. Моя сестра поздно пришла домой, а я не хотела, чтобы у нее были неприятности. Однако через неделю она снова это сделала и пострадала в автомобильной аварии, пытаясь успеть вернуться домой к рассвету. Это показало мне цену лжи во спасение. С тех пор я никогда не лгала, и не собираюсь начинать сейчас. Я честный человек.
— Ничего себе. У тебя очень скучная жизнь.
— Мне не нравятся твои слова.
Темные глаза дразнили и изводили ее смесью насмешки и жалости.
— Возмущайся — не возмущайся, но это правда. Как тебе удается жить такой идеальной жизнью?
Это оскорбило ее еще сильнее.
— Она вовсе не идеальна. В ней есть моменты… — Она осеклась, когда поняла, что чуть не проговорилась. Бывали дни, когда она просто ненавидела себя за скованность, но каждый раз, когда она пыталась сделать что-нибудь, что хотя бы отдаленно походило на развлечение или было хоть немного против правил, ей приходилось платить за это высокую цену.
Например, как тогда, в старших классах, когда сестра уговорила ее прогулять школу. Они лишь немного проехали по улице, и тут сестра въехала в бок «мерседеса». Или в тот раз, когда Селина подрезала человека на повороте, и у нее тут же лопнула шина.
У нее была плохая карма, и это постоянно удерживало ее от нарушения правил. Будь она Джеффом, в тот самый момент, когда они опубликовали бы этот рассказ, она бы умерла от отравления чернилами или еще чего-нибудь настолько же идиотского.
Но сейчас речь была не о ней, а о человеке, нарушившем клятву оруженосца, и его следовало наказать.
Рафаэль чуть наклонил голову набок, ожидая, что она закончит предложение. Она о чем-то задумалась, и, судя по мрачному взгляду и нахмуренным бровям, это причиняло ей боль.
— Какие моменты?
Ее лицо стало бесстрастным.
— Неважно.
Рафаэль улыбнулся ей самой обольстительной улыбкой, размышляя о том, как спасти Джеффа и добиться того, чего ему больше всего хотелось… Провести побольше времени с желанной женщиной.
— Да ладно тебе, Селина. Научись жить на полную.
— У меня есть нерушимые правила и важная работа. Уверена, даже ты можешь это понять.
— Неужели тебе не хочется стать свободной и хоть раз в жизни повеселиться?
Она не ответила, но по выражению ее лица он понял, что задел ее.
— Послушай, — сказал он, пытаясь ослабить ее защиту еще сильнее, — давай заключим сделку. Дай мне неделю, и, если я не смогу сделать так, чтобы ты нарушила хоть одно правило оруженосцев, я отдам Джеффа и позволю тебе его повесить… Черт, да я даже веревку куплю. Но я если я заставлю тебя нарушить правило… одно малюсенькое правило, ты от него отстанешь.
Она покачала головой.
— Не сработает. Совет не будет ждать неделю.
— Конечно, будет. Скажи им, что не можешь его найти, но ищешь.
Она нахмурилась.
— Не могу. Это ложь.
Она была твердым орешком. Он раньше не встречал никого, кто был бы так решительно настроен действовать строго по правилам. Хотя что тут говорить, он в прошлой жизни был пиратом, а высокие моральные устои — не их конек. Более того, тех, кто обладал этим дурацким качеством, обычно довольно быстро убивали.
Именно это так его и интриговало в ней. Как мог кто-то вести такую жизнь? Он этого не понимал, а какая-то частичка его души жаждала понять.
Та же самая частичка хотела знать об этой женщине больше, чем тот факт, что она восхитительно выглядела в черных джинсах и коротком топе.
— Знаешь, — игриво сказал он, — это не ложь. Ты ведь и правда не знаешь, где он, а я могу сделать так, что он до скончания века будет от тебя убегать.
Она тяжело вздохнула, словно внезапно устала с ним бороться.
— Зачем ты это делаешь?
В кои-то веки Рафаэль был серьезен.
— Потому что, каким бы глупым не был Джефф, он мой друг, и я не собираюсь выдавать его на расправу.
Селину это против воли восхитило. Многим Темным Охотникам было наплевать на своих оруженосцев. Те для них были всего лишь простыми слугами.
— Соглашайся, Селина. — Рафаэль подмигнул ей. — Это твой единственный шанс добраться до него.
— А если я за неделю не нарушу ни одного правила?
— Я выдам его.
Она склонила голову, обдумывая его слова. Рафаэль не часто выполнял обещанное.
— Ты клянешься?
— Кляну каждый день.
Она фыркнула.
— Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь.
Впервые его лицо стало серьезным.
— Клянусь словом пирата, погибшего, защищая свою команду.
Он произнес это с такой убежденностью, что она невольно поверила ему. К тому же он был прав. Если бы он захотел спрятать Джеффа, они мало что могли сделать, чтобы заполучить его. И, зная эту парочку, Рафаэль и Джефф, вероятно, не устанут им потом об этом напоминать.
— Ладно. Я тебе поверю. Через семь дней я вернусь и заберу его. Пусть ждет.
Она повернулась к выходу, но Рафаэль ее остановил.
— Эй, погоди-ка секундочку, милая. Ты же не думаешь, что все так просто, а?
— Что ты имеешь в виду?
В его полуночных глазах вновь появился дьявольский блеск.
— Нет веры без сомнения. Нет силы без искушения. Чтобы заключить эту сделку, ты должна находиться здесь, чтобы я сам мог следить за твоим поведением.
Она застыла от его предположения.
— Мое слово — золото.
— А мое обычно пирит [9]. Однако сейчас, чтобы за этим проследить, я хочу, чтобы ты находилась здесь и служила мне. В любом случае это будет только справедливо, учитывая, что из-за тебя я буду лишен услуг Джеффа.
— А кто же будет присматривать за Эфанией?
— Вызови замену. Тебе ведь все равно пришлось бы это сделать, чтобы его найти, так?
Селина начинала уже ненавидеть этого человека.
— Ты шутишь.
— Отнюдь. Так мы заключили сделку или нет? Думай быстрее, пока я опять не поменял условия.
Он, вероятно, мог, просто чтобы ее позлить.
— Ладно, я согласна. — И все же, когда она произнесла эти слова, у нее было смутное подозрение, что она только что заключила сделку с дьяволом.
Едва выпроводив Селину из дома, Рафаэль сразу же поспешил в подвал и обнаружил, что Джефф, развалившись на его кожаном диване и положив ноги на кофейный столик, играл в «Сони Плейстейшн», словно у него не было других забот. Это было настолько непостижимо, что Рафаэль целую минуту стоял в дверях, наблюдая за ним с открытым ртом.
Джефф относился к типу людей, которых пираты закапывали живьем в землю и оставляли гнить. Почему? Да потому что люди вроде него были слишком глупы, чтобы жить. Это было что-то вроде общественного долга — ускорить их путь до могилы.
Честно говоря, желание убить его никуда не делось и было очень, очень сильным.
Тем не менее Джеффу повезло, что Рафаэль за эти века сильно размяк, не говоря уже о том незначительном факте, что ему хотелось получить возможность нарушить еще как минимум одно важное правило, прежде чем один из них умрет.
Джефф и не подозревал, что в данный момент был жив только благодаря тому, что у Селины были самые соблазнительные губы по эту сторону рая. Однако, если Рафаэль хотел отведать их вкус, ему надо было избавиться от Джеффа, пока она не вернулась.
Рафаэль схватил маленький пульт дистанционного управления и выключил приставку.
— Эй! — возмутился Джефф, отрываясь от экрана телевизора. — Я был на четвертом уровне и не сохранился.
— К черту четвертый уровень! Надо, чтобы ты побыстрее отсюда убрался.
— И куда мне идти?
— На мою яхту у причала.
Джефф скривился от отвращения.
— И что я там буду делать?
— Проведешь ночь живым, что гораздо больше, чем ты можешь получить, если не перестанешь дерзить. Так что поднимайся и сваливай отсюда. Я выиграл для тебя немного времени, парень, но оно не бесконечно. Тебе придется на недельку залечь на дно.
Пока оруженосец по-детски дулся, Рафаэль обратил внимание на ноутбук, стоявший на столике у ног Джеффа. Это могло бы занять его и удержать от беды.
По крайней мере до тех пор, пока этот придурок снова чего-нибудь не опубликует.
Взяв ноутбук, Рафаэль протянул его Джеффу.
— Иди, пиши свой великий американский роман, но, ради всего святого, делай, как все, и придумай всю историю сам.
Джефф скривился.
— Ты же знаешь, что меня укачивает.
— Морскую болезнь ты переживешь. Отравление свинцовой пулей — это совсем другая история. Там куча продуктов первой необходимости и прочего, так что тебе хватит. Сиди в каюте, а если ты хотя бы взглянешь на штурвал, я лично тебе голову отрежу. Я даю тебе лодку не для веселья или чего-то такого — откровенно говоря, она гораздо ценней твоей жизни. Не покидай нижнюю палубу ни при каких обстоятельствах, кроме пожара, и что бы ты не делал, все время держи рядом ведро, чтобы ничего не заляпать блевотиной.