О, а вот и сам Моро. Я притормозил в холле, поправив рубашку, чтобы никто не заметил драгоценные ножны, и подошёл к нему, глядя на перепалку между незнакомым мужчиной, голос которого мне показался знакомым, и очень строгой женщиной в возрасте, от интонаций в голосе которой даже у меня всё внутри начало переворачиваться. Моро стоял рядом с ними и пока не вмешивался.
Я встал чуть позади, ожидая, когда хозяин поместья освободится. Нужно узнать ещё до того, как я выйду отсюда, что здесь произошло, и сориентироваться, как вести себя с Джейсоном до моего вылета.
— То есть вы знали, что глава второй Гильдии Российской Республики находится здесь? — раздражённо повторил мужчина, глядя исключительно на свою собеседницу, потирая переносицу знакомым мне жестом. Я внимательно его разглядывал, внезапно вспомнив, что этот голос я слышал в спальне у Марины, когда к ней заявился офицер местной Службы Безопасности. А вот это уже становится действительно интересно. Хорошо, что я притормозил.
— Ну разумеется, я об этом знала, — женщина пренебрежительно смотрела на Виктора Маркелова. — Я как минимум умею читать. И, работая долгое время в России, я должна была знать не только верхушку всех Гильдий, но и тех, кто занимает в Гильдиях высокое положение. А здесь в мои обязанности входит лишь познакомиться со всеми моими сотрудниками и оценить их профессиональные качества при выполнении тех задач, для решения которых они были наняты. Даже с приглашёнными сотрудниками. Этот момент я изначально не понимала, но смирилась с прихотью своего нового работодателя.
— Госпожа Рерих, вам не кажется, что об этом вы должны были сообщить мне сразу, ещё утром? — процедил Виктор, пристально глядя на женщину.
— Лично вам я ничего не должна. К тому же вот это совершенно точно не входит в мои обязанности. Я должна следить за тем, чтобы мои сотрудники выполняли свою работу. И господин Гаранин с ней очень хорошо справлялся. Конкретно к нему у меня не было никаких претензий, — нравоучительным тоном ответила она. Мне почему-то даже начало казаться, что ей пошло бы быть учителем. По крайней мере, разговаривала она с Маркеловым как с недалёким и слегка умалишённым человеком, ну или как с ребёнком. И это очень чётко указывало на сферу её деятельности в прошлом. — Мы с ним поговорили, и он заверил меня, что находится на этом приёме по личным мотивам, и его визит никак не связан с его основной работой.
— То есть в моём особняке шатался убийца, а вы мне не сообщили? — тихо переспросил немного охреневший от такой новости Моро.
Значит, они вышли на Ромку. Надеюсь, он догадается спрятаться у меня в самолёте. Его хрен, кто рискнёт обыскивать, если, конечно, не захотят нарваться на иск от Гомельского и международный скандал местного разлива. Похоже, это именно та проблема, о которой говорил Андрей.
— Господин Моро, в вашем особняке шатались, как вы выразились, с десяток убийц. Например, я не понимаю, почему мы сейчас разговариваем с одним из них. Как низко пала фландрийская Служба Безопасности, — она поджала губы, а я теперь уже более внимательно пригляделся к этому Виктору, который после её слов так громко скрипнул зубами, что мне даже стало его немного жалко. Услуги хорошего стоматолога во Фландрии — это очень дорого.
— Вот вы вообще в это не лезьте! — рявкнул Маркелов, выходя из себя. — Личные дела вашего старшего официанта, которого вы покрываете, сейчас лежат на заднем дворе в количестве восьми штук в чёрных мешках, поэтому вам лучше начать уже сотрудничать…
— Вы о тех несчастных? Да, я видела. Но это не его работа, — фыркнула женщина. — Это работа мясника с проблемами с психикой. А у Романа есть стиль, и он бы не опустился до этого практически ритуального убийства. Вы же видели, как были сложены тела?
— Да вам-то откуда знать, как работают наёмники, Гертруда Фридриховна? — прошипел Маркелов, не сводя злобного взгляда с женщины.
— Потому что я больше тридцати лет проработала психологом, учителем и воспитателем в различных школах и детских приютах, где в большинстве своём обучались нестабильные маги и очень трудные подростки. И я очень хорошо выполняла свою работу. По крайней мере, мои воспитанники находили в себе силы выбраться из затягивающего их болота и не быть на побегушках у какой-нибудь Гильдии. Вы в моё поле зрения в своё время не попали. Жаль. Мне кажется, из вас можно было сделать подобие человека, — немного надменно произнесла эта Гертруда Фридриховна. Мне кажется, она Маркелова сейчас добила. По крайней мере, у него явно дёрнулось плечо. Я усмехнулся, глядя на часы. Осталось семь минут. В принципе, ещё успеваю.
— Хватит меня оскорблять, — спокойно проговорил Виктор, доставая какую-то бумагу из папки, которую сжимал в руках. — И вам ничего не известно о моей жизни.
— Я не просто психолог, а эмпатик. Можете спросить у вашей супруги, что это такое, если до сих пор этого не сделали. А вы глубоко несчастный человек, мне даже вас немного жаль, — сочувственно проговорила Рерих. — Я даже могу дать вам один маленький и абсолютно бесплатный совет: живите уже своей жизнью, вы всё равно им никогда не станете.
— Да что вы несёте? — похоже, они уже забыли, о чём говорили изначально, и даже о присутствии Моро, который всё ещё стоял, не произнося ни слова, рядом с ними.
— Да, бросьте, Виктор. Вы копируете его движения, также одеваетесь, да даже пытаетесь говорить, как он. Вы его девушку увели, насколько мне известно. Такая большая и внезапно вспыхнувшая любовь? Здесь даже эмптиком и психологом не нужно быть, чтобы это увидеть, — выдохнула она. — Возможно, вы это делаете даже неосознанно, так что обратите на это внимание. И да, господин Моро, я увольняюсь. Я вспомнила, почему мне, оказывается, нравилась моя работа, — с этими словами Гертруда Фридриховна развернулась и удалилась, чеканя каждый шаг, идя настолько прямо, что вполне могла составить конкуренцию Эду.
— Я хорошо выполняю свою работу! — неожиданно взвился Маркелов. — Но вы сегодня сделали всё, чтобы я её не выполнил. Я не стал офицером просто так, и когда прибыл в эту страну, смог устроиться только младшим помощником следователя! И своё положение я заслужил сам, своим трудом! Сначала вы со своими людьми весь день мешаете, выбивая почву у меня из-под ног. Сначала вы, господин Моро, за мной по пятам носились, влезая туда, куда вам не следовало лезть, потом натравили на меня волка Рокотова, но слышать подобные оскорбления от обычной экономки я не намерен.
— Господин Маркелов, — попытался что-то возразить Моро, но Виктор ему бесцеремонно всучил листы, которые он достал ранее.
— Это те, кого вашей службе безопасности следует арестовать и держать у себя, пока я не закончу теперь уже со своими делами. Если вы не забыли, сегодня утром было совершено убийство на вашей территории, и я прибыл сюда расследовать именно его, а не гоняться за ворами в поисках вашего пропавшего артефакта, — довольно резко прервал Джейсона Маркелов.
Я только головой покачал. Похоже, Рерих права. Он так сильно хочет всем доказать, что лучше Ромки, но делает только хуже. И это, похоже, может изменить только смерть одного из них.
— А вам что от меня нужно? Тоже хотите поделиться своими наблюдениями о том, какой я бесполезный моральный урод? — неожиданно он посмотрел мне в глаза, и я едва удержался от того, чтобы не влезть в его голову. Я не знаю, какие у них здесь в СБ порядки, и нарваться на какой-нибудь мощный блок, который меня раскроет, не слишком хотелось.
— Да я вас впервые вижу, — я холодно посмотрел на него, сложив на груди руки. — Я жду, когда господин Моро освободится и обратит на меня своё внимание. Мне абсолютно всё равно, кто вы такой.
— Дмитрий, как давно вы здесь стоите? — резко обернулся Моро ко мне.
— Достаточно, чтобы понять, что собой представляет местная Служба Безопасности. Теперь понятно, почему во Фландрии такой бардак, — не глядя на Маркелова, произнёс я. — Но меня это не касается. Я через десять минут улетаю, на этом настаивают мои люди. И мне нужно прийти к самолёту вовремя, чтобы капитан Бобров не начал наземную операцию по моему освобождению, если я задержусь, — добавил я, глядя, как вытягивается лицо Моро. — Я вас жду на взлётной полосе со своим артефактом. Вы прекрасно понимаете, что я прибыл сюда исключительно ради этого, а не для катания на лошадях. Думаю, что юридические аспекты, мы можем решить позже. Артур Гаврилович Гомельский не откажет мне в небольшой услуге и завтра прилетит на встречу с вашим юристом, коль скоро он где-то потерялся по дороге.
— Дмитрий, я могу попросить вас задержаться… — попытался остановить меня Моро, но я поднял руку, прерывая его, направляясь к выходу.
— У вас десять минут, — чётко проговорил я, выходя из дома.
— Что с Хранилищем! Вскройте его немедленно! — последнее, что я услышал, перед тем как закрыть дверь, был крик Джейсона. Я усмехнулся и чуть ли не бегом направился к своему самолёту. А вот и первый рычаг давления на эту свинью. Теперь нужно как следует разыграть эту карту, пока я не выясню всё о наложенных на Феникс чарах.
Глава 12
Беспрепятственно дойдя до ангаров, я увидел свой самолёт, выруливший на взлётную полосу. Он стоял с опущенным трапом и открытой дверью. Взлетев по лестнице, я ввалился в салон, где сразу же столкнулся со стоявшим в проходе Андреем.
— Наш вылет задержали на тридцать минут, — сразу же сказал он, окинув меня пристальным взглядом. — Твоя работа?
— Да, моя, — кивнул я, выдохнув. — Сейчас придёт Моро и начнёт меня за нос водить, пытаясь оттянуть неизбежное. Скорее всего, он так и сделает. Сомневаюсь, что Джейсон сможет за это время вскрыть хранилище. Не говоря уже о том, чтобы найти замену моим артефактам, — и я зло усмехнулся. — Что случилось? Где Ромка? — я обвёл салон пристальным взглядом, не увидев Гаранина. Егор о чём-то напряжённо думал, расположившись на диванчике за столом. Эд находился в какой-то прострации, приложив руку ко лбу, похоже, он гораздо сильнее отреагировал на перенасыщение источника энергией, и это очень стран… Твою мать, он, похоже, почти всё на себя принял, чтобы я сейчас в разобранном состоянии не находился. Ванда же сидела недалеко от двери и вертела в руках телефон, закусив губу.