— Да уж, — только и проговорил Егор, — Ты извини, сейчас к сторожу одному заскочим, мне его по прошлому делу опросить нужно, — Егор повернул руль налево.
Притормозив возле края пролеска, пылающего жёлтой листвой, прихваченной по краям хрупким инеем, Егор погладил Софью по щеке и проговорил:
— Я быстро.
— Давай. А я пока полюбуюсь на местные природные достопримечательности.
Софья вышла из машины, натянула светлую шапочку и, сделав несколько шагов, прислушалась к невесомой тишине. Почему-то ей стало сразу неуютно в этом нелюдимом месте, среди секретничающих с ветром деревьев, царапающих взгляд далёких скал, роняющих отражение в холодную гладь озера. Софье даже показалось, что она слышит чей-то голос, шепчущий в глубине леса и складывающий тихие звуки её имени.
— Ну ты как?
Голос Егора отрезал странное наваждение, и Соня потрясла головой, водя растерянным взглядом по пространству.
— Неуютно здесь, — она повела плечами и, подойдя к Егору, зарылась лицом у него на груди. — Я как сюда приехала, всё время неуютно, только возле тебя хорошо. Природа, конечно, потрясающая, но тяжело здесь. Может, потому, что кладбище рядом?
— Какое кладбище? — удивился Егор.
— Ну ты сказал, что к сторожу кладбища должен подойти, — отстранилась от него Соня.
— Нет, — пожал плечами Егор, — к сторожу домика охотхозяйства. Там было дело о браконьерстве, он свидетелем проходил, да и кладбище здесь в другой стороне.
— Мне почему-то показалось, что ты сказал про кладбище.
— Ладно, не забивай себе голову, — улыбнулся Егор. — Поехали в больницу, быстро опросим пострадавших девушек, а потом я повезу тебя обедать в одно потрясающее место. Мужики для туристов сделали кафе прямо на берегу озера, ловят свежую рыбу, запекают, варят, катают на лодках… Вообще, классные душевные ребята.
— А когда я буду разбираться с тем, зачем сюда приехала? — спросила Соня.
— А оно точно тебе нужно? — с самым серьёзным видом спросил Егор.
— Со мной столько всего произошло, что я должна разобраться. Иначе можно с ума сойти. А потом, — она улыбнулась, — у меня есть крутой план.
— Какой? — тихо спросил Егор, любуясь Софьей.
— Я хочу уехать жить на юг и открыть там небольшой ресторан.
— А я смотрю, ты продуманная, — Егор обнял её и легонько подтолкнул к машине. — Поехали. Но твой план мне очень нравится. Я, кстати, недавно ездил по одному делу в совершенно очаровательный городок, у меня теперь там даже знакомые есть.
Машина плавно выкатилась из леса, легко прошлась по припорошенной грунтовке, скатилась с пологого края и уже должна была выехать на основную дорогу, как Софья вцепилась в руку Егору и стала отчаянно тыкать пальцем в окно, не в состоянии выдавить даже звука из сведённого страхом горла.
— Что случилось?
— Там, там.
Среди деревьев виднелось жуткое зрелище: в землю было воткнуто два ствола, добела выскобленных от коры, сверху они были скреплены перекладиной и на горизонтальной палке, висел мешок, перехваченный верёвками, но самое страшное было в том, что венчала всё это сооружение рогатая голова лося.
— Тише, тише, — сказал Егор. — Мне в первый раз тоже поплохело. Это местные обычаи, здесь всё законно. Это у кого-то родственник умер и вот это типа повозка, которая везёт в мир мёртвых его поклажу. Такое себе, конечно, представление, но что поделаешь.
— Гадость какая, — Софья внутренне с облегчением выдохнула: в этот раз ей хотя бы не привиделась такая картина.
Малинин увозил её всё дальше, по дороге сыпал шуточками и старался не показывать, что внутри него зреет странное тошнотворное чувство, увлекающее его своей тяжестью на самое дно, где чернела бездна отчаяния от его бессилия что-либо изменить.
Больница, куда они снова приехали, жила своей унылой суетной жизнью, здесь пахло болезнью, хлоркой, которой по старинке мыли обветшалые и потрескавшиеся полы, и немного подванивало особо едкими медикаментами.
— Молодые люди, ну куда вы ноги ставите? — с тоской в голосе спросила Малинина щуплая старушка, возившая шваброй в коридоре.
— Извините, — бросил на ходу Егор и, обойдя вымытый участок, хотел идти вперёд, но задержался. — Подскажите, пожалуйста, а вы только здесь полы моете? Или в старом крыле тоже убираетесь?
— А чего там чистить? Там же никто не ходит, — пожала маленькими плечиками старушка и узловатыми пальцами затолкала обратно выбившиеся из-под платка взмокшие светлые пряди.
— Спасибо.
— Ты чего, Егор? — догоняя Малинина, спросила замешкавшаяся на входе Софья.
— Да я вспомнил, что там хлоркой пахло, — покивал в задумчивости полковник. — Видимо, кто-то что-то отмывал.
— Где там? — не поняла Софья.
— Там, где Новикову нашли вчера. Ладно, давай сначала к девушке, которую на берегу обнаружили, а потом ко второй, — Егор остановился возле выкрашенных белой краской дверей, где красными буквами значилось слово «Реанимация» и обернулся на идущего по коридору доктора. — Здравствуйте. К вам вчера девушку доставили вертолётом, я вечером приходил, но мне сказали, что она была без сознания.
— Да-да. Как раз к ней иду, Кирилл Борисович, я её лечащий.
— Егор Николаевич, — Малинин по привычке хотел произнести «следователь по особо важным», но осёкся, — расследую это дело. Хотел бы с ней поговорить, — предъявляя корочки, проговорил он.
— Боюсь, это пока не совсем возможно, — сложив кончики пальцев на руках и перекатываясь стопами с пятки на носок и обратно, ответил врач. — Она в шоковом состоянии, у нас нет хорошей психиатрии, чтобы размотать её состояние правильными препаратами, но я сейчас связался с коллегами, они попробуют по анализам и видеофиксации ей помочь.
— Повреждения какие у неё? — тяжело вздохнув, спросил Малинин.
— Может быть, я вам заключение дам? — вяло отозвался доктор. — Дел завал, ещё по второй барышне отписываться, которую в старом крыле нашли.
— А что с ней? — замер Малинин на месте.
— Так умерла к утру ближе, — доктор посмотрел на часы. — Часов в пять.
— Мне почему никто не сообщил? — процедил сквозь зубы Малинин.
— Это уж точно не ко мне, я не знаю. Это к начальству.
— Сейчас она где?
— В морге больницы, — доктор подошёл к окну и показал на небольшое здание, примостившееся неподалёку. — Это там.
— Да знаю я, — раздражённо махнул рукой Егор и зашагал прочь, набирая номер телефона. — Да, это Малинин. Что у нас с криминалистом? Нет, придётся поторопиться, потому что теперь у нас есть, как вы выражаетесь, полноценная жертва. Девушка, которую там вчера обнаружили, умерла! — гаркнул он и отключился.
— Егор, успокойся, — Соня попыталась взять Малинина за руку, но он лишь раздражённо выдернул ладонь и пошёл прочь.
Соня остановилась в нерешительности, потом посмотрела на часы, прикинула, что идти на последнюю процедуру ещё рановато, а к Малинину сейчас лучше не соваться, и, выйдя из здания наружу, удачно поймала такси, отъезжающее с парковки.
Егор, внутренне пыхтя негодованием, больше похожим на гнев, оторвал от косяка разбухшую от влаги дверь и, ввалившись в душное помещение со стойким специфическим запахом, прошёл по коридору, заглядывая во все двери.
— О! Соскучился, что ли? — пробасила Надежда, отрывая взгляд от трупа девушки, над которым стояла, уперев руки в железный край стола. — Ну здесь, прям скажем, не очень уютное место, — хохотнула женщина.
— Не смешно, — отрезал Малинин. — Когда сможете установиться причину смерти?
— Я, касатик, умею работать, только в приятной и располагающей атмосфере, — щёлкнула языком женщина. — А ты, если потерялся, не на плацу и орать здесь на меня не нужно.
— Извините, — расстроенно проговорил Егор. — Нервы ни к чёрту.
— Пойдём, чаю с коньяком шваркнем и потолкуем, — миролюбиво заметила Надежда. — А с ней я попозже закончу.
— Мне бы побыстрее.
— Понимаю, Егор. Я бы и сама хотела, но, всегда есть но, — закрывая двери в прозекторскую, сказала судмедэксперт и показала направление к комнате отдыха. — Здесь не то что оборудования, здесь вообще ничего путного нет. Я-то её посмотрю, но могу и пропустить что-нибудь дельное. Поэтому если у тебя, касатик, есть варианты, то думай.
— Но вы же мне не просто так всё это говорите?
— Ой, ну не выкай ты мне, — махнула на него рукой женщина и достала из тумбочки початую бутылку. — Не нравятся мне у неё некоторые гематомы, только я понять не могу, как она их получила. И они мелкие настолько, что я еле разглядела.
— Ну это какое-то сильно усечённое представление теории, — Малинин внимательно посмотрел на мнущуюся женщину.
— Короче, здесь работает патолог-кривые руки, он периодически впадает в астрал, и я его замещаю, — Надежда тяжело вздохнула. — Я уже видела такие гематомы. И девушка перед этим тоже на сутки пропала. Правда, у той была такая нестабильная репутация, что, когда в заключении о смерти было написано: «Передозировка», перепроверять никто не стал. Это было три месяца назад. А полгода до этого я выезжала в одно село, просто была поблизости, там начала рожать девушка и до акушеров было не доехать. Так вот там тоже был такой случай: одна из девиц пропала, думали, в лесу заблудилась, потом нашлась, я её живой видела, это было аккурат на следующий день, у неё тоже такие мелкие синяки на носу были, потом я уехала, а позже узнала, что она на следующий день умерла.
— Дела-а-а, — протянул Малинин. — А давайте… — Егор остановился и поправился. — Давай, я сейчас подумаю, что можно сделать.
— Надежда Викторовна, — в дверях, еле умещаясь под притолоку косяка, показался санитар, — там дедульку привезли.
— Ну отвези его в прозекторскую, пусть подождёт, — со вздохом сказала она. — Он же не торопится?
— Ну так-то нет, но в прозекторской холодно очень.
— А ты думаешь, он замёрзнет? — поджав губы, Надежда посмотрел на мужчину в упор.
— Так-то да, да и кашляет он сильно.
— Кто кашляет? — Надежда с Малининым переглянулись, и женщина встала со своего места.