Прежде чем продолжать сражаться с заразой, я села позавтракать. Хотела плюнуть на правила приличия и есть прямиком из сковороды, но одернула себя. Так недалеко и до еды руками на ходу. Нет уж, порядок должен быть во всем. А раз я не знаю, сколько мне еще суждено здесь пробыть, нужно приучаться быть леди. В конце концов, если мой муженек решит заявиться, чтобы проведать меня, придется делать вид, что я и есть настоящая Эвелин. А она вряд ли привыкла перекусывать на бегу, между хлопотами по дому.
Поэтому я сервировала стол как положено. Салфетка, тарелка, вилка и нож. Разбавила малиновый отвар теплой водой, перелила в высокий бокал – один из двух, что нашлись в буфете помимо обычных глиняных чашек. Ела не торопясь. Теперь, когда под рукой не было ни телефона, ни пульта от телевизора, впрочем, как и самого телевизора, я просто наслаждалась вкусом еды. И то ли была чересчур голодна, то ли сказалось то, что в этом мире все было выращено исключительно в натуральном виде, но обычная перловка с овощами показалась мне невероятно вкусным и изысканным блюдом. Сладость моркови и лука напитала крупу, специи добавили солоноватых и пряных оттенков, а текстуры каждого из продуктов смешивались в каком-то невероятном сочетании, наполняя меня не только ощущением сытости, но и чувством странной радости и удовлетворения от того, что все это – результат моих собственных усилий.
После еды я навела порядок на кухне, сунула сковороду с перловкой в отсек духового шкафа. Да, крупа чуть разварится от этого, но она еще сильнее пропитается всеми соками и ароматами. Настоится, так сказать. Так что ужин у меня будет просто отменным.
Пока подушки и перины сохли, я взяла уксусный раствор, несколько чистых тряпок и начала с той спальни, что была дальше от гостиной, а значит, времени на прогрев ей требовалось больше.
В некоторых углах уже появились темные пятна, так что я обработала поверхность стен и полов и распахнула окна, чтобы уксусный запах поскорее выветрился.
Обстановка была весьма скромной. Неширокая кровать-полуторка, комод и узкий платяной шкаф. Из декора – только овальное зеркало над комодом, подсвечник на одну свечу и плетеный коврик перед кроватью. Не номер в отеле, но для спальни – самое то.
Пока уксус уничтожал споры плесени, я прошлась влажной тряпкой по всем поверхностям. Заглянула в ящики комода, где нашла еще пару свечей, мешочек с огнивом и овальный медальон на грубом шнурке. Раскрыв его, увидела миниатюрный портрет какой-то женщины. Видно, забыл кто-то из хозяев. Вот только почему не вернулся забрать? Или просто не так дорожил медальоном, чтобы возвращаться?
Вытерла ящики изнутри и вернула медальон на место. Отмыла зеркало мыльным раствором, потом обычной водой и тщательно натерла поверхность, чтобы не осталось разводов.
Усмехнулась, вспомнив, как много всяческих средств в ярких бутылочках стояло у меня под раковиной в родной квартирке. И каждое – со своим назначением. Для зеркал и стекол, для сантехники, для плиты и духовки, даже для мытья полов было. Здесь же всю это роскошь заменяло обычное мыло, да подручные средства.
Кстати, нужно будет вечерком сесть и хорошенько напрячь память, вспоминая мамины и бабушкины советы. Они всегда ворчали, что не стоит травить себя всей этой химией. А я отмахивалась, отвечая, что нет у меня времени измерять нужные пропорции и разводить составы. Проще купить уже готовое средство.
Покачала головой. Знал бы прикуп – жил бы в Сочи. Но на память я никогда не жаловалась. Даже когда болезнь подкосила, голова все равно оставалась ясной. Так что справлюсь и здесь. Будет у меня свой блокнотик с советами. Как кулинарная книга, только для уборки.
Я повеселела и перешла во вторую спальню. Но не успела завязать на лице полотенце, чтобы не дышать уксусными парами, как в дверь кто-то поскребся.
Сперва мне показалось, что это где-то в стене скребет мышь. Но потом поняла, что звук доносится из-за двери. А когда к нему добавился тихий, осторожный стук, опустила повязку с лица на шею, отставила в сторону миску с уксусом и вышла в прихожую.
На пороге стояли дети. С еще более виноватым видом, чем были ночью. Зато кот просто распушился от гордости. Раздул хвост опахалом и важно прошествовал в дом. Я посторонилась, пропуская детей, но они не спешили переступать порог.
– Ну что же вы замерли? Заходите!
Лили подняла голову и захлопала ресницами. В глазах ее блеснули слезы.
– Вы будете нас ругать?
Кот остановился, обернулся к нам и вдруг зашипел.
– Я совсем не собиралась вас ругать. Просто волновалась, что вы пропали.
– Это вы послали за нами Кексика? – Логан высунулся из-за спины сестры.
Я не удержалась и прыснула. Черный кот, он же Кексик, с неудовольствием посмотрел на меня и дернул хвостом.
– Логан, я же говорила, кота не могут звать Кексик! – Лили поджала губы.
– Я его так зову.
– Кексик! – Я негромко позвала кота. Он повернулся и вопросительно смотрел на меня. Логан тут же победно закричал:
– Я же говорил!
– Ну раз с котом решили – давайте уже входите. А то дом снова промерзнет. Обещаю, я не стану вас ругать.
– И дэйну Мортону не выдадите?
– Ни за что. – Я приложила ладонь к груди. А сама подумала, что мой супруг – тот еще тип, если дети знают его. И не просто знают, а боятся одного его имени.
Дети вошли в дом и замерли в прихожей. Я закрыла дверь.
– Бегом мыть руки и обедать!
Логан тут же спрятал ладошки за спину и посмотрел на сестру. Лили стала озираться по сторонам. Кажется, она просто не знала, где находится ванная. Странно, они ведь жили в этом доме. Неужели не облазили здесь все?
– Идите за мной. – Я проводила их в меньшую ванную и повернула рычажок. Вода негромко загудела в трубах и веселым потоком полилась в раковину. Лили кое-как дотянулась и подставила под струю ладошки. Потерла их друг о друга и отошла.
– А мыло?
Она снова с испугом взглянула на меня.
– Без мыла не считается. – Строго сказала я.
Под моим надзором Лили взяла брусочек ароматного мыла и несмело повозила им по одной ладошке, потом по второй. И тут же смыла водой. Так. Кажется, сейчас у нас будет урок гигиены.
– А теперь еще раз и хорошенечко. Иначе не считается.
– Дэйна Мортон, но ведь я так все истрачу. – Жалобно пролепетала Лили, а у меня брови, кажется, затерялись где-то в рыжих кудрях.
– Даже если истратишь, в кладовой еще полно мыла. Так что мой как следует. Смотри. – Я первая взяла брусочек и продемонстрировала, как это делать. – Вот так. Сперва ладошки, потом пальчики, потом все вместе. И хорошенько смываем.
Протянула ей мыло и, пока она с усердием повторяла каждое мое движение, думала, где бы найти табуретку для Логана. Он ведь такой маленький, что до края раковины дотягивается лишь макушкой. А стул будет слишком высок.
В итоге велела им никуда не уходить, а сама сбегала в пристрой и принесла оттуда деревянный ящик. В самый раз.
Логан все поглядывал на сестру, словно спрашивая ее разрешения. Лили тихонько кивнула, и только после этого он взял мыло в руки.
– Ну вот и молодцы! А теперь обедать! – Кажется, я говорила чересчур воодушевленно, но у меня словно гора с плеч свалилась, когда дети вернулись. Больше не нужно переживать, где они. В таких тонких одежках, такие маленькие и беззащитные.
На Лили было простое платьице из выцветшего серого льна, на ногах – башмаки, под которыми оказались постоянно сползающие чулки, которые она то и дело поддергивала через подол. А на Логане одежда и вовсе была будто с чужого плеча. Рубашка с закатанными рукавами, сверху атласный замызганный жилет и штаны с обрывком веревки вместо ремня.
Стоило мне лишь подумать о том, как дети оказались в этом доме, сердце болезненно сжималось. Но раскисать было непозволительно. Дел впереди – непочатый край. А с появлением детей их только прибавилось. Но вместе с тем прибавилось и уверенности, что все будет хорошо. В конце концов, теперь у меня был кто-то, кто познакомит меня с этим миром. Да и всегда веселее живется, если есть, о ком заботиться.
4. И тыкв целый воз
Я ни о чем не спрашивала детей, пока они оба не облизали ложки. Логан попытался облизать еще и тарелку, но я пресекла это. Убрала тарелки в мойку, налила в две чашки отвара и поставила перед детьми.
Логану, чтобы доставал до стола, пришлось на стул подложить сразу три подушки. Зато Лили сидела ровно, с прямой спиной и разве что пальчик не пыталась оттопырить, когда брала чашку.
– Лили, расскажи, как вы оказались в доме?
Она тут же поставила чашку на стол, спрятала руки за спину и поджала губы. Я молча ждала и не торопила ее. Пила свой отвар и думала, что у меня вопросов столько, что если я задам их все сразу, дети снова решат сбежать.
– Мы влезли через окно. Простите. – Наконец, нарушила молчание Лили.
– На втором этаже? – Уточнила я. Лили кивнула.
– И вы ни разу не спускались вниз?
– Нет.
– И как давно вы здесь живете?
Лили задрала голову и уставилась в потолок. Ее губы зашевелились, будто она что-то подсчитывала.
– Кажется, несколько недель.
Божечки! Одни в холодном доме, где и еды-то толком нет!
– Как же вы… Что же вы ели?
Лили снова замолчала. Но за нее ответил Логан, который уже слез со своего насеста из подушек и теперь гладил кота, сидя перед камином. Кот развалился на спине, подставлял пушистое пузо и мурчал как заправский трактор.
– Тыквы! И помидоры!
Я посмотрела на Лили. Она кивнула и снова плотно сжала губы.
Как чудно. Но где же взялись тыквы? В теплицах их не было, в пристрое тем более.
– А здесь растут тыквы?
– Целое поле! – Радостно подтвердил Логан.
– Покажешь мне? – Я встала из-за стола и посмотрела на мальчика. Он с готовностью вскочил на ноги и пошел к входной двери. Лили догнала нас уже на крыльце.
– Вон за теми кустами. – Логан вытянул руку и указал в сторону кустов малины, которые росли