тся лезть в грамоты, в боковые линии Пушкиных.
Минуя востроносого сластолюбца отца и брюхастого лепетуна (поэта!) дядю, — у которых были только карманные долги, — он выбирает свою родословную. Ни один из Пушкиных, названных им в своей биографии, ни Гаврила Григорьевич (агент царя Дмитрия), ни брат его Сулемша, ни окольничий Матвей Степанович, подписавшийся под актом уничтожения местничества, ни сын его Федор Матвеевич — раскольник и стрелец — не принадлежат к прямым предкам Пушкина. Он набрал их из боковых веток. Может быть, он отказался бы и от прямых своих прадеда и деда Пушкиных, если бы они не были убийцами, людьми «пылкими и жестокими».
С 1818 года он объявляет о себе, гордясь и хвастая тем, что ставит себя за пределы родовых оценок:
Потомок негров безобразный…
Дворяне, как дворня, приглашаются «критиковать коней».
За деда Авраама первая жена не хотела идти «понеже не нашей породы». То, что Ганнибал был «не нашей породы», что он был и камердинер, и наперсник, и русский дворянин из африканских князьков — для среднего представления николаевского времени о дворянстве, — ставит его в первый ряд предков. Тут все пригодилось — спор Пушкина с Булгариным об Аврааме Петровиче Ганнибале был делом кровного, жизненного значения для обоих; спор о том, был ли он денщиком или камердинером Петра, не должен быть забыт среди последних счетов, сведенных дуэлью и смертью.
Так он искал и нашел свой род.
И так же он искал и нашел, открыл родину.
Он первый увидел и выговорил — завоевал Россию. А были ведь такие периоды — и они возвращались, они повторялись, когда Россией, Русью называли великорусские места, не то подмосковные, не то Тулу, не то Рязань. Он, может быть, поначалу и рад был бы назвать Россией подмосковную, — да ее, подмосковной, не было. Сельцо старых арапов Макарово была сущая пустошь.
И он долго, мучительно вводил себя в семью средних дворян, но куда было спрятать выпуклый, как башня, лоб, и загнутый нос квартерона[54], дрожащие в гневе толстоватые губы, любовь к женщине, похожую на настоящее человеческое безумство, никогда не бывалые стихи и холод строителя больших чертежей?
Он «не нашей породы», — сказали чиновники о нем то слово, какое сказала о черном прадеде неверная жена. «Он не нашей породы», — сказал полуанглийский милорд Воронцов. И средней полосы помещики сказали потея: «Да, да, не нашей он породы, кромешпик — он, Пушкин, сочинитель».
И он размахнулся на всю Россию, не подмосковную, не «Расею», «не Русь». В 1821 году был открыт стихом Кавказ, в 22-м — Крым, в 24-м — Бессарабия, в прозе открыты башкиры, готовилось завоевание камчадалов, юкагиров. Стихом он открывал, журнальной прозой завоевывал.
Вместе с тем совершалось завоевание не только в настоящем, вокруг себя, но и прошлого. Товарищ Самозванца Гаврила Пушкин продолжал оппозицию против Москвы в XVII веке: арап Петра завоевывал гостиные и наносил ущерб дочкам старой знати. Столкновение с русским крестьянством кончилось неполной и непрочной победой над Пугачевым, а на крупное дворянство он выпустил блистательным партизаном Дубровского. Предстояло расширение — завоевание в исторической прозе Кавказа.
Оглядевшись, он назвал народы, еще не завоеванные, не выговоренные им в стихах и прозе, — те народы, которые еще предстояло присоединить в стихе и прозе, и, может быть, он не надеялся, что успеет, и хотел поэтического мифа, чтобы они его узнали, назвали, читая не о себе, но, конечно, читая себя.
…и финн, и ныне дикий
Тунгус, и друг степей калмык.
И башкиры поют теперь письмо Татьяны к Онегину.
У него были друзья, много друзей. Его ссылали, изгоняли; он отсиживался, уцелел. Он завоевал родину. Она была цыганским табором, сухой крымской землей, Михайловским, кивалем[55] старого арапа. Старые друзья рассеялись, их заслали бог знает куда — сунули на край земли, под землю. Он нашел женщину. У него завелись новые друзья. И он очень многого добился, отплатил многие обиды своего рода, многих «пересел». «Калмык» и «тунгус» молчали.
У него была мера времени, потому что он завоевал и назвал много пространств. Он жил так, что в 20 лет каждый мускул его был двадцатилетний, а в 25 лет сердцу его было ровно 25 лет.
Ему не привелось никогда быть за границей; он хотел почувствовать под ногой хоть Азию; но когда ступил на азиатскую землю, она оказалась российской.
К 30 годам он захотел остепениться. Тогда родина стала петербургской квартирой у Певческого моста, неподалеку от Зимнего дворца.
Он всех русских поэтов превзошел. Стихи перестали быть для него тем, чем были. Он стал издавать журнал, хотел издавать газету.
И дворцовые люди поблизости сказали о нем: «Он не нашей породы». Женщина его предала «понеже не нашей породы». Он умер от раны.
Мне не хочется после этого человека говорить об его опустевшем роде. Но ведь его род, его семья продолжалась, продолжается. Один внук заведует кооперативом под Москвой. Другие его потомки уже наполовину не русские, их выплеснуло за Россию; от деда квартерона, может быть, отвернулся бы американский купец, а внуки его довольны им, поминают его, потому, что деда нет и он знаменит. В Германии есть город Вонн, в нем по лицей-президент, — это один его внук. Есть и другие, иностранные герцоги; есть и владельцы алмазных россыпей в Африке, из которой двести лет назад прибыл Авраам, названный впоследствии Ганнибалом.
И его читают чужие внуки. Такова была до сих пор земная судьба всякого великого человека: думать, что он трудится под солнцем для себя и воюет для своего рода, — а он трудится и он воюет для чужих внуков.
Вот печет солнце степей, — ни на что, кроме солнца, не похожее, вот пасется скот. Вот башкир поет на своем неуловимом языке письмо Татьяны к Онегину.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВАЮ. Н. ТЫНЯНОВА
1894, 18 октября — В городе Режице Витебской губернии (Резекне Латвийской ССР) в семье врача родился Юрий Николаевич Тынянов.
1904–1912 — Тынянов учится в Псковской гимназии.
1912 — Поступает на историко-филологический факультет Петербургского университета.
1918 — Кончает Петербургский университет по славяно-русскому отделению и оставлен для продолжения научной работы при кафедре русской литературы.
1921–1930 — Читает курсы по истории русской поэзии XVIII–XX века в Институте истории искусств в Петрограде — Ленинграде.
1921 — Напечатана первая работа Тынянова «Достоевский и Гоголь» (К теории пародии) — ОПОЯЗ; ПГР., — написанная в 1919 году.
1924 — В журнале «Леф» № 1(5) напечатана впервые статья Тынянова «Словарь Ленина-полемиста».
1924 — Издана книга Тынянова «Проблема стихотворного языка» — издательство «Academia», Л., являющаяся его основной работой в области теории литературы.
1925 — Написан первый исторический роман Тынянова — «Кюхля», выпущенный издательством «Кубуч», Л.
1926 — По сценарию Тынянова «Шинель» (по мотивам повестей Н. В. Гоголя «Шинель» и «Невский проспект») выпущен в «Ленинградкино» фильм, поставленный режиссерами Г. М. Козинцевым и Л. З. Траубергом.
1926–1927 — Тынянов написал ряд статей по вопросам киноискусства: «О сценарии», «О сюжете и фабуле в кино», «Не кинограмота, а кинокультура», «Об основах кино».
1927 — Закончил роман «Смерть Вазир-Мухтара», печатавшийся в журнале «Звезда» в том же году (№ 1, 2, 3, 4, 6, 11, 12), в 1928 году (№ 1, 2, 4, 5, 6) и вышедший отдельным изданием в издательстве «Прибой». Л., в 1929 году.
1927 — Выпущен фильм «СВД» («Союз великого дела»), поставленный режиссерами Г. М. Козинцевым и Л. З. Траубергом в «Совкино», Л.
1927 — Написан исторический рассказ «Подпоручик Киже»; впервые напечатан в журнале «Красная новь» № 1.
1927 — В издательстве «Academia», Л., вышла книга Г. Гейне «Сатиры». Переводы и вступительная статья Юрия Тынянова.
1929 — Тынянов едет в Берлин и Прагу.
1929 — В издательстве «Прибой» напечатана книга Тынянова «Архаисты и новаторы», в которой собрана большая часть его историко-литературных, теоретико-литературных и критических статей, написанных им за предыдущие девять лет.
Статьи в этой книге расположены не в порядке их написания, а тематически. В предисловии к книге Тынянов пишет:
«Ложная любовь к внешнему порядку или предположение такой любви у читателя заставили меня сгруппировать статьи по темам, перетасовав девять лет.
Впрочем, не только поэтому. Мне казалось нескромным заставлять читателя ходить со мною по темам и выводам именно в той последовательности, в какой ходил я сам, так как сюжет этой книги прежде всего эволюция литературы, а никак не эволюция автора».
1930 — Написан исторический рассказ «Восковая персона»; впервые напечатан в журнале «Звезда», в 1932 году, № 1, 2.
1931, 22 сентября — На организационном заседании у М. Горького Тынянов привлекается Алексеем Максимовичем к деятельному участию в издании серии «Библиотека поэта». После смерти М. Горького он возглавлял научно-исследовательскую работу в этой серии.
1932, 5 июля — Тынянов начал писать историю Ганнибалов, но написал лишь вступление и первую главу, перейдя потом к работе над романом «Пушкин», где в первой части сохранена тема Ганнибалов.
1933 — Написан исторический рассказ «Малолетний Витушишников»; впервые напечатан в журнале «Литературный современник», в 1933 году, № 7.
1933 — В Государственном издательстве художественной литературы, Л.-М., вышла книга Г. Гейне «Германия. Зимняя сказка» в переводе Тынянова.
1934 — В Издательстве писателей в Ленинграде вышла книга Г. Гейне «Стихотворения» в переводе Тынянова.
1934 — Выпущен фильм «Поручик Киже», поставленный режиссером А. М. Файнциммером в «Белгоскино» по сценарию Тынянова. В основу положен рассказ «Подпоручик Киже».