Через два дня Таня вошла в знакомый кабинет, чтобы узнать результаты анализов.
— Ну, что… Не знаю, обрадую я вас или нет, но вы беременны, — сказала ей молодая докторша.
— Не может быть!..
— Это абсолютно точно, примерно пять-шесть недель. Вам нехорошо?
— Нет-нет… Всё нормально. Извините.
— Рекомендую вам сразу встать на учет. Не тяните.
Татьяна кивнула.
— Спасибо, доктор. Обязательно.
Татьяна вернулась домой. Она прошла в комнату и без сил опустилась в кресло. Перед ней на журнальном столике лежала папка с дарственной на квартиру в Санкт-Петербурге и снимок УЗИ, на котором была запечатлена малюсенькая жизнь, сердечко которой уже билось в ней. Возраст, непосильная денежная нагрузка за учебу сына, смерть отца ребенка — всё это наводило на определенные мысли.
«Нет-нет, малыш, не бойся. Ты был зачат в любви, и я виновата перед твоим отцом в том, что втянула в этот ад, и он успел подумать о нас. Я не избавлюсь от тебя. Ты будешь жить со мной. У тебя будет старший брат. Я буду любить тебя и за себя, и за твоего отца. А когда вырастешь, я обязательно расскажу тебе, каким замечательным человеком он был и как бы тебя любил. Ну, что ж… А жить мы с тобой будем в Санкт-Петербурге…»
Татьяна уволилась с работы. Начальник и коллеги взяли с нее честное слово, что она будет делать переводы внештатно и очень тепло проводили ее. Она попрощалась с друзьями, собрала большой чемодан, купила билет на «Сапсан» до Питера и отправилась в новую жизнь.
Как-то так получилось, что Татьяна никогда не была в Санкт-Петербурге. Всё собиралась-собиралась, но почему-то что-то обязательно мешало ее поездке. И вот она в городе на Неве…
В город Таня влюбилась сразу, а квартира вообще поразила воображение. Она находилась в Клубном доме на набережной Мойки. Таня всегда мечтала жить с видом на море или реку. Квартира была обставлена шикарно. Антикварная мебель, потрясающая спальня, встроенные шкафы-купе для максимального освобождения пространства. Многоуровневый свет, дизайнерские люстры, опускающиеся плотные жалюзи на всех окнах, потому что в Питере белые ночи. Огромный телевизор на всю стену. Кухня была снабжена всеми видами техники в помощь хозяйке. Прозрачная джакузи под черным потолком со звездным небом.
— Спасибо, Миша! Любимый Миша! Тебе бы жить и жить… Как же все красиво!.. Обещаю тебе, что твой ребенок будет жить здесь и что он будет счастлив…
Таня достала из гардероба один из его свитеров, обняла его, свернувшись калачиком, и горько заплакала, пытаясь почувствовать родной запах. Черная тоска не отпускала ее сердце.
В последующие дни она встала на учет в женской консультации и обратилась в Центр занятости. Сидеть дома в одиночестве она просто не могла физически.
В Центре занятости ее встретила строгая дама с гладко причесанной, словно лакированной, головой. На бейджике значилось: Олеся Богдановна Полянская.
— Слушаю вас, — качнула она очками в модной оправе, приглашая посетительницу сесть.
— Я хочу найти работу по профилю. Я переводчица.
— Где работали?
— В Москве. Я недавно переехала в Санкт-Петербург.
— Прописка?
— Будет через полгода. Я вступаю в права наследства.
Дама недовольно качнула головой и что-то отметила в листочке, лежащем перед ней.
— Языки?
— Английский и немецкий. Свободно. Вот диплом и трудовая книжка.
— Так… — Дама полистала книжку. — Понятно. Ну, хорошо. Посмотрим. Как вам наш город и наш климат? — спросила Олеся Богдановна.
— Прекрасно. Я к дождям готова.
— Это радует. Но почему бы вам не поработать дистанционно? Ваша профессия вам позволяет, да и связи, наверное, у вас имеются.
— Всё так. Но я пережила смерть близкого человека, переехала в незнакомый город. Мне трудно находиться в одиночестве.
— Переводчица… — Дама внимательно смотрела на экран монитора. — Буквально одна вакансия, но с длительными командировками… — Она вопросительно посмотрела на Татьяну.
— Нет… Извините, не смогу…
— Так… Учительница английского языка в школу.
— Я никогда не работала учительницей. У меня сын учится на платном и за квартиру тоже нужно прилично платить.
— А на какую сумму вы рассчитываете? — спросила Олеся.
— Хотя бы пятьдесят-шестьдесят тысяч.
— Понятно… Вот требуется личный секретарь со знанием языков в фирму, оклад подходит, но строго до двадцати восьми лет. Вам сколько?
— Сорок.
— Нет, это сильный разрыв. А вам обязательно по специальности?
— Уже нет.
— Главное — это сумма?
— Ну, да. И не тяжелый физический труд.
— Проблемы со здоровьем? — бросила на нее быстрый цепкий взгляд Олеся Богдановна.
— Я беременна.
Дама уронила ручку.
— Вы вообще что?
— Что я?… — не поняла Татьяна.
— Да кто же в таком положении возьмет вас на работу?! Ну, вы что! Словно с Луны свалились! У молодых женщин проблемы из-за этого при устройстве на работу! Всем известно, что молоденькая сотрудница поработает несколько месяцев и уйдет в оплачиваемый декрет, а потом с больничного на больничный… А вы еще об этом мне сказали! Как я теперь найду вам работу? В вашем возрасте — единственное преимущество было то, что у вас уже все позади, кроме климакса, и вы будете честно трудиться без срывов. А тут сорокалетняя беременная дама! Здрасьте-подвиньтесь! Как я потом в глаза буду смотреть работодателю, к которому вас пришлю?
— И что же мне делать? — растерялась Таня. — Я детей кормить должна.
— А я тут при чем? Обратитесь к их отцу. Алименты!
— Один в тюрьме, другой умер, — ответила ей Таня, вставая с места. — Простите…
Несколько дней она обивала пороги разных организаций и центров занятости, но везде был отрицательный результат. Деньги заканчивались. Она позвонила сыну и ошарашила его тем, что живет теперь в Питере, в большой квартире.
— Ну, ты даешь! Круто! Рад за тебя! А как ты там оказалась? Почему так долго не звонила? — заволновался сын.
— Извини, сынок. Очень занята была. Мы, когда с тобой встретимся, я тебе всё объясню. Сыночек мой родной, мы теперь не зависим от твоего отца.
— Ой, не надо о нем!
— Не буду. Просто теперь мы никогда с ним вместе жить не будем. Скажи, если я не смогу платить за твое дальнейшее обучение, ты вернешься ко мне? Мы будем жить в Санкт-Петербурге… — с замиранием сердца предложила Таня.
Влад несколько удивился.
— Мама, у тебя проблемы? Скажи, что-то случилось? Я же чувствую! У меня оплачен месяц, и я доучусь! Ты ничего мне не шли. Мне всего хватает. А дальше… Жалко, конечно, будет уезжать, потому что мне нравится и обучение, и друзей здесь нашел, но я, конечно, всё понимаю. Приеду к тебе и продолжу учиться в одном из самых красивых городов России! Не печалься, мам! Всё хорошо!
— Спасибо, миленький, — прослезилась Таня, понимая, что продолжит поиск работы. И если ей удастся, то Влад доучится там, где ему комфортно, где нравится.
В квартире, которая теперь принадлежала ей, была огромная библиотека, в основном состоящая из книг по философии и психологии известных специалистов. Были книги и самого Миши. Ну, и конечно, русская и зарубежная классика. Она читала по вечерам, сидя на балконе под пледом или в доме у электрического камина. Таня поражалась, как ей нравились все эти книги, с любовью собранные Мишей. Сердце разрывалось, когда все больше и больше она убеждалась в том, насколько они подходили друг другу, насколько близки у них были интересы и вкусы. И его одежду она продолжила беречь, засыпала с его свитером. Словно только он мог дать ей защиту.
В один из дней она пошла в пекарню позавтракать выпечкой и чашечкой кофе. И случайно наткнулись на объявление, где приглашался учитель английского языка в частный детский садик. Возраст не указывался.
Таня поняла, что терять ей всё равно нечего, и не особо рассчитывая на успех, предварительно позвонив и назначив встречу, пошла на собеседование. Именно пошла, потому что частный детский садик «Мечта» находился в двух кварталах от ее дома.
Директриса ей сразу же понравилась, она приняла ее как родную, предложила чай, поговорила с ней о ее профессии, потом показала свои владения. Это был действительно элитный детский садик с бассейном и огромным спортзалом.
— Мы стараемся приглашать для развития детей профессионалов, и вы с вашим опытом нам подходите. У вас будет средняя группа из десяти детей. Родители платят за иностранный язык по десять тысяч рублей в месяц. Итого, сто тысяч, вам на руки восемьдесят тысяч и бесплатное питание. Согласны?
— Да! — просияла Таня, которая о лучшем и не мечтала.
С тех пор начался новый и поистине счастливый период в жизни Татьяны. Она никогда и не предполагала, что так легко поладит с детьми и что у нее есть педагогическая жилка. Раньше она предпочитала сидеть за компьютером. А общение с детьми оказалось таким классным. Конечно, возможно, ее к этому так склоняло и умиляло ее собственное положение. Но дети ее любили и показывали успехи в английском языке. Многие готовились поступать в первый класс английской школы, и Таню попросили заниматься сверхурочно за хорошее дополнительное вознаграждение. Денег Татьяне хватало с лихвой, и сын ее остался учиться там, где хотел. О своем интересном положении Таня никому не говорила, решив и сыну сообщить после рождения ребенка, чтобы он не нервничал и не задавал ненужных вопросов, на которые она не могла ему ответить.
Шел уже шестой месяц, но так как она была очень худенькая и носила просторную одежду, то никто живот и не замечал. Таня и не распространялась, дорожа своим местом и своими детьми. Да и чувствовала она себя совсем даже неплохо. Первоначальная тошнота прошла, наступило принятие ситуации и умиротворение. Среди ее учеников была четырехлетняя девочка Алина, которую всегда привозил и забирал отец. Евгений Алексеевич — очень приятный и обходительный мужчина, примерно одного с Татьяной возраста.