Кроме банкиров и промышленников, кроме мелкой буржуазии, у нацистов была еще опора: офицеры и генералы рейхсвера — армии. Побитые в сражениях первой мировой войны, уволенные из расформированных полков и дивизий по велению Версальского договора, они чувствовали себя оскорбленными, униженными. Злоба душила тех, кто принадлежал к старинным военным династиям, чьи отцы, деды, прадеды со времен Фридриха Великого не знали иного занятия, кроме войны. Жажда реванша, жажда военной мести повлекла их тоже к Гитлеру. Глубоко презирая ефрейтора-осведомителя, к тому же с пятном дезертира, они с удовлетворением приходили к выводу: фашизм — это война.
Главари фашизма и сами не скрывали агрессивности. Бенито Муссолини писал в «Итальянской энциклопедии»: «…фашизм не верит ни в возможность, ни в пользу вечного мира», «…только война доводит человеческую энергию до ее высшего напряжения и кладет печать благородства на народы, обладающие мужеством идти на войну», «…рост империи является основным проявлением мужественности». Гитлер вторил в книге «Майн кампф» («Моя борьба»): «…в вечной войне человечество стало великим — в условиях вечного мира человечество погибло бы». Обосновав сущность фашизма, так сказать, философски, фашистские главари писали и говорили о конкретных направлениях будущей агрессии. Для итальянцев это север Африки и Балканы, для немцев — Советский Союз. «Когда мы говорим о новых территориях в Европе, — писал Гитлер, — мы можем думать в первую очередь о России и прилегающих к ней государствах». И добавлял устно: «Наша задача — уничтожение большевизма… Мы должны стать властителями России». Таким образом, Гитлер предлагал без обиняков генералам и офицерам Германии их любимую работу, если они поддержат нацистов.
Пролетел десяток лет, а гитлеровская партия, хотя и выросла численно, все еще была далека от власти. Авторитет коммунистов, напротив, увеличивался. На выборах в рейхстаг коммунисты сначала получили 3,2 миллиона голосов, потом 4,6 миллиона, а в 1932 году почти 6 миллионов. Примерно на полтора миллиона голосов больше, чем коммунисты, на всех выборах получали социал-демократы. Как уже говорилось, социал-демократы уживались с капиталистами, но это была все же рабочая партия. Очень часто рабочие-коммунисты и рабочие социал-демократы вместе бастовали, вместе предъявляли требования хозяевам. И нацисты в честной политической борьбе шансов на победу не имели — собрать голосов больше, чем коммунисты, социал-демократы и другие не фашистские организации, они не могли. Следовательно, не могли сформировать правительство.
Гитлер бесновался на трибунах нацистских митингов, обещал новые блага германскому народу, проклинал немецких коммунистов и русских большевиков. Однако дела нацистов заметно пошли под гору. Наступало у немцев, шедших за Гитлером, некоторое отрезвление. Лавочники и аптекари, по здравом размышлении склонялись к мысли, что миллионерами им не быть, а головы в фашистских затеях сложить можно. На выборах 1932 года национал-социалисты потеряли по сравнению с предыдущими выборами ни много ни мало 2 миллиона голосов. Возможно, нацисты так и остались бы в истории Германии чадящей головешкой. Но банкиры и промышленники не могли допустить, чтобы деньги, вложенные в фашизм, пропали даром, не принесли прибыли.
На плакате немецких женщин бесстрашные слова: «Наши сердца бьются для Советского Союза». 1930 год. В Германии повсюду зверствуют штурмовики Гитлера. Но дружеское отношение немецких рабочих к советскому народу еще не сломлено.
В начале января 1933 года на вилле банкира барона Курта фон Шредера, близ Кельна, состоялись секретные совещания. Было решено сделать Гитлера рейхсканцлером, то есть премьер-министром, главой правительства, — дать ему государственную власть.
По немецким законам главу правительства мог назначить только президент. Президентом в то время был 85-летний фельдмаршал фон Гинденбург-Бенкендорф. В первую мировую войну Гинденбург (так принято именовать его) командовал войсками, воевавшими против России. Он тосковал по низложенному кайзеру, страдал, вспоминая военные неудачи, и благоволил фашистам. Особо ему нравилась свирепая, военизированная организация «Стальной шлем», почетным председателем которой он и являлся. Но вот какая закавыка: Гитлера он именовал не иначе как ефрейтор, в устах фельдмаршала гитлеровский чин звучал унизительным ругательством. Старец мог воспротивиться решению, принятому у банкира фон Шредера. Тогда капиталисты-заговорщики припугнули Гинденбурга тем, что тогдашний рейхсканцлер генерал Шлейхер готовит военный переворот, вот-вот он введет в Берлин войска и арестует Гинденбурга. Старец по причине преклонных лет плохо разбирался в происходившем. Испугавшись так, что впал в панику, он безоговорочно исполнил совет (вернее, приказ) капиталистов. Шлейхеру, который о перевороте, естественно, и не помышлял, дал отставку, пост рейхсканцлера предложил Гитлеру. Случилось это несчастье 30 января 1933 года.
Я пишу об этих событиях довольно подробно потому, что они открыли ворота второй мировой войне. Есть и еще причина: схема прихода фашистов к власти во многом одинакова для разных стран. И для разных времен тоже. Зная пружины, вытолкнувшие Гитлера из фюрера нацистов в фюреры всей Германии, будет легче разобраться в международных событиях наших дней. А в наши дни фашистские организации существуют в 60 странах, и в нескольких странах фашисты стоят у власти.
Итак, Гитлер стал рейхсканцлером. Но этот пост еще не сделал его всесильным. Законы обсуждает и утверждает рейхстаг. Депутаты от коммунистов и социал-демократов не станут голосовать за фашистские нововведения. И Гитлер, прекрасно зная это, распустил правительство, назначил новые выборы. Гитлер прекрасно знал также, что на новых выборах коммунисты и социал-демократы могут получить голосов не меньше, а больше, чем в 1932 году. Чего же нацисты достигают новыми выборами? Они получили время, чтобы применить свой излюбленный прием — огромной ложью обвинить коммунистов в каком-либо злодеянии и, обвинив, нанести им удар.
Выборы назначены на 5 марта. А в ночь на 27 февраля в Берлине загорелся рейхстаг — здание, где заседал рейхстаг — парламент. Вспыхнуло пламя одновременно в разных концах здания. Горело так жарко, что не выдержали металлические балки и обрушился огромный стеклянный купол. На пожар приехал Гитлер. Приехал не сразу, а после того, как собрались иные государственные лица и корреспонденты иностранных газет. «Гитлер встретил там вице-канцлера Фрица фон Папена. Фюрер судорожно потряс протянутую руку и принялся возбужденно прохаживаться взад и вперед. Затем он произнес: „Предзнаменование дано нам богом, господин вице-канцлер. Если этот пожар дело рук коммунистов, а я в этом уверен, то мы должны уничтожить эту заразу железным кулаком“ (Западно-германский журнал „Шпигель“).
Утром наступившего дня французский посол отправил из Берлина своему правительству в Париж шифрованную телеграмму: „Нацисты инсценировали поджог, чтобы еще до выборов захватить власть. Эти люди способны на все“.
Не только дипломаты — все непредвзятые люди в мире понимали, кто и зачем устроил пожар. А Гитлера это ничуть не смущало. В тот же день он послал на расправу с коммунистами и антифашистами и своих штурмовиков, и государственную полицию. Рабочие гибли тысячами.
В тюрьму был заточен вождь компартии Эрнст Тельман. Долгие годы он будет томиться в тюремной одиночке. Потом его перевезут в лагерь смерти Бухенвальд и в 1944 году застрелят.
5 марта, через неделю после пожара, прошли новые выборы. Мужественные антифашисты — мужчины, женщины, старые люди, молодежь, — несмотря на террор, голосовали за компартию. Даже в таких условиях коммунисты собрали 4,8 миллиона голосов, получили 81 депутатский мандат. Депутатом рейхстага был избран и Эрнст Тельман — узник тюрьмы. Тогда рейхсканцлер Гитлер, нарушив конституцию, объявил Компартию Германии вне закона. Это еще одна характерная особенность фашизма — бесцеремонно нарушать законы, договоры, нормы общения людей и государств.
Но все еще была возможность у немецкого народа предотвратить катастрофу. Центральный Комитет Компартии Германии начиная с 1 марта трижды в те решающие дни обращался к руководству социал-демократов с призывом провести всеобщую забастовку, грозным совместным выступлением рабочих остановить негодяя Гитлера и его хозяев — капиталистов. Социал-демократы от совместных действий отказались. Больше того, они предложили Гитлеру свое участие в его правительстве. Это было прямое предательство рабочего класса. Последствия предательства не заставили себя ждать. Вскоре нацисты разогнали профсоюзы, а затем запретили и социал-демократическую партию. Первыми, кому пришлось обживать гитлеровские концлагеря, были коммунисты. Социал-демократы оказались в таких же бараках за колючей проволокой лишь двумя месяцами позже. Всего нацисты заключили в лагеря два с половиной миллиона немецких граждан.
Есть на Западе историки и писатели, которым Гитлер нравится. Делая некоторые оговорки, они называют его человеком необыкновенной решительности. Другого политического деятеля, пишут они, окажись он на месте фюрера, охватили бы сомнения, он долго бы размышлял о последствиях содеянного. А Гитлер принимал решения быстро, исполнял их энергично. На самом деле, события, о которых мы только что говорили, кажется, дают основания для такой оценки. Но важно знать, на чем основывалась решительность Гитлера. Она основывалась на том, что за его спиной стояли германские империалисты. Решительность фюрера — это решительность гвоздя, который стремительно входит в доску потому, что гонит его туда тяжелый молоток.
Что было дальше? Дальше уже без помех нацисты стали готовиться к войне. По Версальскому договору, как уже говорилось, немцы не имели права строить военные самолеты, подводные лодки и танки. Они начали строить их. Немецкая армия не могла превышать 100 тысяч человек, но уже через два года в ней было полмиллиона, и новые тысячи призывались под ружье. Верховным главнокомандующим Германии стал Гитлер. Войска присягнули ему: „Клянусь перед господом богом этой священной присягой безоговорочно повиноваться фюреру Германской империи и народа Адольфу Гитлеру — верховному главнокомандующему…“