И в эту ночь вопреки всем забавам, которым мы предавались, она заснула, сильно опечаленная, повторяя, что она одна причина моего несчастья, которое я рассказал ей во всех подробностях.
И с этого дня она не переставала грустить и горевать обо мне, и в конце месяца, проведенного в такой тоске, она от изнурения слегла, и с каждым днем силы ее слабели, и по прошествии пятидесяти дней она испустила дух и переселилась в другой мир.
И я приготовил все необходимое для похорон и сам предал ее земле и исполнил все обряды, которые совершаются в заключение похорон; и я не пожалел для этого никаких денег. И после этого я вернулся с кладбища и вошел в дом и пересмотрел все, что получил от нее в дар и в наследство. И я убедился, что она действительно оставила мне много имущества, движимого и недвижимого, и между прочим большие магазины, наполненные сезамовым семенем. И вот это-то семя я и поручил тебе продать для меня, о господин, и ты соблаговолил принять за него то скудное вознаграждение, которое значительно ниже твоих заслуг.
Что касается моих отлучек, которые, быть может, удивляли тебя, то они объясняются тем, что я был вынужден привести в известность все имущество, завещанное мне женой, и только теперь я несколько справился со своими денежными делами.
И вот я прошу тебя не отказываться от вознаграждения, которое я хочу предложить тебе, который оказал мне гостеприимство и разделил со мною свой стол. И ты поистине обяжешь меня, приняв от меня все деньги, которые ты хранил у себя и которые ты выручил от продажи сезамового семени.
Такова моя история, и вот почему я теперь всегда ем левой рукой.
Тогда, о могущественный султан, я сказал молодому человеку:
— Поистине, ты осыпаешь меня своими благодеяниями и милостями!
И он отвечал мне:
— Это пустяки! А теперь, о господин маклер, не отправишься ли ты со мной в мой родной город Багдад? Я только что сделал большие закупки товаров в Александрии и в Каире и рассчитываю продать их с большой прибылью в Багдаде. Хочешь ли ты быть моим товарищем в моем пути и соучастником в моих прибылях?
И я отвечал ему:
— Твое желание для меня равносильно приказанию!
Потом я назначил ему срок нашего отъезда, в конце того же месяца. И в течение этого времени я занялся продажей моего имущества, стараясь выручить за все надлежащие деньги, и на эти деньги я накупил разных товаров и уехал вместе с молодым человеком в его родной город Багдад, а оттуда мы с большим барышом и разными товарами прибыли в эту страну, которая есть твое царство, о царь веков.
Что касается молодого человека, то он не замедлил распродать здесь свои товары и уехал в Египет, и я собирался в скором времени присоединиться к нему. Но вот в эту ночь у меня было это злосчастное приключение с горбуном, которое объясняется моим незнанием этих мест, потому что я чужестранец, путешествующий с торговыми целями.
И такова, о царь веков, моя история, которую я считаю более удивительной, чем приключение с горбуном.
Но султан сказал:
— О нет! Я не нахожу этого! Она не настолько удивительна, твоя история, о маклер! И я сейчас же прикажу повесить вас всех, чтобы наказать вас за преступление, совершенное над особой моего шута, этого бедного горбуна, которого вы убили!
Дойдя до этого места своего рассказа, Шахерезада заметила приближение утра и скромно умолкла.
А когда наступила
она сказала:
О счастливый царь, до меня дошло, что, когда султан Китая сказал: «Я прикажу повесить вас всех!» — поставщик выступил вперед и распростерся перед султаном и сказал ему:
— Если ты разрешишь мне, о царь веков, я расскажу тебе историю, которая приключилась со мною на днях, более удивительную и более чудесную, чем это приключение с горбуном. И если ты признаешь это, выслушав мой рассказ, то, быть может, ты помилуешь нас всех!
И султан Китая сказал:
— Хорошо! Я согласен выслушать твою историю!
Тогда поставщик начал так:
РАССКАЗ ПОСТАВЩИКА ДВОРА СУЛТАНА
Знай, о царь веков и времен, что прошедшей ночью я был приглашен на свадебный пир, на котором было много ученых-законоведов и мужей, изучавших тексты священной книги. И когда чтение Корана было закончено, разостлали скатерть и поставили кушанья и принесли все, что нужно было для пира. И вот между прочими на скатерти стояло кушанье с чесноком, называемое розбайя, которое так славится у нас и так вкусно, если только рис хорошо проварен и чеснок и другие ароматические приправы положены в меру. И тогда все мы, приглашенные, принялись есть с большим аппетитом, и только один из нас совершенно отказался отведать этого кушанья — розбайи. И когда все мы, приглашенные, начали убеждать его взять хоть один кусочек, он поклялся, что этого не сделает никогда. Тогда мы удвоили наши настояния, но он сказал нам: — Умоляю вас, не настаивайте на этом! Я и без того уже испытал много горя потому только, что имел несчастье отведать его.
И он прочитал нам следующую строфу:
Если старого друга ты другом считать не желаешь
И, избегая его, время на хитрости тратишь, —
Хитрости брось и беги от него поскорее.
Тогда мы не настаивали более, но мы спросили у него:
— Ради Аллаха! Объясни нам, по какой причине ты не можешь есть этой чудесной розбайи?
И он отвечал:
— Я поклялся не прикасаться к розбайе, пока не вымою рук сорок раз подряд содой, сорок раз поташом и сорок раз мылом, а всего — сто двадцать раз.
Тогда хозяин дома приказал своим слугам принести немедленно воды и все те вещи, которые перечислил приглашенный. И когда все было подано, приглашенный принялся мыть руки и вымыл их в точности столько раз, сколько раньше упомянул; потом он вернулся на свое место, но как будто против желания, и протянул руку к блюду, из которого все мы ели, и с дрожью и нерешительно принялся есть розбайю. И мы очень удивились этому, но наше удивление еще возросло, когда мы взглянули на его руку и увидели, что на ней не хватает большого пальца и что на ней только четыре пальца. И приглашенный ел только четырьмя пальцами.
Тогда мы сказали:
— Именем Аллаха умоляем тебя, скажи, каким образом ты лишился большого пальца? Или это недостаток, которым ты наделен от рождения и который послан тебе Аллахом? Или ты сделался жертвой несчастного случая?
И он отвечал нам:
— Братья мои, вы видели далеко не всё! Я лишился не одного большого пальца, но обоих, потому что у меня нет большого пальца и на левой руке. И кроме того, у меня только по четыре пальца и на каждой ноге. Впрочем, вы можете сами убедиться в этом.
И он показал нам свою левую руку и обнажил обе ноги, и мы действительно убедились, что у него только по четыре пальца на каждой ноге.
Тогда наше изумление увеличилось еще более, и мы сказали ему:
— Наше нетерпение достигло крайней степени, и мы желаем узнать, каким образом ты лишился четырех пальцев и почему ты должен был умыть твои руки сто двадцать раз кряду.
Тогда он рассказал нам следующее:
— Знайте, о все вы, что отец мой был из богатых купцов и он был самый крупный из богатых купцов города Багдада во времена царствования халифа Гаруна аль-Рашида. И мой отец был большой любитель хороших вин и разных увеселений, и особенно любил он музыку наших струнных инструментов: уда и кануна. И вот когда он умер, после него не осталось ничего, потому что он растратил все свое состояние.
Но, несмотря на это, так как он все-таки был мой отец, я устроил ему торжественные похороны, подобавшие его сану, и я горевал о нем днем и ночью. И после этого я отправился осмотреть лавку, которая принадлежала отцу, и отпер ее и не нашел в ней ничего, что имело бы хоть какую-нибудь стоимость; наоборот, я даже убедился, что отец оставил мне только большие долги. И я отправился к кредиторам моего отца и упросил их потерпеть и успокоил их насколько мог. Потом я принялся за дела, и покупал, и продавал, и уплачивал долги неделя за неделей, смотря по доходам. И я продолжал поступать так, пока не уплатил всех долгов и не увеличил пущенных первоначально в оборот денег.
И вот однажды, когда я сидел в моей лавке, я увидел молодую девушку, и никогда во всей моей жизни я не видел ничего прекраснее ее. На ней было великолепное платье, и сидела она на муле. И перед нею шел евнух, а за нею шел другой евнух. И она остановила у самого рынка своего мула, сошла с него и пошла к лавкам на базаре, сопровождаемая одним из евнухов.
И евнух сказал ей:
— О госпожа моя, умоляю тебя, не ходи таким образом по базару и не показывайся прохожим! Ты навлечешь на нас большие неприятности. Уйдем лучше отсюда!
И евнух пытался остановить ее. Но она не обращала никакого внимания на его слова и начала разглядывать все лавки на базаре, одну за другой; и она не увидела ни одной лавки, которая была бы так хорошо содержима и так красива, как моя. И тогда она в сопровождении евнуха направилась в мою сторону, и вошла в мою лавку, и села, и пожелала мне мира.
И никогда в жизни я не слыхал такого нежного голоса и таких чарующих слов! И она открыла свое лицо. И я взглянул на нее, и уже один только вид ее поверг меня в неописуемое волнение и остановил удары моего сердца. И я не мог оторвать моих глаз от ее лица и произнес следующие строки:
Скажи красавице, скажи ей, полной неги,
Такой же, как и голубя крыло,
Скажи ей, что теперь среди всех мук моих
Смерть для меня была бы только счастьем.
Скажи ей, чтоб ко мне она была добрей, —
Ведь мой покой нарушила она,
И я готов на все, лишь с ней в любви бы слиться.
Когда она услыхала мои стихи, она ответила мне следующими стихами:
Моя душа полна любви к тебе.
И сердце уж других любить не может.
А если взор мой и встречал красавца,
То радостью душа не наполнялась.