Глава 4
В три часа ночи меня разбудил стук в дверь. Громкий, настойчивый. В такое время и таким образом стучат, чтобы сообщить о большой беде. Что случилось? Пожар, землетрясение, цунами или нечто такое, что еще не успели назвать, но что уже нависло над этим островом? Я подошел к двери, прислушался, спросил:
— Кто там?
В ответ послышался сдавленный голос. Говорили по-английски с чудовищным акцентом.
— Сеньор, это Хосе, администратор отеля. У меня важное сообщение.
Я открыл дверь. Хосе протиснулся в образовавшуюся щель, задом прикрыл дверь и зашептал:
— Сеньор, вам надо покинуть отель. В пять или шесть утра прибудет наряд полиции. К обеду они уйдут, и вы можете вернуться.
У меня защемило сердце.
— Они, что, будут охотиться за постояльцами?
— Только за американцами. Вам лучше уйти. Идите к морю, поверните налево, дальше по тропе вдоль сельвы. Через километр будет пляж с кустами. Посидите там до рассвета. Потом идите дальше, попадете в рыбацкую деревню. Там днем безопасно. У них есть два ресторанчика на берегу. Посидите там до часу дня и возвращайтесь. Если все спокойно, то я помещу зеленую бумажку у дверного звонка. И еще… Приберите постель и спрячьте свои вещи в шкаф. Комната должна выглядеть готовой к новому постояльцу.
Хосе выдохнул и собрался уходить. Я остановил его.
— А если я не уйду?
Он покачал головой, как человек, которому пришлось объяснять очевидное слишком часто.
— Вас будут допрашивать. Мне сказали, что американцы руками мексиканцев планируют государственный переворот.
— Но я только вчера приехал. И я программист, не политик, не террорист.
— Вы им ничего не докажете. Если будете возражать, то они найдут у вас наркотики, а это смертная казнь.
Я оценил масштаб проблемы. Внутри у меня похолодело.
— Кто вам это сказал?
Хосе замялся, потом прошептал:
— Это неважно. Скажем ему за это спасибо.
Я выпроводил Хосе, выглянул в коридор и увидел, как он торопливо заглядывает в бумажку, потом стучит в очередную дверь. Все ясно, американцы должны исчезнуть из отеля. Куда они делись? Все сидят в аэропорту и ждут своих самолетов. Там американцы не опасны — улетят, и слава богу. А вот те, кто остался… зачем они остались в такое неспокойное время? Что они задумали? Логика полиции понятна.
На берегу я увидел Рыжего. Огляделся — больше никого, хотя, я ожидал встретить тут по меньшей мере с десяток американцев.
— А где остальные?
Рыжий пожал плечами.
— Я видел пару молодоженов, они уже ушли. Больше никого нет. А где ваш знакомый?
Теперь пожал плечами я.
— Не знаю, что-то с ним не так.
— Пошли?
И мы пошли, вдыхая свежий ночной воздух и слушая шелест прибоя. В небе мерцали знакомые звезды, но кто-то опрокинул ковш Большой Медведицы и положил его на верхушки пальм, торчавших из сельвы.
— Сельва — отличное место, где нас никто не найдет, — сказал Рыжий. — Однажды тут преследовали бандита, он убежал в сельву, и полиция перестала его искать. Сказали, что крокодилы совершат правосудие не хуже министерства юстиции. Смотрите внимательнее под ноги, крокодилы по ночам часто выползают на дорожку и им очень не нравится, когда о них спотыкаются.
— Райское местечко, — согласился я.
Берег сначала был каменистым, точнее, состоял из коралловых плит. Потом начались кусты, заслонившие море.
— Похоже, мы пришли, — сказал Рыжий. — Если за кустами песок, то это место, о котором говорил Хосе.
Он сошел с тропинки, раздвинул ветки кустов.
— Да, тут песчаный пляж, давайте располагаться. Заодно поищем других постояльцев, которых полиция не считает законопослушными.
Песок был холодным и казался влажным. Рыжий достал из рюкзака огромное пляжное полотенце, расстелил его, позвал меня сесть рядом. Я позавидовал его предусмотрительности. В моей наплечной сумке были только документы, телефон и бумажник.
— Красиво, — сказал он, показывая на горизонт, начавший светлеть и наливаться розовыми красками.
Я согласился и опять позавидовал, что даже в такой ситуации он способен чем-то восторгаться. Я же кроме усталости и желания спать ничего не испытывал. Мы сидели молча, смотрели на красный диск, выползающий из горизонта, и ждали момента, когда можно встать и идти в деревню.
И тут появилась парочка — он и она. Молодые, красивые, с белозубыми улыбками. Они выглядели так, будто прибыли сюда не по воле обстоятельств, а по счастливому билету, полученному за свою беззаботность.
— Привет! — сказал он.
— Привет! — сказала она.
— Я Джон, — сказал он.
— А я Мэри, — сказала она.
Мы тоже представились. Рыжий задумчиво смотрел на них, будто решал, верить ли этим именам.
— Джон и Мэри… — протянул он. — А ваша фамилия, случайно, на Смит?
Молодой человек улыбнулся.
— Если бы! Я искал девушку с фамилией Смит. Моя — Вессон. Так бы мы взяли двойную фамилию Смит энд Вессон.
Мы засмеялись.
— Я бы не отказался от вашего фирменного револьвера, — сказал я. — Сидели бы тут спокойнее.
— Пять лет тюрьмы, — сказал Рыжий. — Тут даже охотничьи ружья запрещены. А вы, — он обратился к молодоженам, — никого больше не видели?
— Видели толстяка, — сказал Джон. — Он походил по пляжу, сказал, что замерз и направляется в деревню.
Рыжий посмотрел на меня, я облегченно вздохнул.
— Так что, — спросила девушка, — нас только пятеро? Остальные сидят в аэропорту?
— Там сейчас для нас самое безопасное место, — сказал Рыжий. — Хотел бы я туда попасть.
— Можно попробовать поймать машину, — предложил Джон.
— Ага, — хмыкнул Рыжий. — Сейчас на шоссе можно поймать только полицейскую тачку, которая специально ездит в поисках людей с подобными идеями.
— Тогда можно пойти в деревню и попросить какого-нибудь рыбака подбросить до аэропорта.
Рыжий покачал головой.
— Пожалей рыбаков. Если его задержат, то впаяют срок за укрывательство террористов.
— И что же нам делать? — спросила девушка.
— Ждать полудня и идти назад. А там подумать и решать новые проблемы, когда они появятся.
У ребят тоже оказалось полотенце. Мы уселись рядом, полюбовались восходящим солнцем, которое быстро стало немилосердно припекать, и задремали.
Глава 5
— Подъем!
Я открыл глаза, увидел ухмыляющееся лицо Рыжего, потом ребят, упаковывающих свое полотенце в рюкзак, сине-серое, спокойное море, игуану, сидящую на камне, пустынный пляж и понял, что мы все хорошо выспались.
— Рестораны, наверное, уже открылись, — сказал Рыжий, выдергивая из-под меня полотенце. — Я голоден и хочу увидеть аборигенов, чтобы узнать новости.
Деревня оказалась ближе, чем мы думали. Уже через пятнадцать минут показались покрытые пальмовыми листьями яркие домики, старые машины, палапы, стоящие на крошечном песчаном пляже на окраине деревни, и лодки, привязанные к вкопанным столбикам или к стволам жиденьких пальм, растущих тут и там вдоль берега. Чуть вдали от жилых домов стоял огромный навес и два строения, покрашенные яркой синей краской, служащие, как мы поняли, кухней и складом ресторанчика, название которого «Маленький рай» мы прочитали на огромном плакате, натянутом между столбами.
Навес укрывал шесть столиков и белые пластиковые стулья, усыпанных серыми пятнами и царапинами. Посреди, под потолком висела клетка с грустным попугаем. Он недоуменно оглядывал окружающий его мир, не понимая, почему он должен сидеть в клетке, а не прыгать по спинкам стульев вместе с его сородичами. Мы сдвинули два столика, сели, не глядя друг на друга, и стали ждать официанта. Из кухни пахло омлетом и жареными овощами. Этот запах смешивался с запахом гниющих водорослей, который приносил слабый ветерок.
— Картина мирная, — сказал Рыжий, оглядываясь. — Даже слишком мирная.
— Что вас смущает? — спросил я.
— Все.
Развитие его мысли прервал официант — молодой майя с живыми веселыми глазами.
— У нас только омлет, жареные овощи и ветчина, — сказал он.
— Мы это поняли по запаху, — сказал я. — Все отлично, нам четыре порции, еще фрукты и крепкий кофе.
Я перевел сказанное своим спутникам, те кивнули, а Джон сказал, что прекрасно иметь в команде переводчика. Официант вернулся через пять минут, неся на подносе четыре бумажные тарелки с омлетом, овощами и ветчиной, миску с фруктами и стаканчик с вилками и салфетками.
— Кофе через пять минут, — сказал он.
Потом замялся, смахнул со стола упавший сухой листик и спросил:
— Простите, вы — американцы?
Мы подтвердили его догадку и поинтересовались, не видел ли он утром толстяка. Официант оглянулся и, наклонившись ко мне, сказал:
— Видел, но его увезла полиция.
Его фразу поняли все, даже Джон и Мэри, которые не знали испанского.
— Вчера вечером и все утро по радио предупреждали, что на острове присутствует банда американских террористов, которые готовят государственный переворот, и чтобы каждый, кто встретит гринго, сообщал об этом в полицию. Видимо кто-то из деревни увидел толстяка и позвонил. Так майя никогда не поступают. Сейчас все в деревне пытаются узнать, кто сделал звонок.
— А когда выяснят? — спросил я.
Официант прищурился и нехорошо усмехнулся.
— Накажем согласно нашим обычаям.
С этими словами он исчез, оставив нас один на один с омлетом и свежей перспективой узнать, как именно выглядят обычаи деревенской мести.
— Спасибо Хосе, что предупредил, — сказал Джон, ковыряя вилкой в омлете. — Он все правильно сказал — в деревню надо приходить днем.
— Откуда ты знаешь, что сейчас никто не звонит в полицию? — перебила его Мэри. — Мне тут страшно, давайте быстрее вернемся на наш пляжик и спрячемся в кустах.
— Доешь сначала, — сказал Джон. — Кто знает, сможем ли мы пообедать.
Тут появился официант, неся четыре огромных кружки с кофе. Он расставил кружки на столе, вынул из кармана пакетики с сахаром, постоял, оглядываясь на кухню, и сказал: