«Ну вот. Первое полезное знание – эта страна зовется Иллурия», – подумал Вишена непонятно к чему. Чувствовать себя ничего не разумеющим остолопом было очень неприятно.
– Сейчас мы спешим, но как орков вышибем из Хируэта, наверное будет совет в Храме Ветров. Там соберутся почти все.
Эльфы и впрямь спешили: Сириан лишь коротко переговорил с их предводителем. Вскинув руки в приветственном жесте, лучники в коричнево-зеленых куртках зашагали на восток, к виднеющимся на самом горизонте холмам.
Почему-то Вишене показалось, что горизонт в Иллурии куда дальше, чем в его родном Мире.
Он глядел на проходящих мимо эльфов, стройных, черноволосых и большеглазых. У некоторых из-под кожаных беретов выглядывали заостренные уши, а пальцы на руках у них были длиннее и тоньше, чем у людей. Но больше всего поражали их глаза – огромные по человеческим меркам, с косым разрезом, бледно-голубые или травянисто-зеленые, с горизонтальным щелевидным зрачком.
Песиголовцы, замыкавшие шествие, обменялись с Урхоном и Гархом рычащим кличем.
– Эх, подоспели бы они чуть пораньше, – с досадой сказал Сириан, провожая процессию взглядом. – На Хируэт пошли, это за во-он той грядой.
Он указал на темнеющие вдали горы.
– Видно, решили выбить орков из Восточного Суладора. Давно пора…
Они вернулись в замок. Сириан сказал, что из Троя и Суури вышла подмога, значит – будет конница, и это хорошо. Вишена только хлопал глазами, слушая объяснения Сириана.
Второй отряд эльфов появился под вечер. Вернее, появились трое – два лучника и Славута-дрегович, а эльфы решили заночевать в соседнем леске. Вишена был несказанно рад встретить побратима и чуял, что грядет бессонная за разговорами ночь. Лучники коротко перемолвились с Сирианом и собрались на стоянку; Вишена намерился пойти туда же, чем немало удивил вожака белых. Впрочем, тот начал понемногу привыкать к странному кондотьеру – сражается на славу, и ладно. Лишь бы в бою не подводил.
Гарх и Урхон увязались за Вишеной, едва прознали, что с эльфами выступили и песиголовцы.
Лучники чувствовали себя в лесу, словно дома. Вишена сразу это понял: рядом с ними даже деревья, вроде бы, выглядели свежее. На стоянке горел костер, совсем не давая дыма, готовилась какая-то снедь. Чуть в стороне на корточках сидели песиголовцы; при виде Урхона с Гархом они вскочили и принялись гортанно завывать: ни дать, ни взять – деревенские псы, встречающие собрата с охоты.
Пока шли, Славута все поглаживал верную свою секиру и довольно щурился. Вишена порывался задавать вопросы, но побратим отмахивался: «сейчас», да «сейчас». Он почему-то решил, что Пожарского нужно сначала накормить.
Еда у эльфов оказалась вкусной и сытной – что-то вроде мясного пирога с кореньями и грибами. А вот питье Вишену поставило в тупик: с виду – вода-водой, а на вкус – сладковатое, чуть терпкое. Как выпьешь, будто жидкий огонь по жилам разливается, усталость снимает вовсе.
Еще как следует не дожевав, Вишена пихнул дреговича локтем:
– Ну, будет томить, рассказывай. У меня с утра голова пухнет – не понимаю ни синь пороха…
– Когда ты пришел? – спросил Славута вместо ответа.
– Вчера. Под вечер.
– С песиголовцами?
– Да, с двумя. Очнулся в чистом поле, гляжу – замок вдали… Туда и подался. А меня – чудаки, да и только! – золотом встретили. Во, – Пожарский побренчал кошелем, – сколько! С утра орки навалились…
– Понятно, – перебил Славута. – Слушай с самого начала.
Дрегович отхлебнул эльфийского питья; Вишена, дожевывая «пирог», умостился поудобнее.
– Вперед всего скажу, друже: этот Мир странен и непохож на наш. Колдовство да чародейство здесь иные, чем ты привык дома. И люди живут совсем иначе. Большею частью – в замках. Наподобие этого, – Славута неопределенно повел рукой в сторону твердыни Сириана. – Замков разбросано по разным землям тьма-тьмущая, сколько – никто и не знает. Говорят, их построили еще до того, как сюда пришли люди. Тогда замки были пусты, как коридоры в дулебских пещерах.
Вспомнив о подземельях, где совсем недавно удалось побывать, Вишена поежился. Освобожденную от векового сна Тень вспомнил, поединок с нагоняющей отчаяние трехголовой тварью…
– Но однажды кто-то из стародавних чародеев прорубил ход в этот Мир, и сюда попали люди, а также несколько народов из дальних краев. Они захватывали пустые замки, проникая в этот Мир, названный Иллурией, все глубже. Шли годы, даже столетия, пустых замков оставалось все меньше, находить их было труднее день ото дня. Отчего-то началась война на северо-востоке, потом на западе, народы Иллурии передрались между собой и стали отбивать замки друг у друга. Тут-то и выяснилось, что замки дают только видимость защиты: если приближается враг, ворота исчезают. Почему – не знаю, это какая-то древняя магия.
Собственно, с тех пор мало что изменилось. Так и воюют за обладание замками, иногда объединяясь с соседями против кого-нибудь.
Изредка сюда проникают чужаки, вроде нас с тобой, и тогда им приходится воевать за одну из сторон. Часто местные народы вызывают подмогу за деньги; те кто откликается обычно приводят с собой всякую нечисть, полезную в битвах…
Теперь стало понятно: Вишену приняли за такого воина-наемника, а песиголовцев – за его колдовских подручных… Потому и золото вручили, чтоб воевал на стороне Сириана, а не переметнулся к тем же оркам.
– Вот оно что, – пробормотал Вишена.
Дрегович на миг запнулся, потом продолжил:
– Когда Тарус уводил нас из печенежских степей, он полагал, что мы попадем в этот Мир все вместе, однако чье-то колдовство разбросало нас по всей Иллурии. Я, вот, в лесу оказался, меня эльфы подобрали, Тарус и Роксалан – на севере, у мореходов, Боград и Похил – у степняков-наездников… Датов и песиголовцев тоже раскидало.
И еще нас растянуло по времени: тебя ждем уже давно, ты из наших последний, остальные уже все здесь.
Вишена слушал, не веря ушам. Какой же надо обладать силой, чтоб такого наворотить! Да еще провести доку-Таруса…
– Ты давно здесь? – ошеломленно спросил он.
– Почти год, – ответил дрегович. – А Тарус – все четыре. Он первым сюда попал.
– А Боромир где?
– За горами, у гномов. Купава с ним, венед Гонта, Озарич и дат один, Эспен. Ну, и песиголовцев там хватает, стянулись к своему ватажку.
– А к оркам никто не попал?
Славута вздохнул:
– Попали… Трое датов: Бролин, Харальд и Херцог. Да быстро разобрались, вырезали всех в замке, а после эльфов пустили. С эльфами, добро, Хокан и Ларс были, а то бы положили их, пожалуй, на месте… Из луков эльфы бьют, скажу тебе…
Славута восхищенно поцокал языком и качнул головой.
– В общем, Тарус уже прознал, что ты объявился, назначен большой совет. Вот выставят орков из Хируэта и Дуйнота, тогда и соберутся все. Как раз весь Суладор очищен будет, к Храму Ветров свободный проход откроется.
Протянув руку, Славута подобрал кожаный мех с питьем, ослабил горловину, отхлебнул; тонкая струйка скользнула по небритому подбородку.
Вишена внимал, пытаясь запомнить и представить себе всю Иллурию.
– Слышь, дрегович, сколько здесь всего народов? Много, поди?
– Нет, – покачал головой Славута. – Всего-то восемь. Там, – он указал на восток, – живут варвары. Там море, ветер, и вечные шторма. Их цвет – желтый. На полпути от земель варваров к нам лежат леса, там хозяйничают эльфы, зеленый Народ. Здесь, как ты уже понял, правят белые люди, воинство Сириана. Земля эта зовется Суладор.
Севернее, за проливом, лежит Лореадор. Юг и юго-запад его занимают высокие и крутые горы; под горами выстроили свое царство гномы, мастера и рудокопы. Их флаг коричневого цвета и на нем изображен молоток. Севернее гор сплошные равнины, по которым кочуют всадники-степняки. Воины, Пожарский, каких мало. Ох и помучились мы, пока мир с ними наладили… До сих пор вздрагиваю, когда вижу их флажки – бело-голубые, кстати – на кончиках пик.
За следующим к северу проливом расположена похожая на подкову земля, Танкар, край мореходов-прибрежников. Они называют себя Воинами Лунных Заводей, и на синем их флаге желтый трезубец, похожий на отражение месяца в зыбкой волне прилива. Тарус, первым проникший в пределы Иллурии, появился именно в Танкаре.
Дальше к северу есть еще один большой остров с несколькими замками, которые постоянно переходят из рук в руки. Сейчас там обосновались прибрежники, похоже – надолго.
Славута перевел дыхание, и, спустя несколько мгновений, возобновил рассказ:
– К востоку, тоже за проливом, на земле, названной Хаэнедор, хозяйничают орки. Правда, их столица расположена севернее, в пределах южного Аргундора, но в Хаэнедор они просочились давно и удерживаются в своих замках прочно. Ты уже видел их цвета – красные.
Ну, а северный Аргундор, большую долину за горными цепями, замкнутыми в почти непреодолимое кольцо, заняли люди. Издавна у них союз и добрые отношения с орками, а с остальными они всегда воевали. Их флаги черны, как ночь, и поклоняются они Смерти. В их рядах сражается самая злобная нечисть, наши лойдинские черти по сравнению с ней – дети малые.
Когда пришел Тарус, мир был лишь между прибрежниками и гномами, остальные воевали каждый со всеми. Потом появились Боромир, Боград, Роксалановы чикмы; среди западных варваров объявился Йэльм-Зеленый Драккар; эльфы нашли Хокана и меня в своих лесах… В общем, нам удалось помирить почти все народы: только орки и люди Аргундора продолжают нападать на пограничные замки…
– Скажи, Славута, – перебил побратима Вишена, – а зачем нам встревать в войны Иллурии? Мы пришли сюда не за тем, чтобы выкуривать из замков одних, помогая другим. Помнится, Тарус говорил…
– Тарус тебе об этом и расскажет, – в свою очередь перебил дрегович. – А коротко скажу: оттого, что Яр сражается за людей Аргундора. И наотрез отказывается поговорить с Тарусом.
Вишена невольно вздрогнул. Яр, мальчишка, которого выбрал хозяином колдовской меч; мальчишка, разбудивший древнюю нечеловечью магию рубинов, а потом – дремлющую под горами Тень…