— Да как-то в Москве больше концертами берут… — Берут, отгрузишь и концерт. И сборники, те даже на рубль дороже, там работы больше. — Шансон спрашивают? — Чего? — Блатные идут? — Только в путь, но где качество? Аркаша Северный там кое-что поёт, но стыдно бабки за такой звук брать. Ты Высоцкого накатал ему? А мне? — Не вопрос, договоримся. У меня есть ещё четыре альбома его блатных песен и качество нормальное, нашёл в Питере одного коллекционера. — Давай, часто спрашивают.
Беру гитару, подстроил и начинаю — «От звонка до звонка я свой строк отмотал по таёжным далёким делянкам, ветер песни мне пел, снег читал мне УКа, мы с судьбою играли в орлянку…», пою и гляжу на него. — Ну как, такое нужно? — Брат, это чьё? Я скромно пожимаю плечами. — Твоё? Ну ты и выдал. Да такое оторвут с руками. — Неее, с руками не надо, руки нам нужны. Видишь мою самодеятельность? Стойку пытался сделать, получилось полное говно. Две микрофонных нужны, сделаешь? — Как два пальца… сейчас же займусь. А ты сам запишешь?
— А почему и нет — нахера мне свидетели, ты и я будем знать. Я пою и пишу, остальное на тебе, бабки пополам, идёт? Опять хлопаемся по рукам. — Придумаем какое погоняло, о, Миша Круг. Миша, это я, а круг? Да вон катушка или там пластинка, пусть менты голову ломают. Сколько оттянул? — киваю на руку. — Трояк по 160й, в Кирове. Попозже я узнал, что это статья по хищению соц. собствености, а пока пропускаю мимо. — Почти земеля, я в пермских краях родился. Ну, поём стременную? Играю ему «Ушаночку», хорошо зашла, откладываю гитару и смотрю в глаза — Работаем?
— Работаем, брат. Сын моей тёти тут вес имеет, его зовут Абхаз, так что в городе тебя никто не тронет. — Смотрящий? Посмотрел внимательно — Считай, что так. А в «Парусе» директором мой родственник Аслан, ты его видел вчера, тоже знает всех. Если не секрет, ты чего сюда то рванул? С твоими то записями можно и в Москве хорошо жить. — Скажу по секрету, надоело в холоде, решил погреться. А если честно — заепали родственники жены, и она крыса конченная оказалась и папа перекрыл мне кислород, бросил всё и уехал. Но если документы не сменю, то и тут найдут.
Отсюда вопрос конкретный — документы сделаешь? С глазу на глаз и спрашиваю, чтобы потом разговоров не было. — Ну понятно, что не картошку покупаем. Тебе какие, на раз или настоящие? — Конечно, железные, у меня планы большие. Волосы перекрашу, бороду отпущу и стану другим человеком. — Я тебя понял, спрошу… А ты же не сиделый, песни то блатные откуда? — Рустам, в том селе, где я родился, девять из десяти сидели, не они так родители, я про лесоповал с пелёнок слышал.
И вообще — что там, не люди? Они тоже имеют право хорошие песни слушать, согласен? — Правду говоришь. Всё, я поехал, утром будь дома, хорошо? Насчёт Артура сам решай, я вам дружбу не рублю, парень он нормальный, но пока мелко плавает.
Он ушёл, а я залез в ноут и роюсь в архивах. Магнитофончик бы мне кассетный, куда подойти на разговор, катушечный «гроб» не потащишь, собираюсь и иду в знакомый магазин. — Здравствуйте, Римма Абрамовна, — О, молодой человек пожаловал. Соскучились или дело есть? — И то и другое, улыбаюсь ей. — Врёте, но приятно. — Вот оно, вечный выбор и сплошной Гамлет — кем быть, собой или приличным человеком? — Как? Хорошо сказано. Вон тот юноша, это сын моей сестры — бросил пед. институт и пошёл в магазин. — Да я на заочном, сколько можно повторять, говорит он и опять роется в каком то журнале.
— Гены пальцем не раздавишь, уважаемая. — Как? Миша, не смеши меня, я всё же на работе и должна иметь приличный вид. Что хотел, рассказывай? — Кассетный магнитофон с линейным входом, ну и с радио. — А вход зачем? — Чтобы на него записывать. — Так вот же двухкассетный, показывает на огромный «Шарп». — Это лучше неграм, у них плечи большие, а мне для работы. Племяш хихикнул, а она продолжает — Смотри сюда, выносит «филлипс», блестящий и благородных форм. — Сегодня сдали, ещё не выставляла.
Поворачиваю — о, гнёзда есть, динамик звучит, проверяю запись, нормально пишет. Частоты… Сгодится, не диски выпускаю — Беру. Кассет дадите? — показываю два пальца — лучше двадцать. — Найдём. И кем мы работаем, если не секрет? — От вас то? Музыку пишу, только вам сознаюсь. — Ну да, большая тайна в нашей деревне. Шестьсот пятьдесят с тебя, это с моей шоколадкой. — Шоколад — это источник эндорфинов, а они источник счастья и хорошего настроения.
— Теперь верю, ты просто поэт, улыбается мне и заворачивает товар. — Держи. Песню то дашь послушать? — Обижаете, да вы будете моим цензором, первая кассета ваша. — Идите, нахал, не соблазняйте бабушку, махнула рукой и повернулась к покупателю. Ушёл, не буду мешать, и хочу покушать, кажется, там было открытое кафе.
Уууу, народууу, очередь, как в Мавзолей, вижу плотного дядю в форме официанта и показываю нему уголок червонца. Чуть кивнул и смотрит глазами на очередь. Намёк понят, встаю у дверей и он машет рукой швейцару — Пропустите человека, у него заказ. Народ что-то бурчит, простите, но я пролезаю вперёд — Прошу, проходим и сажусь на стул.
Вот и меню, читаем и чую, как меня прожигают взглядами. Мимо кафе идут две девушки и бабуля преклонных лет, обречённо вздохнули и прицеливаются в очередь. Как в пятку толкнули, подскакиваю — Ира, Женя, идите я уже здесь. Пропустите, они со мной. Девчата молодцы, быстро сообразили, машут мне и протискиваются через толпу. Встаю и подвигаю стул — Прошу вас, усаживаю бабулю, а девушки устроились сами. — Простите, что влез, но вы так устало шли, что я не смог промолчать. — Прощаем, махнула рукой бабушка. — Я Анна Андреевна, а это мои внучки, Ира и точно Женя, вы угадали.
— А я Михаил, очень приятно. — Бабуля, он похож на Штирлица, сразу тебя позвал. — Думаю, ему больше вы понравились, улыбается она. — Жду только вас — заказывайте, показываю на меню. — Милый, мне бы кашки, зубы потеряла. А им можно любое, девки молодые, огонь играет. Но уж потерплю до Питера, там новое вставлю. Официант стоит и спокойно слушает всю перепалку, наконец мы выдаём заказ и он уходит. — Пока водичка, хотите? — Ира, а мы его два дня назад в кафе видели и с другими девушками, он маньяк, не иначе… — Точно, и питаюсь исключительно блондинками, подмигиваю ей.
Бабуля весёлая, отпускает шуточки, выпила и сто винца и вообще, как будто в нашей компании и родилась. — Так, подружки, меня проводите домой, после обеда я сплю. А сами проваливайте, куда хотите и не мешайте крепкому сну. — Могу в гости пригласить и угостить кофе. Заодно и магнитофон проверим — показываю пальцем. — О, новенький? Это мы любим, заодно и обмоем, смеётся Женя. — Мишенька, ты их подольше не возвращай, я хоть отдохну, подмигивает и отпивает сок. — На сколько дней отпускаете? — Пока не надоедят.
— Эй, бабуля, тебе что родители сказали? — Они далеко, я тут главная, понятно. — Миша, ты её меньше слушай, она под хулиганку подделывается, это профессор и доктор филологии вообще-то. Обалдеть, кто рядом сидит. — В роскошных залах Эрмитажа мат восхищенья не стихал, цитирую им Губермана. Бабуля смеётся — Точно. Наш человек. Миша, приедешь в Питер, мы туда вместе сходим я тебе много интересного расскажу. Расстаёмся, официант озвучивает сумму мне и им, но я плачу за всех — Спасибо вам, было вкусно, кланяемся и сваливаем опять через бурчащую толпу.
— Меня до квартиры, а потом куда хотите. Комната от моей в паре кварталов, сдаёт им бесплатно дальняя-предальняя родня в обмен на заботу о дочери, которая учится в Питере и бабуля её опекает по причине полной тупости. Мы опять на улице — Ну что, теперь ко мне? — И ты будешь к нам приставать? — Ира, как вы могли так подумать, я буду только оглядываться, чтобы вы ко мне не приставали, тискаю их за талии и мы идём по дорожке. Лёха во дворе, шепчу ему — Сходи к мамке, купи бутылок пять пива, ладно? Сую ему червонец и мы поднимаемся по лестнице.
— Он кто? — Ооо, самый главный во дворе, всё знает и всё может достать. Проходите, вот тут я живу. — Ну что — миленько, но тесновато. — Одному в самый раз и это с трудом снял. — Да шутим мы, две комнаты и в сезон, это счастье. Твой? — показывают на «Ростов»? — Нет, дали на время. Мой будет вот этот, а сейчас я вам свою песню поставлю. Разворачиваю технику, втыкаю и мы слушаем. О, уже подпевают — Юрмаалаа… Да хорошо получается, смотрю на них и подозреваю, что это не просто так, тянут то вполне профессионально.
Ладно, прослушали и вторую, стоп. — Пока это, записывать негде и не с кем? А скажите мне честно — вы пению учитесь? Переглянулись — Ирка, он нас расколол. Мы в Москве, в консерватории. — Ого! А чего не дома? Да специально сбежали от родителей. А ещё там у бабушки блат есть. — А вы точно сёстры? — Наши мамы сёстры, а мы двоюродные и она на месяц старше, показывает на Женю. — Не, ну это просто подарок какой-то, я тут подпевку ищу, а они на пляжах валяются, совесть есть? — А мы знали? Но судьба нас свела не просто так — спой ещё чего-нибудь, Ира показывает на гитару.
— Что спеть? — Как что, про любовь конечно. Ладно, вы попросили — «Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит, не оставив мне даже тени взамен…», пою и вижу, как они серьёзнеют с каждой фразой. Классная песня, что там, жалко автора, не смогла прожить подольше. Ну а Аллка сделала на ней кассу и пошла дальше, ничего личного, только бизнес… Неее, я эту песню продвину и пусть её послушают дальше. Гашу струны — Она под женский голос, уж извините. Женя качает головой — Миша, это крик души, а не песня. Её надо точно спеть, не прячь.
— Ага, только бы обязательно зарегистрировать, замечает Ирина, а то быстро снимут и моргнуть не успеешь. А она права, я про ВААП слышал и читал. — Надо, а где? — Я думаю, что в Краснодаре, надо нашей Элле позвонить, она всё знает. — Это препод по композиции, раньше сама писала и эту кухню знает. — Вот придём и наберёшь, поняла? И тебе точно певицы нужны? А то мы согласны, я за одну эту песню на колени встану. — Женя, не надо жертв, у меня их много, синяки будут. А не выпить ли нам по рюмашке за успех нашего дела?