Секс для нее был такой же неодолимой потребностью, как выпивка для алкоголика. Когда Рольф умер, Хельга вообразила, что теперь вольна заполучить любого мужчину, которого пожелает, но вскоре осознала, что если она не будет в любовных делах столь же скрытной, как при жизни мужа, то имя ее начнут бесконечно трепать в разнообразных таблоидах.
За пять месяцев так называемой свободы у нее было все лишь три любовника: официант в нью-йоркском отеле, один старый повеса, в дееспособность которого никто поверил бы, да молодой вонючий хиппи, которого она подобрала на дороге и с которым они предались неистовому сексу на заднем сиденье ее машины.
«Так не пойдет, – твердила она себе. – У меня куча денег. У меня есть все, кроме секса. Надо найти мужа – какого-нибудь достойного мужчину, который полюбит меня и будет рядом, будет удовлетворять мои желания. Не хочу ни от кого прятаться. Вот решение проблемы. Единственное решение».
Она вылезла из ванной, остановилась перед большим зеркалом и осмотрела себя. Ей исполнилось сорок четыре. Возраст не портил ее, ведь она не пренебрегала услугами косметологов и соблюдала строгую диету. И вот – женщина с упругой грудью, подтянутой фигурой, округлыми бедрами; блондинка с большими голубыми глазами, высокими скулами, полными губами и прекрасным цветом лица. Выглядела она лет на десять моложе своего реального возраста.
«И что с того?» – горько спрашивала себя Хельга, вытираясь. И лицо, и тело прекрасны, но нет мужчины, который мог бы все это по достоинству оценить!
Вернувшись в спальню, она застала там горничную, которая распаковывала и раскладывала вещи. Хельга согласилась – боже, какая тоска! – поужинать с Ломаном и Винборном в ресторане. Она надела обтягивающее платье из черного шелка, схватила накидку из темных страусовых перьев и спустилась в лифте на первый этаж, где ее поджидали Ломан и Винборн.
Оба подошли к ней. Была уже половина десятого, и Винборн предположил, что коктейли ждут их на столе. Входя в ресторан, Хельга фиксировала обращенные на нее взгляды. Среди посетителей был один полный мужчина с изрытым оспинами лицом, определенно наглый американец, он ел в одиночестве и пялился на нее больше других.
Паттерсон наблюдал, как Рольф расположилась за столиком напротив и кивнул своим мыслям. Арчер прав: к такой дамочке и впрямь нужен особый подход. Управляясь с очередным бифштексом, он наблюдал за Хельгой, как она беседовала со своими спутниками, и говорил себе, что Гренвилл – правильный выбор, чтобы совладать с такой штучкой.
Покончив с едой, Паттерсон неспешно потягивал двойной виски со льдом, пока Хельга не покинула ресторан вместе со своими сотрапезниками. 22:15. Он вышел в вестибюль и увидел, как Винборн и Ломан провожают даму к лифту.
Избавившись от свиты, Хельга подумала: «Что ж, опять две таблетки снотворного! Смогу ли я когда-нибудь поступать как заблагорассудится?»
Оказавшись в апартаментах, она подошла к окну, раздвинула тяжелые шторы и выглянула на улицу. Внизу бурлила парижская жизнь: машины, огни, шум, люди. Но что может предпринять одинокая женщина?
Она снова задернула шторы, потом повернулась и обвела взглядом огромный пустой номер.
Муж!
Вот решение!
Муж!
Хельга сняла одежду и нагой пошла в ванную. Открыла шкафчик, достала снотворное. Проглотила две таблетки, помедлила, вновь взглянула на себя в зеркало.
Вот тебе и первая ночь в весеннем Париже!
Вернувшись в спальню, она надела короткую ночную сорочку и упала в постель. Сколько раз она уже делала это – снотворное вместо любовника?
Муж, думала она, пока препарат начинал действовать. Да, решение в этом – чуткий, замечательный любовник!
Хельга погрузилась в наркотический сон.
Когда Хельга поздним утром вышла из отеля, снаружи ее подкарауливал фотокорреспондент. Хотя похожий на крысу мужичок показался ей отвратительным, она ослепительно улыбнулась ему и помахала рукой, позируя для снимка. Хельга давно приучила себя дружить с прессой.
Она пошла вверх по авеню Марсо, пересекла улицу Квентен и прогулочным шагом, наслаждаясь атмосферой Парижа, добралась до ресторана и бара «Фуке» на Елисейских Полях.
Да, думалось ей, вот он, настоящий Париж весной! Каштаны в цвету, толпы туристов, шагающих по тротуарам, солнышко пригревает, переполненные кафе…
Она села за свободный столик, подошел официант. Хельга решила устроить себе поздний ланч и поэтому заказала мартини с водкой. Официант, впечатленный дорогим шерстяным пальто цвета шампанского, с меховыми манжетами, в мгновение ока принес напиток.
Хельга сидела, расслабленно изучая местных чудиков, глупо выглядящих туристов, пожилых американок в их ужасных шляпах и украшенных драгоценными камнями оправах очков. Это зрелище развлекало ее.
Винборн предлагал совместный ланч, но Хельга, лишь бы избежать его общества, сказала, что прогуляется по магазинам. Она решила, что приятнее пообедать даже и в одиночестве, нежели терпеть монотонную болтовню Винборна.
Но пообедать в весеннем Париже!
Она открыла сумочку и достала портсигар. Зажав губами сигарету, Хельга услышала щелчок и увидела пламя золотой зажигалки, инкрустированной алмазами. Она поднесла сигарету к язычку огня, затем подняла взгляд.
Откуда же ей было знать, что Гренвилл добрый час подкарауливал ее на выходе из отеля, потом следовал за ней по авеню Марсо, увидел, как она заняла столик, и неприметно расположился с ней по соседству.
Хельга заглянула в карие глаза мужчины, и горячая волна желания тут же захлестнула ее.
Вот это мужчина! Все в нем безупречно: кремового цвета костюм, черный с синим галстук, браслет из золота и платины на крепком волосатом запястье и улыбка, обнажающая белые, ровные зубы.
Они рассматривали друг друга.
– Весна в Париже, – произнес Гренвилл своим низким, мелодичным голосом. – Все мечтают о ней, но и она может показаться скучной, когда ты один.
– Но вы-то, разумеется, не один? – отозвалась Хельга.
– Могу я спросить о том же вас?
Она улыбнулась:
– Можете. Я одна.
– Вот и славно. Значит, больше мы не одиноки.
Женщина рассмеялась. Многие годы она знакомилась с интересными мужчинами и часто раскаивалась в этом, но выпивка, солнце и атмосфера Парижа сделали ее слегка безрассудной.
– Больше года не была в Париже. Он, похоже, совсем не изменился, – заметила Хельга.
Гренвилл пожал плечами:
– Время не стоит на месте, увы. Париж изменился. Все меняется. Посмотрите на этих людей. – Он указал на бесконечный поток туристов. – Мне кажется, что люди вроде нас с вами очень быстро становятся анахронизмом. А эти персонажи, разгуливающие перед нами в дешевой одежонке, с длинными немытыми волосами, с гитарами, – именно они в конечном итоге завладеют миром. Люди вроде нас, имеющие вкус, знающие разницу между хорошей и плохой едой, хорошим и плохим вином, постепенно исчезают, и – кто знает? – может, это и к лучшему. Если молодое поколение не осознаёт ценность жизни так, как мы, то оно их и не заслуживает. И конечно, они даже не догадываются, чего лишены.
Не давая себе труда вникнуть в содержание его речей, Хельга просто смотрела на своего собеседника. «Пусть говорит – это он умеет!» – думала она. Звук его голоса успокаивал ее.
Незнакомец минут десять разглагольствовал без остановки, потом резко смолк.
– Я утомил вас.
Хельга покачала головой:
– Вовсе нет. Все это в высшей степени интересно.
Он улыбнулся. «Какой мужчина!» – снова подумала она.
– Если вы никого не ждете, возможно, мы могли бы пообедать вместе? Здесь неподалеку есть замечательный ресторанчик.
«Какой быстрый!» – подумала Хельга, но почувствовала себя польщенной. Этот человек, похоже, был помоложе ее, однако смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Почему бы нет?
– Это было бы мило. Но для начала давайте познакомимся. Меня зовут Хельга Рольф.
Она впилась в него взглядом – слишком часто ее имя вводило собеседника в ступор. Но не в этом случае.
– Кристофер Гренвилл. – Он подозвал официанта и расплатился за свой кофе и мартини Хельги. – Прошу, подождите минуту. Я подгоню машину.
Она провожала его глазами: высокий, прекрасно сложенный, безупречный. И коротко вздохнула. В прошлом она так часто ошибалась в выборе мужчин! Хельга вспомнила про парня в Бонне, который на поверку оказался геем. Вспомнила молодого метиса из Нассау, тот и вовсе был колдуном вуду! Вспомнила мускулистого красавца, по совместительству частного детектива-шантажиста… Много, много ошибок, но, быть может, на этот раз ей повезет?
Новый знакомый помахал ей из приземистого темно-синего «мазерати», на котором подъехал к кафе, двигаясь против движения. Она поднялась и перебежала тротуар. Кристофер распахнул для нее пассажирскую дверцу. Гудели клаксоны, шоферы ругались, но Гренвилл даже бровью не повел.
– Парижане – самые невежливые водители, если не считать, разумеется, бельгийцев, – сказал он, и машина рванула с места.
– Ездить по Парижу всегда казалось мне кошмаром, – сказала Хельга.
– Красивым женщинам не стоит садиться за руль в Париже, – заметил Гренвилл. – Им нужно сопровождение.
Хельга была с этим совершенно согласна.
В конце Елисейских Полей Гренвилл свернул к Левому берегу. Движение было плотным, но он управлял машиной с легкостью настоящего аса. Автомобиль заворожил Хельгу.
– Это «мазерати»? – спросила она. – Никогда не доводилось ездить на таком.
Гренвилл улыбнулся, подумав, каких бабок стоило Паттерсону арендовать эту машину.
– На свободной дороге это просто чудо.
Через несколько минут он свернул с бульвара Сен-Жермен на маленькую боковую улочку.
– Теперь надо где-то припарковаться, – объявил Гренвилл. – Немного терпения.
Он обогнул квартал, затем, снова въезжая на улочку, заметил тронувшийся с обочины автомобиль. Не обращая внимания на гудки сзади, Кристофер уверенно загнал «мазерати» на освободившееся место. Не успела Хельга и глазом моргнуть, как он уже выскочил из машины и распахнул пассажирскую дверцу.