– Это администратор, мадам. – В трубке раздался подобострастный голос. – Сообщение для вас. Разрешите передать?
Разочарованная, что это не Гренвилл, Хельга рявкнула «да» и дала отбой.
Через несколько минут принесли букет роз и записку в конверте.
Послание погрузило Хельгу в бездну отчаяния: «Дела, весьма скучные, требуют моего отъезда. Прошлый вечер был прекрасен. Смею ли я надеяться, что через два дня мы встретимся вновь? Крис».
Целых два дня! Но все же он хочет увидеться с ней снова! Нужно только подождать!
Подойдя к окну, Хельга посмотрела на поток машин в свете яркого солнечного утра. Для нее весна на ближайшие два дня отменяется.
Как и предрекал Арчер, эти дни стали для нее мучительными. Ломан предложил отправиться вместе с ним и Винборном в Версаль, где предполагалось разместить новый завод.
За неимением лучшего она согласилась. Целый день они потратили на обсуждение вопросов с заместителем министра. Хельге не удавалось даже изобразить энтузиазм, все ее мысли были только о Гренвилле. Для закрепления договоренностей чиновник пригласил их на ужин, и снова, не в силах вынести одиночества, она согласилась посидеть с ними в ресторане отеля «Плаза-Атене».
На следующий день Хельга, Ломан и Винборн обедали у французского премьер-министра. И снова она неодолимо тосковала, гадая, думает ли Крис о ней так же непрерывно, как она о нем? Поужинав одна в своем номере, она приняла две таблетки и уснула с мыслью, что завтра вновь увидит его.
Гренвилл же уехал из Парижа и провел два приятных дня в роскошном замке, в Фер-ан-Тарденуа, где сладко ел и посещал поля сражений на Марне в 1914–1918 гг. Ему нравилось гулять самому по себе, тратя денежки Паттерсона, и о Хельге он даже не вспоминал.
Два дня спустя, около одиннадцати утра, Крис вернулся в «Плаза-Атене» и позвонил Арчеру из своего номера.
– Давай вперед, к победе, – напутствовал его тот. – Я говорил с Паттерсоном, он теряет терпение.
И в подробностях изложил, как вести себя с Хельгой.
Гренвилл обещал следовать наставлениям Арчера, затем добавил:
– Есть проблема, Джек. У меня кончаются деньги.
– Об этом говори с Паттерсоном, – сказал Арчер. – Я тут ничем не помогу.
И Гренвилл отправился в комнату к Паттерсону. Тот вместе с Шаппило изучал крупномасштабную карту Корсики.
– Что вообще происходит? – резко осведомился американец. – Где тебя носило два дня?
Гренвилл уселся на стул и улыбнулся Паттерсону.
– Поддерживаю высокую температуру в одних трусиках, – сообщил он. – Мы с Джеком обсудили ситуацию. Он согласился, что мне следует исчезнуть на пару дней и позволить леди дойти до точки кипения. Это принесет плоды сегодня вечером.
– Недурная мысль, мистер Паттерсон, – заметил Шаппило.
– И что же будет вечером? – буркнул американец.
– Я изложу ей суть «Голубых небес» и уложу в койку.
Паттерсон поразмыслил, потом кивнул:
– Звучит славно. А дальше?
Гренвилл развел руками:
– Думаю, она ухватится за идею, но кто знает? Это лишь начало операции. Возможно, она клюнет сразу. Если нет, продолжу ее обрабатывать. Но уверяю вас, мистер Паттерсон: максимум через десять дней вы получите деньги.
– Ну хорошо. – Американец затянулся сигарой и выпустил клуб дыма. – Детка твоя, ты и управляйся.
– Это я и намерен сделать. Но потребуется больше средств, мистер Паттерсон, – ласково произнес Гренвилл. – Ваши пять тысяч вышли. Если хотите, чтобы я продолжил, мне нужно еще пять.
Паттерсон свирепо уставился на него:
– Ты от меня больше ни дайма[5] не получишь, мистер Гренвилл! Обеспечивай себя сам! Если сделка сладится, получишь процент, но до тех пор твои проблемы, где ты будешь брать деньги!
– К несчастью, мистер Паттерсон, – сказал Гренвилл, – я не располагаю собственными средствами. Я думал, что это очевидно. Либо вы даете мне пять тысяч франков, либо операции конец. Вот и все.
Лицо Паттерсона побагровело.
– А где те деньги, которые я уже дал? – рявкнул он. – Мне нужен отчет!
– В любой момент. – Гренвилл поднялся. – Откровенно говоря, мистер Паттерсон, на кону ведь два миллиона долларов, и ваш подход кажется мне неразумным. Не стоит ли нам забыть о сделке? У меня полно других забот, и препирательства о деньгах порядком меня утомили.
Паттерсон поколебался, поглядел на Шаппило, который кивнул, затем вытащил бумажник, отсчитал три тысячефранковые купюры и положил их на стол.
– Это все!
Гренвилл с грустью покачал головой:
– Что ж, очень жаль. Мистер Паттерсон, забудем обо всем. Вы, конечно, без труда найдете кого-нибудь мне на замену. Когда я говорю о пяти тысячах франков, я именно пять и имею в виду. – Крис повернулся к Шаппило и улыбнулся ему. – Сегодня вечером уезжаю. Весьма заманчивое предложение из Мадрида: очень богатая вдовушка покупает замок. – Он пожал плечами. – Бедная Хельга Рольф! Она лишится любовника из-за каких-то двух тысяч франков. Но то, что теряет одна женщина, непременно находит другая. – Подойдя к двери, он взмахнул рукой. – Счастливо оставаться, мистер Паттерсон.
– Да погоди!
Гренвилл задержался, вскинув брови.
– Вот тебе треклятые пять тысяч франков! Но результат за тобой!
Когда Паттерсон выложил на стол еще две купюры по тысяче франков, Гренвилл вернулся, забрал деньги и пристально посмотрел на американца:
– Я, кажется, упоминал об этом и прежде: не стоит мне угрожать, мистер Паттерсон. Добиваться результата у меня в обычае.
И с этими словами он покинул номер.
Глава третья
Утром, вскоре после девяти, официант принес Хельге завтрак. На подносе лежал запечатанный конверт.
С трудом дождавшись ухода официанта, она вскрыла конверт и обнаружила записку: «Если Вы не против, я постучусь в Вашу дверь в 20:30. Соскучился. Мне очень недоставало Вашей красоты и Вашего общества. Крис».
Хельга возликовала. Она пила кофе и напряженно размышляла.
«Сегодня вечером!» – пульсировала мысль.
На этот раз надо взять ситуацию под контроль. Никаких поездок в бистро. Они поужинают в ее номере, а потом…
Впереди целый день, чтобы приготовиться. Роскошный ужин в апартаментах, никакой прислуги, к черту слухи – и Крис в ее постели!
Зазвонил телефон. Это был Винборн. Он сообщил, что они с Ломаном снова собрались в Версаль. Готова ли она составить им компанию?
Кого интересует строительный участок в Версале, когда в Париже весна?
– У меня разболелась голова. Вы с Фредом и сами управитесь, – резко бросила она и положила трубку.
Потом позвонила работающему в «Плаза-Атене» парикмахеру и назначила встречу на три часа.
– Мне еще потребуется ваш косметолог, – добавила она.
– Конечно, мадам Рольф.
Хельга наполнила ванну и, лежа в облаках ароматной пены, думала о Гренвилле. Сегодня! Закрыв глаза, она представила, как он нежно касается ее, приникает к губам, и издала тихий стон вожделения.
Затем, облачившись в голубой брючный костюм, она связалась с консьержем и попросила прислать к ней метрдотеля.
– Мне нужно организовать ужин на двоих, здесь, в номере, – объявила Хельга, когда он прибыл. – Нечто особенное. Что можете предложить?
– Все зависит от ваших предпочтений, мадам, – парировал метрдотель. – Не могли бы вы намекнуть: рыба, мясо, птица?
– Я же сказала – нечто особенное, – нетерпеливо повторила Хельга. – И никаких официантов в номере. Ужин нужно накрыть заранее, и чтобы все было безупречно.
– Разумеется, мадам. Тогда я рекомендую мусс из лобстеров и телячьи тефтели с грибами; сыр, разумеется, и, быть может, шампанское во льду. Телячьи тефтели – одно из наших фирменных блюд, и его можно оставить на тарелке с подогревом. Так что официант не понадобится, мадам.
Хельга кивнула:
– Если это лучшее, что вы можете предложить…
– Уверяю, мадам, вы не будете разочарованы. Только шампанское, и никаких других вин.
– Тогда к восьми часам.
– Все будет готово, мадам.
Тем временем в бистро на Левом берегу Арчер и Гренвилл держали военный совет.
– Сегодня наступает день «Д», – объявил Гренвилл. – Тащу ее в постель. Мне удалось выжать еще пять тысяч у этого противного мелкого скряги. Твоя доля. – И он протянул Арчеру тысячефранковую купюру.
Арчер, весьма обеспокоенный скоростью, с которой таяли средства в дорогом для жизни Париже, охотно принял деньги.
– Я прочитал весь тот хлам, который Паттерсон дал мне, – продолжил Крис. – В здравом уме на эту идею, скорее всего, никто не купится?
– Это возможно, но крайне маловероятно, – сказал Арчер. – Это рискованная игра, но я уверен, что Хельгу план не заинтересует. Она слишком дальновидна, чтобы вкладываться в такой проект. Вот что надо сказать ей…
В течение следующего получаса Гренвилл слушал, затем, когда Арчер закончил инструктаж, кивнул:
– Да, все это я сделаю. Но что дальше, когда она откажется? Как мы поступим? Есть какая-нибудь идея, Джек?
– Зародыш идеи, которую пока рано обсуждать. Уложите ее в койку. Это самое важное. Именно в постели она станет твоей. – Арчер улыбнулся. – И моей.
В восемь вечера два официанта зашли в номер Хельги, накрыли стол, поместили на тележку тарелку с подогревом и два ведерка со льдом, в которых стояли бутылки шампанского. Пока они хлопотали, сгоравшая от нетерпения Хельга то и дело поглядывала на часы. На ней был шикарный костюм абрикосового цвета от Диора. Украшения были просты: золотые серьги, золотые браслеты. Выглядела она красивой, как никогда.
Прибыл метрдотель и проверил последние приготовления к ужину.
– Теперь все в порядке, мадам, – заявил он. – Все в наилучшем виде, таким и останется. Уверен, вы будете довольны.
Хельга кивнула:
– Спасибо. – Она вручила ему стофранковую купюру, и метрдотель, поклонившись, ушел.
Хельга металась по номеру, то и дело посматривая на часы. Когда стрелки показали 20:30, в дверь постучали. Ей с трудом удалось удержаться и не побежать навстречу. Она открыла дверь.