Кеворков Ваграм Борисович одился 1 июля 1938 года в Пятигорске. Окончил режиссёрский факультет ГИТИС – РАТИ, ранее историко-филологический факультет Пятигорского госпединститута. Режиссёр-постановщик, артист. Работал на телевидении и на эстраде. Член Союза писателей России, Союза журналистов России. В различные годы в московских издательствах вышли книги прозы Ваграма Кеворкова: «Сопряжение времён», «Романы бахт» («Цыганское счастье»), «Эликсир жизни», «Гул далёких лавин», «Теория вероятности».
После спектакля
Он шёл уже привычной московской улицей, мимо всегда закрытого газетного киоска с картонкой «Болею» за стеклом, мимо прущих куда-то старый телевизор таджиков-дворников, мимо химчистки «Императрица», мимо цветочного ларька «Бульденеж», мимо «Азбуки вкуса».
Шёл двумя часами раньше обычного, и поэтому на туманной улице не было Джерри – роскошной боксёрши, всегда встречавшей его радостным визгом, а когда он наклонялся к ней, облизывавшей ему лицо, руки – к неудовольствию её молодящейся хозяйки в кокетливой шляпке:
– Джерри, Джерри, как ты ведёшь себя с незнакомым мужчиной?!
Шёл раньше обычного, потому что предстоял тяжёлый грим, а он всегда гримировался сам, постепенно, исподволь изменяясь не только внешне. И когда – уже преображённый, уже ставший другим – он в последний момент набрасывал на сценический костюм плащ и пружинной стремительной походкой мавра, сбежав по лестнице, вылетал на сцену – властный, могучий, победительный – зал взрывался аплодисментами!
А после спектакля, одарив вручёнными ему букетами реквизиторов, костюмеров, помрежа, он, измочаленный, с трудом поднимался в гримёрку и, медленно приходя в себя, отклеивал парик, намазывал руки, шею, лицо вазелином и долго снимал лигнином коричневый тон.
Облачившись в свой обычный костюм, он устало спускался к актёрскому входу, где его ждали поклонницы с программками и просьбами об автографе.
Сегодняшний вечер не стал исключением, но когда, распрощавшись с поклонницами, он уж двинул в гостиницу, ему преградил путь рослый крепкий мужчина:
– Извините, я так долго ждал вас, мне необходимо поговорить с вами!
Привыкший ко всему, артист всё-таки удивился:
– Слушаю вас!
– Я хочу рассказать вам… Знаете, давайте зайдём в кафе, здесь рядом, мне будет там легче!
Артист недоумённо пожал плечами, но, подумав чуток, кивнул:
– Что ж, извольте! – и они зашли в небольшое кафе, отыскали свободный столик в углу.
– Что заказать вам? – сразу спросил незнакомец.
– Чаю! Крепкого чаю! Без сахара! – артист, потирая виски и мощные надбровные дуги, внимательно оглядывал своего визави: чуть вьющиеся тёмные волосы, высокий покатый лоб, мягкий взгляд карих глаз, твёрдый, гладко выбритый подбородок.
– А какое пирожное?
– Никакого, у меня диабет!
– Два крепких чая! – велел мужчина подошедшему официанту.
Тот, в белой рубашке с чёрным галстуком-бабочкой и в чёрном жилете, молча наклонил коротко остриженную голову и отошёл.
Мужчина чуть суетливо достал из кармана курительную трубочку и кисет.
«Золотое руно!» – сразу узнал артист когда-то очень любимый им запах.
– Ах да, теперь же не курят! – спохватился визави и, раздосадованный, поспешно спрятал трубку и табак в карман тёмного пиджака.
«Какие тонкие длинные пальцы! Не иначе, он музыкант!»
– Я инженер! – начал мужчина, и артист мысленно усмехнулся своей «проницательности». – Окончил МИИТ, строю мосты, тоннели!.. Жена моя врач! Красавица! – мужчина сглотнул горловой комок. – Мы всегда жили дружно, ладно, но месяц назад я начал получать анонимки о том, что она не верна мне!
Артист перестал потирать виски.
Подошёл официант, принёс небольшие чашки с чаем, сахарницу, и, поставив на столик, ушёл.
Артист жадно отпил из чашки.
Незнакомец, не притронувшись к чаю, продолжил:
– Я измучился! Я не хотел верить этому – и верил! Ведь жена всё чаще задерживалась на работе и приходила домой какая-то… чужая!
Серые, чуть выпуклые глаза артиста потеплели участием. Это ободрило рассказчика:
– Я разыскал на антресолях старый газовый пистолет, переделанный под боевой патрон, и решил выследить жену с любовником и убить их!
«Однако!» – невольно подался вперед артист.
– Жена работает недалеко отсюда, в больнице бывшего Четвёртого управления – я ждал их здесь, спрятавшись за афишным стендом! Но тут ливень! Он загнал меня в театр! Я вымок, растерялся и, сам не знаю, почему, взял билет! Наверное, чтоб обсохнуть!
Шёл «Отелло», вы в главной роли! Кто ещё в зале понимал вас в тот вечер, как я?! Я готов был убить этого Яго! Я был с вами всю вашу роль, я едва не рыдал вместе с вами!
Артист слушал с острым вниманием.
– Потом я бродил до рассвета, мучился, а утром выкинул пистолет в Москву-реку и пошёл домой.
Жена бросилась ко мне со слезами на глазах:
– Где ты был?! Что с тобой?!
– И я решился, я рассказал ей всё!!
– Боже, какой ужас! – прошептала она.
– Я пил чёрный горячий кофе, смотрел на потрясённую жену и думал, что если она и вправду изменяла мне, то уж больше не будет этого делать!
– А если… – начал артист.
– А если верна мне, – по своему понял его инженер, – значит, я правильно выбросил пистолет и пришёл к ней! Домой!
Мужчина умолк и взволнованно смотрел на собеседника, как бы ожидая сочувствия или ободрения.
Артист глубоко вздохнул и тихо сказал:
– Спасибо вам!
Грузновато поднялся и добавил немного осипшим голосом:
– Знаете, завтра хороший спектакль – «Свадьба брачного афериста». Это тоже очень любимая моя роль! Приходите! Вместе с женой! Пропуск будет у администратора. Два лица. На фамилию Инженер!
Ободряюще улыбнулся:
– До завтра!
И пошёл к выходу.
Мужчина, оставив под сахарницей деньги, вышел вслед за ним.
Суетная столичная толпа быстро поглотила высокую фигуру артиста.
В молочном тумане фонари казались свечными огарками.
Инженер достал кисет и хотел, наконец-то, набить трубочку, но руки дрожали и табак сыпался наземь.
Владимир Коблов
Коблов Владимир Михайлович. Поэт, прозаик. Член Московской городской организации Союза писателей России, Академии российской литературы, Академии поэзии, Международного сообщества авторов «Арт-салон “Фелисион”», ЛИТО «Свиток» (г. Сергиев Посад) и ЛИТО «Виток» (г. Пересвет).
Участник проекта СТС «Москва поэтическая».
Автор четырёх сборников стихов.
Предвидение
– Куда сегодня? – спрашиваю собирающегося младшего брата.
– Киношку на широком экране смотреть.
Я почувствовал, как пространство вокруг него начало вибрировать. Примерно с месяц назад для меня это стало означать опасность. Ещё я теперь иногда вижу грядущие события, но сейчас картинки нет. Просто – чувство опасности, причём для родного брата.
– А что за кинотеатр?
– Новый «Космос». Там 4D.
Я сразу напрягся:
– 4D? Слушай, не ходи, прошу.
– Да что такого? Ребята все уже побывали, а меня сегодня одноклассница пригласила. Представляешь?
– Одноклассница – это серьёзно. Но в четвёрке существует опасность смещения временной шкалы, чего нет в трёшке, где просто объём. Если такое происходит, то отсюда человек исчезает.
– Хм… Скажешь тоже. А как же другие? Почему не исчезли?
– Я говорю: существует опасность. Точно не знаю, но предполагаю, что из-за звуковой вибрации. При определённой частоте звука время способно менять характеристики.
– И чего ты такой умный стал? Делать-то чего теперь?
– Найди повод, откажись.
– Легко сказать…
– Ну, пожалуйста!
– Сказал: нет! И закончим на этом. Меня девчонка ждёт, между прочим.
Брат ушёл. Может, и обойдётся, но тревожно как-то…
– Как его обнаружили?
– Он пошёл за своим младшим братом. Спасать.
– Чем владеет?
– Телепортацией.
– Способ?
– Спонтанный. Основан на интуиции.
– Что ещё?
– Предвидение.
– Как открылось?
– Музыка. Слушал CD. Пришёл друг, принёс винил. Поставили. У него и пошли образы, картинки. Как-то закрепилось. Теперь видит.
– Всё?
– Естественно, нет. Посыл не осознан. Только себя и близких.
– А канал связи? Открылся?
– Пока нет.
– Что значит «пока»? Вы что, ничего не предприняли до сих пор? У вас тут любой желающий со степенями свободы будет вытворять всё, что пожелает, а вы бездействовать будете?
– Мы делаем всё, что можем.
– Что именно?
– Пока приставили к нему своего человека с возможностью блокировки, если что…
– Если ЧТО?!. Совсем Служба Безопасности работать перестаёт! Вы чем вообще тут занимаетесь? Возможные последствия представляете? Да что с вами говорить… Давайте дальше. Где он сейчас?
– Вы хотели сказать: они?
– Нет! Он. Второй без дара. Как вы говорите, пока.
– В 1979-м.
– Место?
– Подмосковье.
– А точнее?
– Сергиев Посад. Точнее: Загорск.
– Покажите…
– Ну, брат, ты даёшь!.. Как меня нашёл? А мне здесь нравится. Мы вчера на «Яве» катались, представь? Прикольно! А потом Высоцкого слушали. В записи. На катушечнике! «Комета» называется.
– Кто это мы?
– Ну, я с друзьями новыми.
– Хорошо, с отцом молодым не встретились.
– А то что? Прикольно было бы!
– Всё-то ему прикольно! Когда только ты это словечко употреблять перестанешь? Драк не было?
– Нет. А ты почему спрашиваешь?
– Почему, почему… Скажи спасибо, 1979-й, а не 1917-й сейчас тут.
– А почему?
– Ты перестанешь или нет? Его спасать пришли, а он историю переписывать собрался!
– Почему переписывать?
– По кочану. Короче, катушечник высшего класса найти сможете?
– А почему высшего? Есть же «Комета-220».
– Потому что нужна частота звучания желательно за 20.000 Гц. Чтобы вернуться.
– А меньше никак?
– Никак. Не прокатит.
– Ладно, поищем.
– Осторожней только…
– Сразу после перехода отключаем дар.
– Но, сэр…
– Что ещё?
– Согласно «Положению о развитии личности» 2063-го года…
– Дальше…
– Без устного или письменного заявления от просителя забирать полученный дар запрещается.
– Он что теперь, так и будет шастать по своему желанию по пространству-времени?
– Он заслужил это.
– Чем, позвольте узнать?
– Внутренним стремлением стать лучше. Его вибрации возросли и достигли уровня предвидения. Дар – только констатация факта. Мы – не полиция. Мы – Безопасность. Содействовать возвращению – да. Лишать дара – нет. Быть рядом на случай возникновения непредвиденных обстоятельств – да.
– Каких обстоятельств?
– Непредвиденных.
– Да-а… Буква Закона…
– Долг Службы, сэр.
– А я тогда зачем сейчас здесь, по-вашему?
– Кто-то должен подписать рапорт, удостоверившись на месте.
– Но на месте – вы!
– Более высокий чин, сэр. Такой, как у вас.
– Ну, что с вами делать… Ладно, доложу. Но операцию доведём до конца.
– Естественно, сэр.
– Ну, что, принесли?
– Вот!
– Ух ты! Какой громила… Ладно. А записи принесли?
– Спрашиваешь! Смотри: «АВВА». Только что вышел альбом…
– Да, конечно. Ставь.
– И что будет?
– А что в кинотеатре было?
– Да свист какой-то и… тут.
– Эх ты, свист у него. Просто слышать перестал.
– Здесь тоже свиста ждём?
– Надеюсь, да. И чем быстрей, тем лучше.
– Назад, к родителям?
– И к ним тоже. А про подругу забыл? Давай включай уже…
Полилась мелодия в стиле «диско». Качество записи оказалось соответствующим…
– Нет, вы только посмотрите на них! Каковы, а?
– Смелость молодости свойственна. К тому же, один из них влюблён.
– Это который?
– Молодой.
– Что-то не похоже…
– Просто он ещё не знает об этом…