Мы радостно закивали, как китайские болванчики и бросились выполнять поручение, а на душе у меня стало легче: мама свое дело знает. За светловолосого незнакомца можно не волноваться. Все-таки он везунчик. Везение или просто судьба, но не появись мы там, все закончилось бы для него не так благополучно. Маму я очень просила не звонить в скорую помощь, сказала, что он иностранец, сначала нужно дождаться, пока он придет в сознание. Про то, где его нашли, молчала, но обещала все сказать потом. Саша тут же добавила, что пусть он у нее побудет, она с радостью присмотрит за ним. Хорошо, что тетя Галя в деревне, возражать некому. Мама ушла ненадолго, а мы решили снять грязную одежду и бросить в стирку. Вытащили портмоне с пластиковыми картами, паспорт, ключи от машины. Раздеть получилось не сразу. Худощавый, но тяжелый, просто так не перевернуть. Довольно мускулистый, видно спортом занимается и держит себя в хорошей физической форме. С раздеванием все же как-то управились. Оставили только трусы. Сашка чуть с дивана не упала, как увидела расцветку. Розовые слоники?! Притом один крупный слоник с длинным хоботом на одном интересном месте. Она хихикала, зажав рот ладонью. Я тоже не смогла сдержать улыбку, но взглядом пыталась ее успокоить. Человеку плохо же. Незнакомца накрыли легким одеялом. По его правому плечу спускалась вниз черная татуировка в виде огня. Тело было загорелое, рельефное, но заметно, что человек не ел как минимум несколько дней. Черты приятного лица чуть заострились, щеки немного впали, а под глазами темнели черные круги. Кто же ты такой, парень?
Мама вернулась быстро, мне иногда кажется, что у нас не квартира, а небольшая клиника, наполненная различными медицинскими препаратами. Как говорила мама, на всякий случай. Вот такой непредвиденный случай и произошел. Поставив капельницу, оставив мазь и дав четкие инструкции, она ушла. Только просила звать ее, если что-то пойдет не так. Минут через сорок лежащий на диване мужчина открыл глаза и уставился сначала на Сашу, а потом на меня. В глазах читалась целая гамма чувств: недоверие, удивление, непонимание, страх и даже радость.
— Я в раю? — еле слышно произнес он на английском языке.
— Нет, вы у меня дома и не надейтесь на рай, туда вам еще рановато, — ответила Саша тоже на английском. — Как вы себя чувствуете?
— Чувствую себя живым, раз все болит, — морщась, медленно проговорил он, рассматривая обстановку. — А где я?
Мы с подругой переглянулись, но промолчали. Решили пока выведать информацию о незнакомце.
— Вы были в пустыне. Саша, моя подруга, нашла вас. Как вы там оказались? Что произошло?
— По образованию я историк, люблю путешествовать. Это мое можно сказать хобби. В районе между чилийскими городами Гуара и Тапака я занимался исследованием древних геоглифов.
— И что же дальше?
— Потом отправился из Антофагасты посмотреть на скульптуру Марио, это, если вы видели, такая гигантская рука в пустыне Атакама, примерно в семидесяти пяти километрах от города. Но я сбился с пути. Потом еще колымага, что мне подсунули, сломалась.
— А телефон? Почему не позвонили?
— С этим тоже «повезло», в пустыне не ловит. Телефон там просто бесполезная штука, — с усмешкой сказал он, потом скривился от боли — треснула нижняя губа.
— А как вас зовут? — полюбопытствовала Саша.
Это она так, к слову. Мы видели его документы и уже прочитали имя.
— Кристофер Райдер. И я очень рад, что у меня такая симпатичная спасительница, — с теплотой в голосе ответил он.
— Ну что вы, не одна я вас спасала, — покраснела от удовольствия подруга.
А Сашка, оказывается, умеет так мило краснеть. Я заулыбалась. Сашка в ответ скорчила рожицу.
— Скажите мне, где я сейчас?
— Вы… вы сейчас очень далеко от пустыни, — он смотрел на меня, и как я поняла, ответ его не устроил, — вы в другой стране, в республике Беларусь, а если точнее, в ее столице.
Он недоверчиво и удивленно уставился на нас.
— Это невозможно! Вы шутите? Но как? — он даже приподнялся с дивана.
— Вы только не волнуйтесь, мы вернем вас, куда скажете! — беспокойно сказала Саша, наблюдая, как со стоном он рухнул на подушку.
— Что значит, вернете? Это так странно. Я ничего не понимаю. Кто вы? — устало бормотал он, закрывая глаза.
— Меня зовут Ангелина, а это моя лучшая подруга Саша, мы живем в Минске, учимся в университете, моя мама — медсестра, это она поставила вам капельницу и оставила обезболивающие таблетки, вам надо принять их, — все это я говорила спокойно, как ребенку, поднося стакан воды к его губам.
Он послушно выпил таблетку и вскоре заснул. Я решила пойти домой, Саша пока присмотрит за путешественником. Мне еще предстоит нелегкий разговор с мамой. Только в квартире не поговорить, надо будет выйти на улицу, заодно проверю, ведется ли наблюдение.
Через минут пятнадцать мы вышли на улицу. Мама молчала, и я не знала, как начать разговор. Мы шли медленно по направлению к парку, я старалась незаметно посматривать по сторонам.
— Ангелин, ты хотела поговорить, я слушаю, — напомнила мама.
Сначала я думала сказать что-нибудь похожее на правду, но неожиданно решила рассказать все. Скрывать не имеет смысла, да и не люблю я врать. Только вот как это сделать?
— Мам, расскажи об отце, — почему-то попросила я.
— А почему ты спрашиваешь о нем сейчас? — со странным выражением лица тихо проговорила она.
— Ты почти ничего не рассказывала про папу, знаю, что похожа на него, что он погиб, когда я еще не появилась на свет. Иногда у тебя такая тоска в глазах, когда ты смотришь на меня. Я знаю, что ты думаешь о нем. Но почему, когда речь заходит о моем отце, ты молчишь или говоришь пару незначительных фраз? Я хочу знать: кто он! Пожалуйста, не знаю почему, но мне важно об этом знать.
Мы остановились. Мама долго и печально смотрела на меня.
— Твой отец был необычным человеком, и у него было много врагов. Они и сейчас очень опасны. Я боюсь за тебя. Ты единственное, что у меня осталось. Я молчала, только потому, что очень сильно люблю тебя и не хочу потерять.
— Что ты имела в виду, когда сказала, что он был необычным человеком? — в моей голове зрела мысль, которая пока оставалась догадкой.
— Он… он обладал неким могуществом. Он был таким сильным и уверенным и никого не боялся. Он смеялся в лицо врагам. Это его и погубило, — горько произнесла она.
— Его убили? — я была потрясена.
— Да. Я уверена в этом, но доказать это невозможно, как тогда, так и сейчас.
Мы шли дальше. В парке почти никого не было, скамейки стояли свободные. Мы расположились на одной из них, и я решилась спросить.
— Скажи, а отец мог делать необычные вещи?
— Ты ведь не просто так спрашиваешь? — внимательно и настороженно посмотрела на меня мама. — Ты что-то скрываешь, дочка?
— Сегодня я была в пустыне с Сашей и там мы нашли человека, которого спасли. Я могу путешествовать, мама, перемещаться из одного места в другое усилием мысли. В первый раз я попала в Лондон, когда подумала о нем.
— Как давно это произошло? — спросила мама, поменявшись в лице.
— Чуть больше недели назад…
Мама уронила голову на руки. Потом, нервно сцепив пальцы и отняв их от лица, продолжила изменившимся голосом:
— Твой отец был для меня всем. Светом, воздухом, жизнью. Он обладал особым даром и мог телепортироваться в любое место. Узнала я об этом, когда случайно подвернула ногу. Я была уже беременной. Мы отдыхали далеко от города. Он ужасно испугался тогда, подхватил меня на руки — и через мгновение мы оказались возле больницы.
Она замолчала. Ей нелегко давались воспоминания.
— Я знала, я чувствовала, что его дар коснется и тебя. Его сила и проклятие. Но как же так, все эти годы ты была обычным ребенком, я надеялась, я была почти уверена… А теперь они найдут тебя и отнимут. Заберут у меня самое дорогое, — слезы потекли по ее щекам.
Я растерялась, а потом обняла маму. Так мы и сидели. А потом я обещала, что никто и никогда не сможет разлучить нас. Если случится так, что мне нужно будет спрятаться, она узнает об этом.
Мама улыбнулась сквозь слезы и спросила:
— Как же там наш пострадавший? Сходить бы надо, посмотреть, как он.
— Да, небось, уплетает уже за обе щеки Сашкину еду, — рассмеялась я.
— Ай, ведь нельзя давать-то все, и сразу! — всплеснула руками мама.
И я была недалека от правды. Умирающий с блаженством на лице уплетал овсяную кашу, которую подруга терпеть не могла с детства. А Сашка с умилением на него смотрела, не отводя глаз.
— Жить будет! — заключила со смехом мама.
А вечером она отдала мне золотой перстень, символы и иероглифы на нем мне показались знакомыми. Где я их уже видела? Эта единственная вещь отца, с ним он не расставался и всегда носил на безымянном пальце. Я надела его, перстень свободно сел на тонкий палец. Подумав, протянула золотую цепочку через дужку и вернула уже на шею с перстнем. Я сидела в комнате, зажав подарок в руке и чуть не плакала. Мне всегда не хватало отца. И теперь это единственное, что напоминает о нем. Разжав пальцы, я рассматривала перстень. Большой, весь исписанный странными символами и знаками, даже на внутренней стороне есть слова. Только на каком языке? В левом углу почти квадратной формы кольца вкраплен небольшой черный камень. И тут взгляд мой остановился, зрачки расширились от ужаса. Я вспомнила, где видела такие же иероглифы. У незнакомца из сна был золотой браслет с точно такими же знаками.
После разговора с мамой у меня возникло еще больше вопросов. В аварию отец попал не случайно, ему помогли разбиться. Неужели кому-то все сойдет с рук? Я доберусь до правды, чего бы мне это не стоило! Злость кипела во мне, не имея возможности выхода. Но это даже хорошо, она не позволит мне остановиться и поможет найти виновного. К тому же стали появляться некие зацепки, на первый взгляд странные, но игнорировать их не стоит. Незнакомец из сна как-то связан с отцом, если поверить моему зрению и отбросить сомнения, что сон не может быть реальностью. И если незнакомец действительно существует, чутье мне подсказывает, что эта наша не последняя встреча!