Ослепительно белая струя чугуна вырвалась наружу. Раздался негромкий взрыв. Сноп ярко-голубых, похожих на светящиеся снежинки искр, рассыпался над головами рабочих. Вася думал, что одежда на них вот-вот вспыхнет, и испуганно схватил папу за руку. Но рабочие только заслонили лица руками и отступили от канавы, по которой тёк ручей из чугуна.
— Теперь понял, почему они надели толстые суконные костюмы, шляпы и щитки? Так горновые спасаются от брызг жидкого чугуна и от жары, — сказал папа.
Белая струя чугуна добежала до края жёлоба и пылающим водопадом сорвалась вниз, в большой ковш. И сразу же над ковшом взлетел фейерверк голубоватых искр.
— Ух ты! — засмеялся Вася. — Красиво как! Будто салют…
ПОЛЮШКО-ПОЛЕ
Вася и дедушка идут полевою дорогою.
В поле трактор пашет землю. Земля не серая, как у них в городе, а чёрная.
— Чернозем! — кивнул дедушка. — Самая плодородная почва в мире! Богатство! Во время войны фашисты вывозили не только зерно, коров, овец, но и чернозём.
— Как?! — не поверил Вася. — Вот эту землю?
— Да, внучек, её, — подтвердил дедушка. — На подводах везли чернозём на станцию, а оттуда поездом отправляли в Германию.
Васе никогда и в голову не приходило, что земля — такая большая ценность. Ведь её так много вокруг! Пристально смотрел он на распаханное поле. Вдруг Васе показалось, что комья чернозёма шевелятся! Но в тот же миг он разглядел больших чёрных птиц. Птицы важно ходили по полю, переваливаясь с боку на бок. Они то и дело наклонялись к пахоте, склёвывали что-то.
— Грачи! Смотри — грачи! — узнав, радостно закричал Вася.
Чёрное вспаханное поле сменилось зелёным.
— Дедушка, а почему там уже растёт трава?
— Это не трава, Васенька, а озимая пшеница. Видишь, какая она сильная вышла из-под снега?! Глаз радует!
— А как же она не замёрзла?
— Да ей там было тепло, как под одеялом! Эту пшеницу потому и зовут озимой, что она под снегом зимует. Главная наша кормилица!
РОДНИК
Вася приблизил лицо к воде и увидел, как со дна озерка, из тёмной расщелины между камнями, толчком выбросило сизую струю. Со дна поднялись песчинки и затанцевали в воде. Зеркальная поверхность родника вскипела. Затем песчинки осели на дно. Тогда новая синеватая струя опять подбросила их вверх. Родник бился, дышал, словно живой!
Вася припал к воде, глотнул. Вода была такой холодной, что даже зубы ломило.
— Чистая криница — сладкая водица! — засмеялся дедушка. — Видишь, родник бьёт из-под холма. Этот холм зовут Казацкой Могилой. Здесь, говорят, сражались русские богатыри с врагами. Кто попьёт родниковой воды, станет сильным и храбрым, каким и должен быть защитник родной земли. Ну что, прибавилось в тебе силушки?
ЖАВОРОНОК
Солнце припекало. Над прогретой землёй струился пар. А ещё выше будто звучал маленький колокольчик.
— Что это? — спросил Вася. Он остановился, посмотрел вверх, но ничего не увидел, кроме бездонного неба.
— Да вот он, жаворонок! — показал дедушка.
Вася вгляделся в синеву неба: маленькая птичка кругами уходила вверх. Вот она превратилась в точку, потом и точка пропала. И только звенел стеклянный колокольчик.
А может, это звенели солнечные лучи?
ПРОЛЕСКИ
В лесу светло и по-весеннему пусто. Деревья стояли голые. Землю устилали посеревшие за зиму прошлогодние листья. Они шуршали под ногами. Казалось, ничто ещё не проснулось после зимней спячки.
— А я пролеску нашёл! — остановился дедушка.
— Где? Где?
Вдруг Вася тоже увидел два узких нежно-зелёных листика. А между ними на верхушке тоненького стебелька смущённо голубел цветок — колокольчик.
— И я нашёл! — крикнул Вася и руку протянул: сорвать.
А дедушка сказал:
— Пролески под снегом всю зиму ждали весны. Хотели порадоваться солнышку, теплу. А ты — рвать…
Посмотрел Вася на цветок, полюбовался и дальше пошёл. Пусть растут голубые пролески — первые весенние цветы.
Я — «ЧАЙКА»!
Лес расступился. На поляне — потемневший от времени ствол дерева. На доске золотыми буквами надпись: «На этом месте смертью храбрых погиб артиллерист-разведчик гвардии лейтенант Камышев В. М.».
Дедушка долго стоял перед этим деревом. Стоял и молчал. А потом рассказал Васе, что здесь произошло в дни Великой Отечественной войны.
Фронт подошёл к Донцу.
Фашисты яростно обстреливали наши позиции. Взрывы вражеских снарядов вздымали землю. Перекрёстный пулемётный огонь не давал поднять головы бойцам.
Артиллерийские разведчики недалеко от передовой заметили высокий дуб. «С него, должно быть, хорошо видны вражеские позиции», — решили они. Разведчик Камышев добрался до вершины дуба и огляделся. Вражеские позиции были видны как на ладони. Камышев надел наушники, приладил поудобнее микрофон и вскинул бинокль к глазам.
В наушниках послышалось потрескивание.
— «Ромашка»! Я — «Чайка», я — «Чайка»! — не прерывая наблюдения, сказал разведчик в микрофон. — Как меня слышите? Вижу «самовары». (Так разведчики называли вражеские орудия). Дайте огонька, чтоб «самовары» задымились!
Через несколько секунд он увидел в бинокль, как наши снаряды разметали фашистскую батарею.
— Молодцы! — крикнул разведчик в микрофон. — А теперь ещё! — И он снова передал, куда надо целиться артиллеристам.
Фашисты поняли, что выстрелы советской батареи направляет опытный наблюдатель. Враги открыли по дереву пулемётную стрельбу. Посыпались сбитые листья и ветки. Камышеву пришлось спуститься пониже и спрятаться за ствол дуба. Пули впивались в дерево, но не доставали наблюдателя. Ствол прикрывал его, словно щит.
Когда на месте вражеского пулемётного гнезда осталась дымящаяся воронка, гитлеровцы поняли, что наблюдатель жив и пулей его не достать. Тогда они стали стрелять по дубу из орудия. Страшный удар и вспышка пламени — последнее, что увидел и услышал разведчик.
Поднялась в атаку наша пехота и навсегда выбила фашистов с той земли, за которую сражался герой Камышев. С донецкой земли. С земли нашей Родины.
ДОНЕЦ
По извилистой тропинке Вася сбегает к заводи. Кудрявые ивы низко склонились над водой. Опустили в неё свои тонкие ветви, будто волосы моют.
Вася лёг на тёплые доски мостка, стал смотреть в воду. Дно возле берега золотистое от жёлтого песка и утреннего солнца. Тянутся к отмели длинные зелёные стебли водорослей. Течение плавно колышет их из стороны в сторону.
Оттуда, из таинственной темноты, выплывает стайка стеклянно-прозрачных рыбок. Они плывут медленно. Будто греются в солнечных лучах.
…Вырвавшись из теснин меловых гор, Донец широко и вольно разливается по равнине. Берега густо заросли ивняком, и река течёт словно бы в зелёном коридоре.
Издали ивы кажутся огромными изумрудными шарами. Но налетит ветерок, повернёт листья серебристой изнанкой — и пойдёт по ивам седая волна.
Донец, будто сказочная дорога, убегает в степные дали. Высокие облака весело смотрятся в зеркальную гладь широкого плёса. Реют над рекой чайки.
А по берегам Донца раскинулся Донецкий край. Край рабочих городов, заводов и шахт. Край зелёных сёл и необозримых полей. Край, которому Донец дал своё имя.