Доктор сельскохозяйственных наук, профессор, член Союза журналистов РФ и РБ, член Ассоциации юристов России, член Союза российских писателей, лауреат Международной литературной премии им. Ахмета Ясави (2022), литературных премий им. Рашита Султангареева (2017), им. Мустая Карима (2019) и им. Мифтахетдина Акмуллы (2019).
Автор резонансных художественных и документальных романов «Побоище под Кармаскалами», «Битва за Куштау», «Ҡуштауҙагы алыш» (все три – 2023), «Крушение» и «Верность» (оба – 2024). Повести автора публиковались в российских журналах.
Роман «Париж на Инзере» на русском языке в 2019 г. удостоен Золотой медали Международной книжной выставки в Барселоне (Испания).
В Башкортостане автор удостоен почётных званий: «Учёный-2019», «Юрист-2019», «Адвокат-2021», «Журналист-2022», «Народный писатель-патриот – 2022».
Верность(рассказ)
Маленький щенок породы служебных собак, похожий на европейскую немецкую овчарку, в положенный срок после рождения осторожно открыл глаза и посмотрел на удивительный мир, полный страхов и угроз, и на непогоду, разгулявшуюся на улице. Он услышал ровное дыхание большого тёплого тела матери, где копошились такие же, как он, щенки.
Этот маленький живчик постарался доползти до пахнущих молоком сосков матери, но по пути был сбит карапузом, ползущим туда же и расталкивающим своих братьев и сестёр. Малыш шире открыл глаза и через решётку вольера увидел молодого человека в военной форме, с большой блестящей звёздочкой на погонах, который воскликнул:
– Вот, Тарзанчик открыл глаза и прёт вперёд, к самостоятельной жизни! Надо же, как стремится выжить, значит, будет из него толк! Его сбивают, а он всё равно идёт вперёд. Похвально, похвально! Сегодня, наверное, уберём всех остальных щенят, а этого пока оставим, пусть крепнет. Можем оставить в друзьях ещё одного, такого же сильного – того, что преследует его и не даёт приблизиться к соскам матери.
– Да, товарищ майор, так и сделаем! – откликнулась стоящая рядом сотрудница питомника. – Ведь вам нужен крепкий пёс, а характер закаляется только в борьбе, поэтому пусть дерётся с шустрым братом, а потом видно будет.
«Это важные люди, – подумал маленький щенок. – Раз мать, завидев их, виляет хвостом и тихонечко повизгивает, значит, с ними надо держать ухо востро! Наверное, мужчина всё же поважнее! Надо постараться с ним подружиться. А чем это от него так неприятно пахнет, когда дышит на меня? Аж голова кружится».
За сотни километров от собачьего питомника, в райцентре, расположенном недалеко от Уфы, молодой человек, работник райкома КПСС, получил служебную квартиру с большим двором – рядом с главной площадью посёлка, где днём и ночью люди, особенно подвыпившая молодёжь, вкусившие первые плоды западной демократии в российском исполнении, гуляли с бутылками пива в руках и сигаретами в зубах.
Соседские мальчишки да и сбегавшие из РОВД пьяные хулиганы всегда лезли через забор в его двор, а потом по огороду устремлялись к поселковому пруду, где в чаще тальника их просто невозможно было достать.
– Газиз, вот опять бежит хулиган к нам через забор! – крикнула жена молодому человеку. – Уж сколько можно такое терпеть! Хорошо ещё, вдогонку не пуляют, а то бы весь дом был в дырках!
– Стой, кто идёт! Сидеть! Руки вверх! – шутливо и жёстко дал команду Газиз внезапно появившемуся из-за летней кухни хулигану. – Шаг вперёд и лежать! Не рыпайся, успокойся и лежи!
В калитку влетел молодой милиционер и, виновато улыбаясь, сказал:
– Газиз Хафизович, извините, бегут же, заразы, а в подвале мест нет. Задержанных размещаем в коридоре, пока оформляем дело и определяем через суд на пятнадцать суток. Этот отпросился в туалет на улицу и дёру дал! Вот зараза! Дай руки! Вот так, сейчас уже не убежишь! Пошли в отдел!
Таким образом ещё один хулиган был пойман в огороде Газиза Байрамова, недавно вернувшегося с учёбы в Свердловской высшей партийной школе. На следующий день во двор явился милиционер со служебной собакой, говоря, что в подпол летней кухни забрался ещё один хулиган, а хозяин сидит дома и ничего не видит и не слышит.
Рвущаяся с поводка овчарка привела к летней кухне, из подвала которой на корточках вылез человек и сразу же поднял руки, увидев вставшего на задние лапы огромного пса.
– Газиз Хафизович, вам надо взять такую же овчарку, как у нас в РОВД, и будет порядок. Тогда в ваш огород вряд ли кто сунется. А так у вас – проходной двор… – заявил милиционер.
Маленький Тарзан через пару недель окреп и стал осознанно сопротивляться натиску своего брата, которого хозяйка, носившая военную форму, нарекла Барсиком. Барсик был красив, флегматичен, имел натуру барскую, ходил по-хозяйски вразвалку вокруг конуры и постоянно инициировал стычки с Тарзаном – по поводу или без него.
Тарзан был любознательным псом, принюхивался к окружающим запахам, прислушивался к шуму, доносившемуся из конторы собачьего питомника, где находились кабинеты начальника, майора Багрова, и его помощницы, лейтенанта Марининой. Там постоянно ругались или мирились люди, нередко слышались странные звуки, смысла которых щенок пока не понимал. Шёл оттуда невыносимый запах табака, алкоголя и жарено-варёных закусок, отчего сводило скулы его матери, а он не понимал, почему мать стала скулить и облизываться, глядя в открытое окно кабинета начальствующего состава. Маленький пёс не знал, что сюда же приезжают на работу из близлежащих сёл инструкторы, которые воспитывают будущих служебных собак, натаскивая их на неуклюжих людей в ватных одеждах, заставляют молодых собак бегать по брёвнам, учат преодолевать стены, входить в воду и даже ползать, лёжа на лапах.
Эти инструкторы – тоже разные люди. Некоторые, проходя рядом с вольером матери, бросают на неё гневные взгляды, а на щенка, возящегося со своим братом, не обращают никакого внимания. А другие, подходя, говорят ласковые слова и украдкой суют через сетку свёрнутую в трубку корочку хлеба или конфетку со снятой обёрткой. Питомник вставал на уши, когда сюда вместе с майором Багровым прибывала его жена – надменная красавица, за три километра пахнущая резкими и неприятными для собак духами. В это время не менее красивая лейтенантша Маринина скрывалась или в кухне, где варили обед для полусотни разновозрастных собак, или в красном уголке, где проводились совещания или учёба инструкторов, чтоб удалиться с глаз долой от очень ревнивой, и не без основания, жены начальника.
Майор Багров, имеющий петушиную внешность: высокую широкогрудую стать, прямые и крепкие ноги, отутюженные галифе, заправленные в зеркально блестящие хромовые сапоги, сияющий золотыми пуговицами китель, густые высокие волосы надо лбом, зелёные глаза с тяжёлыми крылатыми бровями, – действительно имел оглушительный успех у девушек-военных и вольнонаёмных девчат.
Мария Ивановна, жена Владимира Анатольевича Багрова, начальника питомника, заранее зная, что её муж никогда не выдерживает натиска молодых особ и сразу подчиняется их власти, при встрече с женщинами-подчинёнными всегда начинала со слов:
– Ну что, где вчера провели время с моим мужем? Уже тайно ездите в райцентр, обедаете в местном кафе у гостиницы? У-ух, вижу ваши стыдливые глаза, хоть бы юбку носили нормальную, а то она на пояс верности похожа, даже пистолет вешать некуда!
Доставалось и мужу:
– Владтольич, смотри на меня! Опусти осоловелые глаза, а то они под юбки подчинённых уже полезли, бесстыжий! У-ух, попадёшься ты мне с этими блестящими ляжками, беды тебе не миновать! Оторву голову, дождёшься!
Подогревая себя гневными тирадами, дама наконец уставилась на мужа:
– Покажи щенков, особенно того, которого готовишь для охраны нашей уфимской квартиры. Ты здесь с бабами неделями пропадаешь, а мне дрожать в доме: кругом одни бандиты и воры. Однажды приедешь домой и ни меня, ни своего богатства не найдёшь, унесут.
– Маша, вон они с матерью – в вольере, в конуре, отдельно от места, где содержатся остальные собаки. Вот этот серый шустрый малыш – Тарзан, а другой, вальяжный, – Барсик!
– Мне одного барина хватает, давай оставим Тарзана, у него хоть глаза не блудливые, как у тебя. А этот Барсик – твоя копия, так и глядит под мою юбку, паршивец!
– Добро, добро! Скоро мы их отнимем от мамы и начнём приучать к собачьей жизни!
Маленький Тарзан, почуяв взгляд строптивой, сильно пахнущей духами женщины, встал рядом со своей мамой и, поднимая дыбом шерсть на гриве, стал рычать, вернее, издавать сердитые, на его взгляд, звуки.
– Ух ты, злая собачка, уже не любит незнакомых людей. Будет хороший хозяин в доме, а то другой хозяин, который на двух ногах, блудит и блуждает где-то!
Женщина довольно усмехнулась и пошла к выходу.
– Не уговаривай, не хочу входить в твой кабинет, пахнущий духами чужих женщин! Меня он бесит!
Майор Багров отправил жену домой на служебной машине и задумался о своей служивой жизни. Сколько лет он женат на этой женщине – дочери своего бывшего большого начальника, который устроил ему сытую личную жизнь, богатую, с квартирой и автомобилем. Он не может понять, почему она живёт с ним, делит постель и еду! У них нет и не будет детей. У них нет и общего интереса: в кино не ходят и даже не знают, с какой стороны открываются двери в театре. О том, что существуют музеи и выставки, они и представления не имеют.
Дома, точнее, в трёхкомнатной квартире в центре Уфы, у них есть всё: ковры, хрусталь, золото, даже массивные картины на стенах – подарок тестя молодому жениху, – цену которым они не знают, не задумывались над этим никогда.
Багров, будучи только лейтенантом, окончив школу МВД, без какого-либо опыта оперативно-разыскной или другой специальной работы был принят в Управление МВД, занимающееся расследованием преступлений, связанных с хищениями социалистической собственности, и, пользуясь служебным положением, пытался крупно нажиться, но не получилось. На него быстро написали серьёзную «телегу», однако его спас будущий тесть, потратив много нервов и навредив своему служебному авторитету. За это тесть корил Багрова при всех, попрекала и собственная жена, обвиняя в бездарности.
В собачий питомник он устроился опять-таки благодаря тестю, который, напутствуя, сказал:
– Зятёк, дорогой, я скоро уйду на пенсию. Ты, кроме того, чтобы стать начальником этого питомника, ни на что не способен! Я-то знаю, что говорю! Береги себя на новом месте, не воруй! Всё остальное тебе простят, если на воровстве попадёшься повторно – тебя уже спасать будет некому! В семейные дела не лезу, живите как знаете! Но без моей дочери тебе жизни не будет. У тебя даже пробитого котелка нет, всё имущество оформлено на Марину. Так что думай, прежде чем обидеть её и расстаться. А теперь в кабинет мой дорогу забудь! А домой приходите, когда захотите, и только вдвоём!
«Да-а-а, жизнь у меня! Начинал как все, но что-то пошло не так. Сейчас бьюсь как муха в окно: свет вроде бы есть, а вылететь на свежий воздух невозможно. Так и вся жизнь коту под хвост с этими собаками пойдёт», – усмехнулся Багров и вышел к своему питомцу.
Тарзан, увидев знакомого, даже ухом не повёл. От этого человека веяло такой безысходностью, неуверенностью в себе, что даже маленький щенок, в жилах которого текла кровь зверя, годами натравленного кидаться на людей, почувствовал абсолютную безвольность этого существа на двух ногах и с погонами на плечах.
– Ну вот, и ты морду воротишь! – сказал Багров и поднял щенка за загривок. – Всё туда же, упрекаешь меня в ничтожестве!
Как только щенка опустили на пол, он мигом цапнул майора за пальцы.
– Но-но, не грызись, успеешь! – Хозяин питомника, довольный, вышел во двор, вытирая кровь на пальце и удивляясь злости щенка.
В районе, где в начале девяностых работал Газиз Байрамов, тревожно встретили инициативу президента России Ельцина разгромить колхозы и совхозы, развивать капиталистические формы хозяйствования и ликвидировать КПСС как идеологическую опору и основу СССР. Огромная страна, для создания которой были положены миллионы жизней, а на защиту от международного империализма – ещё десятки миллионов, по вине безвольного генерального секретаря М. С. Горбачёва развалилась, а ставшая самостоятельной Россия столкнулась с огромными проблемами, в том числе и с разгулом преступности.
На дорогах республики открыто разгуливали вооружённые банды, грабили начинающих кооператоров, отнимали у них автомашины, товар и бизнес.
В торговле, особенно в потребкооперации, формировались организованные преступные группы во главе с председателями райисполкомов и прокуроров районов. Такая именно группа сложилась в родном районе Газиза Байрамова.
Сотни холодильников, стиральных машин, золотых и меховых изделий не довозились из межрайонной базы Башпот-ребсоюза до базы райпо, по дороге передавались в руки приближённых и знакомых председателя райисполкома, прокурора района и председателя райпо, а в магазинах района просто принимались деньги за товар и в последующем сдавались в банк в виде выручки от реализации. Система работала безотказно, эти три зажравшихся чиновника перестали здороваться с людьми, а передовики производства и ветераны заявились толпой в райком, в кабинет первого секретаря райкома КПСС.
– Уважаемые, уважаемые, успокойтесь! Газиз Хафизович, усаживайте каждого за стол членов бюро и записывайте, кто, откуда и по какому вопросу, – велел он своему молодому второму секретарю, отправленному на двухгодичную учёбу в Высшую партийную школу в Свердловск и недавно отозванному им же обратно.
– Товарищ первый секретарь! Я из нашего единственного совхоза, ветеран войны! Мне сказали, что на моё имя пришли жигули, а их на базе райпо нет. Кто и когда забрал, председатель райпо не говорит, а председатель исполкома районного совета, который лично контролирует выделение нам, ветеранам войны и передовикам производства, автомобилей, нас принимать не хочет, избегает, прячется. Прокурор ничего знать не хочет, указывает на райсовет!
– Я из местного колхоза, товарищ первый секретарь, я комбайнёр, намолотил положенные центнеры хлеба за новый холодильник, а его нет, после уборки уже год проходит. Таких людей, как я, в нашем только колхозе десятки! Как в следующую уборку людей будете уговаривать идти на соцсоревнование, если по итогам прошлой ещё ничего не вручали?
– Мы из другого хозяйства, только свекловоды и доярки, не знаем, где наши стиральные и швейные машины, а ведь по условиям соцсоревнования эти дефицитные товары должны быть уже у нас! Говорят, хулиганят председатель райпо и предрайисполкома, их прикрывает прокурор района, не разрешая отделу милиции расследовать наши заявления в РОВД.
– Дорогие друзья, товарищи, давайте успокоимся, сейчас напишите на моё имя, на имя первого секретаря райкома, подробные заявления и отправляйтесь домой. Скоро соберём районное собрание пайщиков потребобщества, этот вопрос там и обсудим. Спросим у председателя райпо, где весь дефицит!
Люди спокойно разошлись по домам. Первый секретарь поручил молодому Газизу Байрамову подготовить конференцию пайщиков и доклад по обеспечению ветеранов и передовиков производства дефицитными товарами.
Газиз, долго не думая, вызвал к себе начальника РОВД и попросил разъяснить, почему столько обращений по дефицитным товарам, которые не попадают по адресу и теряются в недрах потребобщества.
– Да, Газиз Хафизович, наш прокурор не велит делать проверку, говорит, что скандал выйдет. И то во всех городах народ бастует и выходит на улицы!
– А всё же где товары-то? Они же из межрайбазы Башпот-ребсоюза нам выделяются, на автолавках поступают в районную базу райпо и будто бы реализуются нашим людям через магазины. Или же через ту же автолавку?
– Газиз Хафизович! Мне тоже надоело в кошки-мышки играть, я вам пришлю своего сотрудника ОБХСС, и он вам всё объяснит. Разрешите идти?
– Пожалуйста, вы о нашем разговоре никому не говорите, а сотрудника я жду сегодня же у себя в кабинете!
Через полчаса в кабинет уверенно зашёл молодой капитан милиции и сказал:
– Наконец-то, спасибо, что начали это безобразие проверять. А то торгаши под прикрытием председателя райисполкома и прокурора района уже обзавелись двумя-тремя холодильниками, увешались золотом, как обезьяны – очками, людям хамят, не считаются даже с ветеранами войны.
Сотрудник ОБХСС выложил на стол подробную справку о том, по какой записке и куда отправлены автомашины, холодильники, стиральные и швейные машины, золотые изделия. Байрамов просто опешил: по запискам председателей райпо и райисполкома, все дефицитные товары ушли их близким и знакомым, а не передовикам и ветеранам!
Газиз Байрамов занёс копию справки первому секретарю, который долго изучал документ, а потом сказал:
– Доработались, дожили! Под носом райкома орудует банда! Ты, Газиз, сформулируй справку для райкома и поезжай в Уфу, занеси её прокурору Башкирской АССР и генералу КГБ, адрес скажу! Но об этом знаем только ты и я. Послезавтра иду в обком партии. В пятницу зайдёшь с этим обэхаэс-эсником ко мне. И чтоб другие об этом не знали.
Газиз пришёл домой поздно, сел на крыльцо и задумался: «Если эта банда нападёт на твой дом, он у тебя открыт со всех сторон. Даже собаки нет, чтобы лаять! А рядом милиция, которая даже не узнает о нападении».
Ночью действительно в дверь постучали. Газиз открыл дверь и увидел на крыльце играющего табельным пистолетом пьяного следователя РОВД, друга прокурора района.
– Газиз Хафизович, я старше тебя, скажу просто: Байрамов, ты знаешь, что эта штука иной раз стреляет?
– Конечно, знаю, в армии из таких мы до посинения ладони стреляли по мишеням.
– Ты, Байрамов, в дела райпо не лезь, а то пух-пух сделаю! – И он направил на Байрамова пистолет.
Газиз не видел, снят или нет предохранитель, а следователь точно был сильно пьян, поэтому резко ударил в челюсть и принял на руки обмякшее тело сотрудника милиции. Сунул пистолет в карман и подобрал выпавшее удостоверение следователя РОВД. Потом поднял ничего не соображающего сотрудника и потащил на себе через калитку, донёс до отдела милиции и передал знакомому дежурному по отделу.
– Закройте его в кабинете, никуда не выпускайте. Сейчас я позвоню начальнику РОВД, к нему домой. Завтра в восемь утра приведите этого товарища в кабинет руководителя отдела милиции, я буду уже там. Удостоверение он выронил, пусть не ищет, оно у меня.
В ту же ночь Газиз позвонил первому секретарю и попросил разрешения провести встречу с утра с начальником РОВД по поводу пьяной выходки следователя.
– Ты что, серьёзно говоришь?! Не шутишь? Ну и доработались мы с тобой, к нам домой приходит угрожать пистолетом сама милиция. Подготовь материал на бюро о работе руководства РОВД по воспитанию личного состава и в проекте решения укажи, чтоб этого горе-следователя рекомендовать к увольнению с должности.
Утром Газиз Байрамов сидел в кабинете у подполковника и сообщал ему информацию о ночном инциденте.
– Вот его удостоверение, вот его пистолет. Я их пока не отдам, отдам вам только в кабинете первого секретаря райкома партии. Это его указание!
В тот миг в кабинет привели помятого следователя.
– Расскажи, любезный, где был вчера? – спросил начальник РОВД.
– Убейте, не помню! – простонал милиционер, хватаясь за голову. – Я удостоверение и пистолет потерял!
– Ну, считай, приговор себе сам подписал! – продолжил подполковник. – Скажи: кто направил тебя домой ко второму секретарю райкома Байрамову и велел угрожать ему табельным оружием? Кто? Ну скажи, не томи! Всё равно узнаем!
– Меня напоили председатель исполкома, председатель райпо и прокурор – гуляли днём в кабинете председателя райпо. Сколько пили, не знаю! Но они требовали, чтоб я Байрамова напугал, он им очень мешает. Дали коньяк, который по дороге и выпил, и пошёл наводить порядок, называется, на свою голову. Я не знаю, как и где потерял оружие и удостоверение!
– Ну и ненормальный. Не знаю, когда и как ты их потерял, но сейчас плюс к этому потеряешь и работу, – сказал начальник РОВД, потирая висок. – Не хватало горя с дефицитом, сейчас схлопочу и я выговор.
Маленький Тарзан, оставшись один у мамы, подкармливаясь ещё и с рук лейтенанта Марининой и самого майора Багрова, быстро набирал вес и шёл в рост.
Тарзан не понимал ничего, что творится в питомнике, и это его особо не волновало: его не готовили сторожить заключённых тюрем и пересыльных пунктов; но он почувствовал особое отношение к себе, оттого что к нему ходят эта приятная женщина, от которой всегда веет теплом и уютом, и сам большой начальник, перед которым стояла по стойке смирно и та самая женщина. Из этого следовало, что эти люди особые и к ним надо относиться с пониманием, а не лаять и кусаться, как в случаях с другими людьми, пытающимися с ним грубо заигрывать.
Скоро он полностью встал на ноги, окреп телом. И вдруг его отлучили от матери… С этого дня у Тарзана началась другая жизнь – с подъёмами по утрам и усиленным питанием. Обучение состояло из непростых вещей: отличать своих от чужих, преодолевать полосу препятствий, выполнять команды своего хозяина. В данном случае хозяином был тот же начальник, перед которым все стояли по стойке смирно, даже та женщина.
Однажды ночью Тарзан увидел приближающихся к нему людей. Это были начальник питомника майор Багров и лейтенант Маринина.
– Володя, я уже устала жить двойной жизнью. Даже этому маленькому псу не могу показать, что мы близкие люди. Начну его гладить, все инструктора начинают усмехаться и не боятся хамить и спрашивать: «У кого шерсть помягче?» А твоя жена уже в который раз пытается меня найти и поговорить!
– А я что могу сделать? Живу с ней, всё имущество оформлено на неё, её отец угрожает передать мои дела следователям! Даже у этого Тарзана жизнь лучше, чем у меня! Я для кого живу, не знаю! С женой семьи не получилось, и детей у меня нет. Хотел служить Родине, быть верным ей – чёрт попутал, хотел быстро разбогатеть – получил по полной по службе. Мне сейчас ничего не светит! Хотел бы верой служить Богу, но ты знаешь, что я неверующий и молод ещё, чтоб каяться в своих грехах. Хотел служить партии, а её, наверное, скоро не будет, её ругают все кому не лень, и мне это не нужно, я не партийный. Тесть отговорил от вступления в КПСС. Есть только одна отдушина – это ты, но и ты хочешь меня заарканить и повести почти голого в ЗАГС. И тебе в верности клясться не смогу, не такой я человек! Я не могу быть постоянным в желаниях. Меня кто-то нехороший ведёт по жизни, и ничего сделать с собой не могу! Сам бесхребетный, как говорит тесть, и это я прекрасно понимаю. Не знаю, что и делать! Вот такие невесёлые дела! Привет, Тарзан! И тебя приблизить к себе не могу, окружающие смотрят с осуждением, хотя знают, что я ращу для себя.
Тарзан не понимал жалобной речи хозяина, но чувствовал, что этот человек не уверен в себе и в других. Суть его в вечных сомнениях и муках, на которые он сам себя обрекает. А стоящая рядом женщина полна некой решимости в своих желаниях и этого не скрывает.
– Давай переходи жить ко мне, домой Тарзана возьмём! Ему у нас будет хорошо!
– А кого у тебя он будет охранять? Я же его готовлю для охраны моей дражайшей жены и её квартиры, где, по её пониманию, столько богатства, о котором я и представления не имею!
– Тогда реши один вопрос для себя конкретно: или останешься в отношениях со мной и уходишь ко мне, или мы с тобой больше не встречаемся! И к этой твоей собаке близко не подхожу! Боюсь, что её попытаются отравить, но в этом меня не вини! Сам виноват!
Тарзан долго слушал перепалку двух людей в форме, которая была похожа на ругань, но не понимал, почему ранее милая дама на него посмотрела недобрым взглядом, что-то нехорошее задумав, отчего у него по коже пошла дрожь.
Молодой пёс понимал команды не только по слову, но и по взгляду человека, чувствуя его желание. И он понял, что кто-то из этих важных для него людей сейчас примет решение, от которого будет зависеть его жизнь.
– Марина, я не брошу жену: тогда моей службе конец. А с тобой буду встречаться, я без тебя не могу. К псу не подходи, я его скоро домой заберу, пусть жена успокоится!
– Я для тебя ничего не значу, получается! Как встречаться и миловаться по вечерам и выходным у тебя в кабинете – я нужна, а для серьёзных отношений не нужна! Так не пойдёт. Мне скоро тридцать, а я с тобой вожусь, у меня для личной жизни времени нет. А может, пока стоим с тобой рядом с этим проклятым щенком, мой суженый проходит возле моего окна! Я тут одного пса от другого охраняю! Ставлю окончательный крест – встреч интимных больше не будет, прощай!
Женщина взяла камень, лежавший возле её ног, и бросила через сетку выгульной площадки в Тарзана, угодив ему прямо в нос. От крови на губах у щенка стало кисло во рту, и он, заскулив, стал тереть морду передней лапой. Было непонятно, за что его наказала знакомая женщина, ведь поводов он не давал.
Камень со знакомым запахом ранее приятной, но уже злой женщины остался лежать перед входом в конуру. И это сильно озадачило Тарзана.
Первый секретарь райкома решил поставить точку в деле со следователем и после обеда пригласил виновника вместе с начальником РОВД в свой кабинет, где в сейфе лежали удостоверение и пистолет сотрудника милиции на его же объяснительной записке. Он указал на стулья вокруг стола и спросил:
– Капитан, какому богу служите? Вы же в погонах и на такой ответственной должности! Удостоверение с собой? Я интересовался вашей биографией. Вы сын участника войны, орденоносца, учителя, хорошо учились, школу МВД окончили, и отличные были отзывы по службе. Что случилось?
– Товарищ первый секретарь, меня напоили председатель райпо, председатель исполкома и прокурор…
– Стоп, стоп, как это – напоили?
– Пригласили в кабинет председателя райпо и угостили. Вообще-то, там они долго сидели до меня, потому что уже были навеселе и на столе закуски стало меньше. Они уговорили меня напугать второго секретаря Байрамова и потребовать от него не копаться в делах торговли. Вот я и попёр на ночь глядя к его дому, прихватив по дурости оружие. Сейчас не знаю, где пистолет и удостоверение.
– Они у меня в сейфе закрыты. Скоро передам в оружейку РОВД с оформлением соответствующих актов. Но удостоверение тебе не отдам, я его отдам прокурору республики через его сотрудников, которые уже едут сюда. Я переговорил с руководителем КГБ, там тоже в курсе об этом инциденте. Всё же скажи: чем тебя они купили, а? Ты же сотрудник милиции! – спросил первый секретарь следователя. – Если не скажешь, сам себе навредишь!
– Мне обещали жигули пригнать домой и отдать мне ключи, если я «уговорю» второго секретаря не вмешиваться в дела торгашей!
– Значит, я правильно понял, что они тебе предлагали взятку в виде легкового автомобиля. А зачем ты согласился? Почему не согласился сотрудник ОБХСС?
– Он не местный, приезжий! А я местный. На взгляд прокурора, именно я для этого дела подхожу, так как по службе ещё и подчиняюсь ему, он же утверждает своей подписью мои уголовные дела перед передачей в суд. Кстати, у него лежит более двадцати уголовных дел без утверждения, и поэтому меня просто уломал!
– Ты что, капитан! – воскликнул начальник РОВД. – Только сегодня родился, чтоб капать на прокурора? Ты, Байрамов, возьми-ка это на заметку! – сказал он рядом сидящему второму секретарю райкома партии. – И прокурор у нас под богом, партбилет в кармане носит – с этим тоже разберёмся. А сейчас, капитан, вот тебе бумага, ручка, сядь вон за тот стол и напиши всю правду, только это тебя от тюрьмы и спасёт! Не забудь про жигули и прокурора!
Тарзану не спалось. Ночь тёмная и страшная, даже с треском сверкающие звёзды не утешают. Он скучает по матери и по брату Барсику, которого тоже недавно забрали. Вот сейчас он один, сыт и живёт в отдельной конуре, но счастья у него нет. Ему не нравятся разногласия между людьми, от которых зависит его судьба.
Забыв обиду на приятную женщину, молодой пёс заснул, положив морду на передние лапы. Вдруг он увидел спокойно идущую к нему фигуру Марининой. Руки её были в резиновых перчатках, она несла еду.
– Не обижайся на меня, я тебя им не отдам. Пусть они живут в страхе за свою жизнь и имущество. Ты не должен им помогать, они этого не заслуживают.
Бросив тёплое отравленное мясо прямо в миску и закрыв калитку, Маринина отошла в сторону. В темноте она не заметила, что из кармана, когда нагнулась к миске, выпала губная помада.
Тарзан, привыкший верить этой женщине, схватил парное мясо и с ходу проглотил. С теплом еды внутрь попало нечто незнакомое, которое стало жечь пищевод. Собака обхватила морду передними лапами и стала мотать ею из стороны в сторону. Еда вырвалась из желудка наружу. Маринина не знала, что Багров, потерявший аппетит из-за ссоры с любовницей, скормил собаке весь свой ужин и она была сыта.
Тарзана рвало и рвало. Он ослаб и лёг на пузо. И вдруг он увидел бочонок с водой, который всегда стоял в углу его будочки. Он пополз к ёмкости и с жадностью стал пить.
Прошла целая вечность, когда Тарзан лёг возле калитки и заскулил. В это время мимо проходил дежурный и увидел его плачевное состояние. Он лежал весь в рвоте, слабо шевелил хвостом, уши висели тряпочками, кругом было мокро и воняло рвотой.
Дежурный срочно позвонил ветеринару, жившему в этом посёлке. Тот осмотрел щенка и велел дать лекарства, смешанные с пищей.
Войдя на кухню, дежурный с ветеринаром увидели заплаканную Маринину, которая возилась с кастрюлями.
– Как он там? – спросила она, взглянув на ветеринара. – Живой ещё?
– Вы о ком говорите? – спросил дежурный. – Откуда вы всё знаете?
– Сами же сказали, щенку плохо, вот я и подумала, что это Тарзан!
Дежурный, ничего не говоря, отнёс Тарзану лекарственную смесь, но тот уже очухался и рвался укусить непрошеных гостей.
– Вот крепкий орешек, сейчас только умирал, а уже кусается. Злюка отменная из него выйдет. Он сейчас ни от кого чужого никакую пищу не примет. Однозначно! – сказал дежурный уверенно.
– Смотри, глаза как горят! Всю воду из бачка вылакал, умница! А пузо-то как бочка! Знает, как лечиться, и лекарь не нужен.
– Смотри, что лежит возле конуры, точно сигара какая-то золотая! – сказал ветеринар и достал палкой губную помаду, оброненную Марининой.
– Отдай мне, я передам майору Багрову. Знаю, что он не обрадуется, но придётся это сделать! – задумчиво изрёк дежурный. – Вот дела!
В этот день члены бюро райкома шли на заседание с особым интересом. Впервые обсуждался вопрос о воспитательной работе в РОВД среди личного состава.
Когда все зашли в кабинет и заняли свои места, первый секретарь заявил, что ждут ещё представителя республиканской прокуратуры.
– Заходите, товарищ Сергеев, прошу занять место возле окна, чтоб нас видно было! – заявил хозяин кабинета. – Начинаем, товарищи! Сегодня рассматриваем дело о работе руководства РОВД среди сотрудников органов милиции. Вам известно, что в стране идёт полнейшая дискредитация КПСС, и мы сами этому помогаем. В Москве сторонники Бориса Ельцина клянут партию и хвалят западный образ жизни, где процветают воровство и коррупция. Я сам, прожив столько лет и двадцать лет пребывая в рядах КПСС, впервые вижу, как люди на глазах вырождаются. Этому способствуют сидящий здесь председатель исполкома райсовета и наш прокурор, который срочно заболел и лёг в больницу. Я вам зачитаю объяснение следователя РОВД. Он не только написал его в присутствии начальника отдела милиции, но и сейчас подтвердит, что тут написано. Это надо же – пойти в дом второго секретаря райкома КПСС и, угрожая пистолетом, пытаться заставить его не заниматься делами о хищениях и коррупции в системе райпо с участием председателя исполкома и прокурора района!
Первый секретарь райкома в полной тишине зачитал объяснение следователя на имя бюро райкома КПСС.
– Есть вопросы? Думаю, все хотят выслушать самого, уже бывшего, следователя РОВД и начальника отдела милиции.
В кабинете в полной тишине как гром среди ясного неба зазвучали факты хищения дефицита с участием высокопоставленных чиновников района и самого прокурора района. У представителя Башпрокуратуры Сергеева с каждой минутой тяжелел взгляд, а глаза председателя райисполкома этого взгляда старательно избегали.
После случая с отравлением Тарзана в питомнике произошли значительные события. Маринина, боясь проходить рядом с конурой Тарзана, который грыз зубами металлическую сетку, желая вырваться наружу, больше не появлялась возле вольера для собак. Это ей строго-настрого запретил начальник питомника майор Багров.
У него тоже были свои проблемы с женой, которая требовала срочно привезти домой молодую собаку. Поэтому Багров решил сегодня взять домой уже возмужавшего кобеля, который выглядел достаточно рослым и сильным. Ко всеобщему удивлению, попытка отравления почему-то пошла на пользу молодому организму пса. Он имел зверский аппетит, но брал пищу только из рук своего хозяина. Он это делал с достоинством, пониманием этого поступка.
– Ну и растёт как на дрожжах! Надо ошейник ему хороший и поводок с намордником, иначе порвёт всех! – восхищался Багров, грузя в машину консервы с питанием для собаки и мясо с кухни. – Прапорщик Елисеев, ты это всё спиши на остальных, а на этого проглота еды хватит едва ли на неделю, я ещё приеду! – приказал он завскладом, совмещающему и должность завхоза.
Сидя на заднем сиденье старенькой машины своего хозяина, пропахшего затхлым запахом мяса, табака и водки, Тарзан с удивлением соображал, зачем и куда его собрались везти. Он то тревожно оглядывался на полный мяса и консервов багажник, то смотрел на человека, который вёл автомобиль и думал о чём-то своём.
Дома хозяина ждала жена. Она открыла входную дверь и отпрянула: на неё свирепо глядели глаза крупного, широкогрудого и большеголового злого пса.
– Боже, это наш Тарзан?! Упаси бог увидеть ночью! Кондрашка хватит! – заявила она визгливо, отступая вглубь коридора.
– Сегодня Тарзан будет спать на привязи в прихожей. Я его на улицу сам поведу. Так пройдёт недели две, потом он привыкнет к режиму, будет гулять и с тобой. Без меня его на прогулку пока выводить бесполезно. Его может напугать городская жизнь, ещё и захандрит от стресса. Сейчас у него нос разрывается от незнакомых запахов.
Тарзан, понимая серьёзность своего положения, особой активности не проявлял. Он понимал доверительные отношения между его хозяином и этой женщиной, которая не раз раньше подходила к его вольеру.
Когда мужчина привязал его с поводком к креплению на стене, он также вёл себя пассивно, с некой осторожностью. И прогулка по двору прошла спокойно. Тарзан ничего удивительного для себя не нашёл. Его больше всего тревожили незнакомые запахи и множество людей, стремящихся куда-то по своим делам. Предстоящие дни в этом доме его не беспокоили…
Бюро райкома, длившееся недолго, завершилось принятием постановления, где отмечалась негативная роль председателя райисполкома и прокурора района, а также начальника милиции в воспитании личного состава РОВД, что привело к массовым фактам хищений в райпо дефицитных товаров, предназначенных ветеранам войны и передовикам производства, и к пьянству среди сотрудников отдела.
Скоро из сейфа прокурора района по заявлению сотрудницы прокуратуры в Башпрокуратуру изъяли двадцать одно уголовное дело, которое по вине районного прокурора лежало без движения. Самого прокурора перевели срочно и тихо в Уфу – от беды подальше.
Дошёл черёд и до председателя райпо, который устроил шабаш на конференции пайщиков, где пытался себя защитить, приглашая на ответственное мероприятие только своих сторонников. Но под давлением райкома КПСС председатель райпо был снят с должности и срочно уехал за пределы района. И председатель райисполкома не остался при должности, вынужден был покинуть пост и заняться организацией кооператива по дорожному строительству. Начальник милиции, написав рапорт на адрес МВД, уволился и уехал из района.
Тарзан недолюбливал жену Багрова, и она ему отвечала тем же. От злости Мария Ивановна нередко кидала туфли или домашние тапочки в привязанного пса, которые он умело ловил и сразу же с ними расправлялся, разрывая на части.
– Маша, почему пёс рвёт обувь? Ты его не обижаешь? – спрашивал Багров.
– Спроси это у него! Защитник нашёлся! Сам на работе, пёс спит день и ночь! Ну и дела! Мне такая охрана не нужна! – отвечала зло жена.
– А что делать? Подскажи! Если Тарзана отпущу без поводка, тебя же порвёт вместо тапочек. Это как пить дать!
– Тогда зачем он мне нужен, если разорвёт меня?! Смотри, какие у него глаза бешеные!
– Ладно, тебе не угодишь! Но Тарзана обратно в питомник не отправишь, он уже переросток, и такая собака там не нужна. Он всех и там разорвёт на куски, ведь, кроме меня, он никого не слушает и ни от кого не берёт корм! Вот беда!
После этого разговора между хозяином и хозяйкой квартиры в жизни Тарзана произошли резкие изменения. Хозяин старался приезжать домой не каждый вечер, так что пёс лишался прогулки и ходил по нужде в большой пластиковый ящик, который стал скоро невыносимо вонять, отравляя воздух не только в коридоре, но и во всей квартире. А хозяйка с тех пор норовила попасть в голову собаке шваброй, которой убиралась в доме. Неприятные отношения между женой и мужем накалились до такой степени, что пьяный хозяин изредка стал лупить жену той же шваброй, которой она пыталась бить пса.
Невесёлые дни утомляли Тарзана. И он нередко, положив голову на передние лапы, вспоминал свою жизнь в питомнике. И жизнь в закрытом вольере показалась очень счастливой, ибо там находился хоть кто-то, говоривший добрые слова, и их он понимал просто по интонации! Через эти слова, сказанные от сердца, он чувствовал душу человека. Тут уже он не ошибался. Ведь уроков в жизни у него было предостаточно! Пёс знал, что кроме хозяина и его жены, а ещё Марининой есть другие люди: как ветеринар, который его пожалел и спас, и дежурный, который, не испугавшись, поднял его на руки и отнёс к ветеринару, и дети, которые с любопытством глядят на него на улице во время прогулки.
Некая тоска по свободе наряду с плохим питанием и нехорошим к нему отношением побуждала Тарзана к мыслям о беззаботном времени, в котором он когда-то жил, и о людях, которые его любили.
Газиз Байрамов решил любым путём найти хорошую собаку, чтоб охранять двор своего дома. Этому стало причиной и озорство мальчишек, ходящих сквозь двор и знающих, что хозяева редко бывают дома и во дворе нет собаки. Другой веской причиной стали побеги через его огород хулиганов и дебоширов из соседнего отдела милиции – один из убежавших даже попытался обосноваться на ночь в летней кухне.
Проверяя заготконтору на предмет завершения строительства колбасного цеха, Байрамов увидел там руководителя кооператива Тарвела Георгадзе, переехавшего в район во времена строительства железной дороги Белорецк – Дёма и гонявшего большой кожаной папкой здорового пса, который подбирался к бачкам с отходами пищи от его придорожного кафе.
Пёс был молодой. Дорогой ошейник свидетельствовал, что он некогда был в хороших руках, но по вине людей оказался выброшенным на улицу, на произвол судьбы. Неудивительно было увидеть бродячего пса рядом с баками для пищевых отходов, когда на улице новой, демократической России возле этих же мусорных баков стали бродить и граждане страны, которые оказались выброшены на обочину жизни, потеряв свой кров.
– Газиз Хафизович, эта собака очень злая, она не захотела влезть в машину своего хозяина-милиционера, который сильно поругался с женой в нашем кафе во время обеда. Она видеть не хотела этого пса в машине, и собака тоже ей отвечала нелюбовью – сорвалась с поводка и убежала от этого семейства! Вот сегодня с утра появилась, но никого к себе не подпускает! Больно уж свирепая, однако! – заявил Георгадзе, волнуясь. – Хотел привязать, да близко никого не подпускает!
– Слушайте, я сейчас домой поеду и вернусь в стёганой фуфайке. Вы его не дразните и не гоните. Кормить не пытайтесь – набросится. Я быстро!
Байрамов дома переоделся, шофёра отпустил и завёл свои жигули. В сарае приготовил миску, осмотрел место, где можно привязать овчарку. Не забыл подготовить и аркан.
Подъехав к придорожному кафе заготконторы, Байрамов остановился, надел фуфайку спиной вперёд и смело направился к псу.
– Буран, Барсик, Тарзан! – он называл разные клички собак, известные ему.
На слово «Барсик» пёс пошевелил ушами, а на слово «Тарзан» резко поднял голову и посмотрел на человека, который шёл прямо на него.
– Тарзан, Тарзан, хороший мой! – сказал Газиз дрожащим голосом. – Айда ко мне, Тарзанчик!
Пёс резко поднял уши и поглядел на человека, который упорно и уверенно шёл к нему. В его голосе он узнал те почти забытые интонации добра и стал легонько, приседая на задние лапы, вилять хвостом.
– Тарзанчик, айда домой, мой дружок! – снова сказал Байрамов очень тихо, но собака уже уловила не только интонацию, но и желание этого человека делать ему добро.
Пёс полностью успокоился, дал обхватить человеку его широкую грудь и поднять себя. Это напомнило Тарзану действия фельдшера, который спас ему жизнь. Байрамов запустил овчарку на заднее сиденье жигулей, сам уверенно сел на переднее и, не оглядываясь, повёл машину.
– Тарзан, Тарзанчик! – сказал Газиз. – Сейчас доедем до дома. А там еда и отдых, дорогой. Как я тебя ждал, даже представить не можешь! И этот дом тебя очень ждёт, товарищ!
Когда машина остановилась, Тарзан слегка зарычал Байрамову в ухо, выказывая недовольство.
– Тихо, Тарзан, на место! – спокойно приказал Байрамов, открыл дверь и вышел на улицу. Здесь Газиза как током ударило осознание того, что неизвестный пёс мог напасть сзади.
«Пойду-ка проверю сарай, он пока пусть посидит и поскучает, тогда и безопаснее будет его вывести», – подумал Байрамов и оставил пса в салоне машины.
Когда Газиз вернулся, собака ждала его, дружелюбно махая хвостом. От агрессии не осталось и следа.
– Тарзанчик, умничка, идём ко мне! – сказал Байрамов и принял на себя тяжёлое тело собаки, отнёс в сарай, прикрыв за собой калитку во дворе.
В сарае были миска с едой и ёмкость с водой. И тут проявился звериный инстинкт защиты пищи, и Тарзан злобно заворчал.
– Спокойно, Тарзан, не злись! Никто тебя не обидит! – сказал ласково Байрамов и тихо вышел из сарая.
У Байрамова никогда раньше не было собаки, и дома отсутствовали цепи. Газиз срочно поехал на молочно-товарную ферму соседнего хозяйства, попросил у заведующего фермой цепь, на которую привязывали коров, и быстро вернулся домой.
Байрамов, открывая калитку, услышал из сарая звериный рык большой овчарки, похожий на рёв льва из зоопарка, а потом послышался грозный лай, от которого у хозяина дома мурашки побежали по спине.
– Как тебя привязать-то, Тарзан?! – сказал он громко и задумчиво собаке, просовывавшей под дверь свою свирепую морду.
И вдруг под напором сильного тела хлипкая дверь сарая отворилась, пёс бегом бросился к Байрамову и сел рядом с ним на задние лапы.
– Стоять, Тарзан! – сказал старшинским голосом, выработанным в Советской армии, Байрамов и не торопясь взялся за ошейник.
Тарзан сидел не шевелясь, слушая нового хозяина, который его сытно кормит и даёт чёткие служебные команды. Он всем своим видом показывал готовность и дальше слушаться команд хозяина.
Байрамов снял с пса дорогой ошейник, продел его через крупное звено крепкой цепи, снова надел на Тарзана и приказал ему идти рядом.
Пёс, волоча тяжёлую цепь, следовал за хозяином и скоро был поставлен возле большой черёмухи, которая росла рядом с домом во дворе, – сторожить дом и хозяйство. Через час появилась там же просторная собачья будка, в тёмном чреве которой Тарзан прожил последующие пятнадцать лет своей лучшей собачьей жизни. Верный пёс не обижался на хозяина, который никогда не жалел для него тёплых слов и хорошей еды. Иногда Байрамов даже в шутку обнимал его за шею, имитируя удушение собаки, что особо не любят овчарки, однако Тарзан ни разу не укусил хозяина, не обидел ни разу ни хозяйских детей, ни детей, десятками приходивших на всякие праздники к дочерям хозяина, которые тоже очень любили огромного и грозного пса и называли его ласково Тарзанчиком.
Тарзан всегда принимал ласки и хозяйские шутки с достоинством, ибо он понимал, что у людей бывают искренние чувства доброты, верности и преданности. Пёс никогда не понимал душевных метаний майора Багрова, который не мог быть верным не только своей Родине, но и семье, даже собаке, которую сам же и вырастил. Он не мог быть верным даже своему слову, данному самому себе!
Тарзан не понял также и бывшего следователя, ныне вечно бомжующего человека, однажды снова приблудившегося по пьяни к дому Байрамова. Его Тарзан заставил стоять в холоде и под дождём четыре часа ночью, с рычанием придавив грудь массивными лапами, чем отбил у него навсегда желание шастать по дворам. Этот бывший капитан милиции, как и его бывший хозяин, майор Багров, также продал свою Родину, нарушил данную им присягу, не только предал верность службе, своему народу, но и полностью отдал свою душу зелёному змию.
Сколько бед предотвратил, сколько ненужных и нежелательных «гостей» он не допустил до дома, пугая грозным видом и свирепым лаем, знает только хозяин Тарзана. В день смерти пса от старости Байрамов находился в длительной командировке, поэтому попросил своего доброго соседа по улице похоронить верного друга в своём огороде, на видном месте. С Тарзана сняли дорогой кожаный ошейник с серебряными бляшками, освободив этим после смерти от служебных обязанностей. Байрамов попросил положить эти атрибуты службы и верности долгу рядом с овчаркой.
По приезде домой Газиз Байрамов огородил могилу дубовым штакетником, разбил цветник и посадил в нём лилии, которые уже много лет распускаются весной и цветут до поздней осени, напоминая семье о верной собаке, друге семьи, который не только охранял двор и дом, но и обеспечивал душевный покой многих соседей в те долгие, страшные и беспокойные годы.
Архангельск – Уфа, 2024 г.