Первую книгу издала в 2020 году. За четыре года стала автором нескольких произведений: «Тайны бриллиантов Авроры», «Сокровища Чистоводья», современная проза; «Босс, Портос и компания», бронзовая медаль литконкурса в номинации «Детская книга» дальневосточной выставки-ярмарки «Печатный двор» (2021); «Ливадийская сказка», сказка-фэнтези, победитель литконкурса «Заколдованные сказки» (2021, «ЛитРесСамиздат»), финалист общероссийской литературной премии «Дальний Восток» им. В. К. Арсеньева (2022); повесть «Остров спасения – Русский»; сказки «Эльфийский багульник», «Сказки Славянки», «Сказ о птице синей, или Как рай Уссурийский искали», а также нескольких рассказов.
Книги можно найти во всех крупных библиотеках России и Приморского края. Они представлены на электронной площадке «ЛитРес», в книжных магазинах Приморского торгового дома книги и «Лютература».
Ливадийская сказка
Матвей шёл по тёмному лесу, и его не отпускало чувство, будто за ним кто-то наблюдает. Его старый, но вполне ещё бодрый пёс Полкан не бежал, как обычно, впереди, а трусил за ним, тычась сзади в ноги. Не успели сделать все дела засветло: в округе объявился молодой тигр, из-за этого пришлось сменить маршрут, дабы не встретиться с ним на узкой дорожке. Все капканы на соболей, которые поставил Матвей, или Матвей-охотник, как его называли, оказались пустыми: то ли местный царь зверей всех словил, то ли спугнул, а может, умудрился и из ловушек достать. Тигр – та же кошка, только большая. Своими длинными когтями чудеса проделывает: и рыбу из сетей таскает, и капканы с силками опустошает. Матвей только головой качал: впустую сходил, да ещё столько времени на окольные пути потерял. Хорошо хоть, с горы спускался, всё же скорость какая-никакая была.
Места у них были красивые: кругом густой хвойный лес; кедры, пихты и тисы в несколько обхватов; горы высокие, самая огромная Пидан называется; зверья всякого, грибов – видимо-невидимо; трав целебных множество, от всех болезней лечат. Обычно бабки-знахарки этим занимаются, но в их краях уже лет пятнадцать, как последняя померла, так все к Матвею за лекарствами и помощью бегали. И правда, травы он сызмальства знал, мать учила, говорила, всегда может в жизни пригодиться. Вот и сгодилось. И от болей в животе-голове вылечит, и вывих любой поможет вправить, и сломанные руки-ноги на место поставит, и при родах поможет. На вершине горы, в одной из пещер, у него схрон имелся: прятал свою охотничью добычу, благо в пещере, если спуститься пониже, даже летом были ледники. И родник там был: вода холодом обжигала, чистая, будто живая, – рябинки на ней без ветра сами собой вскакивали; как выпьет её Матвей, сразу лет на десять моложе себя чувствует. Не говорил никому про это – зачем свои секреты выдавать? Поговаривали, в пещерах тех чудище лесное обитает: ростом с человека, похоже на большую летучую мышь, с круглыми, как блюдца, глазами. Некоторые верили, будто страшилище летает в длинном белом платье, но это уже было слишком, после праздников и не такое мужикам может привидеться! И будто собак хватает – ест их. Людьми не балуется, но были случаи, и на человека чудо-юдо нападало, если нос к носу встретятся: от испугу, значит… Все звали его летающим человеком. Матвей несколько раз оглядывался – никого; останавливался, прислушивался ко всем лесным звукам. Полкан тоже вставал как вкопанный, молчал, не сопел даже. Ни на тигра, ни на медведя он так не реагировал – значит, другой зверь объявился в их краях. Может, росомаха? Все знали, когда ей свадьбу надо играть, а на родине не с кем, она даже на севера приходит. Таким образом пару себе ищет: покидает дом за сотни километров. Но это весной, а сейчас начало октября, какие свадьбы-то? Матвей в очередной раз остановился, постоял, постоял, затем резко обернулся и увидал невдалеке два больших светящихся глаза. Паниковать не стал. Думал: раз идёт он за мной, а по поведению собаки и своей чуйке понятно было, давно, с самой вершины, это больше километра, значит, чудищу очень надо. Заговорить с ним? А на каком языке? Если он большая летучая мышь, так он лишь пищать может, только громче. Чего в последние годы надо всем от Матвея? Правильно, его врачевательство. Может, чудик, как он его окрестил, заболел? Но раз столько идёт за ним, значит, здоров. Видимо, жинка его хворает. Матвей сорвал росшие рядом с ним подсохшие ягоды купены, болеутоляющие и кровоостанавливающие, приказал Полкану лечь на бок, начал гладить его живот и делать вид, будто даёт ему съесть их. А пёс, как верный и мудрый товарищ, мгновенно всё понял и стал подыгрывать хозяину, несмотря на свой страх. После немой сценки Матвей сложил лечебные ягоды на тропинке и отправился дальше не оглядываясь. Уже через минуту Полкан прорвался вперёд и стал, как обычно, бежать первым. По поведению собаки Матвей понял: его приём удался – видимо, чудик забрал купену и направился к своей половине.
Каждый день Матвей приберегал рядом с тем местом, под кустом лесной жимолости, где оставил лечебные ягоды, новые травки: то сушёную крапиву с ноготками, то ягоды барбариса или лещину. И всякий раз видел, что ничего не оставалось. Кроме чудика, никто не мог их взять. Через три дня Матвей решил подняться на гору с самого рассвета. По его расчётам, жинка чудика уже разродиться должна. Похоже, проблема именно с родами, охотник понял это из поведения лесного чуда-юда. Имея богатый опыт охотника и врачевателя, Матвей нисколько не сомневался, что так оно и было. В этот раз кроме трав взял с собой миндаля – его дал один китаец, привёз откуда-то с юга. От этого ореха у рожениц молоко прибывает. Набрал старых чистых тряпок и тканевую, но тёплую шапку. Всю дорогу Матвей представлял детёныша чудика: почему-то он казался ему толстеньким, полностью лысым и постоянно смеющимся. Своих детей у охотника не было: сначала золото мыл, а когда жениться надумал, бабы его возраста уже при мужьях; девки за него, такого немолодого, не хотели замуж идти. Так и остался бобылём. Зато все соседские дети всегда ждали его из леса: он им и ягод, и лесного мёда принесёт. А когда из города приезжал, обязательно всем конфет и гостинцев привозил. Особенно привечал он маленькую Сонечку: она болезная была, так он её разными травками лечил. Когда та уходила домой, печально ей вслед смотрел – даже сам не верил, проживёт ли она ещё хоть сколько. Год проходил, другой, а она была живёхонька, как-то выкарабкиваясь из своей болезни, и ждала его гостинцев.
«Может, обойдётся», – думал Матвей, собирая для неё новые травки и ягоды, и всё ей воду из пещеры носил.
Подъём на вершину в некоторых местах был затруднительным: огромные камни, некоторые качались из стороны в сторону; поваленные деревья – те встречались повсюду. На их стволы за сезон успевали насеяться другие растения. Время от времени Матвей брал с собой пилу и убирал с дороги завалы, но после зимы и сильных ветров на тропинке каждый раз оказывались новые. Преодолев препятствия и дойдя почти до самой пещеры, охотник остановился и начал прислушиваться. Полкан приклеился к нему сзади, и стало понятно: чудик где-то рядом. Матвей зашёл в пещеру, набрал из родника в несколько фляг воды – Сонечке, чудику и себе – и направился было к выходу, как в проёме возникла чья-то тень. Матвей остановился, выложив перед собой для лесного чудища флягу с водой и всё приготовленное. Отступил далеко назад, присел на ветки, благо запасал их здесь постоянно, и стал ждать. Чудик тоже не спешил. Так прошло часа два. Затем Матвей услыхал тонкие, но одновременно громкие звуки, будто пищал малыш, и произошло то, зачем он сюда и явился: чудик заскочил в пещеру, схватил всё, что лежало для него, при этом оглянулся и задержал свой взгляд на Матвее. У самого выхода из пещеры чудик выложил на землю нечто и только потом исчез. За эти секунды Матвей во все глаза старался рассмотреть и хорошенько запомнить, как выглядит чудо-юдо: было оно примерно одного с ним роста (охотник считался высоким – около ста восьмидесяти пяти сантиметров), тело покрыто то ли тонкой шерстью, то ли пухом, за спиной сложенные огромные крылья. Лицо похоже на человеческое: как будто гладко выбритое, нос маленький, немного курносый, рта почти не видно, уши круглые, глаза огромные, а череп полностью лысый. Всё это время Полкан лежал возле охотника и прятал нос в лапы, будто стыдясь своего страха. Матвей взял из ледника пару зайцев, поел варёной картошки и яиц, что принёс с собой, собаке дал сушёного мяса, выпил целебной воды. Только потом подошёл к выходу и стал рассматривать оставленное чудиком. Это были несколько длинных корешков, похожих на человеческие фигуры, и незнакомые чёрные ягоды. Матвей удивился, старательно промыл лесные дары и попробовал. Примерно через полчаса в животе у Матвея стало всё лёгким, настроение приподнялось, голова прояснилась, слух стал очень чутким, да и зрение – острее. Домой вернулся затемно, сумерки застали его у подножия горы. О встрече с лесным чудищем рассказывать никому не стал: не видел смысла. Мужики засмеют, а бабы будут тыкать пальцами, ведь не поверит никто. Каждый день откусывал понемногу от корешка и съедал по две ягоды. А через месяц, поняв, что его лесной друг оставил ему необыкновенное чудодейственное средство, стал давать и Сонечке.
Прошёл год. Сонечка поправилась окончательно. Мать её, одинокая, немолодая, но ещё красивая, не знала, как и отблагодарить Матвея. Тот всё отмахивался. А осенью к ним в деревню пришёл гольд, из жителей, издавна живших в здешних краях. Матвей показал ему оставшийся корень и несколько ягод, успевших высохнуть, – подарки чудика, спросив, как называется и где растёт. Гольд сказал, что это женьшень и ягоды элеутерококка, лекарства от всех болезней, и может показать, где их набрать. Несмотря на свои пятьдесят два, Матвей был ещё крепким и выносливым. С новым товарищем шли неделю по непролазной тайге к северу, по дороге охотились, собирали грибы да ягоды. Рядом с небольшим селением гольдов Матвей увидел целые плантации своих лекарств. Оказывается, их можно выращивать, как картошку, но самыми целебными свойствами обладают только те, что растут в глухом лесу, среди кедров и пихт. В селе ему дали целый мешок этих растений. А ещё невесту в придачу, под видом проводника. Она была самой старшей из детей в семье его гольда. Вовремя замуж не вышла: так получилось, что сначала было не за кого, а потом уже и не брал никто, даже с приданым. «А тебе будет в самый раз», – сказал её отец. «Да и ладно, – подумал Матвей. – Будет кому с хозяйством управляться». Обратно невеста его, Асимилан, или Леся, как он её окрестил, вывела их прямой дорогой всего за три дня. В деревне Матвея уже все ждали: беспокоились, куда так надолго запропастился. На невесту его поначалу смотрели с опаской, затем привыкли. А как стала носить наши сарафаны, так и вовсе перестали отличать от других. Во всех лесных походах Леся сопровождала мужа: её стрельбе из лука по белкам позавидовал бы каждый. Ещё она знала такие грибы, которые Матвей сроду не брал, считая за поганки. Из них Леся готовила целебные снадобья, от которых хорошо росли волосы, а кожа становилась молодой и упругой. К ней за этими средствами бабы даже из дальних сёл приезжали. Матвей только незлобно усмехался да махал рукой. Часто приходила Сонечка, училась травному делу. Ещё Леся учила её из лука стрелять. И скоро из бледной, неуверенной в себе девочки выросла цветущая здоровьем и силой девица.
Раз в месяц Матвей не забывал и про чудика: в их условленном месте, под кустом жимолости, оставлял то молоко, то варёные яйца, а как-то и Лесиного грибного варева принёс. Взамен чудик подбрасывал редкие грибы, за которыми Леся обычно неделями по тайге охотилась. Как-то, забрав очередные дары для жены, Матвей столкнулся с ней на тропинке. Та только спросила:
– Ты дружишь с человеком неба?
Он кивнул.
Леся покачала головой: никогда не встречала такое.
– А я сколько раз думала, где ты берёшь их, они же растут по одному-два да далеко отсюда…
Матвей рассказал жене, как состоялось его знакомство с чудиком.
– И никто не знает? – удивилась Леся.
Охотник подтвердил.
– Так вот кто привёл тебя ко мне… – промолвила она.
Затем, немного помолчав, грустно добавила:
– Всё хорошо у нас с тобой, только детей нет.
Спустя какое-то время раздался шорох, оба обернулись на него и замерли: метрах в тридцати, на поляне, стоял чудик и протягивал к ним свою руку с длинными тонкими пальцами. В его ладони что-то лежало, но разглядеть на расстоянии было невозможно. Он положил это в листик, затем на землю и, отступив немного назад, почти бесшумно взлетел.
– Настоящий человек неба! – восторженно воскликнула Леся и долго смотрела ему вслед, насколько позволял лес.
Тем временем Матвей подошёл к подарку чудика и стал внимательно его рассматривать. Вроде гриб, на нём растёт небольшая травка с синим цветком, доселе не виданная охотником.
– Леся, это тебе, – уверенно сказал Матвей.
Та подошла и стала внимательно изучать необыкновенное подношение.
– Моя бабушка говорила мне: если человек неба подружится с человеком земли, то у обоих будет много детей. – И после этих слов она проглотила гриб.
Матвей обомлел. Одно дело, когда жарят-парят их, и совсем другое – есть сырыми.
– Не бойся! – рассмеялась Леся. – Лучше миндаля побольше приготовь и мне, и человеку неба – чудику своему!
Как в воду глядела: каждый год у них стали рождаться дети, всего трое, два мальчика и девочка. И всякий раз над их домом высоко в небе пролетала стая больших птиц, делая несколько больших кругов. И оба твёрдо знали: это летит человек неба со своей семьёй, показывая, что живы и помнят о них с благодарностью.
Гора Пидан Ливадийского хребта находится в Шкотовском районе Приморского края. Это одна из самых таинственных гор Приморья. Её высота – 1333 метра, но манит она людей не покорением сложного пути к вершине, а многочисленными поверьями и легендами, передающимися из уст в уста. В том числе и про летающего человека…
Эльфийский багульник
На лето к нашему соседу, деду Михаилу, приехали внуки. Девочке Нине было одиннадцать лет, а Егорке – восемь. Оба улыбчивые и приветливые, на лицах ярким огнём полыхало множество рыжих веснушек. Как говорят, солнышко любит. В летнее время у их отца всегда был большой отпуск, пятьдесят дней, и, вместо того чтобы отдыхать, к началу путины он отправлялся на Камчатку наладчиком оборудования рыболовецкого завода – подзаработать денег. Платили хорошо, работы он не боялся, а детям на зиму и одежды надо было купить, и обуви. Когда дети растут, много чего надо! Жена умерла давно, а новую так и не встретил. Да и не представлял себе, как его детей сможет воспитать другая женщина. Каждые школьные каникулы Нина с Егоркой отправлялись к дедушке. Так и жили.
Деду Михаилу ещё не исполнилось и шестидесяти. Был он крепок, здоров и силён. С хозяйством управлялся сам. И везде у него был порядок. Держал уток, кур и вечно насупленных индюков. Ещё имелись поросята и бычки. Всё лето дед заготавливал сено. Покосов за сезон случалось несколько: в июне – клевер, красный и белый, в июле – люцерна, дед сам её сеял. Говорил, что вкуснее и питательнее нет на свете травы для его подопечных. А в августе царило разнотравье: здесь и кукуруза, и фасоль, и гречиха с овсом. Через день дедушка уходил дежурить на железную дорогу. «Пенсия пенсией, а работать успевай!» – говорил он.
В большой комнате, которую использовали как столовую, возле окна стоял телескоп. Из-за него в округе дедушку частенько называли Дедом-Звездочётом. По вечерам он показывал внукам звёзды, большие и маленькие, и обязательно рассказывал о каждой из них занимательные истории. Дети очень любили их слушать и каждый раз просили повторить.
Ещё у деда Михаила жил большой пёс по кличке Север. Попал он к нему уже взрослым. Приблудился. Сколько псу лет, никто не знал. Дедушка шутил, что они с ним ровесники. Пёс был светло-серого окраса, с чёрными лапами и пушистым, загнутым колечком хвостом. Его почти синие глаза сверху и снизу украшали стрелки, будто подведённые углём и уходившие за стоячие домиком уши. Север был весьма умным псом. Он старательно и ответственно сторожил хозяйство дедушки. Когда к тому приезжали внуки, он от них не отходил ни на шаг. И дед Михаил никогда не боялся, что с детьми может произойти что-либо плохое, когда рядом такой верный охранник.
Как-то раз с Севером приключилась весьма скверная история. Осенью дедушка взял его с собой на охоту за триста километров от дома. И пёс потерялся. Что произошло, почему он пропал – в тот момент никто не понял. На три лишних дня дед задержался в тех местах, всё собаку искал. Но Севера нигде не было. Расстроился дедушка, даже пару скупых слезинок обронил. Через год снова в те края на охоту подался. Подъезжая к селу, где планировал остановиться на ночлег, возле дороги увидел крупного косматого пса. Тот сидел и выл. Приглядевшись, дед понял, что это его Север. Потом ему так и рассказывали: да, живёт тут один пёс уже целый год, никого к себе не подпускает. Люди время от времени куски ему кидают, чтобы с голода не помер. От непогоды и холода прячется в заброшенном строительном вагончике. Дедушка позвал его. Сначала пёс насторожённо смотрел, затем как кинулся с радостным визгом! «Где же ты пропадал, Северочек мой? Я тебя искал, искал, задержался из-за тебя, а всё без толку…» – тихо шептал дед Михаил, ласково прижимая к себе собаку, крепко зажмурившуюся от противоречивых чувств: удовольствия от присутствия хозяина и боязни вновь потерять нежданное счастье. А чем пёс ответит, кроме ласки?
Оказывается, год назад в округе стая волков объявилась. Когда дед приезжал в прошлый раз, ещё не знал этого. Видимо, волки пса далеко погнали, раз он не успел вернуться. Хорошо, что целым и невредимым остался. Да и злобную стаю от охотников смог на себя переманить. Радости деда Михаила, что Север нашёлся, не было предела! После этого случая пёс от своего хозяина никуда не отходил. Да и дедушка стал с большей осторожностью на охоту ходить. Если Север чуял хоть малейшую опасность или недоброе от чужих людей, скалил острые зубы, на холке шерсть дыбом вставала и его угрожающая поза говорила только одно: «Не пущу!» Всем видом показывал, что к его хозяину и на пушечный выстрел не следует приближаться. В присутствии внуков дедушкин пёс становился добрым и словно игрушечным: мог лечь на спину, при этом плотно прижимал к голове уши и разрешал гладить живот.
Нина с Егоркой, несмотря на малый возраст, во всём помогали дедушке: кормили живность, наводили порядок в доме и на летней кухне, во дворе и в огороде. Кашеварили и стирали в большом чане. Даже варенье варили из душистой спелой малины, вишни и ежевики. Вечерами дед рассказывал внукам сказки да небылицы. Много их в запасе у него было. И не только про звёзды. Однажды, во время сильной грозы с громом, молниями и шквальным ветром, дедушка повёл свой сказ о багульнике, кусты которого росли на всех близлежащих сопках.
– Это сейчас, летом, багульник кажется неказистым и редколистным. А весной, когда нет ни одного листочка и травиночки, его кусты покрываются миллионами тёмно-розовых цветов. У иных кустарников из-за густоты соцветий ни одной веточки не видно. Идёшь, бывало, по лесным тропкам и любуешься: надо же такую красоту сотворить! Трогаешь кончиками пальцев лепестки, а они нежные-нежные! И все горести забываешь, какие есть на свете… Смотришь на это чудо и начинаешь понимать, что весна идёт вовсю, природа просыпается и скоро наступит долгожданное тёплое лето. А аромат какой от цветов! Голова кружится! Дурманный запах, по легендам, багульнику даровали лесные эльфы. Эти маленькие существа оберегают и сохраняют лес. Большинство людей просто любуется красотой багульника. Но есть и такие, кто его выкапывает: желает в своём палисаднике им наслаждаться. Но ни у кого надолго он не приживается. Говорят, уже садовые сорта вывели, но до нас они ещё не дошли. Не всегда так много багульника росло на наших сопках. Раньше он был весьма редким растением в здешних местах. По-научному он иначе называется – рододендрон. В простонародье же – просто багульник. А если вспомнить одну историю, багульник – это и вовсе женское имя. И когда-то так звали девушку…
Дети затаив дыхание внимательно слушали рассказ дедушки. Ловили каждое слово, а Егоркины губы шевелились, будто повторяя за дедом все буквы и даже паузы…
– В Китае, совсем рядом с нами, – продолжал дедушка Михаил, – есть старый вулкан, называют его Седая гора. Вершина его и впрямь полностью седая из-за цвета пемзы. С него берёт начало наша река Туманная, в которой вы купаетесь в самую жару. И образовалась она при весьма необычайных обстоятельствах. Это сейчас вулкан смирный и спит. В его недрах находится много пещер, в них растёт самый настоящий лес со своими тайнами и волшебством. А в потухшем кратере когда-то образовалось глубокое озеро. Называется оно Небесным. То ли из-за того, что в нём отражается всё наше дальневосточное небо, то ли из-за своей сказочной красоты и ярко-синего цвета. Но так тихо вулкан себя вёл не всегда. Тысячу лет назад на самой его вершине, по одному из поверий, поселился огнедышащий Дракон. Три головы у него было, как у нашего могучего Змея Горыныча, или одна, уж не знаю. Но злой был – это точно. Как-то у него закончился огонь, который при дыхании вырывался из пасти, и решил Дракон спящий вулкан разбудить. Знал, что в самом сердце огромной горы есть раскалённая лава, которая даст ему огня, сколь он захочет. И стал на острой вершине разбирать исполинские камни. Полетели валуны в разные стороны. Люди, жившие у подножия горы, стали в спешке покидать свои дома. Не все успели, некоторые погибли. Собрались выжившие на совет и стали думать, что делать. Думали-гадали, но ни одному не приходило в голову верное решение. Вперёд выступила девушка. Невысокого роста, хрупкая, с необычными для тех мест синими глазами и огненно-рыжими волосами. Она была не из местных. Её мать с младенцем на руках, то есть с ней самой, двадцать лет назад рыбаки на берегу реки нашли. Кто была эта женщина – никто не знал, а сама она почти ничего не помнила. Прожила женщина не очень много, но успела передать своей дочери до её пятнадцатилетия сокровенные знания о всех травах и звёздах, о каких сама ведала. Девочку звали необычным именем, Багульник. Но мама всегда называла её Принцесса Багульник. Мальчишки в детстве дразнили за Принцессу, а затем перестали – привыкли. Девочка любила носить одежду только тёмно-розового или вишнёвого цвета. Вдвоём с мамой они часто уходили в сопки и собирали многочисленные травы, добавляя их в разные кушанья. С этими травами действительно всё было вкуснее. И всех жителей здешних мест научили эти травы потреблять. А когда их спрашивали, откуда они всё это знают, отвечали, смеясь: «Лесные эльфы помогают!»
– Дедушка, – осмелился прервать рассказ Егорка, – а перец, что мы едим, его Багульник людям принесла?
– Да, и перец, и мелиссу, и душицу… Даже моя любимая люцерна – это всё её рук дело!
– Вот это да! – изумились дети.
– Так вот, – продолжал дедушка, – у девочки было много разных прозрачных стёклышек, белых и цветных, с помощью них она смотрела на звёзды. У нас такими стёклами берег одной бухты полностью усыпан. Видела что-то в небе через свои стёклышки, карты составляла. В то время у людей бумага уже была, и девочка постоянно делала записи. И что Дракон начнёт буйствовать, по звёздам заранее узнала. Предупреждала людей, но не все ей поверили. А те, кто поверил, в живых остались, так как не спали в ту ночь и сейчас на совете стояли, решали, что дальше делать. Багульник предложила людям следующее: взлетит она на вершину Седой горы на своём Белом Лебеде – он издавна жил в её доме, был приручён и слушался её беспрекословно – и попробует уговорить Дракона успокоиться.
На спине птицы мог уместиться только один человек, небольшой и лёгкий. Да и, кроме девушки, Белый Лебедь никого не признавал. На том и порешили. Старцы печально качали длинными седыми бородами: мол, на верную гибель девица отправляется, да делать нечего. Даже если бы люди ушли из тех мест, огонь вулкана, раскалённая лава и густой чёрный пепел достали бы их на очень далёком расстоянии.
Взмыла Багульник на своём верном Белом Лебеде вверх. Пока летели, уворачивались от летевших из всех щелей вулкана искр и камней. А как прибыли на самую оконечность, увидели необычную картину: на вершине горы находилось огромное синее озеро, посередине которого стоял Дракон-великан и время от времени пытался поднять скалу, закрывавшую вход к жерлу вулкана. Сил у него не хватало, и огромный камень падал на прежнее место вновь и вновь. Из-за этого раздавался громкий шипящий звук, а вода шла по озеру крутыми волнами. Дракон злился, что у него ничего не получается, и снова начинал сбрасывать вниз более мелкие валуны. При этом злобно фыркал и кашлял, пытаясь извлечь из своего горла хотя бы маленькую искорку. Но у него ничего не получалось. Несколько раз взывала Багульник к Дракону, но тот, занятый своим нелёгким делом, не слышал и не видел ни её, ни Белого Лебедя.
И взмолилась Багульник, обращаясь к свистевшему на вершине Ветру: «О, вездесущий Ветер, помоги! Мы всегда с тобой были друзьями! Унеси Дракона за тридевять земель!» Услышал девушку Ветер, попросил её спрятаться вместе с Белым Лебедем в пещере, а сам стал дуть изо всех сил. Но Дракон оказался ловкачом: схватил зубами камень, закрывавший вход в сердце вулкана, и крепко-накрепко держался за него. Ветер, увидав такую изворотливость Дракона, перестал дуть. Ведь если бы он этого не сделал, вход в гору открылся бы и пламя с раскалённой лавой вырвались бы наружу.
Багульник поняла, что Ветер бессилен перед коварством Дракона, и стала молить о помощи разбушевавшийся на тот момент Дождь: «О, великий Дождь! Ты всегда к нам был благосклонен! Помоги справиться с Драконом! Налей в озеро воды до самых краёв, чтобы Дракон не смог сдвинуть скалу!» Откликнулся Дождь, стал лить как из ведра, да с такой силой, что все травинки и кустики, росшие на самом верху, вырвало с корнем и унесло вниз, к подножию горы. Но Дракон и тут быстро сообразил: убрал несколько больших камней с одного края озера, и вода сильным потоком устремилась вниз по крутому склону. Так родилась новая река, защищённая со всех сторон серыми туманами. Перестало озеро доверху наполняться. Дракон по-прежнему стоял по пояс в воде и продолжал сдвигать камень в попытках добыть желанный огонь из недр вулкана. Увидав, что силы Ветра и Дождя не могут справиться с хитростью Дракона, Багульник отправила верного помощника, Белого Лебедя, с низким поклоном к великому Северному Океану, чтобы тот поделился своими ледниками. Сама осталась в пещере и бесстрашно терпела холод, голод и неизвестность, ожидая друга. Так прошло три дня. За это время она успела пересчитать все камешки белой пемзы, лежавшие в пещере. От мамы помнила, что с помощью этого вулканического стекла находят женское счастье. «Где же моё счастье? И кто я на самом деле? К какому принадлежу народу?» – думала Багульник, складывая самые красивые камешки в тканевый, вышитый мелким цветным бисером мешочек. В пещере текла вода, попадавшая туда из вулканического озера. Сначала ручеёк лился негусто, но с каждым часом бежал всё быстрее и быстрее, а сам становился всё шире и шире. Каждая минута для девушки могла стать последней: неумолимый Дракон трудился без отдыха, пытаясь сдвинуть заветный камень. Гора всякий раз содрогалась, ручей в пещере становился полноводнее, и из-за этого свободного места становилось меньше и меньше. Багульник уже приготовилась к наихудшему, как раздались громкие крики птиц, и в её убежище залетел Белый Лебедь. Он был сильно уставшим, но чрезвычайно довольным. Выскочила девушка из укрытия и увидела, что всё вулканическое озеро покрыто толстыми прозрачными льдинами, а заледеневший Дракон стоит на задних лапах. Так и остался скован со всех сторон в полный рост посреди озера, обездвиженный и беспомощный. И через некоторое время отличить от скалы его уже было невозможно. Говорят, со временем Дракон всё-таки смог лечь на самое дно озера, поэтому стал не виден. Так он отдыхает, набирается сил и ждёт удобного момента, чтобы вновь продолжить когда-то начатое им дело.
«О, Белый Лебедь! У тебя всё получилось! Великий Северный Океан помог!» – радовалась девушка. «Да, и помощников дал – чаек. Без них, один, я бы не справился!» – отвечал Белый Лебедь, пряча свои прекрасные крылья и укладывая шею на плечо сидевшей перед ним хозяйки. «А просил ли чего Северный Океан взамен?» – спрашивала девушка. «Да, в случае удачного завершения Северный Океан просил принести ему семян багульника, которые ты всегда носишь с собой!»
Девушка с грустью поникла головой. Эти семена с рождения постоянно были при ней. Мама говорила, что это её волшебный оберег, потому и звали девушку Багульник. «Хорошо, – решительно встряхнула она огненными волосами. – Летим к Северному Океану и отдадим ему семена!» «Нет, он просил дать каждой чайке по семечку, а те уже знают, что с ними делать». Отдала девушка семена багульника птицам. Те взяли каждая в клюв по семечку и улетели прочь. Уже после она узнала, что чайки, следуя наказу Северного Океана, равномерно разбросали семена багульника по дороге к себе домой. Вот почему этот кустарник растёт извилистыми дорожками: как летели птицы сквозь сизые туманы, огибая сопки вдоль образовавшейся глубокой и быстрой реки, так и раскидывали семена. Будто путь указали, куда в следующий раз возвращаться на помощь. Только одно семечко Багульник себе оставила. Зато вернулась с полным мешочком редкой белой пемзы, приносящей счастье. Досталось ли счастье девушке Багульник – не могу сказать, но что она спасла людей, живших у подножия вулкана, и принесла им обыкновенное человеческое счастье – это точно.
Каждые двести-триста лет вулкан просыпается: то ли лёд тает и оживший Дракон вновь принимается за свои разрушительные действия, то ли ещё какой у него помощник появляется, никто не знает. Седая гора порой издаёт громкие бурлящие звуки, чувствуются толчки, дует сильный ветер, и льёт проливной дождь. На её предгорьях всегда бьют горячие ключи, в которых, говорят, в любое время года можно еду сварить. Ну а мы, пока тихо и нет извержений, каждую весну радуемся нежным и самым прекрасным на свете цветам – цветам багульника…
Дедушка Михаил глядел на своих любимых внучат: те уже спали глубоким сном; они перекупались в холодной речке, и их носики слегка посапывали, а от трепещущего огня свечи казалось, что солнечные веснушки перескакивали с места на место. Дед достал толстый альбом с фотографиями, стал их пересматривать… Все старые карточки были чёрно-белыми. Но в фотоателье по просьбе могли и раскрасить вручную. В один из таких снимков дедушка Михаил вглядывался долго-долго, с любовью поглаживая старую хрупкую бумагу. На ней был он: молодой и весёлый, в парадной военной форме зелёного цвета, а рядом его жена – редкая красавица, с огненно-рыжей гривой длинных волос, в тёмно-вишнёвом платье…
Вулкан Седая гора (иначе ещё Белоголовая гора или Гора Старец) находится в Северо-Восточном Китае, на Корейском полуострове, рядом с российской границей. Китайцы официально называют его вулкан Байтоушань, а корейцы – Пэктусан.
На вулкане находится магическое Небесное озеро глубиной почти четыреста метров, приносящее счастье и удачу всем путникам, заглянувшим в него. Там берёт свой исток река Туманная Хасанского района Приморского края.